Принцесса Звезд

Кочевник предложил ненадолго задержаться в Плеядах. Человек охотно принял предложение. Он пока не победил всех своих сомнений, на это ему требовалось еще немного времени.

— Для начала мы слетаем на Главную планету и подберем тебе новый корабль, — сказал Кочевник. — Потом побываем на Планете-океане. Далее предлагаю посетить Окраины, там чудесная природа. — Он взмахнул большой рукой в тяжелой перчатке и вдохновенно продекламировал: — "О, Красные горы, как грациозны ваши горбатые спины в желтые ночи моей родины!"

— Горбатые спины? — поморщился Человек. — Грациозны? Хм. Как-то не поэтично.

— Это тебе так кажется, а у жителей того мира совсем другие представления о красоте. Там чудесная природа, она внушает стихи. Когда у какого-нибудь поэта Галактики заканчивается вдохновение, он прилетает на Окраины, чтобы возродиться. Я сам иногда бываю там. В свободное время я перевожу стихи земных поэтов на галактическое наречие. У вас такие потрясающие поэты!

Человек смерил взглядом огромную неуклюжую фигуру Кочевника, запакованную в тяжелый складчатый скафандр. Поэзия и он... Смешно.

— Не знаю, — проворчал он, — не читал. Я родился на Меркурии, а мои родители всю жизнь вкалывали в космосе. Им было не до поэзии.

— Жаль, — вздохнул Кочевник, — я хотел поделиться впечатлении о недавно прочитанной поэме.

— Прости, но ничем не могу помочь. Давай не будем терять времени, — предложил Человек и первым зашагал к причалу...

Главная планета Республики Плеяды не отличалась гостеприимством. В порту их несколько раз досматривали на наличие волшебных и магических принадлежностей, просвечивали, проверяя, не прячется ли внутри какой-нибудь маг.

Город был богат и красив. Справа и слева от дороги высились чудесные стеклянные здания-стрелы, повсюду цвели необыкновенные растения и бродили необыкновенные животные, над головой носились всевозможные летательные аппараты, отовсюду слышались музыка и смех. Свободные отмечали какой-то праздник и веселились вовсю, но улыбки исчезали с их лиц при виде чужаков. Жители недоброжелательно косились, обходили стороной и не отвечали на вопросы.

Пересекая парк, Человек и Кочевник столкнулись с группой местных, волочащих уже знакомого им паука в красном скафандре.

— Безобразие! — кричал тот. — Я буду жаловаться! Чем же я должен, по-вашему, питаться?!

Процессия возмущенных граждан удалилась, а они смотрели ей вслед, не зная, продолжать поиски корабля или немедленно броситься в порт и убраться отсюда подальше.

— Мда, похоже, эти ребята настроены серьезно, — проговорил Человек. — Никто тут не будет с нами торговать.

— Да, ты прав, — согласился Кочевник. — Не понимаю, что это с ними? Вот, что мы сделаем, прежде чем что-то решать. Мы сейчас пойдем к одному моему знакомому и все узнаем.

Знакомый жил в удаленном и тихом районе. Маленький круглый домик совсем потерялся среди чащи уносящихся в небо великанов и развесистых дремучих растений.

— Ну и домик, — усмехнулся Человек. — Кто этот твой знакомый? Лилипут?

— Волшебник.

Человек споткнулся и вскрикнул:

— Что?! Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы и нас так же как этого в красном?

— Не волнуйся, он давно отошел от дел, — успокоил Кочевник.

Раздвигая упругие растения, они добрались до самого домика и остановились перед круглой выпуклой дверью. Кочевник позвонил в маленький золотистый колокольчик.

— Кто там? — спросила дверь на галактическом наречии, широко открывая нарисованный рот.

— Уважаемый волшебник дома?

— Да вы что! — возмутилась дверь. — Да как вы смеете! Какой еще волшебник!.. А кто его спрашивает?

— Это его знакомый, Кочевник, — с улыбкой сказал Кочевник и подмигнул Человеку. Он узнал голос старого волшебника.

