Участок-3. Зенит

Это здорово. Пусть хоть у кого-то мечта сбудется.

А у Кирилла?

Ему зеленоглазая ведьмочка нравилась. Еще тогда на кладбище ее приметил.

Стояла в отдалении с таким независимым видом, словно они здесь посторонние, а она — единственный специалист. Даже захотелось подойти, поздороваться, познакомиться....

А может, и не вид был тому виной, а запах?

Или все вместе? Ведьминская сила?

Ирина была не совсем в курсе, а вот Кирилл точно знал еще об одном факте. Ма-аленьком таком.

Силу можно передать только человеку, который способен ее принять. Это как донорство крови.

Можно. Но только тому, кто совпадает по определенным параметрам. Группа, резус, еще куча всего... вот, если взять ведьм — у них четвертая группа, отрицательный резус и еще куча ограничений, которые передаются по наследству.

Был у Ирины в родне кто-то... знающий. Был.

Может, оно и забылось за древностью лет, или вообще не зналось, после революции и не такое забывалось, чтобы жизнь спасти. Но ген ведьмовства, грубо говоря, у Ирины был. Интересно только, от кого из родителей?

Кирилл подумал, что надо бы подбить ведьмочку на составление родословной, и тут же забыл обо всем.

Начиналась работа.

Вот и здание...

Центральный вход? Вот еще! Есть куча запасных выходов, которыми должен быть оборудован интернат. Он и оборудован. А камеры...

Камеры стоят везде, но половина из них — муляжи. Кого вы хотите обмануть — оборотня? Не с его слухом и нюхом!

Кирилл легко нашел безопасную зону, выбрал дверь, Миша поколдовал минуту с отмычками — и вперед, по коридору.

Туда, куда ведет знакомый запах (Кирилл успел обнюхать машину директрисы).

А вот и кабинет. На дорогой дубовой двери дорогая же металлическая табличка.

ДИРЕКТОР

Тебя-то нам и надо.

Михаил распахивает дверь, сидящая за столом полная (очень полная) дама оборачивается, но ничего сделать не успевает.

Волк прыгает быстрее, чем человек думает. И пролетевшая более чем стокилограммовая туша волка просто сбила со стула другую тушу, смела под стол и крепко приложила головой о ножку стола.

Жива?

Жива... таких не убьешь, они крепко за землю держатся. Можно сказать — сроднились с ней, твари ползучие...

Кирилл не собирался признаваться Ирине, но вот эту конкретную тварь он хотел поместить поглубже под землю. У оборотня был свой крохотный пунктик.

Дети — неприкосновенны.

Можешь воевать с кем угодно, с мужчинами — это твое право. Женщины?

Иные из них сто очков вперед дадут мужчинам по хитрости, жестокости, изворотливости... (да вот хотя бы ЕГО ведьма, тот еще подарочек! Да-да, его!!! Варфффф! И никому не отдаст ее Кирилл, несмотря на все ее закидоны!)

Но дети ни в чем не виноваты. Они для себя еще ничего не решили и противостоять взрослым подонкам не могут. А потому...

Кирилл знал, что угрызений совести у него не будет. Сначала — информация.

Потом...

Почему бы не помочь Михаилу? Кирилл знал, что такие дома, как у него, могут требовать жертв... так почему бы — нет? Эта стерва более чем заслужила подобную участь.

— Придется тебе ее нести, — Михаил развел руками. — Я не утащу.

Кирилл фыркнул.

Да уж, отожралась бедненькая, не иначе — с голоду опухла...

Он послушно подставил спину и едва не ухнул от тяжести. Ноги разъезжались, ну да ладно. Обычного волка раздавило бы, а оборотни покрепче будут. С ними так легко не справиться.

Итак — к Ирине.

* * *

Время тянулось, словно его из каучука сделали. Или из силикона...

Ирина вся извертелась и едва не принялась грызть ногти, когда вернулись мужчины.

Не одни.

Кирилл топал в форме волка, Михаил шел рядом и поддерживал тушу дамы, навьюченную на Кирилла.

