Принцесса Звезд

Контратака застала противника врасплох. Это было видно по тому, как корабли с треугольными башнями, вместо того, чтобы открыть ответный огонь, начали тормозить и бестолково маневрировать, стараясь спрятаться за идущие позади.

— Огонь, — все так же сдержанно скомандовал Вок.

Разреженный участок фронта противника снова полыхнул оранжевым пламенем. Сгустки расплавленного вещества брызнули во все стороны, взрывная волна отшвырнула находившиеся поблизости суда. Однако враги уже опомнились и по флотилии Калидурама ударил сноп огня.

— Закрыться щитами, — продолжал спокойно распоряжаться Вок, — всю мощность направить на защиту, надо выдержать первую атаку, а там мы им покажем. С места не трогаться. Пусть они думают, что мы боимся. Продолжаем огневую атаку малым зарядом. Экономить боеприпасы. Есть вопросы? Выполнять!

Кочевник смотрел на экран панорамного обзора, и сердце выпрыгивало у него из груди от волнения. Корабли Калидурама стояли неподвижно четким строем. После приказа командующего перед строем возникла голубоватая полоса, расползшаяся затем в туманное облачко. Лобовые вражеские удары скользили по щиту, но лучам, пущенным сверху или снизу, удавалось, правда значительно ослабевая, пробивать защиту и высекать на бронированных телах алые полосы. Космос озаряли вспышки, алел пунктир несущихся в обе стороны снарядов. Противник предпринял маневр и попытался зайти флоту Калидурама в тыл. Попытка не удалась, однако три корабля, находившихся на крайних позиции, вспыхнули и стали разваливаться, охваченные огнем.

Кочевник охнул и приподнялся в своем кресле.

— Сядь, — прорычал Вок.

Его глаза горели таким страшным огнем, что Кочевник поспешил выполнить приказ.

Главнокомандующий снова взял себя в руки.

— Внимание. Отрядам два, три и восемь приготовиться к передислокации по моей команде. Остальным, маневрируя, отступать на малой тяге и тащить за собой противника. Если связь со мной исчезнет, действуйте по обстоятельствам. Все. — Он сделал вдох и вдруг с силой ударил по клавишам пульта и заорал: — За мной!!

Кочевник схватился за подлокотники. Он тоже закричал, сам не зная почему.

Флагман рванулся с места так резко, что на мгновение экипаж вдавило в стены и кресла. Кочевник услышал, как охнул кто-то из помощников командира. Корабли прорвали разреженную цепь противника и понеслись к планете. Враги бросились вдогонку.

Как и предвидел Вок, несколько самых мощных и наиболее вооруженных судов немедленно повисли у них на хвосте. В них полетело столько снарядов и огня, сколько хватило бы на уничтожение целой армии. Корабль трясло от ударов, на верхних уровнях погас свет, в коридорах, наполненных звоном аварийного предупреждения, тревожно пульсировали тусклые аварийные лампы. Очередной удар снес радарную установку, и обзорные экраны погасли. Корабль ослеп.

На пульте капитанского поста беспрерывно мигали красным сигналы тревоги. Система истерично сообщала о повреждениях то в одном, то в другом крыле. В конце концов Вок не выдержал и отключил систему.

Стало тихо.

— Они думают, что мы летим бомбить Мамр, — сказал командир.

— А что, разве мы не летим... бомбить Мамр? — пролепетал Кочевник. От напряжения у него сводило челюсти.

— Потом — обязательно, — усмехнулся командующий и обратился к кораблям: — Отряды два, три и восемь, доложите обстановку, у меня проблемы с контрольными системами. Все целы?

Сквозь шум и треск донесся голос командира одного из кораблей. Вок выслушал его, морщась, словно от боли. Кочевник не разобрал ни слова, но по лицу командующего догадался, что дела плохи.

— Так, внимание, — прохрипел Вок, положив подрагивающие руки на пульт, — отряды два, три и восемь, приготовиться к лобовой атаке. План таков: развернуться, убрать с дороги тяжеловесов и зайти в тыл. Очень просто. Выполнять. Удачи!

