Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Эта моя.
— Давайте разделим, — миролюбиво предложил молчавший охотник.
Я тряслась от страха и глотала слезы отчаянья. А эти двуногие твари взирали на нас и усмехались, выжидая, когда напряжение достигнет пика, вынуждали признать: мы слабые самки, которых можно разделить.
— Помни о коврике, Эрика, — рвано выдохнула Ровена, молниеносно отражая еще одну неожиданную попытку нас обезоружить и обездвижить.
Я применила отработанный, привычный прием — удар в горло, но в этот раз нападавший был более осторожен и, отшатнувшись, прокашлялся и злобно уставился на меня.
— Девочки, давайте дружить, — предложил даг. — Мы вас простим, если умеете стоять на коленях.
Прижавшись спиной к горячему камню, я тяжело дышала, глядя на уверенных мужчин, практически по-хозяйски ощупывавших пока только глазами наши фигуры. Как же страшно! Ведь прямо рядом трупы их подельников лежат, один едва не под ногами истекает кровью, а эти девять громил безмятежно ухмыляются. Конечно, им же некуда спешить, вот и выжидают, твари, когда мы сдадимся, признаем: сил не осталось.
В душе я признала: действительно слишком слабая, чтобы выжить на Драуне, чтобы вытряхивать 'коврики' после очередного желающего сбросить пар и удовлетворить нужду. Опустошена до донышка. Райо не простит, а я готова бороться лишь за одно — за его любовь. Жаль, поздно поняла, что цветок Электуса создан жить только для любви. Для одной единственной на всю жизнь. А потеряв ее, долго не живет. Наверное, я уже умираю, только зачем-то еще трепыхаюсь, продляю агонию на радость охотникам.
— Я хочу к Райо, — всхлипнув, пожаловалась старшей подруге. — Пусть убьет, лишь бы обнял.
— Да? К Райо хочешь? — устало прошипела она. — Ну и где твои любимые клеранцы? А? Ты ради них рискнула жизнью, карьерой! Подставила свое начальство, отказалась от дома, от всего. Райо твой про тебя забыл, у него свои проблемы...
Ровена замолчала на полуслове, потому что в следующую секунду мимо нас со скалы слетели три тени. Точнее, как оказалось, спрыгнули! Я инстинктивно пригнулась, втянув голову в плечи, глядя на огромных клеранцев, которые буквально врезались в издевавшихся над нами гадов, видимо взяв по трое на каждого. Они никому не дали ни мгновения, чтобы очухаться и оказать сопротивление. Казалось бы, за два дня мы повидали слишком много, но то, как стремительно и четко разделывались с врагами настоящие звери, поразило. Это была реальность за пределами...
Лица клеранцев, искаженные в зверином оскале. Яркие, черные, выпуклые линии словно разделили их, по-другому не сказать, лица-морды на верхнюю, человеческую, и нижнюю — фактически звериную разверзнутую пасть со сверкающими белоснежными клыками. Почти неуловимые глазу четкие движения, грозное рычание, крики боли и ужаса, стоны... лилась, летела кровь... мелькали руки... с жуткими когтями... тела, изуродованные, окровавленные, поверженные...
Я зажмурилась и вдруг все стихло — воцарилась тишина, кошмарная, давящая на нервы, грозя снести последние крупицы силы воли, благодаря которым я держалась на дрожащих, подгибающихся ногах.
Зверь в пятнистом камуфляже застыл над дагом, который недавно предлагал дружить, стоя на коленях, и знакомым ледяным голосом бесстрастно спросил:
— Любишь ставить на колени? Умей и сам с них вставать!
Мы с Ровеной в некотором шоке пялились на клеранцев. Три полузверя, бросив на нас короткие взгляды, быстро осмотрелись, наверняка отметив трупы... ну которые не их рук дело.
