Алькурд Пардес. День мира

— А на кого ты равняешься? — всё сильнее увлекался расспросами Шики.

— То есть? — не понял Никро.

— Ну, кто из знаменитых снайперов вдохновляет тебя, на кого ты хотел бы быть похож? Наверное, Уитмен? К концу Всемирной Войны на его счету было 873 вражеские жизни. Или ты отдаешь предпочтение качеству, а не количеству? Я тоже думаю, что величайшим снайпером современности является Рей Освальд — автор убийства на самой большой зарегистрированной дистанции — две тысячи девятьсот метров! Пуля летела до цели более трех секунд! Ты можешь себе представить?

Никро, задумчиво смотря в сторону от собеседника, ехидно ухмылялся в ответ на восторженные дифирамбы Шики Дильса. Всё-таки назойливость текла у этого парня в крови.

"Как забавно — он хвалит меня, мои способности, пытается сравнивать с известными снайперами, а я даже не представляю о ком он говорит".

Локк никогда не мог похвастаться особым любопытством или тягой к знаниям. Да, он был отличником учебы и всегда безупречно справлялся со всеми заданиями, но никогда не выходил за пределы необходимого курса. Как часто он видел разочарованный взгляд в глазах преподавателей, пытавшихся "запрячь" его писать научную работу. Как часто он слышал от них в свой адрес что-то вроде: "Ты зарываешь свой талант в землю". Но каждый раз отказывался. Всегда говорил "нет" неизменно вежливым и извиняющимся тоном, используя свои специальные снайперские курсы как предлог. Никро справедливо считал, что, прежде всего, "миротворец" — умелый и исполнительный воин, и лишь потом кто угодно: ученый, дипломат, юрист.

На самом деле это была не единственная причина. Локку попросту было не интересно. Ведь процесс обучения был предельно ясен — он выполнял задания, преподаватели их оценивали. Студент делал свою работу, инструктора — свою. Зачем нужно что-то сверх этого? Зачем интересоваться тем, что никогда не пригодится? Зачем знать мастеров снайпинга, и тем более хранить в голове всю эту информацию о дальности выстрелов и количестве убитых, как делал Шики Дильс?

Никро просто совершенствовался в том, что у него получалось и получалось хорошо. Но если бы у него кто-то спросил, нравится ли ему специализация, снайпер бы растерялся, не зная, что ответить. Он не был уверен в том, что это то, что ему подходит. Не был уверен даже в осознанности и самостоятельности своего выбора, не говоря уже о его правильности. Несмотря на это, Никро знал, что из него выйдет хороший миротворец. Не выдающийся герой подобный Виктору Луцию, то и дело мелькающий в репортажах известных мировых агентств новостей, но и не раздолбай, позорящий Алькурд Пардес. Когда же снайпер смотрел в восторженные глаза первокурсников, с жаром обсуждающих какая это невероятная удача стать миротворцем, он... завидовал. Завидовал тому, чего не понимал, чего не мог ощутить. По мнению Никро "миротворец" пусть и очень престижная, но всё-таки просто работа. Локк не мог сказать, что он был уверен в том, что хочет стать миротворцем. Несмотря на это, снайпер противоречиво не видел себя в будущем кем-то иным. А потому, продолжал просто плыть по течению, и стараться не задумываться о пугающем будущем, и не вести разговоры о нем.

— В будущем из тебя будет миротворец А-класса, — с нотками зависти протянул Шики Дильс.

Именно такие слащавые предположения, пророчащие снайперу светлое будущее, Никро и ненавидел.

— А я не знал, что ты тоже специализируешься на снайпинге, — быстро перевел тему разговора Локк, решив, что настала его очередь задавать вопросы. — Ни разу не видел тебя на стрельбище раньше.

— Ну да, — засмеялся Шики, запуская руку себе в волосы на затылке. — Я там не часто появляюсь. И нет — на снайпинге я не специализируюсь. Просто иду потренироваться, освежить навыки. Я вообще-то ещё не определился со специализацией. Как говорят — середнячок, универсал. Выполняю всё одинаково хорошо... Ну или одинаково плохо, — Шики вновь нервно хихикнул. — Таким снайпером как ты, мне никогда не стать, но стрелять из винтовки умею неплохо. По крайней мере, так говорит инструктор.