Та, правда, и так растеклась по оборотню всеми килограммами сала, но вдруг сползет?

В дикой природе именно так волки носят баранов. Уносят. Но не брать же ЭТО в рот? Потом зубы не отчистишь!

Ирина выскочила из машины.

— Грузим?

— Багажник открой, — попросил Михаил, сноровисто увязывая мадам. Руки, ноги, рот,, глаза, а сверху, для надежности, здоровущий — и откуда только взяли? — мешок для мусора. С проделанными отверстиями, чтобы раньше времени клиент не задохнулся.

Зачем так делать?

Петя попросил.

Напуганного клиента ломать легче. Она все выдаст, и что было, и чего не было... а потом все равно забудет. Так что ребята выбрали вполне гуманный метод транспортировки.

— Точно не задохнется? — спросила сострадательная ведьма.

— Не должна.

Михаил сноровисто защелкивал наручники на руках и на ногах, потом затолкал тушу в багажник, прикрыл шторкой....

— Емкая машинка. Вместительная, — сделала комплимент Ирина.

— Удобная, — Кирилл уже перевернулся, и теперь одевался. — Поехали?

— Поехали, — кивнул Михаил. — Ириш, садись за руль, если что — везешь парней в гости. А мы собираемся напиться!

И первый прополоскал рот водкой.

* * *

Врал, конечно, Михаил.

Не выпили они ни капли, хотя бутылки и открыли. Так, антураж на случай встречи с ГИБДД. Но — повезло.

И не встретился никто, и до старого дома они доехали спокойно. И показалось Ирине в полумраке, что дом стал похож на оскаленный череп, но немного другой.

Если раньше это был оскал голодного безумного монстра, то сейчас скорее, 'Веселый Роджер'. Голодный, хищный, страшный, но хотя бы уже не обезумевший.

Дому явно шли на пользу его обитатели.

Кирилл и Михаил открыли багажник.

Мадам уже была в сознании. Ворочалась, жалобно мычала...

— Она там не обгадилась? — поинтересовался добрый оборотень.

— Вроде нет...

— А то бы я ее языком заставил машину вылизывать!

— Ты что! У нее наверняка слюна ядовитая....

Ирина смотрела на мужчин — и ей становилось жутко. Рядом с этим домом, рядом с пленницей...

Чудовища?

Что-то очень к тому близкое. Жутковатые голоса, каменные лица, полное спокойствие, которое пугает больше криков и гнева — это уже не эмоции. Тебя просто нет для этих людей, ты неодушевленный предмет — и скоро станешь им в самом буквальном смысле.

Вот только не время орать про законность. Не здесь и не с этим существом — человеком Ирина директрису и под угрозой расстрела не назвала бы.

Есть грани, которые не стоит переходить, есть. И хорошо, что они пока на грани. Но лучше не продлевать это ощущение. Лучше не задерживаться, а то вдруг понравится?

А потому Ирина с самым невинным видом поинтересовалась:

— Мальчики, так вы ЭТО вытащите — или будете ждать, пока описается?

Мальчики переглянулись, вздохнули и потащили.

* * *

Директрису детского дома, Юлию Ивановну, всю жизнь за глаза называли крысой. В детстве — в глаза, дети более жестоки. В юности и зрелости — за глаза.

Не потому, что дети поумнели, просто Юлечка проявила характер, полностью соответствующий прозвищу. Девочка была злопамятна, мстительна, обожала подслушивать, наушничать, крысятничать... пару раз ей пытались устроить 'темную'. Один раз получилось, Юля урок запомнила и стала осторожнее.

Второго урока не понадобилось.

Ирония судьбы — при этом Юля оказалась в педагогическим институте. Вот это у нее было не от крыс. Те, при всей их голохвостой неприглядности были и остаются очень умными животным.

Юле было сложно запомнить даже таблицу умножения.

Впрочем, в пединституте ее не знал каждый второй.

Попав в воспитатели, она взвыла. Дети взвыли от нее еще сильнее, и Юля принялась активно расти по карьерной лестнице. Любые бумаги, любая другая работа, лишь бы не с этими маленькими, мерзкими, гадкими, невыносимыми...

