Участок-3. Зенит

Вряд ли все так просто.

— А чему еще он покровительствовал? — задумался Кирилл. — Я знаю, что боги отвечали иногда за несколько функций. Вот, Афина Паллада, к примеру. С одной стороны — воительница, с другой — богиня мудрости. Там что-то про совоокую было... нет?

Евгения Владимировна поставила локти на стол и прикрыла глаза ладонями.

— Было... в том и беда, молодые люди, что — было. Вам не кажется, что эта ситуация ужасно несправедлива?

— Какая?

— А такая. Народ помнит каких-то греков, хотя там и остров с плевок на карте, и к нашим предкам они никакого особого отношения не имеют. Помнит многое о римлянах. Хотя — то же самое. Где Рим, где мы... А свою мифологию — нет! Свою, богатую, красочную, яркую историю подменили какой-то подделкой под Европу и христианство.

Опа?

Ирина даже рот открыла от такого заявления.

— Но...

— Вот именно. Русь крестили огнем и мечом, притащили сюда всякой византийской пакости — и погубили уникальную культуру. В каком-то смысле мы те же индейцы, понимаете? Американцы погубили уникальную индейскую культуру, византийцы — такую же славянскую... православие ведь такая же чуждая нам культура, как индейцам — пресвитерианство, если вы понимаете, о чем я.

— О том, что индейцы еще помнят свои корни, — вздохнула Ирина.

— А мы свои практически забыли. Если что и осталось — по таким углам, куда и хода-то посторонним людям нет. — Кирилл не смог удержаться. Хоть и был он при церкви, но ведь оборотень. Официально — темная тварь.

— Индейцев ломают пятьсот лет. Нас уже больше тысячи лет...

— Князь Владимир Святославович, — процедила Ирина. Если отвлечься от христианства — та еще гадина была, в те времена на троне удерживался самый низкий, подлый и беспринципный правитель, другие не выживали. Чтобы сожрать всех родственников, распихать локтями дядюшек и братиков, перетянуть на свою сторону дружину...

Надо быть такой заразой, что сказать страшно!

Вот даже не сомневалась Ирина — окажись князь Владимир здесь и сейчас — годика через два пролез бы в государственную думу, а еще через пять — и в президенты. Необходимые навыки у него не просто были — они были в такое крокодилье время отточены...

Сейчас-то, придя к власти, хотя бы предшественников не режут. Не впрямую, во всяком случае. Все очень кулуарно и аккуратно. А то весело было бы. Пришел к власти тот же Ельцин — и Горбачева с его кланом под нож пустил.

Дешево, сердито, а главное — как выгодно! И воровать не надо, все, что предшественник... э... накопил, тебе досталось. По праву победителя. Большевики, к примеру, так и поступили.

Кто его знает, о чем Владимир думал, вводя христианство на Руси. Может, и хотел он для страны, как лучше, а вышло вот... плюнуть, да и отвернуться. Да и не для страны, наверняка, старался. Для себя.

Уж очень удобная это религия — христианство.

Терпи, прощай, не возмущайся, а еще вся власть от Бога. И бунтовать против нее — карается по закону. Божьему, вестимо.

То ли дело у язычников?

Когда свою неправоту даже конунгу могли объяснить быстро и конкретно. На примере. А то еще и добавить. Мечом по темечку и в Вальгаллу. Или в Ирий, куда там направили.

С другой стороны — единобожие и единоначалие.

Да и не выпололи до сих пор всей веры, что очень и очень радует.

— Хорошо, хоть кто-то изучает историю, — кивнула Евгения Владимировна уже более благосклонно.

— Изучаю, — согласилась Ирина. — Так что скажете? Про Стрибога? Его как-то в курсе истории не проходили...

— У него тоже была еще одна функция. Которая, может быть, и сейчас небезынтересна. Стрибог покровительствовал знаниям.

— Знаниям?

— Ветер, ветер, ты могуч... — процитировала 'Сказку о мертвой царевне' ученая дама.

Ирина схватилась за голову.

— Подождите. Так Пушкин...