Никро молча покосился на собеседника. Заявление о том, что Дильс не определился со своей боевой специализацией было, по меньшей мере, странно. Такое привычно слышать от студента первых курсов, но уж никак не от выпуска.

"Хотя мне ли его осуждать?" — тягучим киселем перетекли мысли в голове Никро. — "Если бы не отец и не отличное зрение сам бы сейчас был на его месте. Не знал бы куда податься".

— Во всяком случае, сил ещё раз справиться с целесцерой надеюсь, хватит, — пошутил Шики.

Никро поморщился при этих словах, как от зубной боли. Вспоминать случай с целесцерой было очень неприятно. Мало того, что как выяснилось после — куратор, в обход правил и мнения директора устроила эту охоту на полигоне, так и сама, получив ранение, до сих пор находилась в лазарете. Группе ?36 объявили выговор, и Никро около недели провел на ночных дежурствах и на работах в библиотеке, расставляя на верхние полки всеми забытые пыльные книги.

— Как ты догадался взять тогда с собой зажигательные смеси? — с хорошо скрытой ноткой зависти поинтересовался снайпер.

— Вычитал в Сети за день до охоты, что целесцеры бояться огня, — пожал плечами Шики Дильс. — Ну и сделал коктейли из подручных средств на скорую руку. Как видишь — пригодилось.

— Кстати, выяснили, что это был за взрыв? — вспомнил Никро волнующую его проблему.

— Да...— в задумчивости протянул Дильс. — Рванула одна из климатических установок у периметра полигона. Ремонтники сказали — чудом никто не пострадал. Сетовали, что новая была — только поставили. А в итоге всё "повесили" на нас. Якобы мы её и разворотили. Да она сама, помнишь?

Никро угрюмо кивнул.

— Но честно сказать, Кела Лейк тоже хороша. Повела нас на охоту, без всякого разрешения, без подготовки. Она же за нас отвечала! А у неё и протектора нет.

— Как это нет? — поразился Никро.

— А ты не знал? После "процедуры" у неё не пробудились пара-магические способности. Такое редко, но, случается. Естественно тут нечем гордиться, потому она предпочитает не афишировать этот факт.

— Но она же миротворец? — не успокаивался Локк.

— Ну да. Но ведь "процедура" происходит после сдачи всех экзаменов и присвоения первого звания миротворца. И не всегда заканчивается успешно, некоторые так и остаются обычными людьми, без грамма пара-магии, — обстоятельно разъяснил Дильс и слегка наигранно удивляясь упрекнул:— Ты правда этого не знал? Ты ведь отличник?!

В ответ Никро пробурчал что-то неразборчивое о том, что не забивает голову лишней информацией, тем более такой, о которой не рассказывают на лекциях.

— Обидно только, что без протектора об оперативной работе можно забыть навсегда, — продолжил размышлять вслух Шики. — С другой же стороны, открываются иные возможности.

— Какие, например? — скептически поинтересовался снайпер.

— Преподавание. Половина наших инструкторов обузданные. Или не пробудившие протектора изначально.

— Понятно, — нахмурил брови Локк. — Не радостная перспектива. А ещё?

— Ну, ещё международная дипломатия. В заседаниях ООСБ могут участвовать только люди, лишённые и малейшей доли пара-магических способностей. Келе пророчат большое будущее на этом поприще. Она уже пару раз представляла Алькурд Пардес на заседаниях.

Локк уставился под ноги, переваривая только что услышанное. Почему он игнорировал возможность неудачной "процедуры" раньше? Сейчас его не на шутку испугало, что подобное может случиться и с ним. А перспектива будущего, в котором он каждый день повторял бы студентам одно и то же из года в год или же в широких залах ООСБ доказывал бы с пеной у рта свою точку зрения твердолобым, не желающим ничего слушать политикам, совсем не радовала Никро.

