Посреди трех миров. Часть 1

"Ну что же дорогие мои, вот и пришла пора познакомиться, думаю в прятки играть уже не красиво. Позвольте представиться, меня зовут Дориаф и я посланник богов, в которых вы так искренне верите. Как вы поняли, ряды ваши обмелели слегка, но уж извините по другому было нельзя, мне нужна свита, одному скучно. Нет-нет, я никого не заставлял, просто позвал, и не виноват, что на мой зов так охотно откликались ваши родные. А говорит это о том, что не довольны они были жизнью рядом с вами, зато теперь эти люди счастливы, уж поверьте. Меня послали в ваш мир, вот я и обживаюсь на новом месте, впрочем, как и все новоселы. Ваша деревушка уж очень мне приглянулась, так что вам повезло".

— У нас накопилось куча вопросов, злости и усталости, но тело будто сковало от страха, а голос исчез, все, что мы могли, это беспомощно открывать рот. Но он и так знал все интересующие вопросы и просто начал один за другим на них отвечать. Оказалось, что все, кого он позвал, живы, но уже явно не люди, а что-то бездушное и страшное, и надеяться на их возвращение можно и не пытаться. Выйти из деревни он нам не позволит, до тех пор пока не найдет ту единственную, которая придет в деревню по какому-то предсказанию и согласиться с ним остаться, наделив его могущественной силой, так что чем быстрее это случиться, тем быстрее мы окажемся на свободе, ибо только ее в свите не хватает. Он призывал нас к тому, чтобы заманивать сюда путников и отдавать их на "проверку" ему, после которой, конечно, они уже никогда не вернутся домой. И мы повелись. Особенно сильная охота была на девушек, мы пытались ее найти, но все бесполезно. В какой-то момент люди начали сомневаться в своих действиях, ведь фактически мы убивали своими же руками, все разделились на два лагеря "за" и "против", но в конечном итоге "против" перевесило. Да и какой смысл? Раз он говорил о предсказании, значит, дева его рано или поздно все равно явится, надо только дождаться. А еще, ведь гадалка, о которой он говорил, могла ошибиться, тогда все эти смерти вообще бесполезны. Но к тому моменту, когда мы это поняли, наши руки уже слишком сильно были запачканы в крови, и жить на воле с тех пор не хочется.

Тем не менее, путницы все шли и шли, а мы их не могли не проверить, после чего ведун наш предложил сделать от тропы отвод глаз, чтобы перестали люди на смерть свою идти сами того не зная. С тех пор гости к нам захаживают редко. Единственное, что мы делаем из ночи в ночь, так это прячемся сами. Вкратце, Дориаф пригрозил, что если прогуливаясь по своим владениям он увидит или услышит хотя бы одну живую душу на улице, то, несомненно, заберет ее с собой, а так же запретил портить тьму светом, так что мы прячемся, как можем, а к темноте привыкли. — Мужчина развел руками и встал из-за стола.

Мне, вдруг, стало очень страшно, Шерлине, кажется, тоже. Мы смотрели друг на друга и думали об одном и том же, но высказаться вслух, она решилась первой:

— Простите, пожалуйста, но не могли бы вы пояснить, во-первых, в какое время Дориаф обычно появляется, и во-вторых, вы нас так же собираетесь проверить?

Хозяин замер, а напряжение исходившее от Дэмиона я чувствовала всем телом, будто воздух наэлектризовался.

— Он появляется в промежуток с двенадцати ночи и где-то до трех или четырех утра, пока солнце не встанет. А насчет вас... если бы я хотел вас убить, то вы бы были сейчас на улице. Хотя, зная Дориафа, могу уверить, что мимо вас он не пройдет. И без разницы, где вы проведете эту ночь. А пока, думаю, всем вам стоит отдохнуть, я постелю на полу, если не возражаете.

— Не возражаем, — устало пробормотала я. — Хотя боюсь, что в ближайший месяц, если жива останусь, конечно, мне будут сниться кошмары.

Я встала и, спотыкаясь, пошла к хозяину, помочь с обустройством кроватей.

