— Зря сестру не послушал. Надо было убираться, пока мог, глупый мальчишка, — издевался Странник. — Она запретила тебя убивать только мне, но не моим собратьям.
Из углов полезли мохнатые твари с нетопыриными мордами. Трое, но это не всё. Вейас чувствовал гораздо больше аур. Он попятился к лестнице. Самонадеянный болван! Надо было не пороть горячку, а думать! Теперь погибнет и сестру не спасёт!
Вейас разогнался и спрыгнул с верхней ступени. Приземлился на ноги на первом этаже и ринулся к двери. Путь преградили ещё две твари. Увернувшись от одной, Вейас ударил вторую мечом. Клинок лишь скользнул по густой шерсти, но тварь посторонилась и освободила путь. Вейас толкнул дверь, перемахнул через порог и помчался вдоль пустых улиц. Из согнанного ветром снежного тумана, в сизых сумерках и вовсе непроглядного, надвигались всё новые твари, выпрыгивали из-за домов и заборов. Чутья хватало, чтобы увернуться или оттолкнуть мечом, но если окружат — будет худо.
Грудь разрывало от натужного дыхания. На крепчавшем морозе мышцы стали жёсткими и тяжёлыми. Ну почему он так редко тренировался дома? Намного больше, чем думали отец с сестрой, но всё равно слишком мало для такого! Клыки шамкнули у самого лица. Кувырок, взмах меча, удар кулаком, скачок вбок, пинок коленом и невероятный кульбит в воздухе. В бегстве Вейас всегда был лучше, чем в драке. Плевать! Лишь бы выбраться, тогда можно будет попросить помощи. И забыть о дурацкой гордости!
Аур стало так много, что Вейас отличал их друг от друга с трудом. Не заметил, как тварь кинулась под ноги, и покатился по перемешанному с грязью снегу. Меч упал, демон навалился на грудь, пытаясь укусить за шею. Одной рукой Вейас оттолкнул обдававшую смрадным дыханием морду, второй нашарил за пазухой серебряный стилет и впечатал его между жёлтых глаз. Повалил дым, запахло палёной шерстью. Тварь взвизгнула, и Вейас скинул её с себя. Подхватив меч, он побежал дальше.
Демоны настигали. Наступали на пятки. Пот градом катился по лопаткам и лбу. Ноги ломило от усталости. "Всё, конец!" — мелькнула предательская мысль. В спину ударил ветер, разразился яростным гулом. Демоны замерли. Испугались обычного порыва? Или предчувствовали новый смерч? Времени на раздумья не было.
Вейас добежал до холмов и упал навзничь, глотая ртом морозный воздух. Клубы пара вырывались из разомкнутых губ и ложились на волосы и брови сединой инея. Вокруг сгущалась непроглядная темень.
"Эйтайни, помоги! Ты же хочешь отомстить за отца?" — потянулся он телепатией к принцессе, но даже лёгкое шевеление мысли отдавалось болью.
Нельзя лежать, иначе окоченеешь. В пальцах стынет кровь, не чувствуются совсем. Кажется, дёрнешь — и сломаются, осыплются мелкими льдинками. Голова тяжёлая, и очень хочется спать.
Вейас поднялся и стряхнул с одежды снег. Сжимал и разжимал кулаки, иглистой болью прогоняя апатию из суставов. Приплясывал, пытаясь согреться.
Со скрипом распахнулся ведущий в бездну тоннель. Вейас облегчённо вздохнул и ступил внутрь, в тепло. Никто не встретил его и не сопровождал, но он и так успел выучить дорогу к покоям принцессы.
Коридоры пустовали. Даже стража не попадалась. Может, готовятся к нападению на Странников наверху?
Долгая змеящаяся галерея уткнулась в широкую дверь. Не потрудившись постучать, Вейас толкнул её и вошёл.
В слепящем свете не сразу удалось различить очертания полудюжины девушек. В прямых синих платьях и со спрятанными под полупрозрачными вуалями лицами, они толпились у ложа Эйтайни. Вдоль него на каменных тумбах стояли глиняные плошки с чёрной краской и тонкими кисточками. В бронзовых кадильницах курились сушёные травы, от запаха которых и без того больная голова шла кругом. Вейас отогнал тяжёлый дух ладонью и шагнул к ложу. Девушки молчаливо расступились, показав принцессу, укрытую лишь тонкой вязью колдовских татуировок, ещё не законченных. Соблазнительные формы девичьего тела, обыкновенно возбуждавшие и вызывавшие в глазах лихорадочный блеск, теперь отвращали. Похоже, догнало демоническое похмелье.
