Участок-3. Зенит

— Это — что?

— У мальчика богатая история болезней.

— Богатая?

— Да. Он, кажется, не переболел только родильной горячкой.

— А воспалением коленных чашечек.

— Бурсит — это оно?

— Не обязательно колена...

— Но тут есть и колена. И даже бедренного сустава. И... короче — как он еще жив-то, болезный!

Ирина пожала плечами.

— Возможно, с помощью отца и матери. А что?

— Ирина, магистр — маг.

— И что? — тупила Ирина.

— Дети колдунов и ведьм практически никогда не болеют. Чтобы твой ребенок заболел, тебе его придется на сорокаградусном морозе ледяной водой поить, а потом ей же и поливать.

— Серьезно?

— Факт. Мои дети, кстати, тоже будут крепкими и здоровыми, ты это учти.

— Учту. А хвостатыми?

— Возможно.

— Я и это учту.

Кирилл усмехнулся.

Приручит он свою ведьму, никуда та не денется. То шарахалась от одной мысли, а сейчас и шутит, и огрызается... его — и все тут! Никому не отдаст!

— Сейчас учится в Сапиенце.

— Где?

— Sapienza University of Rome. Основан аж в четырнадцатом веке, находится в Риме...

— Однако.

— А вот и еще что-то интересное. Стоило пареньку оказаться в Риме, как он перестал болеть.

— Может, померши?

— Нет. Я на сайт университета вышел, зачеты-экзамены он сдает вовремя, на хорошем счету на факультете, считай, один из лучших. И не болеет.

— Хм...

— Болячка — штука гадкая, ей на сессии плевать. Хоть раз бы да свалился, если здесь из проблем не вылезал. А там, как бабка отшептала.

— Бабка? Или... Папа?

— Ватикан? — сообразил Кирилл.

Они с Ириной переглянулись.

Картина вырисовывалась весьма и весьма интересная. Кажется, надо позвонить магистру.

Увы — на звонок никто не отвечал.

* * *

Ирина подумала-подумала, и атаковала Кирилла.

— Кир, вспоминай, что ты знаешь о жизни магистра Светличного?

Кирилл пожал плечами.

— Сложно сказать. Магистр он уже больше пятнадцати лет...

— Так?

— Вроде как унаследовал власть от своего отца.

— Вроде как?

— Ириш, ну не помню я! Не помню!

— А отдел у вас есть? Чтобы подноготную раскопали?

Кирилл вздохнул вовсе уж горестно.

— Иришка, ты думаешь, маг такой силы позволит другому магу за собой следить?

Ирина едва не застонала.

— Почему нет?

— А как?

Ыыыыыыы!

— Про сотовые телефоны, про прослушивание разговоров, про наружное наблюдение из соседнего дома, к примеру — слышать не доводилось?

Кирилл изобразил классический 'фейспалм'.

— Я — идиот?

— Не ты один, но ты хотя бы самокритичный, — кивнула Ирина. — Подумай еще! Зачем множить сущности без необходимости? Люди следят за людьми веками, и отлично себя чувствуют. И неплохо справляются без магии.

— Это нарушение закона...

— Да-да, я так и поняла, что тебя именно это и останавливает, — ехидно отозвалась Ирина.

Кирилл фыркнул.

— Не это. Но... Ириш, давай начнем с документов?

— Давай.

Хрюша не подвел.

Куча бумаг загрузилась моментально, и Кирилл с Ириной вооружились карандашами — сопоставлять по датам.

Айфоны, айпады, компьютеры, а на бумажке оно все равно надежнее. Привычнее и удобнее как-то.

Итак.

Свидетельство о рождении — магистру уже за полтинник, а выглядит моложе.

Свидетельство о первом браке.

Развод.

Свидетельство о втором браке.

Здесь развода нет — вдовец. Вот свидетельство о смерти супруги. Какой-то Кристины.

От чего умерла?

Несчастный случай.

Какой — не указано. Но смерть явно не криминальная, криминал Хрюша раскопал бы в первую очередь.

