По цене одной души

— Нет, не более, — наставительно сообщила я, обведя долгим взглядом всю троицу. — Я особа идейно моногамная, и с мужчинами сплю исключительно последовательно. Параллельные соединения не для меня. Так что в данный момент близкие отношения меня связывают только с Артуром Белозеровым. Еще вопросы будут?

Судя по громкому молчанию, больше вопросов не имелось. Кажется, я оказалась права насчет желания мадам Мищенко проверить зятя. Гости из ССБ, верно истолковав появившееся на моем лице задумчиво-выжидательное выражение, поднялись и двинули к выходу. Вскоре я осталась одна. Разбирать и злобно швырять в стирку облапанные ими вещи.

* * *

— Маразм крепчал, — протянул Смолин, глубоко и жадно затягиваясь.

— Ага, — поддакнула я.

Все-таки не сумев справиться со злостью и раздражением в одиночку, и не желая втягивать в эту грязненькую историю Артура, я позвонила полковнику. И теперь мы вдвоем сидели в баре, пили пиво и беседовали.

— Значит, говоришь, Мищенко ищет Сашкиных любовниц? Так и послала бы ее к пифиям.

Я невольно разинула рот. Потому как, признаться, долгое время считала, что единственное, чего Смолин не знает о нашей конторе, это вот эти самые корпоративные истории с продолжением.

— Думаешь, я не знал? — догадливо хмыкнул полковник. — Милая, я ведь следователь с тридцатилетним стажем. И уж о своих подчиненных знаю все.

— А... — выдавила я.

— Почему не рассказал Ганне? — несколько печально уточнил мой незаданный вопрос Смолин. — А зачем? Меньше знает, крепче спит. Да и с Сашкой говорить большого смысла не было. Вот ты с ним сколько встречалась, три года? Думаешь, стал бы он гулять, если бы женился на той, кого сам выбрал, а не по чужой указке?

Я задумалась. Во-первых, не ожидала от полковника подобной... мудрости, что ли? Во-вторых, ответа на его вопрос я не знала. Но была целиком и полностью уверена, что за все время наших отношений никаких историй на стороне не случалось.

— Вот видишь, — кивнул Смолин в ответ на мое молчание. — Поверь, лучше так, чем как Петро, полвека терпеть, как вол, а потом в один миг взорваться и уйти, хлопнув дверью. Я, признаться, вообще не понимаю всех этих средневековых псевдоприличий со свадьбой. Можно подумать, дети только после нее рождаются. Но этих некромантов сам черт не разберет, все они какие-то на голову ушибленные.

Добавить что-то было трудно, да и не особо нужно. Я задумчиво почесала нос и отхлебнула еще пива. Вот такая странная штука — жизнь.

— Кстати, — поинтересовался полковник, подозрительно разглядывая мое задумчивое лицо, — Чего ты там такого натворила во время обыска? Говорят, Тарасов до сих пор в нокауте, прямо в конторе полбутылки коньяка выхлебал и домой сбежал по синусоиде.

Я таинственно хмыкнула.

— У него манера такая, — добавил Смолин. — Любит смутить и заставить все выложить.

— Значит, я его не разочаровала. Выложила все.

— В каком смысле? — озадаченно уточнил полковник.

— Да в прямом и буквальном.

— Ты им там что, стриптиз устроила? — испуганно вытаращился на меня Смолин.

Надо же, почти угадал...

— Разве что моральный, — пожала плечами я. — Но с них, как видно, хватило.

— Ну вот, — огорченно пробормотал начальник. — Теперь по конторе будут ходить слухи, что ты пошлая, развратная особа.

— По конторе уже и так ходят слухи, что я Верховный демон в гриме, — огрызнулась я. — Неужели станет хуже?

Смолин угрюмо замолчал. Похоже, все-таки чувствовал свою вину за то, что одна очень разговорчивая пифия стала свидетельницей одного очень колоритного скандала. Сам ведь ее пригласил. Интересно, кстати, зачем?