— Что здесь творится? — не слишком учтиво поинтересовался Вейас.
Эйтайни встряхнула головой. Взметнулись завязанные в множество косичек волосы. Подведённые чёрным фиалковые глаза прищурились, пристально разглядывая его:
— Мы принимаем нового покровителя.
Принцесса поднялась нарочито медленно и плавно. От глубокого вздоха колыхнулась полная грудь, по упругому животу скатилась тёмная капля и притаилась между бёдер, спина грациозно выгнулась и потянулась за устремившимися вверх руками.
К горлу подступила дурнота, но он сдержался:
— Разве так можно?
— Как видишь.
Эйтайни накинула на себя лёгкую синюю тунику и встала, подав девушкам знак оставить их наедине.
Вейас перешёл к делу:
— Мне нужна помощь.
— Что, Странник не по зубам оказался?
— Его прислужники гнали меня как шелудивого пса и едва не прикончили, — он кисло скривился. — Нужна армия, чтобы с ними справиться.
— Странники настолько сильны, насколько им позволяет Лайсве. Этих тварей привлекает отчаяние, тоска и одиночество, а если жертва столь прочно связана с высшими силами... — Эйтайни сокрушённо понурилась. — Наша армия не поможет. Странники в лёгкую уничтожили половину отряда отца, а домой и вовсе вернулась треть. Посмотри, ты и сам ранен.
Эйтайни указала на его левую руку. Рукав порвался, на коже вздулись багровые царапины от когтей. А Вейас даже не заметил.
— Дай смажу, — поманила к себе принцесса. Он недоверчиво отстранился. — Не бойся, ворожить не стану.
Эйтайни подобрала с одной из тумб туесок и, освободив руку Вейаса от грязной ткани, втёрла в кожу пахнувшую мятой мазь. Сразу зазудело, но потом по царапинам разнёсся успокаивающий холодок.
— Так значит, моя сестра останется во власти Странника, а твой отец не удостоится праведной мести? — спросил Вейас.
Эйтайни печально повела плечами и отвернулась:
— Нет. Значит, нам нужен более сильный союзник. Такой как раз есть на примете.
Он схватил её за плечи:
— Говори кто! Где его искать?
Эйтайни столкнула его руки и прошлась по комнате.
— Чары Странника может победить лишь истинная любовь. Та, которая суждена. В городе есть другие Сумеречники. Их четверо. Среди них суженый твоей сестры. Только он сможет одолеть Странника.
— Ты о её женихе? — вскинул брови Вейас. — Никогда не поверю, что этот хлюпик сможет одолеть тварь, которая одним взмахом пальца и твоего отца прихлопнула, и меня на лопатки положила.
— Возможно, он ещё не встретил кузнеца, который выкует из него несокрушимое оружие, — Эйтайни остановилась перед Вейасом и заложила руки за спину. — Но однажды он станет великим воином и будет держать судьбы всех твоих собратьев в своих руках.
— Радужное будущее, однако.
— Не ёрничай. Быть может, это лекарство и от твоей болезни. Если ты по-настоящему любишь сестру, то усмиришь гордыню и попросишь у него помощи, а потом, когда придёт время, отпустишь и будешь радоваться её счастью.
В одном она права: помощи надо просить у своих. Не прощаясь, Вейас вернулся наверх к людям. Ищеек долго искать не пришлось, достаточно было отследить ауры с разноцветными вкраплениями родовых даров. Они остановились на самом людном постоялом дворе на рыночной площади. За пару медек мальчишка-привратник показал их комнату, одну на всех — со злорадством заметил Вейас и позволил себе войти без стука.
В маленькой сырой комнатухе едва умещались три кровати и брошенный на холодный пол соломенный тюфяк. Двое крепких парней, которых Вейас смутно помнил с помолвки Лайсве, сидели на тюфяке и играли в кости. Йорден стоял посреди комнаты и бранился на своего медведеподобного слугу, который укладывал разбросанные повсюду вещи в тюки и котомки.
