Мой любимый Зверь!

Пока я полоскала майку, Ровена, подмигнув мне, скрылась за скалой, прихватив кроличью тушку. Райо шумно умылся, стер с лица капли воды, а потом, рывком подняв меня на ноги, впился поцелуем в губы...

Горячий, чувственный взрыв, когда, кажется, даже душа трепещет от удовольствия — а потом все прекратилось. Райо огладил большими ладонями мое лицо, любуясь мной. Покрыл короткими, почти невесомыми поцелуями веки, виски, скулы и хрипло шепнул:

— Больше не сбежишь от меня, Птичка!

— Никогда! — выдохнула я, прижимаясь к его груди.

— Мы начнем все заново. С того момента, где остановились на 'Вселенной радости'. На поцелуе, — тепло улыбнулся Райо.

Я как ненормальная смотрела ему в лицо, преобразившееся в улыбке. Он стал моложе, беззаботнее, немного проще, не таким суровым и хищным, хоть его клыки никуда не делись.

— Ты уверен, что сможешь забыть? — тоскливо спросила я, сложив ладошки у него на груди.

— Фортан забыть — нет, память у меня отличная, — снова улыбнулся Райо. — А вот понять и принять — да. Эрика, ты единственная, кому я прощу все. Все, кроме измены...

— Мы на Драуне, — с горечью напомнила я.

Райо нахмурился, снова огладил мое лицо и глухо ответил:

— Если... я не справлюсь, не смогу защитить тебя, то буду уже мертвым. И мне, и тебе некого будет винить. Я про сознательную измену.

Я провела кончиками пальцев по темным бровям любимого, погладила скулы и щеки, коснулась тонких, свойственных клеранцам, но таких горячих и родных губ.

— Позволь мне стать твоим надежным тылом, хотя бы здесь, на Драуне. Я умею... подготовлена. Я больше не хочу умирать и, тем более, не хочу, чтобы ты погиб. Я хочу дышать тобой, любить, хочу обнимать тебя и быть только с тобой.

— Только в самом крайнем и безвыходном случае. Когда на кону твоя жизнь! — скрипнул клыками Райо, вынужденный согласиться.

— Там, на поляне, ты был таким отстраненным, холодным и...

Мой жалобный лепет он мягко оборвал:

— Позднее ты поймешь наш уклад, менталитет и традиции. Всему свое время. У нас принято жесткое разделение труда и обязанностей, приветствуется сдержанность на публике. Будет время, я обо всем расскажу. Сейчас важна только твоя безопасность. Не сомневайся во мне, Эрика. Даже на мгновение! Ты в моем сердце. Зверь это не раз докажет, — последнее Райо добавил странным тоном.

Я снова вспоминала о тех самых слухах, о которых так неодобрительно отзывались Матео и Фальк: клеранцы как оборотни метят своих возлюбленных. У меня щеки вспыхнули, а Райо, кажется, быстро смекнул почему. Его приглушенный чувственный смех нежной лаской прошелся по моей коже, будоража самые тайные желания.

— Фальк и Матео тоже хотят помыться, давай не будем заставлять их долго ждать, — довольно щурясь, предложил Райо.

Затем он, то прислушиваясь к окружающей тишине в наступивших сумерках, то лаская мое обнаженное тело золотистым взглядом, от которого я плавилась под холодной водой, наблюдал за мной. Я стеснялась, очень стеснялась, но в тоже время хотела, чтобы любимый запомнил меня такой. Мое обнаженное тело, упругую грудь с темными вершинками, которую он огладил, несколько раз рвано выдохнув, не утерпел. Он меня всю запомнил, в этом нет сомнений!

Потом наступила моя очередь изучать и запоминать каждый сантиметр его тела и вздыбленную, возбужденную плоть особенно. Чем ниже опускалось солнце за горизонт, тем интенсивнее небо окрашивалось в пурпурный цвет. И мой мужчина был потрясающе хорош на фоне этого грандиозного, бесконечно красивого неба, ярко-алого, пурпурного, фиолетового. И даже враждебный окружающий мир стал таинственно и мистически прекрасен.

