По цене одной души

Невелика штука предсказывать будущее; вы лучше попробуйте разгадать настоящее.

Хуго Штейнхаус

Кто бы сомневался, что разбудит меня звонок телефона. Так оно и получилось, в последнее время это уже стало традицией. Звонил, само собой, Смолин. Дабы потребовать немедленной явки пред свои светлые очи для получения очередной порции ценных указаний.

Наспех ополоснув лицо холодной водой, я плюхнулась на диван с кружкой кофе, включила музыку и начала предпринимать попытки проснуться и привести мысли в подобие порядка. Нужно было решить, как именно осуществить вчерашнее... хм... пожелание демона. Ведь как только заикнусь, что девушек надо бы проверить, так первая и отправлюсь этим заниматься. Инициатива наказуема исполнением.

Очнуться от этих раздумий помогло осознание занимательного факта. Одна и та же песня играла уже третий раз. Очень, кстати, занимательная песня. Нетипично бархатно-вкрадчивый голос Кипелова как раз сейчас просил забыть "о тех, кто говорит, что путь твой разврат и паденье". А рядом с музыкальным центром лежал сложенный вдвое листок бумаги. Подскочив, как ужаленная, я схватила его, развернула и прочитала два слова: "доброе утро".

Кто-то, кажется, говорил про какой-то артефакт? И про то, что слуга сам метит в князья ада. Вероятно, методом убийства предшественника и занятия освободившегося места. Если так, мне пригодится этот артефакт, и очень кстати, что я знаю, где он. Потому, что некоторые потусторонние гости обнаглели окончательно и бесповоротно.

Таймер в телефоне разразился писком, напоминая, что я засиделась, а время, отведенное на сборы, между тем, закончилось. Злость на бесстыжего демона здорово взбодрила, и помогла побить собственный рекорд. Оделась я за пять минут, а доехала чуть больше, чем за полчаса. Дважды проскочив на желтый и подрезав какого-то пафосного мажора.

Полковник ожидал меня, сидя на моем же столе и держа в руках папку. Какая-то привычная уже картина. И, боюсь, как обычно не предвещающая ничего хорошего. Я вошла в кабинет, бросила сумку на диван и сложила руки на груди, готовясь к обороне.

— Поступило распоряжение, — объявил Смолин. — Необходимо организовать защиту девушки, предположительно являющейся следующей жертвой.

Одной. Я облегченно перевела дух. Значит, работы у меня будет не слишком много. К тому же, охранять девушку уж точно пошлют не только меня. Можно будет наплести чего-нибудь коллегам и ускользнуть, чтобы заняться подозреваемыми. Но все равно придется убеждать Довлатова распорядиться насчет проверки остальных. И эта задачка обещает быть очень и очень непростой.

— Здесь, — раздраженно бросил полковник, звучно шлепнув папкой об стол, — Вся информация об объекте. Прочти и отправляйся. Работать будешь с Игнатенко и Морозовой.

Я покорно кивнула. Морозову я не знала, она пришла в СПНИМ всего две недели назад, а вот с Игнатенко работать уже доводилось. И в предыдущие разы Денис показал себя очень адекватным парнем в целом и умелым магом в частности.

— Довлатов у себя?

— А зачем тебе наш самый главный босс? — удивился Смолин. — Отпуск он тебе не даст, даже теперь и не надейся. Наоборот, всех, кого могли, срочно поотзывали еще вчера.

— Нет, мне по другому поводу.

Полковник смерил меня крайне подозрительным взглядом.

— Ты что-то знаешь, — безапелляционно заявил он. — По глазам вижу. Выкладывай.

— Не могу, — сухо ответила я.

— Это почему же?

— Довлатов запретил.

Отлично. Кажется, я только что испортила отношения с непосредственным начальником. Надолго, если вообще не навсегда. Смолин соскочил со стола и вышел в коридор, ни разу на меня даже не взглянув. Ну и ладно. Все равно, сейчас важнее добиться толку от Довлатова, а с полковником буду разбираться позже.