Корабль слегка накренился, разворачиваясь. Его встретил сноп смертоносных лучей, выброшенных сразу всеми преследователями. На враги промахнулись. Огонь лишь лизнул и без того разрушенную верхнюю палубу, вспыхнула обшивка. В зале управления отключилось освещение, и холодный свет звезд хлынул внутрь.

В иллюминаторе появился тупой нос вражеского корабля, выплывающего в зону видимости справа по мере разворота флагмана Калидурама. Гигант тоже был изрядно поврежден. Орудия били куда попало, иногда все же достигая цели и заставляя их корабль вздрагивать.

— Огонь! — скомандовал Вок.

Мгновение — и тупоносый противник подпрыгнул и, продолжая на прощание посылать в пустоту снаряды, пошел мелкими трещинами. Из трещин ударили языки огня. Вок успел бросить корабль в сторону, прежде чем обломки гиганта со страшной силой разлетелись. Один из них опасно скрежетнул по борту.

Флагман Калидурама завершил разворот и встал лицом к лицу с кораблями противника. В таком положении можно было охватить взглядом все поле боя. Вдали, там, где остались основные силы Калидурама, космос горел и плавился. Нужно было спешить, и командующий, не долго думая, задал кораблю предельную скорость. То же, не дожидаясь команды, сделали отряды два, три и восемь.

Огонь хлынул одновременно и с той, и с другой стороны. Пространство закружилось, превратившись на миг в сгусток безликой материи. Все растворилось в огненном месиве, и враги и друзья, и мысли, и ощущения жизни. Вселенная на этот страшный миг прекратила существование и воцарилась великая пустота, в которой не было ни верха, ни низа.

Когда зрение и слух вернулись, Кочевник понял, что жив. Но все происходило как во сне, медленно, плавно, будто корабль заполнен водой, и все, и живые существа, и механизмы плавают в ней, застряв где-то посередине. "Наконец-то!" — услышал он сквозь толщу воды и с криком вскочил.

— Наконец-то, — сердито повторил Вок. Он был черный и страшный, форма висела лохмотьями. — Наконец-то хоть кто-то очнулся!

— Что случилось? — Кочевник испугался своего голоса.

— Нас подбили, — сообщил командующий, — но мы все-таки успели стереть их в порошок, как говорит твой друг Победитель магов.

— И что теперь?

— Теперь мы падаем.

— Падаем? Куда?!

— На Мамр. Нас чудом не разнесло на кусочки, но летать эта птичка больше не может и сопротивляться притяжению тоже.

От такой новости Кочевник пришел в себя окончательно. Итак, они подбиты и стремительно падают на планету. И остановить это невозможно. Ничего себе! Он осмотрелся. Зал управления был разбит и обуглен. Видимо, здесь тоже побывал огонь. Оба помощника командира лежали на полу без движения, С расстояния трудно было разобрать, но Кочевнику показалось, что воины дышат. Это его немного вдохновило.

— Чем я могу помочь? — быстро спросил он.

— Поможешь сажать корабль, — сказал Вок. — Придется сажать вручную. Держи обеими руками вот этот рычаг. Когда я скажу, отожмешь от себя. И ни в коем случае не отпускай, что бы не случилось. Понял?

Кочевник бросился к пульту и схватился за шершавый механизм, торчащий из развороченной панели.

Корабль кое-как продержался на орбите один виток и резко пошел на снижение, миновал дымчатую пленку верхнего уровня защиты и заскользил над поверхностью.

— Давай! — крикнул Вок.

Хорошо, что здесь нет гор, между прочим подумал Кочевник и навалился на рычаг всем телом.

Корабль закачало, по корпусу прошла вибрация, от чего повылетали с мест ввинченные в пол кресла и приборы. Осталось совсем немного до касания с планетой, когда вокруг вдруг стало темно. Корабль будто угодил в черное облако, наполненное молниями. Не успели они испугаться, как их швырнуло в сторону и они понеслись сквозь туннель с перламутровыми перетекающими друг в друга стенами. Снова темнота, вспышка, толчок, страшный грохот и жесткая посадка. Корабль сел, накренился и сполз на один бок. Скрипнули в последний раз смятые конструкции и наступила тишина.