— Живее, увалень! Это из-за твоей нерасторопности мы не успели убраться отсюда до начала бури. Если мы не выедем завтра на рассвете, я с тебя три шкуры спущу!
Как же тяжело Лайсве будет с таким мужем, особенно когда он постареет и обрюзгнет. Впрочем, главное — её спасти.
Вейас закашлялся, привлекая к себе внимание. Все, кроме слуги, напряжённо обернулись.
— Деньги за постой я уже отдал. Чего ещё надо? — зло бросил Йорден. — За тухлую рыбу платить не буду, так хозяину и передай!
— Это брат вашей невесты, мастер Йорден, — не поднимая глаз, ответил слуга тихим голосом, от которого, казалось, задрожал воздух.
— Вейас Веломри, к вашим услугам. К моей сестре привязался Лунный Странник. Он готовит нашествие. Нужно остановить его, пока не поздно.
— О! Цыплёночка напугала кучка мертвяков, поэтому он прибежал сюда, чтобы мы спасли его слабоумную сестричку? — рассмеялся Йорден и оглянулся на своих наперсников. Те тоже захохотали, словно стая шакалов. Йорден положил ладони на пояс и, размахивая локтями, принялся изображать цыплёнка: — Цып-цып-цып! Что вылупился? Целуй мои сапоги!
Ладони сжались в кулаки. Захотелось ударить. Не оружием или ногой, а даром, телепатическими клещами, чтобы пустомеля корчился на полу в собственной блевотине и моче, как посмевший обидеть сестру Петрас.
"Не трать силы на споры с недоумками, — зашептал в голове успокаивающий мужской голос. — Скажи о награде".
Вейас попытался ухватиться за мерцание нитей чужого телепатического дара, но они ускользнули. Прячется. Ладно, кем бы ни был советчик, а дело говорит.
— Если вам удастся спасти Лайсве, то она выйдет за тебя замуж, и я прослежу, чтобы наш отец воздал тебе все причитающиеся почести. Разве ты не за этим сюда ехал?
Йорден заткнулся и смерил его оценивающим взглядом.
— Сколько там этих, как ты их назвал?..
— Странники. — С чего Эйтайни решила, что этот пустомеля справится с демонами? Ни сил, ни ума, даже хитрость, и та на убогие насмешки истрачена. — Они обосновались на заброшенной окраине. Всего тридцать три.
— Полный набор, — снова заговорил слуга, и все вздрогнули. — Тридцать три для Странников, как демонова дюжина — магическое число. Они редко собираются большими группами. Тридцать две низших твари и один фантом, который всеми руководит.
Слуга выпрямился и сложил руки по швам. Йорден обернулся к нему:
— Мы справимся?
Почему он спрашивает у слуги? И если на то пошло, то почему слуга лучше осведомлён о демонах и о родственных связях Лайсве, чем сам горе-женишок?
— Если будем действовать с умом, — выдержав направленные со всех сторон взгляды, ответил слуга. — Нужно подготовить серебряное оружие и напасть на рассвете, чтобы больше времени оставалось до темноты, когда их силы увеличиваются.
— Можно попросить помощи у туатов. Странники убили их короля, и те захотят сквитаться, — добавил Вейас.
— Мы не станем просить помощи у вшивых демонов и тем более доверять им тылы, — фыркнул Йорден.
— Пара рук не была бы лишней. Они могли бы отвлечь мелких шавок, пока мы будем разбираться с фантомом. Да и сомневаюсь, что они захотят разорвать перемирие, которого так долго добивались, — уговаривал его слуга.
Глаза Йордена презрительно сощурились, а губы брезгливо поджались:
— Дворнягу никто не спрашивал!
Тот вернулся к сборам.
— Завтра на рассвете, значит, идём в бой, — с важным видом заключил Йорден. Командир, ага, сейчас, разбежался! — Ну, ступай, чего ждёшь? У нас тут и так тесно.
— Но как же план действий, тактика, стратегия? — забеспокоился Вейас.
Слабо верилось, что Странника удастся победить только с помощью мутного предсказания Эйтайни и непомерной самоуверенности этого чванливого болвана.