На этот раз в кабинете главного начальника сидел еще один член Магистрата, Воронов. Оракул. И лица обоих архимагистров не сулили мне, нахально объявившейся на пороге, ничего хорошего.

— Пришла, чтобы сказать, что девушка уже похищена? — без обиняков поинтересовался Воронов.

Я, мягко говоря, опешила. А ведь могла бы, между прочим, и догадаться. Не просто так тут заседал оракул. И если уж сам Воронов выбрался из своей загородной резиденции и притащился в контору, ему точно было что сообщить. По пустякам этот товарищ никогда и никуда не мотается.

— Предполагаю, что такое возможно, — уклончиво ответила я.

Оракул не пифия, на вранье меня прямо сейчас не поймает. Хуже другое. Он может и знать о том, что я закопалась в эту историю намного глубже, чем хочу показать.

— Это не местная девушка, — спокойно продолжил Воронов. — С ней я встретился вчера вечером.

Я поежилась, сообразив, чего от меня сейчас потребуют. Чтобы копаться в вероятностях, оракулу необходим физический контакт с непосредственным участником событий. Сдается, таковым он счел меня. И, что самое скверное, был прав.

— Можно Вашу руку?

— Зачем? — спросила я, надеясь, что удастся достаточно достоверно изобразить удивление. — Кажется, даже Марина Львовна Мищенко больше не подозревает меня в причастности к этой истории.

— Я не собираюсь утверждать, что Вы заодно со слугой, — слегка раздраженно отозвался Воронов. — Но думаю, что некоторое отношение к происходящему все-таки имеете.

Довлатов молчал, но смотрел на меня более чем выразительно. Продолжать упираться было бессмысленно. В конце концов, я сама пришла сюда. Сама сделала все, чтобы участвовать в деле. Придется рискнуть еще раз.

Сделав несколько шагов вперед, я решительно протянула оракулу правую руку. Воронов осторожно взял мои пальцы, слегка сжал их в ладони и закрыл глаза. Я застыла, стараясь не шевелиться. Довлатов, кажется, даже дыхание затаил. Напряженная пауза провисела добрых минут пять, а потом оракул выпустил мою руку и со стоном откинулся на спинку кресла.

— Чертовщина какая-то, — пробормотал он. — Ничего не вижу.

Где-то я это уже слышала. Римма сказала ровно то же самое. Выходит, со времен того разговора ничего еще не изменилось. Фактически, я стала только ближе к уже предсказанной мне пустоте.

— Как это ничего? — требовательно вопросил Довлатов, подаваясь вперед. — Не может такого быть.

— Может, — сердито ответил оракул. — И чаще всего бывает, когда в человеческие дела вмешиваются извне. Сущности иного порядка. Из другого мира.

— Ангелы и демоны? — фыркнул босс.

— Они самые. Насколько я понимаю, демон в этой истории присутствует.

— Как он может присутствовать? Мы все примерно представляем себе, что будет после его появления, но сейчас-то речь о том, что будет до него!

— Не знаю! — рыкнул Воронов. — Нет никаких нитей, понимаешь? Есть паутина, дикое количество переплетенных сюжетов будущего! В ней невозможно разобраться!

Я вздохнула. Ну их, этих предсказателей. Лично меня сейчас волновало только и исключительно настоящее. И то, что в этом самом настоящем следовало предпринять.

— Надо найти подельницу слуги. Она может что-то знать.

— Хорошо, — с неожиданной легкостью сдался Довлатов, берясь за телефонную трубку. — Что еще предложишь?

Признаться, от последнего вопроса я обалдела окончательно. Вместо того, чтобы не терпящим возражений тоном выдать мне распоряжения, глава Магистрата спрашивал моего совета. Мир сошел с ума, не иначе. Но ведь если бардак нельзя прекратить, его нужно возглавить, верно? Этим-то я, пользуясь случаем, и решила заняться.