— Приперлась она с Литвиновым, а я не выгнал, — проворчал Смолин.

Я неопределенно повела плечом. Избавиться от пифии, если она того не хочет, практически невозможно. А полковник, к тому же, пифиями не командует, они у нас числятся отдельным подразделением. Потому могут относительно безнаказанно полоскать мозги всем остальным.

Так что теперь нам оставалось только пить пиво, грызть фисташки и под это дело обдумывать перспективы на будущее. Мысли, как и сами перспективы, радужными было не назвать. Особенно с учетом того, чем я планировала заняться.

Сперва похититель воспользовался Сашкиной машиной. Ее уже нашли, брошенной во дворе на окраине города. Скорее всего, там он и пересел на свою. И уехал в каком угодно направлении, но навряд ли слишком уж далеко. Не бросит же он свою финальную жертву на месяц в одиночестве. Будет навещать. Таким образом, поиск сужается до московской и прилегающих областей. Потрясающая точность.

Итак, внимание, вопрос: как найти на такой территории один конкретный сарай, если известно только то, что неподалеку от него есть река? Задача без решения. А решать ее надо. Так что займемся для начала маговыми дачами.

В том, что разыскиваемый негодяй — маг, сомнений быть не могло. Слишком уж много он знал о нас, чтобы быть самоучкой со стороны. О том, кто такой Ветринский и почему на кладбище приедет именно он, в гримуарах с черного рынка не пишут. Вариант с похищением мага с целью добычи информации я, подумав, отбросила. Если бы кто-то пропал, мы уже были бы в курсе. СПНИМ не полиция, заявление здесь принимают сразу, и к поискам приступают немедленно.

К счастью, все члены Лиги обязаны регистрировать в специальном реестре всю свою недвижимость, а также ту, что принадлежит ближайшим родственникам. Не знаю уж, зачем на самом деле это делается, но обосновывается тем, что в СПНИМ обязаны располагать полной информацией о потенциальных местах нахождения магических вещей. Ну, заодно и для получения лицензии на телепортацию в эти точки.

Вот этот самый реестр я и собиралась перешерстить. Может быть, конечно, это дело окажется мартышкиным трудом, но уж лучше так, чем тупо сидеть и ждать следующего жертвоприношения.

* * *

Здесь, на площади трех вокзалов, всегда болтались кучи всевозможного человеческого отребья. Но ему нужен был не просто пропащий человек, а настоящий грешник, с душой, обагренной кровью. Второй жертвой должен был стать убийца.

Скользя взглядом по толпе, он то и дело замечал подходящих персонажей, но все это было не совсем то. Кляксы на ауре были розовыми, алыми, грязно-красными — какими угодно, только не темно-багровыми. Никто из них не убивал в ненависти. По глупости, на войне, просто защищаясь...

Наконец, удача решила улыбнуться. У входа в подземный переход, прямо на асфальте, спал мужчина. Лет, наверное, сорока, хотя спутанная седая борода, густо покрывавшая лицо, и заполнившая морщины грязь делали его на вид куда старше. И всюду, по всей слабенькой дымке, окутывающей тело, плавали темно-багровые пятна. Цвета засохшей крови.

Встряхнутый за плечо, мужчина открыл мутные глаза и посмотрел на разбудившего его незнакомца. А потом усмехнулся. Нехорошо. Многообещающе.

— Чего надо?

В хриплом, прокуренном и пропитом голосе все же слышались звериные нотки, заставлявшие мурашки засуетиться где-то в районе поясницы. Демон будет доволен такой жертвой.

— Есть дело. Есть деньги и водка.

— Что за дело?

— Работенка не пыльная. Взять кое-что в одном месте и отвезти в другое.

— Взять в смысле... взять? — усмехнулся мужик, усаживаясь и складывая ноги калачиком.

— Вроде того. Замок пустяковый, охраны никакой.

— Ценная штука?