— Оставь взрослые вопросы взрослым и ступай, цыплёночек, — презрительно бросил Йорден. Его товарищи закивали.
Вейас окинул всю четвёрку укоризненным взглядом и, ссутулив плечи, развернулся к двери.
"Попроси у своих друзей серебряный клинок, если хочешь завтра выжить", — снова раздался в голове голос. На этот раз Вей был готов. Ухватился за тянувшуюся к нему стальную нить и успел обернуться за мгновение до того, как мерцание ауры потухло. Таящийся взгляд стылых серых глаз пронизывал до костей. Вейас даже не мог толком определить чувство, которое он вызывал. Смутная тревога перед мощью хищника, наряженного в овечью шкуру. За этим слугой нужно смотреть в оба!
Вейас вернулся ночевать к туатам. С демонами было спокойнее. Приняли его без лишних вопросов и провели в тот же гостевой покой, где раньше томилась Лайве.
Служанки принесли сытный медовый ужин и восстанавливающее силы зелье в тяжёлой каменной чаше. Пряная терпкость обожгла нёбо и заволокла разум зыбкой пеленой. Как только голова коснулась оленьих шкур, безмятежной водной гладью накатил сон.
Проснулся Вейас в назначенный час, посвежевшим, словно не носился до этого по городу обезумевшей от потери птенцов птицей. Рана почти затянулась, оставив после себя лишь несколько глубоких рубцов. Ничего, шрамы мужчину украшают. А вот потеря сестры — нет.
Рядом с ложем, как Вейас и просил, оставили два коротких серебряных меча, обёрнутых в холщовую ткань. С клинками под мышкой он направился к "великому воину".
Йорден с наперсниками ещё сонно перетаптывались по комнате, пока слуга поправлял их одежду, раздавал оружие и что-то советовал.
— Пора выдвигаться, а то пропустим рассвет, — напомнил Вейас. Переживания за сестру настолько заели, что даже стоять было трудно: колени тряслись, пальцы сжимались и разжимались, живот сводило судорогами.
— Ты забылся, цыплёночек, я тут главный, — Йорден ткнул ему пальцем в грудь. — Когда я скажу, тогда и будем выдвигаться. Выдвигаемся!
Напыщенный идиот! Надо будет заловить кого-нибудь из кровососущих мертвяков и выплеснуть всю накипевшую злость, а то ещё пять минут с этим козлом, и Вейас точно его поколотит.
Йорден с товарищами прошествовал за дверь. Вейас незаметно сунул замыкающему строй слуге меч. Тот кивнул и, пропустив Вейаса вперёд, запер комнату на ключ.
Неудобно было показывать дорогу, когда Вейасу не позволяли идти первым.
Рассвет застал их на заброшенной окраине. От снега поднималась густая дымка и разливалась молоком в лиловых сумерках. Аура Лайсве ощущалась слабее, чем накануне, но Вейас всё же отыскал нужный дом.
— Второй этаж, последняя дверь справа, — уточнил он, указывая на заколоченное досками окно наверху. — Думаю, стоит разделиться. Часть останется снаружи караулить, — он кивнул на наперсников Йордена, — пока мы будем вызволять Лайсве.
— Опять командуешь?! Вот вы и оставайтесь.
Йорден отпихнул Вейаса в сторону слуги и втроём со своими друзьями направился к крыльцу. Вейас хотел было возмутиться, но за плечо придержала тяжёлая рука.
— Думаешь, у него получится? — спросил Вейас.
— Когда б коровы умели летать, а лягушки пели соловьём.
Вейас обернулся и вгляделся в непроницаемые серые глаза. Почему у него всегда такие странные союзники?
— Идём, — позвал слуга.
И Вейас пошёл.
* * *
Когда я проснулась, любимый лежал рядом и обнимал за плечи. Обручальный браслет посверкивал перламутром и жемчугом в лучах заглянувшей в окно луны. Интересно, как оно разбилось? А браслет красивый и необычный, совсем не вычурный, скромный, но вместе с тем очаровательно причудливый. На ощупь нежный и тёплый. Сокровища скрываются в потаённых углах лабиринта из вьющейся лозы. Скользящим по поверхности взорам их не разглядеть. Браслет похож на меня и на Найта одновременно, выражает нашу суть. Самый красивый и самый необычный.