Пока магистр состоит во втором браке у него на стороне рождается сын. От некоей Евгении... ладно. Та — тоже умерла.

И через два года после смерти второй жены — третий брак. С Верой Светличной.

Сыну два года.

Получается, он усыновляет мальчишку и тут же женится. Ради того, чтобы ребенок рос с матерью?

Вполне возможно. Но плохие у Ирины были ассоциации с Золушками и Белоснежками. Или — если брать наш фольклор, с Мертвой царевной от А.С. Пушкина.

— Кир...

— Да?

— У нас сейчас все карточки на электронку переводят.

— Не все.

— А детские? У вас никого знакомого в детской поликлинике нет?

Кирилл задумался.

— Допустим? Что надо?

— Ты уже и сам догадался. Посмотреть, с какого возраста на мальчишку посыпались болячки. А еще — от чего умерла вторая жена магистра.

— Ты подозреваешь третью жену? — ухватил суть Кирилл.

Ирина пожала плечами.

— Ищи кому выгодно. А выгодно именно ей.

— Ну так...

— У деда в практике был похожий случай. Мужчина женился один раз, родил сына. Развелся, женился второй раз, родил дочь. Первая жена у него умирает, сын идет под опеку к отцу... едва спасли парнишку. Он у бабушки учился, та заметила, деду сказала, ну, дед и поговорил с отцом. По-мужски.

— О чем?

— Кир, убивать можно по-разному. Можно дать яд, а можно дать заболевшему парню двадцать таблеток. А что они подсадят ему сердце и в хлам разнесут печень... Можно налить парню горячего чая, а потом попросить его, распаренного, выбросить мусор — да ты можешь и куртку не накидывать, помойка рядом. А много ли в таком состоянии надо? Можно подбрасывать ему деньги на жральни, в которых отродясь ничего полезного не продавалось — и убедить начать курить. Или налить выпивки... это не убийство впрямую, но убивает так же эффективно. Разве нет?

Кирилл медленно кивнул.

— Сейчас, когда ты сказала... да. У моих знакомых так уморили деда. Покупали все вкусное, острое, сладкое, жирное, усиленно потчевали таблетками — за год убрался. При всеобщей нежной любви и заботе.

— Вот. Бабка заметила неладное, а село ж! Все дуг у друга на виду, все знают... она сначала с парнем поговорила, один раз, второй, потом по соседям прощупала, а как поняла, что происходит — подключила деда. Тот посмотрел, схватился за голову и — взялся за дело. Откачали мальчишку. А с женой, кстати, тот мужчина развелся, несмотря на все ее мерзкие визги.

— Мразь какая.

— Громкие слова говорят те, кто горазд на самые подлые дела. Разве это где-то происходит иначе?

— Нет. Ладно, сейчас позвоню знакомой.

Ждать пришлось долго.

Очень долго.

Пока карточку нашли в архиве, пока знакомая ее полистала...

Да.

Все болезни начались у мальчика примерно лет с трех. И продолжались до окончания школы... пардон! Раньше чуток закончились.

Ирина и Кирилл поблагодарили и уткнулись в документы.

— А смотрите, что я еще накопал?

— Что? — потянулись к монитору друзья.

Или — уже влюбленные?

Во всяком случае небезразличные друг другу люди.

Хрюша накопал карточку Веры Светличной.

Вере было... опа!

Она лет на пять старше магистра!

— И был ли смысл в этом браке? — задумалась Ирина. — Зачем магистр выбрал именно ее?

Невзрачное женское лицо улыбалось с монитора, но и улыбалось оно как-то кисло. Недовольно.

Красавица?

Нет, не красавица, явно не вундеркинд... ведьма?

Вот этого в документах не отражено. Но зачем магистр на ней женился?

— Нет, непонятно... он мог выбрать любую красавицу.

— У него в приемной такая кукла сидит, — усмехнулась Ирина. — И поверь моему глазу — магистр с ней спит.

— Допустим. Но...

Ирина покачала головой.

— Нет, из документов мы много не вытащим. Тут живые люди нужны.

Кирилл задумался.

А потом вдруг шкодно ухмыльнулся.