— Кто знает? Ходят слухи, что часть наследия Александра Сергеевича так и осталась неопубликованной. Потому что содержала нечто... неудобное для властей.

Ну, такие слухи, считай, про половину писателей ходили, так что Ирина и воспринимать их всерьез не стала. Бывает.

— Можно использовать ритуал, чтобы найти... нечто?

— Нечто весьма удачно спрятанное. Как ту же царевну, к примеру.

— Или?

— Обрести некие знания. Покарать зло... была у Стрибога и такая функция, хоть и не первостепенная.

Ирина покачала головой.

— Кошмар какой-то. Неясно, что хотят сделать, но ясно, что ничего хорошего.

— Да... и что можно искать в нашем музее? — искренне недоумевала дама. — Честно говоря, у нас из старославянского — только вышивки.

— Ни оберегов, ни амулетов, ни...

— Девушка, вы явно фантастику перечитали, — припечатала ученая дама. — Какие амулеты? Скажите еще — артефакты. У нас есть обереги, есть несколько летописей, но и только.

Ирина потерла лоб.

— Евгения Владимировна, в том и беда, что дуракам не объяснишь. Даже если вы на дверях напишете: 'Артефактов нет'...

— Понятное дело, дураки скажут, что мы прячем правду от народа, — согласилась экскурсовод. — Но что же делать?

Ирина покачала головой.

— Мне пока сложно сказать. Если я узнаю еще что-то, могу я обратиться к вам за консультацией?

— Разумеется. Вот моя визитка, звоните.

— А вот моя визитка, мало ли что, — кивнула Ирина.

Мало ли идиотов на планете Земля? Очень много...

* * *

Георгий поймал Кирилла и Ирину на выходе из музея.

— Дядя Кир!

— Гошка, я тебе позвоню, хорошо?

— Точно позвонишь?

Мальчишка был симпатичный. И явно переживал. Повод?

А что тут гадать, и так все ясно. Дядя Кир нашел себе женщину, теперь еще как она посмотрит на общение с мальчиком...

Как-как... даже будь она реально девушкой оборотня, она бы ругаться не стала. Жалко парня. Ее бы тоже могли в интернат сдать родные мама и папа, если деда с бабушкой на свете не было, точно сдали бы. Не в смысле в детдом сдать, а в интернат из тех, что пятидневка, а когда и семидневка. На постоянную, в семье, Ирина им была не нужна...

Нет, ну какие гады — в крестные ее звать. И вообще!!

Да что вам надо?! Живите вы своей жизнью, забудьте обо мне, и будем счастливы все. Так нет же! Не успокаиваются.

Да, с такой родней, как у нее, будешь понимать мальчика.

Кирилл вернулся через десять минут, чуточку смущенный.

— Ириш, я Гошку пригласил на выходных погулять. В горсад...

— Здорово, — порадовалась Ирина.

— Аттракционы, комната страха, пароходик, потом кафешка, кино... пойдешь с нами?

— Ты уверен, что стоит? — засомневалась ведьма.

— Конечно. Чтобы Гошка не переживал. А то он каждую мою даму подозревает невесть в чем.

Девушке осталось только развести руками.

— Кирилл, но я не твоя дама.

— Очень жаль.

Ирина фыркнула.

— Это смотря кому.

— Вот вредная ты ведьма. А все-таки — пойдешь?

— Ладно, пойду. Заодно объясню ребенку, что мы просто друзья и коллеги.

Кирилл довольно кивнул.

— Договорились. Я за тобой заеду в воскресенье, в десять. Форма одежды — джинсы.

— Так точно, — кисло ответила Ирина.

— Куда теперь?

— В больницу. К Люсе.

* * *

До больницы Кирилл и Ирина так и не доехали. А дело было так...

К выздоравливающим с пустыми руками не приезжают. Одно дело, если человек лежит после операции, если ему показан определенный стол (не дубовый или березовый, а диетический, столом называется предписанное меню), ему, конечно, много чего нельзя. И везти ничего не надо.

А то медики потом лечить замучаются.