— Скорее всего, слуга обитает в Москве. Не слишком давно, но уже некоторое время. Значит, легче всего ему замаскироваться под приезжего, причем происходящего из семьи обычных людей. Я проверила всех, и остановилась на трех наиболее вероятных подозреваемых. Русинове, Темникове и Конине.

Сама удивилась тому, как спокойно прозвучал мой голос. Довлатов, сказав в телефон несколько отрывистых фраз на немецком, положил трубку и насмешливо улыбнулся мне:

— А говорила, что никого и ничего не ищешь. Врала, нагло глядя в глаза.

— Я искала в архиве. И подозреваемых этих не проверяла. Но теперь собираюсь. И да, девушку все равно необходимо охранять.

— Само собой, — кивнул Воронов. — Нужно учесть все возможности.

— Возьми Смолина. Заедете за Зеленским, демонологом, и вперед, — велел Довлатов.

— Если полковник захочет иметь со мной дело, — невесело усмехнулась я.

— Смолин — профессионал, — жестко отозвался главный босс. — И прекрасно понимает, что в нынешней ситуации нет времени размениваться на мелкие личные обиды.

— Да что он понимает в нынешней ситуации?! — не сдержалась я. — Ему ведь так и не сообщили, что мы ловим не просто мага, решившего поиграть с нечистой силой, а слугу демона! И мне придется продолжать врать, несмотря на то, с чем мы можем столкнуться?!

— Придется, — отрезал Довлатов. — Так будет лучше для всех. Чем больше народа в курсе происходящего, тем более вероятно, что кто-то проболтается. Потому контроль за ситуацией целиком на тебе.

Порадовали, нечего сказать. Спорить я не собиралась. В конце концов, нужный результат так или иначе достигнут, мне поручили проверку подозреваемых. Именно этим и следует немедленно заняться. А с неприятностями разбираться по мере их поступления. Может, ничего еще и не случится. Потому как присутствие слуги в списках зарегистрированных в городе магов лишь гипотеза. Его вполне может там и не быть.

— А что если слуга не зарегистрирован в Москве как маг? — эхом моих мыслей поинтересовался Воронов. — Или если он вообще не местный?

— Тогда наша проблема вообще не имеет решения, — скривился как от сильной зубной боли Довлатов. — Вот если бы мы хоть знали, почему та троица напала на Александрову...

Тонкий намек, да. Кажется, этот разговор у нас уже был. И правда заключалась в том, что я действительно не знала, почему на меня напали, причем без намерения убить. Могла лишь предполагать, что уже навещала слугу и так попалась ему на глаза. Но с тех пор, как я сделала это предположение впервые, ничего не прояснилось.

— Может, слуга узнал о твоих поисках в архиве? — высказал собственную версию Воронов, видимо, сжалившись надо мной.

— Полагаете, он сотрудник СПНИМ? — вздернула бровь я. — Или вовсе член Магистрата?

Судя по вытянувшимся физиономиям, если с первой моей гипотезой архимагистры еще готовы были смириться, вторая им не понравилась категорически. Хоть и высказала я ее исключительно как шпильку. Слуга, конечно же, не мог быть архимагистром. Все эти товарищи слишком давно и слишком хорошо знают друг друга. Да и состав Магистрата не обновлялся уже лет двадцать.

— А ты готова полностью исключить такую вероятность?

Я оценила усилие, сделанное Довлатовым. Он не устроил мне немедленный разбор полетов с выволочкой за безграничное нахальство, а это определенно далось ему нелегко.

— Насчет его работы в службе — нет. Насчет Магистрата... думаю, такое все же невозможно.

— Спасибо и на этом, — фыркнул Воронов. — Но история с нападением остается для меня загадкой.

— Поверьте, — вздохнула я, — И для меня тоже.

