По цене одной души

Я остолбенела, не донеся чашку до рта. Заяви Довлатов, что Земля плоская и держится на трех китах, это не было бы большим бредом. Римма Лазутина считалась одним из лучших оракулов в мире, выдавая девяносто восемь процентов точных прогнозов. Не за ошибки сильные мира сего платили ей так, что хватало на прекрасную квартиру, машину, регулярные отпуска на самых роскошных курортах и неизбывную страсть к благотворительности.

Надо полагать, от нее отделались с какой-то целью. Возможно, чтобы избежать паники. С другой стороны, если дело пойдет скверно, то есть, вызывающего так и не поймают, маги разбегутся из Москвы независимо от того, будут ли знать про служение. И даже если Римма заявит, что прорыва не будет, разбегутся все равно. На всякий случай. Выходит, цель Магистрата была другой. Только вот какой?

— Понятия не имею, я не пифия, — буркнула подруга. — Давай руку, попробую тебе чего-нибудь предсказать.

Молчание затянулось надолго. Я сидела неподвижно, Римма тоже. Она вошла в такой глубокий транс, что даже взрыв гранаты ее не отвлек бы. Лучшее, что я могла сделать — молча дождаться результата. И дождалась.

— Ничего не вижу, — выдохнула Римма.

Я опять остолбенела.

— Совсем?

Понимаю, глупый вопрос, но что вырвалось, то вырвалось. Подруга смахнула со лба мелкие капельки пота и залпом выпила кружку чая. И только потом, избегая глядеть мне в глаза, выдохнула:

— Ни жизни, ни смерти. Пустота, обрыв.

Если раньше я нервничала, волновалась, переживала и опасалась, то сейчас впервые ощутила даже не страх — ледяной ужас. Ни жизни, ни смерти. Существование. Неупокоенный дух, нежить — вариантов много, и все они одинаково неприятны.

— А есть хоть какая-то...

— Сейчас нет, — безжалостно отозвалась Римма. — Возможно, какие-то будущие события ее создадут. Но сейчас нет.

Я тяжело вздохнула.

— Но ты права. Ты связана с этим ритуалом. Видимо, сама твоя натура неотвратимо тащит тебя в эпицентр событий.

— Вот это сейчас было пророчество, или как? — подозрительно прищурилась я.

— Или как, — невесело улыбнулась Римма. — Попытка побыть пифией. Вывод, основанный на глубоком знании твоего характера. В этом событии для тебя отведена какая-то роль. Понятия не имею, какая. Просто ничего не вижу. Твою судьбу создают несуществующие вероятности.

Я невольно поежилась. Всем магам, независимо от наличия способностей, объясняли основы того, как делаются прогнозы будущего. Потому я хорошо знала, что такое несуществующая вероятность. Это такая мерзкая штука, которая не существует сама по себе, потому невидима для оракула. Появляется она лишь в определенный момент, и зависит от, так скажем, сопутствующих обстоятельств.

Например, ты с вечера заводишь будильник, но оракул может заранее узнать, что ты его не услышишь, и потому проспишь, с почти стопроцентной вероятностью. Почти, потому, что возможно какое-то событие, которое тебя все-таки разбудит. Но оно настолько маловероятно и обусловлено столь большим числом факторов, что точной идентификации не подлежит.

В этом случае оракул может сказать, что ты почти наверняка проспишь. И, кстати, почти наверняка так оно и случится. Но это если подобное событие одно, и вероятность того, что оно не произойдет, доминирует. А если подобных событий сотня, все здорово усложняется. Порой же число таких почти случайных событий так велико, что сам факт твоего утреннего подъема уже нельзя сколько-нибудь достоверно предсказать. Знакомьтесь — несуществующая вероятность. От которой может зависеть твоя жизнь. Как вот в моем случае.

— Лен, — осторожно начала Римма, беря меня за руку. — Я просто не берусь сейчас ничего тебе предсказывать. И понятия не имею, чем все закончится, но не хочу, чтобы ты теряла надежду.

— Да еще чего, — фыркнула я. — Не дождетесь.

* * *

Разбудил меня утром вопль телефона. Не без труда продрав глаза, я сумела-таки разглядеть на экране физиономию Смолина. И, поколебавшись пару секунд, решила ответить. Несмотря на то, что, по идее, до начала рабочего дня оставалось еще почти два часа.

— Александрова, — гневно осведомился полковник в ответ на мое ленивое "алло". — Ты что, вообразила себя в халявном отпуске? Поднимай свою ленивую задницу и сей же час тащи ее в контору. Работы невпроворот.

— Ага, — сквозь зевок провыла я, отключаясь и без сил растекаясь по кровати.

Планы на день сегодняшний у меня имелись, причем прямо-таки наполеоновские. Для начала я собиралась вновь наведаться к дому Юли Матвеевой, пообщаться с местной публикой. А на вечер запланировала визит к сашкиным родителям. Уж очень мне хотелось с ними поговорить. Заглянуть в глаза и спросить, почему они ничего не делают для поисков сына.

