По цене одной души

Конин открыл дверь, второй рукой потирая помятое лицо. Из квартиры вырвался густой запах перегара и, кажется, селедки с луком. Лук точно был, а вот за точность определения вида рыбы не поручусь. Я запоздало припомнила, что, если верить документам, вчера у товарища как раз был день рождения. Так что явились мы очень вовремя.

— Конин Артем Иванович? — поморщившись, уточнил Смолин.

— Ага, — протянул хозяин, подтягивая сползающие треники. — С кем имею честь?

— СПНИМ, — коротко бросил полковник. — У нас к Вам несколько вопросов.

— Ну это, того...

Судя по освободившемуся дверному проему, последняя фраза являлась приглашением войти. Смолин решительно шагнул через порог. Мы, немного подумав, последовали за ним. Я чуть не фыркнула в голос, заметив, как Зеленский отгородился от наполняющего квартиру амбре магическим противогазом. А потом, учуяв толком, чем предстоит дышать, поспешно сделала то же самое.

В единственной комнате, на разложенном диване, возлежали рядком три тела, обитатели которых явно пребывали в мире сладких грез, и отнюдь не спешили возвращаться в суровую реальность. Оно и к лучшему. Сам Конин подпирал дверной косяк и зевал с риском вывихнуть челюсть.

— Так чего надо? — выдавил он, без всякого восторга разглядывая нас.

— Где Вы были в ночь со второго на третье июля? — сразу взял быка за рога Смолин.

Конин звучно поскреб затылок, отлепился от косяка и, слегка пошатываясь, побрел к шкафу. Открыл его, секунд тридцать тупо смотрел на кучу каких-то бумаг, потом выудил красочную папочку и протянул полковнику.

— В Турции был. Загорал и купался.

Я оглянулась на Зеленского. Демонолог только головой качнул. Конечно же, в нашем случае наличие путевки, авиабилетов и даже штампа в загране ничего не доказывало. Силы у слуги было достаточно, чтобы вернуться в Москву порталом, обстряпать свои темные делишки и свалить обратно к теплому морю. Только вот ведь незадача, данный факт не только не подтверждал невиновность, но и вину не доказывал.

Квартира у Конина была явно холостяцкая. Диван, заваленный похрапывающими телами собутыльников, журнальный столик, увенчанный остатками праздничного пиршества, стенка, мечта советского человека, и пятна на потолке и обоях, характерные для последних этажей пятиэтажек. Ничего особенного. Ничего явно подозрительного, что крайне подозрительно. Станет ли нормальный человек жить в такой квартире?

— Один?

— Э... ну... как бы не совсем.

— Это как это "не совсем"? — прищурился Смолин.

— Да... в общем...

— С замужней дамой? — догадливо уточнил Зеленский.

Конин кивнул.

— А имя у дамы есть?

— Я бы не хотел...

— Темыч, а это что за хрены с горы? Опохмелку, что ль, принесли?

— А вы давно пьете? — не выдержала я.

— Тебе-то что, краля бубновая? — заплетающимся языком пробормотал еще один оклемавшийся обитатель дивана. — С нами, что ль, хочешь выпить?

— Точно не первый день, — пожал плечами Зеленский.

Я прошла на кухню и осмотрелась там. Пустых бутылок было много. Явно больше, чем четверо могут выпить даже за три дня. К тому же, многие из них, судя по количеству пыли и грязи, стояли тут с незапамятных времен. Хотя следы уборки наличествовали. Местами. Судя по ним, дама все-таки где-то имелась, но заглядывала сюда редко и нерегулярно.

В целом все соответствовало показаниям хозяина квартиры. Налюбовавшись прокуренным храмом чревоугодия, захваченным и поруганным полчищами неистребимых усатых шестиногих насекомых, я открыла папку и еще раз перечитала личное дело Конина. В свете вновь всплывших фактов этот персонаж открылся мне с новой стороны. И нормальным человеком он, конечно же, не был. Так, беспутный лодырь, унаследовавший жилплощадь в столице, поселившийся тут и перебивающийся случайными заработками.