* * *

Вернувшись к себе, я успела позвонить Зеленскому и договориться заехать за ним через час, прежде, чем вновь объявился сердитый донельзя Смолин.

— Что происходит, Александрова? — выпалил он, едва я положила трубку. — С каких пор распоряжения выдаются сначала тебе?

— Просто я первая под руку подвернулась.

Надеюсь, лицо мое выражало то, что я и хотела на нем изобразить. Нечто вроде невинного недоумения. Полковник недовольно посопел, но слегка успокоился. Значит, маневр удался. Подозрения с меня, конечно же, не сняты, но проверка их отложена до лучших времен. И то хлеб.

— Что за подозреваемые? Как на них вышли?

— Это к Довлатову, — буркнула я как можно безразличнее. — Он мне не докладывает, откуда получает сведения.

Совесть жалобно пискнула, намекая, что не стоит так уж беспардонно врать. Даже не потому, что Смолин мой начальник. Потому, что в этом деле он должен прикрывать мне спину. Но выбора у меня, если подумать, не было. Если расскажу хоть что-то, придется выкладывать все. Полковник — не Довлатов, он не остановится, пока не докопается до самой сути. Включающей и мое соглашение с демоном.

— Ладно, — махнул рукой Смолин. — Документы, подтверждающие наши полномочия, я получил. Можно выдвигаться.

На этот раз за руль села я. Одной поездки с полковником мне хватило, чтобы заречься доверять ему свою машину и, тем более, шкуру. На это, впрочем, Смолин не обиделся. Надо полагать, не я первая демонстрировала подобное отношение к его водительским талантам.

Зеленский ждал нас на обочине, возле автобусной остановки. Он оказался моложе, чем я предполагала, исходя из внушающего уважение количества всевозможных регалий и звания архимага. Говорили даже, что Андрей Владимирович близок к должности архимагистра и прилагающемуся месту в Магистрате. Но, поскольку кресел в Магистрате всего одиннадцать, а уходят оттуда только в мир иной, ожидание повышения вполне могло и затянуться. Вплоть до достижения претендентом должного почтенного возраста.

Мы коротко, но вежливо поздоровались, и Зеленский немедленно уткнулся во врученные ему Смолиным папки с информацией о подозреваемых. Когда только их, спрашивается, успели подготовить? Стоило, что называется, брякнуть, а у начальства все мигом. Редкий момент, стоит воспользоваться.

— Кто-нибудь в курсе, почему выбраны именно эти трое?

Смолин молча помотал головой. Я почла за лучшее повторить его жест. Не объяснять же, в самом деле, что информатором моим был демон. Молчать так молчать. В случае чего, виновата буду не я, а Довлатов. Хотя, это, конечно, самообман, потому как виноват-то, может, будет и Довлатов, а вот отвечать придется мне. И кабы только перед возмущенной общественностью...

— Меня, собственно, удивляет то, что все они уже довольно давно живут в Москве, — продолжил свою мысль Зеленский.

— Это и логично, — выручил меня полковник. — Рассчитывают на то, что успели примелькаться, и потому не вызовут подозрений.

— И все-таки не понимаю, — развел руками демонолог.

— Приехали, — объявила я, радуясь, что путь до дома первого подозреваемого оказался не слишком долгим, и мои спутники не успели толком осмыслить и обсудить происходящее.

На самом деле, волновало меня другое. Я категорически не понимала смысла того, что мы сейчас делаем. Действительно, каких результатов можно ожидать от банального допроса? Ну, услышим очередную речь о том, как товарищ не был, не состоял и не привлекался, и сколь скромен в быту. Дальше-то что?

Смолин, тем временем, решительно позвонил в дверь первого нашего подозреваемого, Артема Конина. Я, прячась за двумя широкими мужскими спинами, на всякий пожарный прикрылась парой щитов. Зеленский, заметив этот маневр, только плечами пожал. И тоже сообразил себе "универсальный усиленный".