Дверь исчезла. Пригнув головы, они вошли, и Человек открыл рот от удивления. Внутри дом был огромным и больше походил на летний дворец императора, чем на хижину одинокого старика.

Волшебник встретил их, покачиваясь в кресле-качалке, парящем под потолком. Маленькая пузатая фигурка и лицо были укрыты длинными белыми волосами и мохнатой бородой. Из зарослей выглядывали лишь четыре короткие трехпалые руки, сложенные на животе, да круглые любопытные глаза.

— Он летает без крыльев, а это, между прочим, запрещено, — вполголоса заметил Человек.

Волшебник пошел на снижение, покружился среди тонких резных колонн, украшенных символами императорской власти, и плавно приземлился..

— Какими судьбами, друг мой! — донеслось из зарослей седины, и короткие ручки раскрылись навстречу Кочевнику.

Друзья обнялись. В середине зала немедленно возник огромный стол, уставленный всевозможными яствами.

— Что нового во вселенной? — спросил волшебник.

— Во вселенной много новостей, — с почтением ответил Кочевник. присев в большое пушистое кресло. Со стола взлетела тарелка, и в нее начали сами собой накладываться аппетитные кушанья. — Да и здесь у вас все по-новому.

— Правда? — удивился старик.

Кочевник приказал порхающей тарелке не мешать ему и сказал:

— Мы собирались купить корабль, но с нами никто не хочет разговаривать. Что тут происходит?

— А, вот ты о чем. Это все маги. После того, как они захватили Веретено, Республика перешла на военное положение. И это понятно. — Волшебник развел короткими ручками. — Боятся. Это большая опасность. Император пока занят дворцовыми интригами и не думает о ней, но опасность существует.

Человек покашлял, напоминая о своем присутствии, и сказал:

— Чего же Империи бояться с такой-то армией и на таком-то расстоянии?

Волшебник удивленно похлопал круглыми глазами.

— Кто это?

— Человек, — представил Кочевник, — он мой друг.

— Очень рад. Проходи, Человек, присаживайся. — Старик изучил нового гостя внимательным взглядом. — Человек... Давно я не встречался с людьми. Как там Земля? Все еще вертится?

— Вообще-то да, — сказал Человек, гадая, к чему вопрос.

— Это хорошо. Так вот, Человек, магия не знает расстояний. Если бы они вторглись в Веретено военным флотом, то Меркетекем разгромил бы их. Но они не нападали, они просто пришли из своей черной дыры, заселили одну из планет и принялись колдовать, оплетать все вокруг паутиной. Когда Меркетекем опомнился, было поздно — он уже не имел власти.

— Прошу прощения, — извинился Человек. — А кто такой этот Мерто... Мертеким... Мер... в общем, тот, о ком вы говорите?

— Меркетекем — это столица Калидурама.

— А-а-а, — протянул Человек, хотя ничего не понял.

— Маги как грязные насекомые, — продолжил волшебник, — стоит появиться одному, как возникает целая колония. Вот поэтому здесь никому не доверяют. В любом пришельце может прятаться маг, любое заклинание или зелье может быть направлено на черное колдовство. Никто не знает, как с этим бороться. Если даже Веретено сдалось со всей их мощью и чудесами, то о Республике и говорить нечего. А Империя и не думает что-то делать.

— Как же тебе удалось уцелеть, друг мой? — спросил Кочевник.

— Я сижу дома, никуда не выхожу, к тому же лечу тещу премьер-министра, поэтому меня не трогают. Но, конечно, для нас, волшебников, настали трудные времена, лишний раз не полетаешь, не порезвишься. Видишь, чем я развлекаюсь? Меняю обстановку внутри дома и придумываю угощения. А что еще остается?

— Почему бы вам не присоединиться к магам? — ляпнул Человек. — Езжайте туда и летайте сколько вздумается.

Волшебник пошевелил сцепленными на животе пальцами.

— Сразу видно, что ты с Земли, там мало что понимают в настоящих чудесах— сказал он и важно заметил: — Я волшебник, а не маг. Между магами и волшебниками есть большая разница. Маги пользуются заклинаниями и прочими подручными средствами. А мы, волшебники, просто моргнем — и все происходит. Наша задача — не колдовство, а волшебство. Колдовство — это насилие и нарушение космических законов, а волшебство — радость, мы существуем для того, чтобы делать мир лучше и красивее. Не скажу, что все волшебники помнят о своих обязанностях, многие сделали то, что ты предлагаешь мне. Они предатели.