Больше мы не разговаривали. От услышанного, мужичка я стала побаиваться, и очень захотелось поскорее скоротать ночь и уехать как можно дальше, если удастся. Хорошо, что с нами демон, спокойнее как-то. Уверена, с его помощью мы справимся.

— Скажите, а как насчет короткого пути к восточным землям, проход все еще существует? — поинтересовалась я, сдвигая матрасы на полу.

— Да милая, он идет сквозь гору. В этом месте она самая узкая.

— Вот же... так там, наверное, можно заблудиться, ведь и шахт много?! — спросила Шерлина.

— Дорога до той стороны прямая, а вот шахты уже к ней по бокам примыкают. Да вот только сможете ли вы выйти?! Боюсь, что, скорее всего, вернетесь обратно...

— Посмотрим, — Дэм, наконец, встал со своего стула, но настроение у него было испорчено, вот только чем конкретно...

"Дэмион?"

"Что тебе, принцесса?"

"Даже не знаю, что и сказать, мне страшно как-то, предчувствие нехорошее. Ты слышал когда-нибудь о подобных "спусках с небес"?"

"Хм. Ходили нехорошие слухи про Дориафа, и если это действительно он, то проблемы у нас очень серьезные"

"Он демон?"

"Да. Только безумный"

"Может нам с ним поговорить?"

"Думаю, и так и так придется, он нас не упустит, будь внимательна. Я бы посоветовал конкретно тебе не спать. Дориаф мастер снов и иллюзий, для человека он опасен"

"Почему вы таких больных ссылаете, а не лечите? Нам своих ненормальных хватает!" — упрекнула я, недовольно посмотрев на него.

"Его никто не ссылал. Он сбежал и спрятался. Будь осторожна, вот и все. Я не знаком с его магией. И еще, хватит углы собирать, ты маг или кто?!"

Только сейчас я вспомнила про простенькое заклинание, которым, как оказалось, подруга уже воспользовалась. Теперь я, наконец, смогла разглядеть мужичка. Лет семидесяти, невысокий и совершенно седой, но при этом достаточно бойкого телосложения. Его глаза широко раскрыты, и это делает выражение лица очень смешным. Само лицо покрывают глубокие морщины, но в целом внешность приятная, не отталкивающая. Комната выглядит уютной, и места в ней оказалось немало.

Спустя полчаса мы уже лежали на своих "кроватях". Шерлина умудрилась быстро заснуть, а я ворочалась. Мне было страшно и неуютно, пока мой нос не уткнулся в широкую спину Дэма, после чего тело все-таки расслабилось. Демон против моего соседства и не возражал. Я провалилась в сон. Спрашивается, зачем мы вообще легли, если спать опасно?

* * *

*

"Эх, как же холодно!"

Я нехотя открыла глаза и слезла с кровати. По комнате гулял ледяной ветерок, и она уже сильно выстудилась. Окно было открыто. Странно, ведь всегда на ночь его закрываю... Я подошла к оному, и вдруг взгляд упал на небольшой костерок в вишневом королевском саду.

"Что за шутки?! Кто посмел на территории парка разводить огонь?".

Пришлось закутаться в теплую белоснежную вязаную шаль и пойти посмотреть. Во дворце было тихо. Все спят.

"Что же, придется самой разбираться..."

Я вышла, воспользовавшись черным входом. Стало жутко холодно, и если честно, я уже и сама была не против погреться у костра. Чем ближе к нему подходила, тем холоднее становилось. Мои зубы пустились в пляс.

У костра на маленькой скамейке сидел мужчина, интересной такой наружности, я бы сказала "в моем вкусе", разве что возраст его приближался уже годам к пятидесяти и, некогда каштановые волосы, довольно сильно тронула седина. Он подбросил в огонь маленькое полено и поднял на меня свой взор.

— Добрый вечер, — начала я издалека.

— Я бы сказал "доброй ночи", — ответил незнакомец, сощурив глаза.