Характер плюс карьерная заинтересованность, плюс желание идти по головам — и Юля доросла до своего нынешнего поста. Правда, интернат был своеобразный, но директриса же! Сама себе хозяйка!

А что до денег — умный человек всегда заработать умудрится.

Не на том, так на этом. Не с теми, так с этими...

Чего Юля не ожидала, так это наглого нападения. Но...

Вдруг да удастся договориться?

Сначала она не так боялась, отдавало все это похищение какой-то нереальностью. С ней ведь такого не может быть, правда? С кем-то другим, возможно, но ведь не с ней же!

За что?

Она ничего плохого не делала, так, в рамках, в меру, и делилась с кем надо, и все довольны были... за что ее?

Нет, непонятно...

Страшновато, конечно...

А вот когда ее стали выгружать, и Юля услышала разговоры...

Вот тут ей и стало страшно по-настоящему. Тут-то она и дрогнула...

Веяло от этих людей чем-то черным, страшным...

Эти — не помилуют.

* * *

В просторной библиотеке пленницу сгрузили на диван, и Петя, приехавший заранее, кивнул ведьме.

— Ты спрашиваешь?

— Давайте я начну, — согласилась Ирина. И достала из кармана телефон.

Раньше программы по составлению фоторобота были доступны лишь немногим. Сейчас же...

Да хоть бы и дома левой пяткой. Бери, да подбирай овал лица — брови — губы... еще и в цвете, и объемное.

Не портрет, но нечто очень близкое к тому.

— Ты этого человека знаешь?

Вот тут Юля и обмочилась с перепугу.

* * *

— Знает, — мрачно констатировал Кирилл, когда они спихнули директрису с дивана, а сам диван залили ударной дозой хлорки. По счастью, он был кожаный, но Михаил все равно решил перестраховаться. — Вампир?

— Ага.

Юлия дрожала от страха на полу, скорчившись как можно более компактно. Увы, это ей не помогло.

Кирилл шагнул вперед и опустился рядом. Оскалился.

— Ответа не слышу?

Женщина задрожала. Выглядело это страшновато, оплывшая туша тряслась, как холодец...

— Я... я...

— ... от ...! — в рифму, хоть и непечатно отозвался Михаил. — Ребята, может, мы ей пару пальцев отрежем? Или нет... лучше сломаем, это чисто. А то резать начнем — вы тут все кровью ульете...

Налаживанию контакта это не поспособствовало. Только и того, что директриса ушла в обморок.

— Нашатырь есть? — оглянулась Ирина.

Михаил фыркнул и принялся расшнуровывать ботинки.

— Не поняла?

— Сейчас носки сниму.

Ведьма повертела пальцем у виска, демонстрируя свое отношение к шуточке, и ограничилась пощечинами. Действительно, еще нашатырь искать...

Петя покачал головой.

— Перегибаете,, граждане хорошие.

— Ты займешься?

— Давай я начну... ты мне список вопросов подготовила?

— Да.

— Если что — вслух не говори, только пиши. Поняла?

— Поняла.

— Тогда начнем?

И Петя ловко, что свидетельствовало о немалой практике, принялся хлестать тетку по щекам.

Подействовало не хуже нашатыря...

— А...

И тут же голова Юлии Ивановны оказалась в жестком захвате ладоней.

— Смотри мне в глаза. Смотри на меня...

* * *

Как признавался Кирилл — его и то зацепило.

Хотелось осмотреть, послушать, провалиться в этот голос, эти глаза, слушаться и повиноваться...

И это — посторонний человек.

Что уж там чувствовалось в эпицентре — Бог весть. Но директриса словно растеклась по полу.

Медуза?

Что-то большое, желеобразное, с идиотским выражением на обессмыслившемся лице, нечто страшноватое... так просто подавить человека?

Не всегда.

Кто-то сильнее духом, не так дрожащий за свою шкуру, более устойчивый, или хотя бы имеющий цель, ради которой стоит бороться, может сломать любой гипноз. Но — не этот случай и не тот человек.