Вообще-то, подобное поведение очень хорошо подходило слуге. Некий субъект, нигде толком не работающий, постоянно общающийся с сомнительными личностями и бывающий в странных местах. Идеально? Пожалуй. Но в данном конкретном случае, похоже, ошибочка вышла. Слишком уж прост и банален был этот жалкий, дрожащий с похмелья тип. Не было у него никакого двойного дна. Даже не так. Вся его личность была мелка, как разлитое по полу кухни дешевое пиво. Подсохшая, липкая и вонючая лужа, бессмысленная и никому не нужная.

Понятия не имею, почему была так уверена в своих выводах относительно Конина. Вроде ведь не пифия и даже не претендую. Но руку могла бы дать на отсечение, что слуга не станет так жить. Он умен, амбициозен и бессмертен. Значит, наверняка высокомерен, даже если скрывает это. И при нужде, конечно, сможет провести в такой обстановке пару-тройку дней. Но не месяцев и уж тем более не лет. Не его это стихия. Вот в нечто аккуратное, но безликое поверила бы сразу.

— Думаю, это не наш парень, — счел нужным сообщить мне Смолин. — Пойдем, у нас еще два адреса.

Глава 25. В которой на свободу вырывается демон

Он все предусмотрел. Не предусмотрел только, что это сбудется.

Веслав Брудзиньский

Дождавшись от навигатора более-менее беспробочного маршрута до дома следующего подозреваемого, я вырулила на дорогу. Загнанный назад Смолин сердито сопел, перебирая бумаги, и нещадно пихал коленями спинку моего сиденья.

— Так ничего и не скажешь? — проворчал он.

— По поводу? — изобразила удивление я.

— Ты слишком легко согласилась, что Конин не наш парень. Даже не спросила, почему я так решил. А ведь обычно вцепляешься похлеще пираньи, и не разжимаешь челюсти, пока все для себя не прояснишь.

Я с трудом сохранила на лице спокойное выражение. Зеленский внимательно на меня смотрел. Явно тоже хотел знать, что я думаю по этому поводу. Обойдется. Свои подлинные соображения высказывать я не собиралась, а врать с честным лицом уже давно научилась. К тому же, последнее время много практиковалась в этом деле.

— Пьющий свин? — хмыкнула я. — Нет, вызывающий должен быть аккуратен и педантичен.

— Слабо, Александрова, — протянул полковник. — Это могло быть цирком.

— Кухню не загадили специально, — спокойно отозвалась я. — Ее не мыли толком несколько лет. И везде в квартире то же самое. В жизни не поверю, что полупьяное существо, валяющееся в подобной грязи, играет в игры с демонами.

— Вам еще повезло, что вы туалет не видели, — усмехнулся Зеленский.

Смолин задумчиво посопел. Надо полагать, ему в голову пришли ровно те же соображения. И контраргументов на них он не нашел. Иначе сейчас с пристрастием допрашивал бы Конина, а не меня.

— Кто у нас следующий?

— Русинов Ефим Петрович, — сообщила я. — Тридцать два года, последние три из них проживает в Москве. Женат, по магической специальности погодник, по жизни занимается автосигнализациями.

— Хотя бы женат... — глубокомысленно протянул Зеленский. — Не придется на "противогаз" резерв переводить.

Я не удержалась от усмешки, перебирая в левой руке четки-накопитель. Зеленский даже и сам не понял, насколько прав оказался по поводу резерва. В случае внезапной встречи со слугой нам понадобится каждая возможная капля магии, чтобы хоть просто ноги унести.