"Нет уж, лучше — застрелиться."

— А как там самочувствие куратора? — поёжившись, перевел тему разговора снайпер.

— Нормально. Идёт на поправку. Ну, то есть, так говорят. К ней не пускают студентов — я недавно пробовал — думал навестить. У палаты стоят двое с оружием. Правда, думаю, что охраняют её больше от самой себя. Смотрят, чтобы не выкинула какую-нибудь глупость. После строгого выговора директора, репутация у неё не очень.

Никро хмыкнул в ответ. Неделя штрафных работ не принесла ничего, кроме затаившейся обиды на Келу Лейк.

— Мы пришли, — оборвал мысли снайпера Дильс. — Мне сюда. Тебе тоже?

Седемонец указывал рукой в направлении зданий тира и различных подсобных помещений. Никро отрицательно покачал головой, и, распрощавшись с одногруппником, направился в другую сторону — туда, где раскинулось огромное поле стрельбища.

* * *

Голубой слепящий свет мягко обволакивал тело. Ярчайшее сияние, от которого невозможно ни спрятаться, ни отвернуться, резало глаза. Колючий холод ледяными иглами пробирал до костей. Стремительно немели руки, отнимались ноги. Хрустальная корка свежего льда с пугающим треском ползла по телу снизу вверх. Сначала тонкая, она быстро увеличивалась в размерах, заставляя почувствовать свой вес, клоня к земле, подавляя собственной властью.

Разум, скованный страхом и холодом отказывался посылать электрические сигналы телу, не способному сопротивляться самостоятельно, подобно командиру, что от отчаяния не в силах вымолвить приказа к отступлению, с ужасом наблюдая, как один за другим погибают солдаты его подразделения...

Кела вынырнула из сна с громким вскриком. Сердце взволнованной птицей металось в груди, по охолодевшим ногам сильными толчками бежала горячая кровь. Лоб мгновенно покрылся испариной.

— Тише, девочка. Всё хорошо, — коснулся слуха знакомый, успокаивающий голос. — Снился кошмар?

— Да...— растеряно ответила девушка и, повернув голову, удивленно воскликнула. — Профессор Тунг? Что вы здесь делаете?

— Зашел тебя проведать, — улыбнулся Альберт Тунг своей стариковской обезоруживающей улыбкой. Видя, что Кела приподнялась на локтях, пытаясь привстать со своей больничной кровати, преподаватель основ международных отношений протестующее замахал руками. — Нет, нет. Не вставай. Я ненадолго.

Кела благодарно кивнула и с облегчением откинулась на горячую подушку, отмечая, что руки ещё мелко подрагивают. Организм медленно, но верно, приходил в себя после стресса, возникшего по вине недавнего сна.

— Хорошую палату тебе дали, — усмехнулся Тунг.

Кела вымученно улыбнулась и непроизвольно окинула взглядом покои. За это время она ни разу не выходила из палаты, да и с кровати вставала редко. Первые несколько дней девушка помнила смутно, как в бреду — из-за лошадиной дозы яда в крови. Болезненная слабость до сих пор не покидала Келу, а жуткие колотые раны на спине, оставленные шипами целесцеры часто напоминали о себе, особенно по ночам. Нередко Кела просыпалась в темноте одиночной палаты, мучимая пронзающими спину приступами боли, в одиночку борясь с отчаянием и страхом.

— Одноместный номер! — притворно возмутился Тунг. — Во времена моей молодости о подобном я не смел и мечтать!

Кела вновь ответила Альберту Тунгу слабой улыбкой и пробормотала:

— Да, повезло...

Профессор внезапно посерьезнел, и, совсем по-отечески покачав головой, с укором сказал:

— Что же ты наделала, девочка...

У Келы перебило дыхание. Девушка попыталась придумать хоть какое-то оправдание своим действиям, но с губ срывались лишь бессвязные слова.

— Не нужно ничего объяснять, — мягко оборвал ее Тунг. — Я знаю на что иногда приходится идти таким как мы с тобой, чтобы добиться должного уважения. Чтобы нас начали принимать за равных.