Впрочем, и для исполнения профессиональных обязанностей время выкроить было вполне можно. Именно этим я и решила заняться. Выяснить, какая там работа меня поджидает, по возможности быстро с ней разобраться и перейти к делам поважнее.

Настроение в конторе царило самое похоронное. Нетрудно догадаться, почему. Я даже и не сомневалась, что вчерашняя засада закончится провалом, и оказалась права. Теперь в сухом остатке наличествовали большая толпа вымотанных и невыспавшихся магов и нулевой результат ночных усилий.

Я даже попыталась понять, что чувствую по поводу случившегося. Пожалуй, это были нарастающая усталость и легкое чувство безнадежности происходящего. Больше ничего. Все мы что-то делали, но третья точка была отмечена. И жертва принесена. Значит, все мы сделали недостаточно.

Смолин сидел на моем столе с папкой в руках. Правда, на этот раз бумаги не подвергались поруганию. Стало быть, почитались среди начальства нужными. Вероятно, это и была та самая работа, ради которой меня вызвали.

— Александрова, — без всяких приветствий вопросил полковник, — что ты знаешь о рэйфах?

— Э... — несколько опешила я. — Это единственный вид призраков, способный причинять живым физический вред, не прибегая к помощи предметов. Являются условно материальными. Могут менять внешность, но их истинный облик всегда отражается в зеркале. Можно убить серебром. На территории России появления рэйфов не фиксировали уже двадцать лет.

— Зафиксировали, — скривился Смолин.

— Появление спонтанное, или по нашему профилю? — спокойно поинтересовалась я, наливая себе кофе.

— По нашему.

Кажется, я сумела сохранить на лице нейтральное выражение, но в душе выругалась. Хорошо так приложила этот мир, эту жизнь, начальство и очередного самодеятельного некроманта, обеспечившего меня предположительно длительной и гарантированно мерзкой и трудной работенкой.

— И что, уже отправляться?

Вместо ответа Смолин швырнул мне папку. Я успела ее поймать прежде, чем листы с записями контролеров разлетелись по комнате, плюхнулась на диван и принялась за чтение.

Да уж, насчет немедленного отправления я погорячилась. По предварительной оценке в поселке окопались никак не меньше пяти рэйфов. Значит, в одиночку туда лезть нет смысла, мне, по крайней мере. Вот если бы был некромант... но загвоздка заключалась в том, что его-то как раз не было. По последним слухам, уловленным мной сегодня у лифта, Сергеев, прознав про готовящийся прорыв, резко передумал возвращаться. И вообще, срочно уволился. Я его понимала.

Юрка — типичный "ритуальщик", слабый маг земли, подавшийся в некромантию за отсутствием других вариантов. Можно было бы, конечно, подобно многим таким же, ограничиться начальной подготовкой. Так сказать, средним магическим образованием: основам контроля над силой, правилам ее применения и прочему тому подобному. Но ведь дело всегда в амбициях.

Если ты рождаешься в семье магов, ты с самого детства осознаешь, что не такой, как большинство окружающих. И чем больше тебе доступно, тем больше хочется открыть. Способности не всегда позволяют добиться всего желаемого, но амбиции гонят вперед. Будучи магом в невесть каком поколении, ты не можешь смотреть в глаза родне, если не получишь диплом и, желательно, звание магистра. Справка о том, что ты понимаешь, что есть магия, и не представляешь угрозы для общества, никого не устроит.

В общем-то, Сергеев был хорошим некромантом. Аккуратным, старательным. Лучшим во всей Москве экспертом по части всевозможных ритуалов. Но когда речь заходила о необходимости быстрой импровизации, толку от него не было. И в деле с рэйфами он бы все равно мне особо не помог. Так что пускай уж лучше остается в безопасном месте.

Можно, конечно, найти другого некроманта. Желательно, настоящего, потому, что любой другой "ритуальщик" будет даже бесполезнее Юрки. И какой же, спрашивается, ассортимент у нас имеется? Ганка Мищенко отпадает сразу, Марина Львовна демонолог, да и старовата она уже для таких подвигов. Ветринский-старший? А собственно, почему бы нет? Заодно и пообщаемся.

Видимо, улыбочка на моей физиономии нарисовалась слишком уж нехорошая. Потому как Смолин, внимательно меня разглядев, сходу выдал:

— Даже не думай.

— О чем? — невинно уточнила я.

— Ты поедешь туда с Макаровым.

Я разинула рот, но сказать ничего так и не сумела. В голову рядами и колоннами лезли исключительно неприличные ругательства, выдавать которые начальнику в лицо я благоразумно поостереглась. Все мрачные прогнозы Риммы по степени неприятности для меня не стояли даже рядом с этой потрясающей новостью.

Во-первых, Димка Макаров был водником, с которыми огневики не ладят в принципе. Во-вторых, мы с ним разругались вдребезги еще в студенческие годы, на почве димкиных методов ухаживания за девушками. За мной в том числе. И я, признаться, сомневалась, что за прошедшие годы Макаров очень уж остепенился и поумнел. Постоянные слухи утверждали, что сомнения эти отнюдь не беспочвенны.

— Боюсь, — вздохнула я, напустив в голос скорбной серьезности, — Что после этого похода в живых останется только один.