Неторопливо двигаясь в плотном потоке машин, я раздумывала о распоряжении демона. Зачем ему понадобилось посылать меня по подозреваемым? Или мерзавец знал, что слуга один из них, или знал, что слуги среди них как раз нет. Сам он, конечно же, утверждал, что ни сном ни духом по поводу личности данного антиобщественного деятеля, но я еще не настолько сошла с ума, чтобы верить демону. Кажется, он там заикался про то, что мне всего и нужно получить признание и позвать кое-кого. Расчитывает на то, что я, оказавшись в отчаянном положении, пойду на отчаянные меры?

Ловко перестроившись в правый ряд, я не удержалась от тяжелого вздоха. Ведь в самом деле, может статься так, что призыв будет единственным выходом. Или не может. Отрицательный результат тоже результат. Даже если слуга расправится с нами тремя, это рассекретит его личность. И тогда магистрат уж как-нибудь с ним разберется.

— О чем вздыхаешь? — до отвращения бодро поинтересовался Смолин. — Боишься, втроем не справимся?

Я не стала отвечать на провокационный вопрос, прекрасно понимая, что задал его давно утвердившийся в мысли о моей существенной информированности полковник не ради красного словца. Хотел поймать в момент задумчивости и выудить правду. А вот шиш ему. С сахарином.

— Приехали.

Как и следовало ожидать, посреди буднего дня Русинов был на работе. И, вопреки моим опасениям, не стал вставать в позу, изображая крайнюю занятость и вынуждая нас беседовать в условиях наличия лишних ушей. Напротив, он спокойно подошел и сходу предложил переместиться в уединенный уголок для разговора. Прямо как человек, которому нечего скрывать.

— Какие ко мне вопросы у Службы?

Смолин тоже не стал тратить время на никому не нужные расшаркивания, задав тот же вопрос, что и в прошлый раз. Русинов задумчиво потер лоб, припоминая давние и хорошо позабытые события.

— Дома, я полагаю, — ответил он после небольшой паузы. — С женой. Как обычно.

— То есть, подтвердить это может только Ваша жена? — прищурился полковник.

— Да, — кивнул Русинов, и вдруг широко улыбнулся: — А Вы что, решили, что это я в свободное время демонов вызываю? Ой, да ладно! У меня алиби, спросите мою тещу.

— Вы же только что сказали, что были тогда с женой, — опешил Смолин.

— Ну да, тогда был с женой, — пожал плечами Русинов, прикуривая. — Только вот теща до сих пор при каждом удобном и неудобном случае срамит меня за то, что месяц назад петуха в суп зарубить не смог. Что было, то было, духу не хватило. А вы тут про призыв демона, человеческие жертвоприношения... Ей об этом расскажите, от души посмеется, ведьма старая.

Зеленский не удержался от смешка. Я тоже весьма отчетливо представила себе картину несостоявшегося куроубийства и последовавшую за ней разборку. Но смех смехом, а следствие следствием, и смешивать два этих ремесла... не стоит, в общем, их смешивать. Конечно, слуга мог бы обзавестись и более серьезным алиби, чем показания разочарованной тещи. А мог и пошутить. Известно ведь, что когда люди смеются, они не боятся. И не злятся. И вообще, расслабляются.

Пока мы молча перебирали каждый свои размышления и подозрения, в беседу вмешался телефон Смолина, подавший голос из полковничьего кармана. Выудив орущую трубку на свет божий, Арсений Петрович отошел на пару шагов и начал с кем-то разговаривать. Точнее, разговаривал собеседник, а сам Смолин только энергично жестикулировал, не издавая ни звука. Судя по этой пантомиме, новости оказались не из лучших.

— Поехали, — скомандовал полковник, едва нажав отбой.

Я даже не рискнула поинтересоваться причиной такого приказа, и, кивком попрощавшись с Русиновым, двинула к машине. Зеленский тоже, верно уловив политический вектор, поспешил следом за нами без лишних слов. На этот раз Смолин решительно занял водительское место. Встретившись с ним взглядом, я решила не перечить начальству, покорно усевшись пассажиром.

— Выяснили, что девушка уже похищена, — мрачно сообщил полковник, выруливая на дорогу. — Причем, в Киеве. Что это все за бред, Александрова? Зачем понадобилось тащить девушку в такую даль?