— Профессор, значит вы тоже? — удивленно захлопала ресницами Кела.

— Да, — невесело присвистнул Тунг. — Когда директор получил технологию протекторов, мне было уже за двадцать пять. И я услышал что и остальные — "проводить "процедуру" в таком возрасте смертельно опасно". Однако, тогда ни я, ни кто-либо ещё не мог и представить насколько сильно протекторы изменят положение вещей в мире. Поначалу мы — предыдущее поколение миротворцев работали наравне с молодыми, но постепенно нас начинали списывать. Конечно, ведь возможности, которые представляет протектор намного шире, чем может предложить любой — даже лучший из лучших простых вояк.

— Я и не знала, — одними губами прошептала Кела.

— Я сделал карьеру международного дипломата не по своей воле. А многие из моих товарищей не могут похвастаться даже этим. Кто-то спился, заливая свое горе алкоголем, не сумев устроится в жизни. Кто-то стал обычным наёмником, продавая свои навыки. Те уже нашли свою судьбу, погибнув от пуль бывших друзей. Кому сейчас не везет с "процедурой", ставят крест на своей жизни и профессии миротворца— или в лучшем случае устраиваются в Алькурд Пардес библиотекарями и лаборантами...Но ты...Ты, Кела, не такая. Международная дипломатия у тебя в крови, я знаю это. Я помню, как ты посещала мои лекции, помню эти жаждущие знаний глаза! Тебя ждёт большое будущее. Мало кто выбирает эту дорогу по своему желанию, но и мало кто понимает всю её значимость. Ты добьешься гораздо большего успеха, чем я, можешь быть уверена. Но тебе следует быть осторожнее...Тебе не стоит так бездарно рисковать своей жизнью. Особенно теперь.

— Теперь? — не смогла скрыть растерянности Кела Лейк.

— Да, теперь, когда ты знаешь то, что я так опрометчиво рассказал тебе и Луцию.

— Но что я?.. — не поняла девушка

— Теперь ты знаешь место, — хмуро прервал её Тунг.

Кела открыв, было, рот, чтобы задать новый вопрос, в нерешительности сдержалась.

— Директор был в ярости, когда узнал, что я рассказал вам с Виктором об этом. Моё решение было не обдуманным. Я прошу прощения за то, что подобными знаниями подвергаю тебя опасности.

Кела попыталась возразить, но слова, словно рыбные кости, застряли в горле, показавшись глупыми и неуместными.

Слегка разволновавшись, Альберт Тунг закряхтел и поморщился, потирая ладонью левый бок. Сердце кольнуло, напоминая о старой болезни. Выдавив из пузырька таблетку, старик быстрым движением отправил её в рот.

— Я знаю, ты пока не сможешь понять... Но я зашел предупредить. Просто будь внимательнее и осторожней, договорились?

Кела Лейк медленно кивнула.

— Ну и хорошо, — голос Альберта Тунга волшебным образом сменился с серьезного на привычное добродушное старческое кряхтение. — Выздоравливай, девочка. Отдыхай. А я пойду.

Кела проводила взглядом поспешно ушедшего профессора и ещё долго смотрела на закрытую дверь, оставшись наедине с самой собой.

"Что он хотел этим сказать?"

* * *

Прицельная сетка, выгравированная на стекле линзы, привычно легла поверх мишени. Оптика отделила Никро от всего остального мира, вплотную приблизив к черной картонке, коряво изображавшей человеческий силуэт, будто и не было ста метров между лежащим на земле снайпером и его целью.

Винтовка "Gr-1-ever" была настоящим произведением оружейного искусства. Легкая, бесшумная, с дополнительными боковыми обоймами. Снайперу всегда необходимо иметь под рукой разные виды патронов — такие как бронебойные или трассирующие — и теперь, с этой винтовкой, Никро мог не тратить время на ручную перезарядку, а переключаться с одного вида боеприпасов на другой простым движение пальца — щёлкнув тумблером.