Он обладал красивым голосом, глаза его будто отражали добрую сущность хозяина и все бы ничего, если бы не губы. Я всегда считала, что такие вот тонкие губы обязательно должны принадлежать человеку, который не славится добрыми делами, а вообще имеет злой умысел, и, самое интересное, что по жизни так оно и выходило... Я немного насторожилась.

— Простите за грубость, но не могли бы вы мне объяснить, по какому праву вы тут, в королевском саду, костер разожгли? Да и вообще, куда охрана смотрит? — я недоуменно начала озираться, но возникло чувство, будто нет никого в радиусе километра.

— Ну что же, грубость ваша не так груба, и я ее прощаю, — мужчина чуть улыбнулся, от чего его губы практически исчезли. — Но вот ответить про охрану я не могу, это вам виднее, принцесса Лиа, все же, ваш сон.

Меня будто обдало ледяной водой. Так ко мне обращалась только мама в моменты, когда я что-то натворила, и вот-вот должно влететь.

— Как вы меня...? Что вы сказали? — не поняла я.

"Сон?"

Я попыталась себя ущипнуть и хочу сказать — больно.

— Я не понимаю, ваши шутки неуместны. Кто вы такой и что тут делаете? — чисто интуитивно я начала призывать свою силу готовя боевой огненный шар. Стало очень страшно. Страх мерзкий и слишком сильный. Такой испытываешь только тогда, когда понимаешь, что спасения нет. И это при том, что мне пока что никто не угрожает.

— Меня зовут Дориаф, но, думаю, вы сейчас не сможете вспомнить, откуда знаете это имя, — мужчина улыбался одними глазами, будто вся его сущность испытывает огромную радость от происходящего. Самое интересное, что это имя мне очень знакомо, только откуда?

— Что вам от меня нужно? — грубо спросила я.

— Ну для начала советую не пытаться взывать к силе, вы на моей территории.

— Вы находитесь на территории моего дворца, между прочим, — возмутилась я, — и если не ответите что надо, начну кричать и сбежится столько людей, что вам не позавидуешь!

Сила действительно не отзывалась, я почувствовала волну опасности, исходящую от собеседника. Странно, что сразу не заметила.

Он снова мне улыбнулся.

— Ох Адель, я думал вы сообразительнее, но ничего, это поправимо. Не надо никого звать, никто не придет. Да и даже если бы мы были сейчас по-настоящему в королевском саду, прийти было бы некому.

— О чем вы?

— О том, что вы, милая принцесса, остались одна одинешенька, — грустно вздохнул он. — Поэтому и пришел помочь своей поддержкой, даже если нужно любовью, лишь бы вам было хорошо.

— Что вы несете? Я ничего не понимаю, — меня начало знобить, но уже не от холода, а от страха, я боялась услышать то, что всегда боялась услышать, как это не смешно звучит.

— Я говорю о смерти ваших родителей, — мужчина сделал трагическое выражение лица, но мне уже было глубоко все равно, в ушах зазвенело, а в глазах начало темнеть. Перед глазами поплыло. А его страшные слова эхом повторялись раз за разом.

Почему я так уверена, что он говорит правду? Почему сердце сжимается от страха?

"Стоп. Бред какой-то, это сон, только сон! Он сам сказал. А даже если нет, он врет".

Я попыталась взять себя в руки и начала глубоко дышать, отгоняя нехорошие мысли. В глазах прояснилось. Я оказалась сидящей на траве, все лицо было мокрое от слез, а мужик как сидел, так и сидел, рассматривая меня грустными глазами.

— Зачем вы такое говорите, как можно играть с человеческими чувствами? — я попыталась встать, ноги плохо слушались, растрепанные волосы покрылись инеем, возникло чувство, что вот-вот пойдет снег. — Я не верю ни одному вашему слову!

— Бедное создание, — покачал он головой. — Мне, правда, очень жаль, но я так не хотел показывать вам последние минуты жизни вашего отца. Боюсь, что теперь без этого нельзя, иначе вы не поверите...

— Не надо ничего мне показывать, я не верю! Он не так прост и умеет за себя постоять! — повысила я голос.