— Я знаю, кто может нам помочь.

— Кто?

— Есть одна старая ведьма... в буквальном смысле. Можем к ней съездить, она еще с отцом магистра, Павлом Светличным шашни крутила.

— Та-ак, — заинтересовалась Ирина. — Когда?

— Я ей сейчас и позвоню.

Кирилл так и поступил.

Отошел в угол комнаты, набрал номер, поздоровался, минут пять слушал то, что говорили ему, потом попросился в гости, еще минут пять слушал ответ — и попрощался.

— Можем поехать прямо сейчас.

— Отлично! Едем!

— В кондитерскую.

— Что купить даме?

— Торт-мороженое.

Ирина пожала плечами.

Кириллу виднее.

* * *

Оборотень прикупил и торт-мороженое, и кучу пирожных, и большой букет цветов, и даже бутылку лимонада.

Фирменного, кондитерского, который делали из лимонов по секретному рецепту.

Стоил он дорого, но жажду утолял великолепно.

— Вино забыли.

— Она не пьет.

Ирина пожала плечами.

Не пьет — вот и ладно. Что ж, едем...

Ведьма жила в большой двенадцатиэтажке с шикарным видом на город. Естественно, на двенадцатом этаже.

Ирина отметила необычную чистоту подъезда, ухоженность лифта — и все это без консьержа или охранника. Спрашивать не стала — и так все ясно.

Если где-то живет ведьма — соседи быстро учатся быть паиньками.

Или...

Ирина и себя-то ловила за руку регулярно, а если ведьма не отягощена моралью и нравственностью? И проклинает по ходу жизни?

НапИсал в лифте — страдай энурезом.

НаписАл на стене в подъезде всякую похабень — сломаешь пару пальцев, чтобы впредь думал.

Сломаешь почтовый ящик — будешь получать одни штрафы за неправильную парковку... как-то так.

Жестоко, зато очень действенно.

Двенадцатый этаж встретил всего двумя дверями.

— Здесь было больше квартир, но Эмма Марковна выкупила три — и соединила в одну, — пояснил Кирилл.

Дверь квартиры распахнулась.

— Сплетничаем обо мне?

Кирилл даже не смутился.

— Эмма Марковна...

— Эмма.

— Эмма, о вас нельзя не сплетничать. Вами нельзя не восхищаться.

И глядя на женщину — язык не поворачивался назвать ее старухой, Ирина была полностью солидарна с Кириллом.

Сколько же ей лет?

Восемьдесят?

Девяносто?

О таком не спрашивают у женщины, а у ведьмы тем более. Но если она была еще любовницей Павла Светличного? Магистру полтинник...

Выглядит дама — великолепно.

Не слишком высокая, стройная, сохранившая девичью фигуру, в джинсах и ковбойке, с кокетливым платочком на шее, с седыми волосами — полностью белоснежными, которые хозяйка прокрасила разноцветным колорированием — не ядовитым, а очень изящно. Получился эффект перламутра.

Ухоженные руки, французский маникюр, плетенные босоножки на небольшом каблучке...

Лицо!

Морщины, складки — все это есть, безусловно. Но глядя в веселые и искрящиеся жизненной силой карие глаза женщины, понимаешь — жить она будет еще долго. И выглядеть не хуже, чем сейчас.

Старость?

Но принятая так, что дамой можно только восхищаться. Это вам не раскрашенные крокодилы, которые не желают смириться со своим возрастом, это — леди, которая даже в джинсах заткнет за пояс английскую королеву.

— Будете умничкой — дам телефон парикмахера, — подколола Эмма Марковна, жестом приглашая проходить в огромную гостиную.

Ирина застыла в восхищении на пороге.

Одна стена была полностью панорамной — и вид на город открывался шикарный.

— Высоко сижу, далеко гляжу.

— Все вижу, все знаю...

— И что вам потребовалось узнать? — прищурилась дама.

Кирилл не стал ходить вокруг да около.

— О Светличных. Об их семье...

Эмма Марковна задумалась.

— Ради хорошего дела?