Белье мы выстирали быстро, оделись еще быстрее и пошли к костру, держась за руки, наслаждаясь прикосновениями. А вот Ровена сидела рядом со своим мешком и дулась на клеранцев. Интересно, чем они опять друг другу не угодили?

* * *

Фальк с Матео, увидев нас, чистых и довольных, державшихся за руки, одобрительно улыбнулись, а вот напарница даже глаз не подняла. Поглаживала раненную руку. Пока мылась, рана ее не беспокоила, а сейчас опять начала. Я мысленно одернула себя: конечно, ей больно. И посочувствовала раненной, одинокой, такой сильной-слабой женщине, которая боится.

Зато порадовал казан, призывно булькавший на костре. Рядом с ним на углях, распространяя вокруг умопомрачительно вкусный мясной запах, на палочках жарились части кролика, и не одного, а минимум трех, судя по количеству лап. Охота удалась не только Райо, но и Фальку. Ура!

Я чуть ли не вприпрыжку, напевая себе под нос от радости в предвкушении вкусного ужина, направилась к ближайшему дереву и развесила сушиться выстиранную одежду. Потом увидела мокрое белье напарницы, оставшееся лежать у ее ног мокрой тряпкой. Неужели забыла о наших минимальных запасах сменки? Присев на корточках рядом с ней, я подобрала вещи и вопросительно заглянула ей в лицо:

— Рука сильно разболелась?

Ровена с досадой поморщилась и кивнула. Я мягко погладила ее по колену, выразив сочувствие, и развесила одежду рядом с нашей. Как же неловко выставлять нижнее белье на обозрение. Но, обернувшись к клеранцам, отметила, что Райо наблюдает за мной, чуть склонив голову и улыбаясь глазами. Его друзья, сидя у костра, тоже следили за мной, без улыбок, но вполне по-доброму. Странные они, честное слово.

К любимому меня словно магнитом тянуло, но едва сделала шаг, Ровена перехватила мою ладонь и глухо попросила:

— Посиди со мной, пожалуйста.

— Что случилось? Ты почему хмурая? — шепнула я тихонько, глядя как спутники Райо, уступают ему место повара у костра, чтобы самим сходить к ручью.

— Ничего серьезного, — буркнула напарница, тем не менее выдохнув с облегчением, когда я присела рядом.

Фальк и Матео загадочно блеснули на нас глазами, вытаскивая из кучки нужных запасов чистые майки. Райо перевернул палочки с мясом, смерил друзей внимательным взглядом, а затем обратился к Ровене:

— А что вы считаете серьезным, хая?

— Жизнь! — мрачно ответила она. — Желательно долгая, в хорошем месте и с цивилизованными людьми.

— Мы не можем гарантировать вам долгую жизнь на Драуне, тем более — цивилизованное общество. Поэтому напрасно вы оказали нам сомнительную честь, предложив свои... всесторонние услуги, — Матео замер в паре шагов от нас, закончив эту, по сути, отповедь.

Не сложно догадаться: раз у Ровены не вышло с Райо, она вернулась к старому, проверенному способу — попыталась охмурить Матео, а может и Фалька заодно. Но ей отказали! Отказали красивой, несмотря на мытарства последних недель, женщине. А женщин на Драуне, я больше чем уверена, если не единицы, то уж точно десятки, в лучшем случае. На тысячи мужчин!

Подозрения напарницы о намерении клеранцев сбежать с Драуна обрели для меня новый смысл. А ведь она, пожалуй, права! Если бы клеранцы не ждали спасения, не стали бы 'разбрасываться' выгодными предложениями — приняли бы и 'пометили' как свое. Несмотря на традиции, ритуалы и прочие нюансы. Неужели есть шанс сбежать из этого ада?

Новость обнадеживающая, но следом пришла мысль ироничная и горькая. Ровена решила подстраховаться, не рассчитывая только на мое обещание, чтобы обеспечить себе 'дополнительные голоса'. С одной стороны, ее можно понять, с другой — раз за разом повторяет одну и ту же ошибку. С клеранцами этот номер не пройдет, хоть они и смеялись, что рядом с ней повторяют ошибки. А она уперто примеряется к ним как к сексуально озабоченным мужчинам, которые думают тем, что ниже пояса.