-Великий Космос, — простонал командир Вок, — это уже слишком...

Кочевник взглянул на свои руки. Они все еще сжимали вырванный с корнем рычаг.

Вок подтянулся, подобрался к разбитому иллюминатору и замер. Его рот несколько раз беззвучно открылся и захлопнулся, наконец он обрел дар речи и произнес:

— П-посмотри...

Поддерживая друг друга, они поднялись и выглянули наружу сквозь проломы в бронестекле.

Вокруг корабля расстилался огромный город, рассеченный дорогами и извилистыми руслами зеленых рек. Повсюду к небу стремились острые шпили сумрачных строений, обнесенных непреступными стенами, реяли знамена чужих армий. Город был полон загадочной жизни. Но сейчас повсюду царил переполох и паника, вызванные появлением инородного тела. Вывалившись из параллельной реальности, флагман флота Калидурама раздавил пару замков и лежал теперь полубоком, окунув обугленное крыло в темно-зеленую медленную реку. Огромный корабль, несомненно, должен был вызвать и другие серьезные разрушения, но его экипажу было сейчас не до этого.

— Что это такое? — прохрипел ошеломленный Вок.

Кочевник пожал плечами:

— М-мамр...

"Куда мы идем...

и где мы находимся?" — думал Человек. Он уже успел привыкнуть ко всяким неожиданностям, но все равно был озадачен. Принцесса сказала, что эти бесконечные спутанные коридоры с текучими стенами — изнанка пятнадцатого уровня видимости. Пятнадцатого! Она шла так уверенно, что он просто не мог сомневаться в ее словах. Не имел права.

Они то ли двигались, то ли стояли на месте, то ли плыли среди радужно перетекающих в повороты стен лабиринта.

— Не представляю, что я сумел бы сам во всем этом разобраться., — сказал Победитель магов. — Ну, пришибить пару пауков, отвернуть голову какому-нибудь уроду — это пожалуйста, а тут — пятнадцатый уровень видимости... С ума сойти. Маги находятся там?

— Честно говоря, я не знаю. В тот раз Магистр сам вел нас, и я не видела дороги.

— Что мы сделаем, когда найдем корабль?

— Будем сражаться.

— Вдвоем?

— Втроем! — пискнул Га, больно цепляющийся за плечо.

— Ничего себе, — сказал Человек, — втроем... Ну, с тобой все понятно, а чем заняться мне, пока ты будешь колдовать? Я как-то не очень в магии. Может, дашь мне какое-нибудь заклятие?

— Я ими не пользуюсь. Заклятия лучше не произносить без особой нужды. Любое из них что-нибудь да нарушает, чаще не в лучшую сторону.

— То есть все заклятия плохие?

-Заклятия могут разрушать, а могут и созидать, все зависит от направляющей силы. Но заклятие, хоть раз примененное во зло, уже никогда не сможет быть использовано в целях добра. Такова природа магии.

— Ясно. Значит, это оружие больше тебе не принадлежит.

— Ты правильно понял.

— Мда, плохо дело, — вздохнул Человек. — И все-таки я не понимаю. Объясни мне, почему вы все это допустили? Сидели себе на своей золотой звезде и ничего не предпринимали. Боги вы, в конце концов, или нет? Приняли бы меры, молнию бы что ли пустили в этого гада Магистра!

— Мы не боги, мы Охранители. Мы не так могущественны, как ты думаешь. А я теперь даже не Охранительница, а всего лишь волшебница.

— А я даже не волшебник, а всего лишь потомок волшебников, — воскликнул Победитель магов, — так чего вы все ждете от меня?

— Ты — наследник волшебников, это совсем другое.

— А разве Калидурам...

— Они — потомки, а ты — наследник. Волшебники оставили все тебе.