Человек кивнул, показывая, что объяснение удовлетворило его, потому что боялся запутаться окончательно.

— Значит нам не стоит искать здесь корабль, — заключил Кочевник.

— К сожалению, друг мой, — вздохнул старый волшебник. — При других обстоятельствах я бы помог тебе, но сейчас... Представь, что будет, если где-нибудь откуда ни возьмись появится целый космический корабль? Прошли те времена, когда это было возможно, нынче волшебство попало в немилость, и, думаю, я остался последний. Скоро мир впадет в полную реальность, а о чудесах и вспоминать никто не будет. — Волшебник погрустнел. — Они считают, что лучше отказаться от того, чего боишься, вообще, чем попытаться исправить положение. Они думают, что маги не достанут их, если они будут хорошо защищать свои границы. Я-то знаю, что это не так, но кто я такой? Просто старый дряхлый фантазер, доживающий свой слишком затянувшийся век. — Он вдруг встрепенулся: — Что же вы ничего не попробовали? Я так старался!

Кочевник поднялся и поклонился.

— Мне жаль, что все так плохо. Я ухожу с тяжестью на сердце, она омрачает даже радость от встречи с тобой, друг мой. Возможно, я уже не скоро появлюсь в этих краях.

Друзья стали прощаться. И тут встрял Человек:

— А могли бы вы наколдовать лучевой пистолет? Он маленький, я его спрячу и никто ничего не узнает. А? Понимаете ли, я собираюсь за сокровищами Принцессы Звезд, — поспешил объяснить он, — ну, и... Сами же говорите — маги... и все такое...

— Куда-куда он собирается? — переспросил хозяин дома, подавшись вперед.

— Он собирается добыть сокровища Принцессы Звезд, — сказал Кочевник, бросив укоризненный взгляд на своего попутчика. — Он хочет разбогатеть и прославиться.

Волшебник вдруг разволновался, заерзал в своем кресле-качалке и схватил Кочевника за руку:

— Так, нам надо поговорить, друг мой. Наедине.

Они взлетели под потолок, а Человек остался стоять внизу, задрав голову и безуспешно напрягая слух. Из всего предыдущего разговора он понял только одно — лучевой пистолет ему никто наколдовывать не будет...

Маленький домик с говорящей дверью остался далеко позади, а Человеку все казалось, что он чувствует на себе взгляд старого волшебника. Кочевник всю дорогу до порта молчал, словно узнал страшную тайну.

Наконец Человек не выдержал и спросил сам:

— О чем вы говорили?

— Ты ему понравился. Он хотел, чтобы я отговорил тебя от этого похода. А я сказал, что это бесполезно, богатство и слава дороже жизни.

— И все?

— Еще он сказал, что ты сумасшедший.

— Спасибо. Куда мы теперь?

— На Планету-океан не полетим, но на Окраины заглянем, — сказал Кочевник. — Я должен набраться энергии и подумать.

Красные горы...

тонули в огне заката. Несколько солнц, висящих над западными вершинами, по очереди падали за горизонт, окунаясь в пламя. Одновременно с востока медленно выплывала жаркая звезда, поглощающая едва начавшиеся сумерки. Алые молнии расчерчивали желтое небо. Легкие призрачные очертания гор обозначились на пламенеющем горизонте. Они и вправду были невероятно грациозны и красивы. Горячее светило двигалось по краю небосвода, совершая свой короткий путь. Скоро оно исчезнет за горной грядой и придет настоящая ночь, полная звезд и загадок. Горы уже отбросили длинные тени, а желтое небо на востоке начало темнеть, став вначале темно-золотистым, затем коричневым и, наконец, абсолютно черным.

— Когда наступит полная темнота, они появятся, — тихо сказал Кочевник.

— Кто? — испугался Человек.

— Жители этого мира. Они видны только в свете звезд.