Вопреки холодному тону Райо, выглядевшему весьма устрашающе в заляпанной кровью одежде, он, как и Матео с Фальком, был далеко не спокоен. Слишком ярко светятся кипящие яростью желтые глаза, в которых чувствуется, каждой клеточкой тела ощущается, глядящий на тебя зверь. Обычно едва заметные серые саусы стали чернильно-черными и выступают над кожей, словно угрожающе встопорщенные усы, превращая лицо в полумаску. Кажется, даже приподнимают в оскале тонкую верхнюю губу, обнажая внушительные клыки. И руки не сжаты в кулаки, а напряженно сгибаются-разгибаются, будто клеранцы раздумывают: вспороть ли еще кому брюхо светлыми когтями, появившимися на месте ногтей, или враги и так повержены? От некогда лощеных цивилизованных политиков ни осталось ни следа. В опасной ситуации маска слетела как ненужная шелуха.
У Фалька жадно раздувались крылья носа, он водил им по сторонам, осматривая округу. Матео удостоил меня мимолетным взглядом и сразу вперился желтыми глазами-щелочками в Ровену. Моя напарница в наступившей тишине, громко сглотнув, прижалась спиной к скале. А я уже, наверное, привычно любовалась Райо. Смотрела, смотрела, смотрела... жадно запоминая каждую черточку его лица, устрашающего, злобного. Наверняка у него внутри бушевали ярость и ненависть, да что угодно — для меня он в любом состоянии самый-самый. И главное — живой!
— Быстро же вы бегаете, — сквозь зубы оценил Матео, глядя на Ровену.
— Мы старались, — поморщилась она.
— Угу, — поддержала я подругу, не сводя глаз с любимого.
* * *
Злой, полыхающий желтый взгляд наконец оторвался от моего лица и медленно прошелся вниз. От Райо не укрылись ни пятна чужой крови на моей коже и одежде, ни испарина на лице и шее, ни судорожно поднимавшаяся грудь. Кажется, я чувствовала каждую капельку крови, попавшую на меня в драке. Наконец его взгляд остановился на моей руке, судорожно сжавшей нож. Я и забыла о до сих пор сжатом в моей руке лезвии, настолько срослась с ним в борьбе за жизнь. Не могла успокоиться, уговорить себя, что смерть и насилие отложены. Пальцы сами по себе крепче обхватили рукоять.
Приподняв побелевший, в бурых разводах кулак, я почти в недоумении посмотрела на окровавленный клинок — применяла оружие против живого существа. Да, лютого врага, но и я больше не невинная безгрешная душа. Порыв отбросить от себя свидетельство моего падения сменился другим — умереть, чтобы не растягивать агонию. Зачем мне жизнь без любви?
Я вновь посмотрела на клеранцев, но они, словно забыв о нас, быстро уносили трупы куда-то подальше от ручья. А как же обещание содрать с живых шкуру? Ведь мы боялись их, бегали, как проклятые, постоянно рискуя. Я душу рвала в клочья, заживо умирала, плакала и страдала без любимого. А они...
Мы с Ровеной стояли как в почетном карауле. Даже опытная напарница затруднялась, что предпринять дальше: бежать или остаться с теми, кого мы предали, обрекли на позор и муки? Я, не отрываясь, следила за любимым мужчиной, пока Ровена не двинулась с места, и привычно пошла за ней. Тоже подобрала свой мешок с трофеями, брошенный в пылу драки, и, вернувшись к скале, переминалась с ноги на ногу.
Вдобавок схлынувший адреналин оставил за собой дичайшую усталость и отупение, апатию. Даже не помогла подруге, когда та, достав аптечку, обработала порезанную руку антисептиком, зашипевшим вместе с ней при контакте с кровью, затем заклеила порез пластырем. Впрочем, она в моем участии не нуждалась, умело и быстро все сделала сама, пробурчав, что повезло: получила глубокую царапину, а не рваную рану. Ну да, в условиях Драуна тяжелые ранения сродни смерти.
Пока мы маялись от безвестности, клеранцы вынесли с поляны трупы, проверили округу, обошли костер, высматривая что-то в траве. Потом вернулись к нам, раненным, уставшим, опустошенным, кажется, готовым к любому развитию ситуации. Мужчины замерли напротив нас в нескольких метрах, глядя почему-то только на меня, и будто чего-то настороженно ожидали.