Я растерялась. Все произошло слишком быстро. Именно сейчас я была категорически не готова отвечать на подобные вопросы. Но задним числом чуяла, что продолжать прикидываться неосведомленной и ничего не понимающей бессмысленно. Единственным вариантом было сообщить часть правды и послать за остальной к Довлатову. Пускай тот сам выкручивается, как знает.

— Для ритуала нужна не любая девушка.

— А какая?

— Не знаю. Задайте этот вопрос Довлатову. Или Журавлеву. Думаю, они в курсе дела, раз уж располагают списком возможных жертв.

— Вопрос в том, откуда у них этот список.

— Вопрос не ко мне, — буркнула я. — Уж если они не посвятили в это дело Вас, с чего бы вдруг им сообщать что-либо вашим подчиненным?

Смолин недовольно засопел. Признавать свое начальственное поражение в самой возможности того, что подчиненные информированы лучше, при свидетеле ему не хотелось. Я не обольщалась, он мне не поверил, но расспросы прекратил, что мне сейчас и требовалось. Дальше пусть у Довлатова голова болит.

— Мы поедем к третьему подозреваемому?

— Поедем, — рыкнул полковник, заводя машину. — Именно к нему мы сейчас и поедем. Как мне сказали, в Киеве поймали пособницу вызывающего, и эта пташка кое-что напела о своем подельнике. По ее словам, наш парень моложе и выше Русинова. К тому же, она разговаривала с ним вчера около восьми вечера. Лично. А Русинов в это время был в кино с женой и семьей друзей, весь сеанс никуда не отлучался. И добросовестно жевал попкорн. Выходит, остается только Темников.

Ну, или слуга так и не попал в мой список. Потому, что пропустить я его не могла, проверила все сотню раз. С учетом сведений демона и моих собственных, в том числе этими же сведениями подтвержденных соображений, подошли только эти трое. Но с мелькнувшей было соблазнительной мыслью про посланного в кино фантома пришлось расстаться. Фантомы не едят. Не могут. Чужеродная материя разрушает их на раз. Значит, Смолин прав — это точно не Русинов.

Устраиваясь поудобнее и пристегиваясь, я подумала, что в последнее время совсем сбросила со счетов коллег. А они, между тем, тоже работают. Вот, алиби Русинова проверили, молодцы. Облегчили нам задачу. Что ж, остается только порадоваться, что мучившее меня все последнее время ощущение одиночества перед лицом глобальной проблемы оказалось ошибочным. Может быть, конечно, я просто слишком много о себе воображаю.

* * *

Дом Темникова не понравился мне с первого взгляда. Мрачный, с массивными решетками на всех окнах, расположенный на самом краю поселка. Казалось даже, что стоит он в некотором отдалении, хотя на самом деле все участки были одинаковыми, и дома располагались на равном расстоянии. Просто удивительно, сколь услужливым порой бывает воображение.

— Ну просто проклятый старый дом, — хмыкнул Зеленский. Сдается, его фантазия сработала в ту же сторону, что и моя.

— И вовсе не старый, — пожал плечами не разделивший нашего настроя Смолин. — Этот поселок сдали всего три года назад.

— Да при чем тут... — начал было демонолог, но, поймав абсолютно недоуменный взгляд полковника, только рукой махнул. Я тоже не стала развивать дискуссию. Смолин человек слишком практического склада для такого рода лирики.

— Эй, а чего вы к колдуну приехали?

Голос, внезапно раздавшийся из густых зарослей на обочине дороги, заставил нас одновременно вздрогнуть и обернуться. Выяснилось, что комплектовался он парой любопытных голубых глаз, изрядным количеством веснушек, русыми вихрами и всем остальным озорного вида мальчишкой лет десяти.

— А с чего ты взял, что здесь живет колдун? — пряча улыбку, поинтересовался Зеленский.