Стемнело, и в воздухе зароились прозрачные фиолетовые фигуры. Они двигались так быстро, что невозможно было разобрать подробностей. Они веселились, играли друг с другом, танцевали и пели. Кажется, им не было никакого дела до пришельцев, прилетевших издалека послушать их тишину. Так продолжалось всю недолгую ночь. А потом на востоке вновь разгорелось алое пламя и первые два солнца осветили вершины гор.

Кочевник вышел из задумчивости и взглянул на Человека. Тот о чем-то напряженно размышлял, обратив взгляд на восток. Алые сполохи восхода играли на блестящем шаре шлема.

— Почему здесь нет никаких звуков? — спросил Человек. Ему показалось, что голос его заблудился в тишине.

— "Все, что истинно, умеет быть тихим", — с чувством продекламировал Кочевник. — Это слова древнего земного поэта. Прекрасные стихи.

— Да, неплохо сказано, — согласился Человек.

— Неплохо? Потрясающе! Сколько мудрости! В тишине наступает утро и приходят великие мысли, без шума распускаются цветы и зажигаются звезды. Все истинное и прекрасное умеет хранить тишину. А настоящая любовь? Разве сердце кричит о ней на каждом углу?

— Любовь... — Человек криво усмехнулся. — Что ты знаешь об этом, Кочевник? Ты начитался книжек, да ты и сам поэт и мечтатель. Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, но любовь... Любовь — это то, что можно купить, она изменчива и продажна, это — товар, такой же как золото, только золото стоит дороже. Вот так.

Кочевник с бесконечным сожалением взглянул на Человека.

— Ты любил когда-нибудь?

— Нет, мне повезло.

— Мне жаль тебя, Человек, — сказал Кочевник.

Они поднялись и, держась за специальные перила для гостей, заскользили по красному склону вниз, где на космодроме ждали корабли.

Дальше...

границ Республики по пути к галактике, в которой вращалась, накручивая звездную нить, система Веретена, лежала бесконечная безжизненная пустота. В ней уныло плавали мертвые планеты и погасшие звезды. Великие цивилизации, некогда населявшие этот уголок вселенной, погибли от войн, эпидемий и злых намерений соседей. Они уничтожили друг друга, оставив после себя лишь занесенные временем руины. Ветер и песок поглотили древние камни, сгладили очертания могущественных городов и стран, уровняли дворцы и лачуги, превратили в пыль чудесные храмы, торжествуя и утверждая смерть.

Мертвая галактика считалась нехорошим местом. Суеверные жители Империи обычно преодолевали ее на предельной скорости, стараясь не приближаться к границам. Только кладоискатели заводили свои корабли в глубину в поисках легендарных древних кладов. Но сокровища ушли в небытие вместе со своими хозяевами, чтобы не достаться никому.

Кочевнику уже приходилось видеть эту картину, и всякий раз она потрясала его и наводила на мысли о бренности бытия. Он как раз предавался размышлениям, когда на связь вышел Человек.

— Что это? — спросил он. -Жуткое зрелище.

— Эти мертвая галактика, — с мрачной торжественностью ответил Кочевник. — Сейчас они мертвы, но когда-то в глубокой древности здесь цвели цивилизации, великие и могучие. Они вымерли из-за бесконечных войн за те самые богатство и славу, к которым ты так стремишься. Хочешь, сядем где-нибудь, сам убедишься.

— А мы разве не торопимся?

— В гости к магам? Нет...

Они углубились в скопление. Чем глубже, тем темнее и тоскливее становилась пустыня. Брошенные живыми существами миры устали от одиночества и тоже постепенно, в течение долгих тысячелетий умирали. Безликие каменные шары — планеты, похожие одна на другую, вращались в пустоте по нечетким орбитам вокруг своих тусклых звезд. В увеличитель было видно, что одни из планет испещрены глубокими трещинами и готовы вот-вот развалиться на куски, другие еще продолжают дрожать от подземных толчков, изливая раскаленную лаву, третьи бешено вращаются, словно хотят вырваться из объятий притягивающих их погасших светил. .Космическая пустыня была бескрайней и бездонной.