Я не знала, с чего начать: сразу подойти и объяснить, почему предала, или поблагодарить за спасение, или сделать что-то? Какие слова подобрать? Просто смотрела на Райо, а душа рвалась к нему слиться с его душой в единое целое. Быть может, наши души поймут друг друга без слов и простят? Глаза щипало от непролитых слез, губы дрожали. Может, улыбнуться, или это будет еще одним оскорблением? Неожиданно я заметила, что у клеранцев нет с собой ни тубусов, ни других вещей. Только казенная одежда, которую выдали всем... залитая кровью.
Может, они голодные?
Я на подрагивающих от страха и радости ногах подошла к Райо, робко остановилась в паре шагов. С мольбой глядя ему в глаза, протянула свой самодельный вещмешок:
— Здесь консервы и много чего еще... нужного...
Никто из троих не шелохнулся, так и продолжали прожигать меня звериными взглядами, чего-то выжидая. Чего? Бросив короткий взгляд на бледную и напряженную как струна Ровену, словно перед ней дикие хищники, я тяжело вздохнула. Невольно передернула плечами, пытаясь сбросить давивший стыд и вину за то, что, по сути, бросаю ее, как и предупреждала. Но душевных и физических сил терпеть эту муку, живьем пожирающую меня изнутри, не осталось. Именно сейчас, глядя на любимого мужчину, поняла, что жизни без него для меня нет. Дальше одно из двух: либо освободит, забрав эту самую жизнь, либо... чудеса ведь иногда случаются?..
Инстинкт самосохранения зазвенел на тревожной ноте. Вероятно, пара шагов — последняя в моей жизни, но раз она ведет к любимому, значит это лучшее, что я еще могу получить от судьбы. Разжав пальцы, оставила мешок в траве, все равно больше не нужен. Шаг, другой — я встала почти вплотную к застывшему Райо. Он не шелохнулся, а Фальк напрягся, зыркнув желтым осуждающим взглядом.
Я мысленно горько хмыкнула: 'Неужели думает, что нападу?' и протянула нож Райо, раскрыла страшную, заляпанную в крови ладонь и попросила:
— Если хочешь, можешь меня убить прямо сейчас. Я понимаю и... только не гони от себя.
Дальше все происходило словно в замедленной съемке. Райо неторопливо протянул руку забрать у меня нож. Наши пальцы соприкоснулись — и словно молния прошила обоих. Но мы не отдернули руки — стояли, глядя глаза в глаза: Райо — нависая, а я — запрокинув голову, словно специально подставив шею для удара и напоследок любуясь, просто не в силах на него насмотреться.
Мужчина, решавший мою судьбу, по-прежнему молчал, жаля меня острым изучающим взглядом. Не выдержав этого невыносимо обвиняющего молчания, я всхлипнула:
— Прости меня, пожалуйста, я думала...
По щекам побежали слезы, а мне неожиданно стало легче. И еще более неожиданно было видеть Райо, сразу расслабившегося после 'прости'. Его решение прозвучало четко и коротко, как приказ:
— Не надо думать. Верь мне.
— О, да, конечно! — раздалось у меня за спиной. Свое мнение подруга процедила с сарказмом: — Не надо верить тому, чему тебя учили двадцать два года. Верь только мужику-инопланетянину, которого знаешь пару дней. Это же так правильно и естественно!
Видимо, Ровена Гриф — бывший майор АБНЗ по жизни, а по сути — невообразимая смесь ведьмы, кошки и змеищи не смогла сдержать в себе яд свыше предельно допустимой концентрации.
— Я говорил, хая Ровена, что вы страшная женщина? — подал голос Матео, посмотрев мне за спину.
— Да, страшно красивая. С этим я вполне согласна.
— Нет, сейчас я не вашу внешность имел в виду, — сухо возразил Матео.
— Она отдала ему свою единственную защиту — нож. Еще и извинилась. Вы считаете это нормальным? — яда в ее голосе как не бывало. Интонации были вкрадчиво-обвинительные с нотками благородного негодования и слишком женственные.
— Хая Ровена Гриф, вы подтверждаете, что землянка Эрика Пташко добровольно отдала свою единственную защиту и оружие клеранцу Райо шир Алесио. Дала ему право вершить ее судьбу: жить или умереть? Признала свою вину перед ним и молила о прощении?