— Попробуйте мне только, — проворчал в ответ Смолин. — Побудьте раз в жизни взрослыми людьми и профессионалами. Хотя бы ради разнообразия.

Я только фыркнула. Разнообразия ему, видите ли, подавай. Интересно только, как. Потому, что в случае повторения фокусов академических времен, миндальничать я с Макаровым не буду. Не потому, что очень злопамятная. Просто димкины выходки далеко выходили за рамки обычных шуточек. Более того, тянули на уголовную статью.

Студенческая жизнь в Академии на моей памяти была не сказать, чтобы особо веселой. Все-таки большинство студентов параллельно получали и обычное, немагическое образование. Так что времени на развлечения оставалось мало. Но ведь молодежь есть молодежь, и ее желание найти приключений на свои филейные части неистребимо.

Однажды Сашке по случаю отбытия родителей на какой-то там семинар пришла в голову светлая мысль закатить в опустевшей квартире вечеринку эпических масштабов. В честь такого серьезного повода было закуплено изрядное количество алкоголя и кое-какая закуска. И, само собой, созвана публика.

Макарова в числе приглашенных не было, но он все-таки явился с другом, когда веселье уже шло полным ходом, и выгнать их как-то не вышло. А может, никому такая мысль и в голову не приходила, поскольку немалая часть алкоголя уже была к тому времени употреблена по назначению. То есть, внутрь. Далее Макаров шустро обрел популярность, потому как, завладев кухонным плацдармом, принялся готовить коктейли. Девушкам нравилось. Мне, к слову, тоже.

Дальше было такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Сказки, они, все-таки, обычно о другом сказываются. А пером такие вещи писать — уши сгорят к эпилогу. Ведь никто же не заметил, что все коктейли были дополнены одним не входившим в рецепт ингредиентом, творением того самого друга-алхимика. От полной и окончательной оргии спасло только то, что трое парней, в том числе Сашка, пили исключительно виски, без всяких добавок, и остались в здравом уме.

Все еще могло бы сойти за шутку и со временем забыться и проститься, если бы не выяснилось, что Димка с приятелем собирались снять шоу на видео и продать кому следует. Более того, наша развеселая компания оказалась далеко не первой жертвой этой предприимчивой парочки.

Историю спустили на тормозах. Папаша Макарова сидел в прокуратуре, так что вряд ли от жалоб и заявлений мог бы быть какой-то толк. Да никто особо и не рвался жаловаться. Тогда бы пришлось рассказывать подробности, чего, как я сильно подозреваю, остальным хотелось так же мало, как и мне. Все просто решили подвергнуть случившееся забвению, а Димку — остракизму.

И вот теперь Смолин предлагает мне снова встретиться с этим нерукопожатным товарищем, да еще и работать с ним в паре. То есть, придется каждую секунду оставаться начеку. А хотелось бы, сказать по правде, доверять напарнику на таком деле, а не ждать подлянки еще и от него.

Глава 16. В которой появляется интересная могила

Я больше не верю в привидения: я видел их слишком много.

Сэмюэл Кольридж

Манеры Макарова в лучшую сторону не изменились. Плюхнувшись на пассажирское сиденье, он огляделся и вместо приветствия сходу сообщил:

— Кучеряво живешь, Ленок.

— И тебе привет, Макаров, — процедила я, немалым усилием воли удержавшись от искушения избавить Димку от неизменной копны растрепанных кудрей. Не его, кстати, пожалела, машину. Подпалю еще чего, да и вони будет...

— Ага, — рассеянно отозвался Макаров, то ли не заметив, то ли проигнорировав угрозу, прозвучавшую в моем голосе. — Куда едем-то?

— Далеко, — буркнула я. — Но хочется надеяться, что ненадолго.

Яндекс бодренько сообщил, что до места будущей работы можно добраться всего часа за полтора. Я позволила себе усомниться в достоверности столь оптимистичного прогноза, но времени терять не стала. Одно уж точно было верно — чем раньше выедем, тем раньше прибудем.

— А ты имела дело с рэйфами? — поинтересовался Димка.

— Да. Один раз с одной штукой, — мрачно ответила я, разглядывая красные полосы пробок на карте. — Пристегнись.

Местные тогда подняли такую панику, словно у них посреди городка разверзлись врата ада, и нечисть ливнем хлынула на головы. Ирландские коллеги, несколько обалдев от кучи противоречивых сообщений, пригласили нас, приехавших обмениваться опытом, принять участие в зачистке. По прибытии вся толпа магов обнаружила всего одного, хоть и довольно наглого, рэйфа. В итоге, после скорой и благополучной расправы с нарушителем провинциального спокойствия, мы здорово перебрали местного пива. И устроили такое веселье, что жители городка, поди, впредь и навеки поклялись молчать в тряпочку о появлении сверхъестественных тварей.

Но тогда мы имели дело с естественной, если можно так выразиться, аномалией. А в этот раз тварей наплодил какой-то самодеятельный маг. Найти которого, возможно, будет посложнее, чем прикончить прожорливых призраков.

— Утешила, — проворчал Макаров, разглядывая лезвие своего серебряного кинжала.