— Для тех, кто понимает.

— Похмелиться нальешь?

— А то.

Не будь он магом, и не прячься у него под курткой пистолет, нипочем бы не связался с такой тварью. Но эти два веских аргумента помогали чувствовать себя в хоть и относительной, но безопасности. И знать, чем все в итоге закончится.

Глава 6. В которой кое-что проясняется

Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

Джордж Бернард Шоу

Все-таки, у нас аграрная страна. Мало не каждый первый имеет какую ни на есть загородную недвижимость. Как минимум половина этих счастливых владельцев регулярно принимает на этой самой недвижимости положение "задом к звездам". Проще говоря, пашет на грядках, как рабы на галерах.

Моих собственных родителей пару лет назад тоже потянуло к земле. И на даче, всегда бывшей дачей в истинном понимании этого слова, то есть, местом для отдыха от городской суеты, появились насаждения. Морковки, огурцов и помидоров. И, само собой, салатиков и всякой прочей зелени. Меня тоже пытались приспособить к делу, но я отвертелась. И заодно лишилась возможности загорать и купаться в спокойной обстановке.

Так вот, у чертовой кучи магов была чертова куча дач. Даже если отбросить все те, рядом с которыми не было реки. По самым скромным прикидкам, проверить предстояло около сотни поселков. И не поддающееся подсчету количество сараев.

Исходя из слов ведьмы о том, что бегущая вода очень близко, нужный сарай был выстроен где-то непосредственно на берегу. Не сказать, однако, чтобы это сильно сужало радиус поиска. Шут его знает, где там в этих поселках додумались понатыкать хозяйственных построек.

Почесав нос и погрызя ручку, я сочла допустимым отбросить некоторых магов. Пожалуй, значительную часть алхимиков и пифий вполне можно было в расчет не принимать. На фокус с вызовом демона у них не хватит ни ума, ни фантазии, ни, что значительно важнее, силенок.

В сухом остатке образовались двадцать три дачных поселка и восемь деревень. Уже легче. Распечатав список, я двинула было в кабинет Смолина, но уже в дверях своего передумала и остановилась.

Принесу я полковнику этот список. Он кивнет, поблагодарит за службу, заберет его и отдаст другим оперативникам, чтоб рыли носом землю. А меня от этого дела отстранит, как пса от причастия. Потому, что у чокнутой мадам Мищенко связи, и она на меня зла. Потому, что великий и ужасный Смолин Арсений Петрович, оказывается, боится этих чертовых связей до дрожи в коленках. Не хочет, чтобы ему потом за неподчинение дружно шею мылили главный босс Журавлев и самый главный босс Довлатов. Только и горазд за кружкой пива языком молоть, а как доходит до дела — разбирайся, Леночка, сама.

Ну и разберусь, раз уж на то пошло. Начну с дач, потому как в деревнях все друг у друга на виду, а дачники они те же городские, часто и знать не знают, как людей, за забором проживающих, звать. Двадцать три поселка это не так и много, если как следует продумать маршрут...

— О чем задумалась?

Я выругалась, выронив листок со списком, обстоятельно рассказала Егорову, куда ему пойти, как туда добраться и чем заняться по прибытии со своей идиотской привычкой подкрадываться и орать в ухо, березовым поленом и архимагистром Довлатовым. И только как следует отведя душу, обернулась.

— Ну ты даешь, — пробормотал покрасневший Женька, очевидно, слишком живо представив себе процесс исполнения моих пожеланий.

По крайней мере, к алхимику вернулась нормальная окраска. Правда, волосы и ресницы пропали. Точнее, то и другое, за компанию с цветом кожи и глаз, вернулось в исходное состояние. В котором волосы на голове отсутствовали напрочь, а ресницы были вполне обычными, малозаметными.

— Чего надо? — нелюбезно поинтересовалась я, отскребая от пола проклятый список.

— Да это... — смешался Егоров. — Того...