Другое дело, если человек лежит не после операции, а после болезни, выздоравливает и ему можно кушать все. Тут что-то привезти даже и необходимо. Человек, который пробовал больничную еду — отлично осведомлен о ее неудобоваримости.

Каша из крупы прошлого века выработки.

Суп из капусты, которая своей смертью на поле померла.

Колбаса крахмально-бумажная, вываренная до потери окраски. Котлеты из непонятной субстанции... замазки оконной? По виду — очень похоже на продукт вторичного употребления.

Вызвать аппетит больничная еда не сможет даже у мазохиста-суицидника.

Принести больному что-то съедобное — акт милосердия.

Так что заехали Ирина и Кирилл в супермаркет.

Данные магазины одинаковы во всех городах. Тележки системы 'бомбовоз', рассчитанные на перевозку слона, с колесиками, которые крутятся во все стороны, кроме нужной, камеры хранения, и полки, полки, полки...

Везде система одинакова. Надо сделать так, чтобы человек не сразу нашел, что ему нужно. Ну какой интерес, если человек пришел за вазой и уходит с вазой? Ни прибыли, ни радости.

А вот если по дороге он прошел через ряды с конфетами, косметикой и кулинарией, и прикупил того — другого — третьего...

Вот и копеечка.

Кирилл ожидаемо застрял в кулинарии.

— Ириш, подожди.

— Ага.

— Салатик покажите...

Девушка только головой покачала. Оборотень обиделся.

— Ириш, ты зря. У них вполне съедобные салаты.

— Не проще самому нарезать?

— Что-то несложное — проще. А готовить ту же спаржу, или смешивать дюжину ингредиентов я не хочу. Неинтересно время тратить, — пожал плечами Кирилл.

— Ой! Простите!

Девушка, которая налетела на оборотня, была само очарование. Не хуже Маргоши. Тоже блондинка, симпатичная, с шикарной фигуркой, только кареглазая.

— Все в порядке, — улыбнулся оборотень.

— Вам тоже салатик 'Королевский' нравится? Он здесь очень свежий....

Девушка защебетала, рассыпая улыбки.

Ирина наблюдала за процессом с улыбкой.

Сначала. Потом ей кое-что не понравилось. Она сделала шаг второй, и продолжила наблюдение уже 'в шаре'. Небольшом, зеркальном, такие в супермаркете висели на каждом углу. Очень удобно иногда.

А девушка щебетала, словно птичка.

— А салатик 'Летний'? Вы туда кладете копченое мясо?

Голосок у нее был звонкий, улыбка на уровне Голливуда, фигурка, а еще она очень интересно перегибалась через прилавок к продавцу, внимательно осматривая салатики. И кажется, не надела белья под юбку.

Чулки надела, а белье — нет.

На что и смотрели присутствующие. Дамы — с негодованием, мужчины — с неподдельным интересом. А вот один человек... одна — не смотрела. Она работала.

И — сама напросилась.

Ирина сделала шаг вперед. И ловко перехватила худощавое девичье запястье.

— Стоять!

Из разжавшихся пальцев на пол выпал кошелек.

* * *

Классическая схема воровства.

Один человек 'пастух' отвлекает толпу, устраивая спектакль. К примеру, начиная представление подобным образом.

Попробовать салатик, повозмущаться, привлечь лоха, продемонстрировать фигуру...

Первое — для дам, последнее для мужчин.

Второй 'щипач' в это время лазит по карманам. Добычу, если что, сбрасывают 'пастуху', чтобы были свободны руки, да и меньше улик...

Ирина просто поймала воровок в тот момент,, когда кража уже состоялась, а передача еще нет.

— Далеко собралась, детка?

— Ой! Да это мой кошелек! — возмутился один из мужчин.

Ирина махнула в воздухе служебным удостоверением.

— Проверяйте кошельки, граждане. А вы, девушка, пройдемте.

— Пусти!!! — заверещала воровка. — Не крала я его! Он выпал, а я подобрала!

— А по карманам у тебя тоже выпавшие кошельки? — ехидно уточнила Ирина.