Ровена зло вскинулась на Матео и процедила:

— Помнится, шир Домак, на 'Вселенной радости' вы соперничали с аль Муром за мое внимание. И тогда моя честь не казалась вам сомнительной.

Матео сел на корточки напротив Ровены, сложил пальцы в замок, опираясь локтями на колени, и спокойно ответил на обвинение:

— Хая, на лайнере мы встретили двух прекрасных, но разных девушек. Как вы сами сказали, инь и янь. Эрика — робкий чистый ручеек, который только набирает силу и ищет свою дорогу. Ее сразу выбрал шир Алесио. Вы же, Ровена, были, словно огонь: яркая, сильная женщина, знающая себе цену, абсолютно уверенная в своих чарах. Там вы играли на грани приличий, щекотали нам нервы, но от того игра была только азартнее и слаще. Мы знали, никто из нас не получит главный приз, потому что огонь приручить нельзя. Нам было занятно, приятно любоваться вами, разделять игру и остроту ощущений, что вы дарили. Сейчас дело не в том, что вы нас обманули, провели как юнцов, сдали начальнику. В конце концов, мы взрослые мужчины и признаем за собой вину. Вы не заставляли, не опаивали, всего лишь поманили своим огнем и чистотой Эрики. И даже потом, на Фортане, вы вызвали ярость и желание отомстить как достойный противник...

— Что вы хотите этим сказать? — Ровена взмахнула здоровой рукой, прерывая Матео.

— Мы честны с вами здесь и там, — громыхнул басом Фальк, тоже приблизившийся к нам. — Он же сказал вам, хая, на лайнере была игра. Ваша с нами, и наша с вами! Мы все об этом знали. И приняли условия игры! Не более.

— И охота на Эрику, — цинично усмехнулась Ровена.

— Да, моя охота, — отозвался Райо, не отрываясь от готовки.

— Но и вы, хая, и мы знали, что будущего ни с кем из нас именно у вас нет. Все было честно, — продолжил Фальк. — А потом ваша весьма опрометчивая выходка на транспортнике, когда вы... отключили соседа по скрепке и привлекли общее внимание к двум красавицам. Вы в курсе, что после посадки очень многие охотились на вас? В отличие от нас, те асоциальные элементы заранее знали, куда их везут и что их здесь ждет. Их осудили гораздо раньше нас и транспортировки они ждали дольше. Поэтому упустить двух свободных и весьма заметных женщин позволить себе не могли.

— Мы больше чем уверены, Эрику вы увели с берега намеренно, боялись, прежде всего, за себя. Ведь вы о клеранцах знаете больше, чем она. Да? И о том, что шир Алесио никогда не убьет женщину, которую назвал своей лаили, должны были знать. Эрика для вас — страховка! — сурово подытожил Матео.

— Мы уже обсуждали это, — я встала и попыталась прекратить нехороший разговор.

— Она сама начала. — Неожиданно за моей спиной возник Райо, обнял меня и тоже высказал: — Не вышло со мной, принялась за них.

Ровена задрала подбородок, упрямо и гордо взирая на всех словно свысока. Только глаза блестели от подступающих слез, злых и отчаянных.

Матео продолжил ее обвинять:

— Тогда мы восхищались вашей силой, уверенностью, волей. Сейчас видим эгоистичную, злобную, неуверенную в себе женщину. Женщину без привязанностей, высших ценностей и добродетелей. Которая ради себя продаст все и всех, которая легко и любому предложит свое тело в качестве оплаты за...

— Хватит! — взвилась я. — Хои, мужчины, это такая моральная пытка? Месть за содеянное нами?

— Нет, — ровно парировал Райо, сильнее прижимая меня. — Майор Ровена Гриф никак не успокоится. От страха за свою судьбу кидается в крайности, делает больно тебе, совершает непоправимые глупости, с ней опасно идти в группе. Сначала стонала у ручья, а ветер далеко разносит звуки. Затем приставала к мужчинам здесь. Она непредсказуема, неуправляема, мы не уверены в таком спутнике. А Драун — не то место, где это допустимо. Ошибку, даже маленькую, нам никто не простит и второго шанса не даст.