— Да, — твердо ответила Ирина. — Есть подозрения, что рядом с магистром ходит беда.

Эмма Марковна пристально поглядела на ведьму, на Кирилла, а потом кивнула на стол в стиле модерн — этакую авангардную черную кляксу.

— Ну что ж, вытаскивайте вашу взятку — и поговорим. Я смотрю, у вас там мой любимый лимонад? И мороженое надо бы в морозилку — не люблю его подтаявшим...

Кирилл повиновался.

Эмма Марковна сервировала стол — такими же модерновыми бокалами и блюдцами. Разлила лимонад, сделала глоток, зажмурилась от удовольствия.

— Паша, да... это долгая история.

— Мы не торопимся.

— Вот и ладненько. Слушайте что было шестьдесят лет тому назад, история это долгая...

Кирилл и Ирина почти одинаково навострили уши. Оборотень даже зашевелил ими, кажется. Ведьма усмехнулась.

— Я была тогда молода — мне едва минуло пятьдесят. Паша тоже был молод, чуть старше меня, и два одиночества встретились. На роду Светличных есть проклятье — одного сына в поколении. Только-только чтобы род не угас.

— Законного?

— Нет, деточка, сын может быть от любой женщины, главное, чтобы он был. А законный, незаконный... это было для Светличных непринципиально. Чаще случалось так, что законные дети и не выживали. Паша на тот момент уже и надежду потерял. Мне он родить не предлагал, со мной он был для души, а вот сына хотел. И шел к юным дурочкам.

— Вы его не прогоняли?

Эмма Марковна пожала плечами.

— Может, и стоило бы. Но Паша мог быть мне полезен, и я решила постепенно перевести его из любовников в друзья. Так и получилось.... Мы с ним дружили до его смерти. Сына он получил... Коля у него тоже усыновленный, вы не знали?

Не знали. И не догадывались.

— Давно на них это проклятие? — уточнила Ирина.

— Да уж поколений пять... да. Коля — шестой. На следующем ребенке проклятье может упасть.

— Если род не пресечется?

— Да.... такое тоже было вероятно. Если бы умер Колин сын... Левушка, бедный мальчик... другого сына Коля завести не смог бы. Род бы прервался.

Ирина поежилась.

Страшно это, на самом деле.

Старая ведьма прищурилась на нее.

— Вижу, девушка, вы понимаете.

Ирина кивнула.

Понимала. Хорошо понимала...

— Итак, Светличные могу иметь только одного сына. А дочерей?

— Вообще не рождалось уже несколько поколений, — отрезала ведьма. — один ребенок, которого усыновляют и над которым трясутся до совершеннолетия. До появления внука. Паша был счастлив получить сына, Колю он тоже ко мне приводил, и я для него осталась другом.

— А Коля приводил к вам сына? — провокационно уточнила Ирина.

А то как же пропустили? Столько болячек?

— Приводил бы. Мне пришлось уехать из города на пять лет, малышу тогда было года три... потом Коля привел мальчика, когда ему было лет десять.

— И вы ничего не заметила?

— Милая девочка, в том-то и беда ведьм — мы смотрим свою сторону. На ребенке нет проклятий, порчи, сглаза... кроме фамильных. Что еще надо?

— А что ребенок постоянно болеет?

— И что? Это седьмое поколение проклятых, проклятье особо лютует... меня это не удивило.

Ирина покачала головой. Ее бы удивило, но кто ее спрашивал?

— Мальчика Коля ко мне приводил редко. Да и не моя это стезя — целительство. Моя — другая.

Ирина хмыкнула.

— Некромантия.

— Абсолютно точно. Некромантия. Имеете что-то против?

Ирина покачала головой.

Кто-то и этим должен заниматься. Вот Петя — проклятийник, и что? Не специализация важна, а человек. Был бы человек хороший....

— А все-таки?

Эмма Марковна отправила в рот маленькое пирожное.

— Ладно. Кирюшу я давно знаю... вы не вместе?

— Я над этим работаю, — ответил наглый оборотень. И даже не покраснел.

— Работает, — подтвердила Ирина. — Но безрезультатно.