— Милая, защищаться можно от того кого видишь, а если удар наносят в спину, да еще тот от кого не ждешь...

— Хватит! — закричала я.

Сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Страшно и одиноко, будто и действительно этот человек с добрыми глазами — единственное нужное мне существо.

Дориаф встал, и над его головой вспыхнула вспышка бирюзового света — цвет проекции прошлого. На картинке появился мой отец, наклонившийся над столом с бумагами. В его кабинете было темнее обычного, сзади к нему скользила тень, очень медленно. Но чем ближе к столу она подбиралась, тем отчетливее было видно изящную женскую руку с тем самым ритуальным ножом. Через мгновение тень оказалась на свету, и я узнала ее — Лилит. Она взмахнула рукой, и я не смогла на это смотреть. Зажав свой рот руками, чтобы не закричать, я отвернулась. Сияние проекции исчезло, наступила мертвая тишина, сквозь которую стали слышны мои падающие на землю слезы. Боль затопила душу, завладела телом. На мое замерзшее плечо опустилась теплая рука, я вздрогнула и очутилась в объятьях незнакомца, заливая его рубаху слезами.

Еще никогда я не испытывала такое отчаяние. Стало ужасно одиноко, ведь теперь я действительно одна, никому не нужна, кроме этого человека. В ушах звенело, а подсознание все повторяло и повторяло, но не увиденное, а одно единственное слово.

"Дориаф"

Сердце пропустило удар, перед глазами опять поплыло.

"Дориаф — посланник богов"

"Вы бы видели это чудовище"

Я резко от него отпрянула, а в голове всплыли образы. Меня накрыло волной чужих воспоминаний.

"Вот я и Шерлина стоим на чуждой мне проселочной дороге, мы о чем-то разговариваем, знахарка взволнована. Я делаю шаг по направлению к дому, картинка приблизилась, меня поставили туда, где только что стояла. Странные чувства — смятение, нежность, предостережение, они явно мне не принадлежат, но будто на меня направлены. В голове все смешалось — темнота, запах моего мыла для волос, он кажется таким притягательным сквозь чужие воспоминания... Мужской голос, рассказывает о Дориафе, но почему-то где-то далеко, не слышно. Я опять начала ощущать напряжение и настороженность, а может даже не большой страх за кого-то. Все расплывчато и непонятно... и будто кого-то в этом видении не хватает..."

Я очнулась как от щелчка, щека горела, а рядом все еще стоял мужчина.

— Ну что, пришла в себя? — его голос стал уже не так дружелюбен.

— Да. Я немного устала, — а мой голос, кажется, осип.

— Присядь. На плащ, погрейся, — он накинул на меня тяжелый плащ, взял под локоть и повел к скамейке. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое горе, я всего лишь хочу помочь. Ты осталась одна, я же хочу подарить мое общество и любовь, — мужчина сел у моих ног на корточки и взял мои ладони в свои, согревая теплом. — Тебе только нужно дать согласие и подарить мне свою душу. Ты будешь моей королевой!

Показалось, что говорит он искренне. Вот только что-то во всем этом настораживало.

— Я вас совсем не знаю, — прошептала я. — Если мои родные мертвы, как вы утверждаете, то зачем вам я? Ведь вы не сможете мне их заменить, все свое существование я буду чувствовать потерю и одиночество, это не излечить. Виновник должен быть наказан, а для этого мне нужно разобраться во многом...

— А если я верну их к жизни? — лукаво улыбнулся он.

— Это не возможно, — уверенно заявила я.

— Я — посланник богов, милая, — сказал он, дотронувшись ладонью до моей щеки. — Для меня все возможно, особенно, если это цена за твое согласие остаться со мной и быть счастливой. Я буду тебя любить так, как никто другой. Я уже люблю, ведь к тебе никто никогда не испытывал таких чувств, не правда ли?

— Возможно. Я не могу отвечать за других, но и вам верить сложно. Мы в обществе друг друга всего ничего, а вы утверждаете, что любите.