— Нет у меня ничего! И прав обыскивать меня у тебя тоже нет!!!

— Есть, — Ирина махнула в воздухе корочками. — Участковый уполномоченный, лейтенант полиции Алексеева.

К месту происшествия уже спешила охрана супермаркета.

Блондинка обернулась от прилавка.

— Ой! А что тут происходит?

— Ворье ловим, — с ухмылкой пояснила Ирина.

— Да вы что! Какие воры! Девушка же сказала — она подняла бумажник! Вы что — с ума сошли?!

Кирилл сделал шаг вперед и навис над блондинкой.

— Девушка, пройдемте-ка тоже с нами.

— Да вы... Я жаловаться буду!!!

— Хоть с утра и до ночи. А на что жаловаться будете?!

— На принуждение!!!

— А на травмы?!

— На... травмы?

Кирилл ухмыльнулся. И принялся вдумчиво так разглядывать свой кулак. Так, что блондинка побледнела, а 'кепка' резко задумалась.

* * *

Через полчаса вся компания сидела в кабинете управляющего.

Ирина и Кирилл.

Ирина — как участковый и вообще представитель закона. Кирилл как сопровождающий и представитель мировой общественности (Возмущенной, вестимо), он же понятой. Вторым понятым пригласили бухгалтера супремаркета.

Трое пострадавших.

Две дамы средних лет и мужчина, оставшиеся без кошельков. В принципе — сами виноваты.

Ирина не собиралась озвучивать прописные истины, но вообще-то, отправляясь в супермаркет не надо брать с собой сумку, которая не застегивается.

Или застегивается всего на одну кнопку.

Протяни руку — да и бери кошелек, не особо напрягаясь. Его и видно, и достать легко, а уж если эти сумки через плечо носить. Или ходить по супермаркету с сумкой, у которой расстегнута молния. Или если сумка свободно висит на плече, и в дополнение — задвинута хозяйкой за спину, чтобы не мешалась при ходьбе.

Сплошная радость карманника.

Да и мужчинам...

Если уж так надо носить кошелек в кармане — носите его на рубашке. Или в переднем кармане брюк, а то из заднего его достать — секунда.

И две воровки.

Одна — супрегерл, в красивом красном платье, кареглазая блондинка.

Вторая — неприметная девчушка, в джинсах и майке, бейсболка прикрывает лицо, волосы связаны в конский хвост — мимо пройдешь и не обернешься. Таких — десять на десятку.

Одна отвлекает внимание, вторая крадет.

Управляющий, молодой, но очень полный мужчина лет тридцати — тридцати пяти, был бледен и потел, как банка с компотом, которую вытащили в жару из холодильника. Буквально обтекал крупными каплями пота.

'Семен Иванович' — прочла Ирина на бейджике.

— Значит, происшествие...

— С вашего позволения, — улыбнулась Ирина. — Вот эта мадемуазель успешно поживилась двумя бумажниками, неудачно — третьим. Что вы с ней делать будете?

— Заявление написать! — рявкнула одна из пострадавших, полная дама с 'перекисными' волосами, уложенными в 'халу'. Ирина думала, что так уже никто и не ходит, ан нет!

Очаровательную картину дополняли синие тени, розовая помада и угрожающе-черные брови. Даже жутко-черные. То ли наращивание, то ли татуаж, как это называется...

Брюки в цветочек, широкая блуза с бантом. Дама явно считала себя красоткой.

— Возиться, — скривилась вторая дама.

Эта была помоложе, каштановые волосы коротко подстрижены, яркий макияж, но в коричневых тонах, да и одежда была поскромнее. Тоже коричневые и песочные тона.

— Да уж. Пока в милицию... то есть в полицию, пока провозимся, это сколько ж мы времени потеряем, чтобы этим дурам пальцем погрозили, — согласился мужчина.

— Положим, пальцем им не погрозят, — сообщила Ирина. — До пяти лет.

— Да за что!? Я ни в чем не виновата! — возмутилась блондинка.

— И я не виновата, я просто кошелек с пола подняла!

— Три кошелька.