Принцесса остановилась и обратила на него пронзительный взгляд.

— Знаешь, чем ты отличаешься от меня? — спросила она. Человек неуверенно пожал плечами. — Ты не знаешь, чем ограничены твои возможности, а я знаю, где заканчиваются мои. Поэтому ты можешь быть всесильным, а я — нет. Ты победишь Великого Магистра, я в этом уверена. А я буду помогать тебе, я буду открывать тебе пути и подбирать нужные ключи. Понял?

Человек не нашелся, что ответить. Принцесса сказала нечто очень важное, над чем ему следовало серьезно подумать. Он промычал что-то неопределенное и сказал:

— Пошли.

Переходы лабиринта снова поплыли и закружились, перетекая один в другой и переливаясь радужными разводами.

— Принцесса, — позвал Человек после недолгого молчания, — можно тебя спросить? Что ты охраняешь на свой Двойной звезде?

— Знание, — отозвалась Принцесса Звезд. — После крушения мира волшебников знание было разделено на частицы, которые разнесли с собой по вселенной беглецы. Так было нужно, чтобы спасти Великую Тайну. Твои предки тоже унесли частицу знания, они должна храниться в твоей памяти. На Калидураме тоже хранится частица Великой Тайны, только они не знают об этом. Самая важная ее часть осталась у Охранителей и теперь находится на Двойной Звезде. Если маги завладеют ею, то сумеют достроить цепочку и завладеть вселенной.

— Хм. И что это за тайна такая?

— Это знание о том, как устроена вселенная.

— По-моему, в устройстве вселенной нет ничего таинственного. — Человек хмыкнул. — Есть сильные, есть слабые, и сильные жрут слабых. Вот и все устройство нашей замечательной вселенной.

— Знание может все изменить.

— Например?

— Например? — Принцесса призадумалась. — Например, не станет жестокости и ненависти. Мы пробудимся однажды утром и услышим музыку неба. От сердца к сердцу протянется золотая нить, и каждое живое существо осознает себя частью совершенного и прекрасного мира, в котором торжествует любовь.

— А пояснее можно?

— Нельзя. Прости. Великая Тайна остается тайной, известной только Охранителям. Пока не пришло время сделать знание достоянием всех живых существ. В противном случае оно может попасть в чужие руки, которые используют его во зло. Так уже случилось с магией, основанной, между прочим, твоими предками волшебниками.

— Ага, ясно, это как наши боги, — усмехнулся Человек. — Прямо как на Земле. Боги всегда все знают, но все, что они знают, всегда большой секрет. Эта таинственность как раз и портит дела. Вот оттого все так плохо, что слишком много секретов. Потому-то вселенная и докатилась до такого состояния, что вы знаете, что надо делать, но не хотите с нами, смертными, поделиться.

— Великая Тайна — не преграда, а охрана Пути! — проговорила Принцесса Звезд чуть не плача. — Пойми разницу! Нет никаких преград в познании, но охранять его необходимо! Когда-нибудь, когда смертные осознают сущность любви, печать спадет сама собой!

Принцесса очень расстроилась, наверное, от того, что не могла открыть ему Великую Тайну прямо сейчас. А Победитель магов растерялся. Он не знал, как нужно успокаивать плачущих женщин, особенно если они волшебницы.

— Да черт с ней, с этой тайной, — пробормотал он с дурацкой улыбкой. — В конце концов... ну что ты... тайна — так тайна...

Он обнял ее за вздрагивающие плечи и оробел. "Неужели, это и есть любовь?" — подумал Победитель магов, тая и растекаясь, как эти радужные стены. Он и раньше обнимал женщин, и не только земных. Всякое бывало, не было только любви. Никто никогда не любил его, да и сам он смеялся над этим чувством, считал его слабостью, мешающей осуществлению великих идей богатства и славы. Несчастный! Оказывается, он и не жил вовсе. Все, что было до того мгновения, когда он очнулся на корабле магов и увидел эти глаза... все это было глупой и бессмысленной игрой, в которой он почему-то отвел себе главную роль. А теперь...