Петя сверялся с вопросником, который составила Ирина, но не слишком часто. Большую часть вопросов он помнил на память, остальное логически вытекало из предыдущего вопроса — ответа.

— Как вы познакомились?

— Кто вас познакомил?

— Где встречались?

— О чем разговаривали?

...

Допрос длился долго, часа два. И устали все, как черти. Ирина писала все на диктофон, старый, еще допотопный, чуть ли не кассетный. Кирилл записывал дополнительно, на старую видеокамеру, предусмотрительно не открывая объектива. Да и пусть его — главное не виды, а звук.

Результат того стоил.

Он стоил каждой капли пота, каждой секунды риска, он стоил — всего!

Ирина не жалела ни минуты о своем авантюризме. И судя по лицу Кирилла — он тоже не жалел.

Юлия Ивановна не просто общалась с вампиром — она собиралась с ним встретиться в ближайшее время. Цель встречи — тут Ирина выругалась, а мужчины хищно и зло поглядели на директрису, достигнув той стадии бешенства, когда и ругаться уже не хочется, только убивать — передать ему еще троих детей.

Ему зачем-то нужны эти уроды, а поскольку платит он не скупясь... в прошлый раз она себе квартиру прикупила, в этот раз еще одну добавит... поди, плохо?

И это за отбросы общества, мусор человеческого рода, существ, которые...

Тут уже и Ирина не выдержала, двинувшись в направлении директрисы.

Убить хотелось...

Убивать, с особой жестокостью, медленно, до хруста, сжимая шею...

Ирина почувствовала, как темнеет в глазах. Неконтролируемой волной накатывает ярость, затягивает красой пеленой глаза, сгибаются когтями пальцы...

Кирилл все понял, переглянулся с Михаилом, передал ему камеру и потащил ведьму прочь из комнаты. Михаил продолжил съемку.

Ирина молча упиралась, но поди, переупрямь здоровущего оборотня.

— Иришка, спокойно!

— СУКА!!!

— Не оскорбляй собак. Спокойнее...

— Б...

— И честных тружениц половых органов тоже не оскорбляй!

Ирина фыркнула от такого определения. Гнев не уменьшился, но и убивать сразу она уже не станет. Ну что это такое?

Позорище!

Ни помучить, ни проклясть...

С выдумкой надо к делу подходить, с энтузиазмом, с напильником, с паяльником...

— Пусти. Не убью я ее...

— Да убивай. Только позднее... где и когда она этой твари детей передаст? И зачем, кстати?

Ирина пожала плечами. Вот тут у нее вопросов не было, зачем — понятно.

— В жертву.

— Ты же говорила...

— Кир, они непригодны, как звено для приема-передачи силы. А вот чтобы начать ритуал — подойдут. Смерть ребенка, боль, ужас... что, если ребенок не вполне... сознателен, он не способен ничего испытывать? Еще как способен!

Кирилл скрипнул зубами.

— Твари...

Ирина только головой кивнула. А что тут скажешь? Согласна по всем пунктам.

* * *

В комнату она вернулась только через полчаса — успокоившись, выпив кофе и придя в чувство. Убивать все равно хотелось, но теперь она подождет. Потерпит.

И начнет с вампира.

И выдерет ему все вампирские...

Да, и их — тоже! Но вообще, она имела в виду клыки. Для начала.

Допрос продолжился, и Ирина поняла, что они попали в патовую ситуацию.

Может ли Юлия Крысовна связаться с подельником?

Нет. Он всегда звонил первый и со скрытого номера.

Не врет.

Когда она будет ждать звонка? Да примерно через неделю, плюс-минус пара дней. Позвонит... как раз и дети будут готовы.

Кто еще в деле?

Доктор, естественно. И еще один человек, но уже повыше... ему больше достается. О торговле детьми он не знает, просто берет свою долю... За деньги этот подонок прикрывает все происходящее перед вышестоящими лицами, то есть просто ретуширует отчеты, придерживая кое-какие бумаги. Считай, ни за что деньги получает, никто работать в наше время не хочет!