— Что вы хотите от меня? — глухо выдохнула Ровена, пытаясь горящим отчаянным взглядом объять сразу трех клеранцев.

— Мы были честны с вами с первой минуты знакомства, хая Ровена, — повторил Матео. — Игры закончились на лайнере 'Вселенная радости'. Здесь вы не нужны никому из нас в качестве любовницы. Мы ясно дали это понять. Но вы своим аморальным поведением выводите каждого из себя...

— Аморальным? Там вам это не казалось, — все еще с вызовом буркнула Ровена.

— Там вы были иномирянками, чужестранками, которые вербально и невербально демонстрировали желание развлечься. А мы, свободные мужчины, не на Клеране и могли себе позволить отдохнуть. Вы играли, а хаю Эрику Райо почти сразу отстранил от наших игр.

— То есть, с клеранками развлекаться нельзя, а с землянками можно? — глухо уточнила я.

— И на Клеране есть женщины свободных нравов, — ответил Фальк.

Только хуже сделал своей честностью. С другой стороны, что я хотела услышать, если сама порой в шоке была от поведения напарницы? Сама же боялась, что клеранцы примут нас за, как Фальк сказал, женщин свободных нравов. А теперь меня заело, видите ли. Судорожно вздохнув, я с надеждой попросила:

— Хои, думаю, все хотят есть, вы мыться собирались идти, а мы ведем этот крайне неприятный разговор. Мне кажется, пора успокоиться, поесть и затем обсудить.

Ровена неожиданно резко встала на колени и произнесла с жаром:

— Даю слово, если надо, кровью поклянусь. С моей стороны не будет больше никаких неожиданностей и провокаций. Никаких сомнительных и дурацких предложений. Я приношу извинения всем вам за прошлые ошибки и недопустимое поведение здесь. Готова... хочу стать полноправным и полезным членом вашей команды как хорошо подготовленная боевая единица. Трупы, что вы после нас обнаружили, — подтверждение моих слов. Я буду следовать вашим указаниям, нести свою часть обязанностей. И поверьте, приложу все усилия, чтобы доказать вам: мне можно доверять.

— На Драуне? — криво усмехнувшись, уточнил Райо.

— Не только, — Ровена напоминала комок нервов, — если у вас появится возможность покинуть Драун и забрать с собой не только Эрику, но и меня, я расплачусь за билет на свободу.

— Чем? — золотые глаза Райо сузились, Фальк с Матео даже не дернулись, но, судя по вспыхнувшему интересу в глазах, Ровена их тоже заинтриговала.

— К примеру, достану вам Гонга с группой, которая занималась вашей разработкой и всей операцией, — выдохнула она с дикой надеждой. — Это позволит Клерану избежать политического скандала.

Я обессиленно опустилась на землю рядом с напарницей. Я возненавидела Гонга и тех, кто за ним стоит, но ее предложение — это цинизм чистой воды. По сути, Ровена сейчас, не прикрываясь моралью, меняет свою жизнь на чужие. Она бы и мою отдала, чтобы выбраться с Драуна? Глядя на напряженную фигуру этой непостижимой женщины, я почти не сомневалась: отдала бы; я для нее — ступенька к лучшей жизни. Хотя мне ли морализировать? После всего, что произошло. Клеранцы оказались в плену у землян, сама — на Драуне. Из-за моей поспешности и наивности погибли двое журналистов. И здесь троих убить успела.

Вдобавок вспомнилось, как Ровена обещала все мыслимые и немыслимые кары обрушить на Гонга, стоит ей отсюда выбраться. Меня опять пробило на истерический смех:

— Гриф, ты неисправимый безбилетник!

Ровена привычно замахнулась, чтобы пощечиной привести меня в чувство, но не успела. Ее кисть перехватила широкая мужская ладонь, сжала чуть не до хруста и сразу оттолкнула. Райо из-за моей спины прорычал:

— Никто! Не смеет! Трогать мою женщину!

Ровена шипела от боли, сжимая пострадавшую ладонь, испуганно глядя на него. Истерики как не бывало. Чтобы отвлечь внимание, я тоже 'испугалась':