— Чего "того"? — рыкнула я, окончательно разозлившись. Приперся, напугал, сбил с мысли, да еще и вместо того, чтобы нормально объяснить, какого ляда проделал все вышеперечисленное, мнется и мычит что-то невнятное.

— Тебе навигатор сейчас сильно нужен? — родил, наконец, Женька.

— А что? — удивилась я. — Смолин, наконец, созрел начать поиски?

— Ага, — кивнул Егоров. — Велел искать место жертвоприношения. А я сама знаешь, как в Москве ориентируюсь.

Никак, это я знала. Любое отклонение от маршрута между домом и конторой повергало алхимика в панический ужас. Да и водитель он был, сказать по правде, еще тот. Зато дал мне отличный повод не вызывая подозрений избавиться от прибора, с помощью которого меня запросто могли найти. И помешать моим собственным планам поисков.

Навигатор я ему отдала. Кое-как приспособив его в своей машине, Женька долго рассыпался в благодарностях, а потом вдруг спросил:

— Ты знаешь, что первой жертвой была собака?

— Чего?! — выдохнула я.

— Собака, — повторил Егоров.

— Но как... почему тогда... — замычала я не лучше самого Женьки, ошарашенного моим "теплым" приемом.

— Понятия не имею, я алхимик, а не демонолог. Об этом почему-то не говорят. Смолин, по крайней мере, ни словом не заикнулся, и контролеры молчат, как рыбы в пироге. Но я слышал, как кто-то из них еще тогда, когда новость только объявили, говорил Сашке, что не понимает, какого черта происходит и почему Высший демон явился без человеческой жертвы.

— А что Сашка?

— Сашка ведь тоже не демонолог, — пожал плечами Женька. — Он тогда упомянул про какую-то книгу, которую собирался посмотреть. А потом они докурили и разошлись.

— Про какую книгу? — выпалила я, с трудом преодолевая искушение вцепиться в воротник Егорова и трясти алхимика, пока тот все мне не выложит.

— Что-то там было про демонов и эту, как ее, ну в Испании так теток называют, — испуганный выражением моего лица, пробормотал Егоров. — Эти два слова были на латыни, а остальное... темной рунописи я не знаю.

Темной рунописи и я не знала. Ее изучали только некроманты и демонологи. И еще архимаги. Но, в принципе, того, что запомнил Женька, должно было хватить. "Dona Daemonis", что-то про дары демонов. Покопаюсь в библиотечном каталоге часок, глядишь, и найду.

Проще всего, конечно, было бы спросить у Артура. Уж он-то точно должен знать всю соответствующую литературу, по крайней мере, по названиям. Но, увы, попытка дозвониться оказалась неудачной. Ненаглядный с утра отбыл куда-то к черту на рога, усмирять нахального беса, и до сих пор пребывал вне зоны действия сети. Пришлось поставить на удачу, и топать в библиотеку без предварительной консультации со специалистом.

К собственному удивлению, книгу я отыскала довольно быстро. Она так прямо и называлась: "Dona Daemonis", с длиннейшим подзаголовком. И написана была на крайне скверной латыни. Впрочем, ожидать иного от книги с таким названием было бы по меньшей мере странно.

Но при всей сомнительности этого древнего на вид опуса и при всем истинно варварском надругательстве над латинской грамматикой, совершенном при его написании, кое-что интересное в нем все же отыскалось. Целая глава, посвященная помпейскому ритуалу. Тому самому, который закончился извержением Везувия. Прорывы Инферно всегда сопровождаются побочными эффектами.

Сашка был прав, говоря про эту книгу. Посмотреть ее стоило. Уже хотя бы потому, что вместо привычного "ритуала сделки" в ней везде упоминался исключительно непонятный "ритуал служения". Требовавший принесения шести жертв: собаки, убийцы, распутницы, девственницы, невинного ребенка и обладающего властью над мертвыми. Надо полагать, Повелителя Смерти, хотя прямо об этом не говорилось.