Ровена отскочила от Фалька, возникшего рядом с ней, в сторону, инстинктивно ушла от смертельной опасности в лице непредсказуемого клеранца. Слишком неожиданно рядом с ней выросла эта говорящая гора — Фальк аль Дан. Его вопросы прозвучали подобно недавно вынесенному нам на Фортане приговору. Словно выстрел в душу. Мне стало еще страшнее, чем когда отдавала нож.
Я отметила бледное лицо Ровены, сжатые в тонкую линию губы, сузившиеся глаза. Нам обеим понятно: Фальк задал не праздный вопрос, ответ на него многое решит. Судорожно оглянувшись, она сморщилась, словно лимон съела, и буркнула:
— Подтверждаю!
— И я подтверждаю, — зачем-то добавил Фальк, с ухмылкой глядя на Райо, глаза которого сияли почти как тогда, на 'Вселенной радости'.
Странно...
— И я подтверждаю, — улыбнулся Матео, и, как мне показалось, с загадочным и торжественным видом добавил. — Три свидетеля подтвердили: триада Харо выполнена!
Райо вновь опустил взгляд на меня и строго, в приказном тоне объявил:
— Это было последнее оружие, которое ты держала в руках, лаили. Твоя жизнь теперь моя. Помни, ты сама мне ее отдала.
— Есть! Ой, хорошо, как скажешь, — я машинально вытянулась в струнку перед клеранцем.
Какая же я маленькая и худосочная рядом с ним.
Райо внимательно посмотрел на злополучный нож.
Ровена шагнула к нам и с неожиданным жаром произнесла:
— Эрика просто молодая и влюбленная в вас дурочка, шир Алесио, которая верит в истинные половинки, любовь до гроба и вселенскую справедливость. И несмотря на это, она выполнила свой долг перед Землей. Как ей приказали! Переступила через себя и свои чувства. Она девчонка совсем, но вы взрослые дя... мужчины и должны понимать, что мы выполняли свой долг! Понимаете? Долг!
— И вы тоже, майор Гриф? — нехорошо усмехнулся Матео.
— Я боевой офицер, шир Домак! — вскинулась Ровена, забыв о страхе перед клеранцами. — Я выполняла поставленную передо мной задачу! Да! И заметьте, весьма успешно!
— Ровена, — негромко позвала, чтобы успокоить.
Мои страхи растаяли. Райо попросил верить ему, и я поверила. А вот боевой офицер Гриф явно опасалась мести клеранцев.
— Что? — зашипела моя боевая кошка-змея. — Ты так хотела к нему вернуться, чтобы тебе сейчас как паршивой овце горло перерезали? Но почему? Ты ради него все отдала. Все! И свою, и мою жизнь поломала! Лишилась дома, друзей, будущего, карьеры... Оглянись, ты из-за него на Драуне! Из-за них ты двое суток бегаешь по этому аду, пытаешься выжить и не стать жертвой насилия. Они-то знали, чем рискуют, играя в свои политические игры, а ты — нет!
— Ты мне веришь? — спокойно спросил Райо у меня.
Я отвернулась от разошедшейся напарницы, нервничавшей, злившейся и отчаянно истерившей. У меня и самой заполошно колотилось сердце и дрожали коленки — страшно было до жути, но я без сомнений кивнула:
— Да.
Райо еще раз осмотрел нож, поморщился и сунул его за пояс. Затем под напряженным взглядом затихшей Ровены, готовой в любой момент сорваться с места, взял мою ладонь и — укусил сбоку, пустив кровь большим и весьма острым клыком.
Пискнув от боли, я прикусила губу, изумлено глядя, как Райо размазывает мою кровь по своему лицу. Затем забрал у Матео антисептик из аптечки, тщательно обработал мою ранку и заклеил пластырем.
— Поздравляю, шир Алесио, — неожиданно улыбнулся Фальк.
— Поздравляю, друг, — присоединился к нему довольный Матео.
— Что происходит? Вы совсем сбрендили? — выдохнула Ровена, напрочь утратив свою хваленую выдержку.
— Триада Харо — путь искупления для непосвященных в древние законы Клерана, для иномирцев, — спокойно пояснил Райо. — Этому нельзя научить, нельзя подсказать. Каждый предавший должен сам прийти. Закон Харо приняли во времена первого контакта с иномирцами.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |