По цене одной души

Например, отправиться к тайнику и проследить за ним. Прямо сейчас. И заодно покопаться в обстоятельствах гибели Всеволода Велицкого. Вдруг да отыщутся какие ни на есть улики, указывающие на его убийцу. Теория о том, что смерть некроманта дело рук слуги, была, конечно, всего только теорией, к тому же, основанной лишь на одном совпадении и моей интуиции. Но, если хорошо подумать, сейчас как раз самое время хвататься за соломинку.

До описанного духом места я добралась быстро. Пристроила машину на парковку у магазина, купила бутылку воды, батон, пакет семечек, чтобы занять время, и пачку сигарет. Сигареты вообще удивительно хороши, когда нужно найти предлог поторчать где-нибудь довольно долгое время. Если просто стоишь, на тебя сразу начинают подозрительно поглядывать, думать, зачем ты здесь и что делаешь. А если стоишь и куришь, всем все сразу ясно: курит человек, делом занят. Какие вопросы? Так что даже вредные привычки бывают иногда полезны.

Народу на набережной, несмотря на рабочее время, было немало. На травке расположилась компания подростков, по дорожкам курсировали мамаши с колясками, то и дело пробегали поклонники здорового образа жизни. Я дошла до забора и довольно быстро обнаружила тайник. Заглянуть в него, правда, не смогла. Зато удостоверилась, что владельцу схрона придется подойти, чтобы извлечь спрятанное, надежная защита от воров имеет свои издержки, снимать ее надо контактно. Тайком подкрасться с другой стороны забора и использовать микропортал не выйдет.

Удовлетворившись этим наблюдением, я отошла в сторонку и устроилась на ограждении. Местные утки тут же заинтересовались моей особой на предмет кормежки. Я не стала их разочаровывать и вытащила батон.

Когда хлеб был съеден, я достала из сумки ноутбук, пристроила на коленях и полезла в базу данных. Теоретически, дело Велицкого должно было находиться в свободном доступе. Свободном для сотрудников СПНИМ, само собой. Потому, что срок секретности личных данных составляет пятнадцать лет с момента смерти, и продлевается лишь по запросу живых родственников. Каковых у Всеволода Олеговича не имелось.

Или имелось. Потому, что дело его оказалось доступным только в архиве и исключительно по утвержденному в судебном порядке запросу. Папин пароль, разумеется, помог бы мне избежать бюрократической волокиты, будь я сейчас в архиве. Но, увы, я пребывала в другом месте, и отлучиться пока не могла.

Потому мне осталось только приняться за семечки. И заодно подумать, с чего бы вдруг кому-то могло понадобиться разводить подобную секретность вокруг дела двадцатилетней давности.

В том, что речь идет об этом самом Всеволоде Велицком, я не сомневалась. Его последний тезка почил почти два века назад. И, даже если бы и вернулся в качестве духа, навряд ли опознал бы подводную лодку и самолет. Духи не способны запоминать абстрактные вещи. В смысле, те, что не касаются объекта их гнева.

Тут мне пришло в голову еще одно довольно интересное соображение. Тот же слуга, которого мы тщетно ловим сейчас, устроил и прорыв Инферно в Чернобыле. Следовательно, тогда состоялось финальное жертвоприношение. Но я, хоть убей, не припоминала историй об убитых некромантах, а ведь Повелителей Смерти мало.

Всеволод Велицкий в жертвы не годился по двум причинам. Во-первых, души, переданные демонам, если и возвращаются, то не банальными мстительными духами, а тварями много более мерзкими и опасными. Во-вторых, умер он спустя почти шесть лет после приснопамятной катастрофы.

Кстати, о родственниках. При этой мысли я совершенно четко осознала свою ошибку. Для чего рыться в архиве, рискуя попасться на использовании чужого пароля, и обеспечить папе большие неприятности, когда возле Юлиного подъезда заседает целая партия пенсионеров? Кто-нибудь из них уж наверняка живет там со времен царя Гороха, и помнит всех жильцов, их быт, нравы, родню и обстоятельства кончины. А чего еще мне сейчас желать?

Семечки, тем временем, подошли к концу, время к ночи. А к тайнику так никто и не подходил. Я уже начала сомневаться в своей версии. Мало ли, может, духа просто разбудило жертвоприношение, потому, что предмет привязки был физически рядом с точкой выброса силы. А хозяин предмета решил сохранить опасную вещицу на всякий случай, и припрятал подальше.

Кажется, пора было и честь знать. Если слуга явится, стычка с ним ночью станет моим последним в этой жизни подвигом. А если предмет спрятал какой-то подонок, возжелавший использовать мстительного духа в своих целях, то прождать тут без толку можно до осени.

Последний раз подойдя к тайнику, я обронила рядом небольшой камушек, подобранный тут же, неподалеку. Полноценного наговорного из него, конечно, не вышло, но кое-что я сумела. Если кто-то явится и вскроет тайник, я об этом узнаю. А если еще и наговор получился без ошибок, что со мной, правда, случается редко, получу приблизительный отпечаток ауры визитера. Достаточный для проверки подозреваемых.

* * *

Сквозь опущенные ресницы он следил за тем, как она вышла из душа, постояла в дверях, наблюдая за ним, спящим, и направилась к столу. Подошла, посмотрела, осторожно прикоснулась к крышке кончиками пальцев, погладила ее нежно, медленно. Даже что-то прошептала.

Он не шевелился, ждал. Понимая, что осталось недолго. Судьба никогда не ошибается. Как и те, кто указал ему на эту девушку. Значит, она не удержится, откроет шкатулку. Есть вещи, которые все равно случатся.

Полотенце размоталось, мокрые белокурые волосы рассыпались по спине. Девушка поежилась, подбирая успевшие остыть пряди и вновь накручивая на голове тюрбан. Потом еще раз оглянулась и долго смотрела на неподвижно лежащего мужчину. А он продолжал незаметно наблюдать.

Наконец, убедившись, что никто ей не помешает, девушка повернулась к шкатулке. И в этот раз решительно подняла крышку. Комнату озарила зеленая вспышка, тело медленно осело на пол. Мокрые волосы, вновь обретя свободу, почти полностью закрыли побледневшее, умиротворенное лицо. Судьба не ошиблась.

Мужчина поднялся с постели и неторопливо оделся. Чтобы не тратить на это времени потом, когда все заполонившие окрестности маги рванутся сюда. Затем сходил в прихожую и принес туго набитую спортивную сумку. И проворно скрутил покрывавший пол ковер в рулон.

Линии пентаграммы кое-где стерлись. Хорошо, что догадался захватить запас крови, а то пришлось бы жертвовать собственной, а это не самое приятное дело на свете. Теперь же оставалось только восстановить рисунок и расставить свечи. Дело пары минут.

— Что произошло?

Шепот был настолько тих, что мужчина скорее угадал, а не услышал вопрос.

— Твоя судьба, — ответил он, ставя в узел пентаграммы очередную свечу.

— Ты псих?

— Нет.

— Хочешь меня убить?

— В некотором смысле.

Черные свечи вспыхнули, повинуясь привычному движению ладони.

— Зачем?

— Это моя судьба. И твоя. И обе они решены заранее, поверь. Я знаю.

— Я не верю в судьбу.

— Напрасно.

Трепещущий свет отразился в тонком, отточенном лезвии множеством бликов, шустрыми зайчиками пробежавших по стенам. Мужчина невольно усмехнулся. Зрелище напомнило ему последнее празднование Нового Года — такой же загадочный полумрак и крошечные огоньки повсюду. Даже жаль, что сейчас не будет времени выпить шампанского.

Пентаграмма жадно вспыхнула, принимая отданную ей силу. Магия закрутилась веретеном, уходя одновременно и вверх, и вниз от пола. Словно объединяя небо и ад в противоестественном союзе. Дело было сделано, настало время уходить.

Из коридора донесся глухой удар. Забавно, маги подоспели даже раньше, чем он предполагал. Что ж, в таком случае чары, заранее наложенные на дверь, оказались очень кстати. Пока еще местная молодежь с ними управится...

А современные маркеры, между тем, очень удобны. Не нужно больше жечь лучину, чтобы начертить знак. Тот самый, что скроет его следы, как только он шагнет отсюда сквозь пространство. И пускай ищут ветра в поле.

Глава 15. В которой все новости неприятные

Всем правит случай. Знать бы еще, кто правит случаем.

Станислав Ежи Лец

Никогда я не верила в судьбу. Но сейчас, пожалуй, впервые призадумалась, верна ли такая политика. Слишком уж многое из того, что случилось со мной в последнее время, упорно подталкивало в одном направлении. Сначала случайный, вроде бы, вызов, приведший к книге Васильева, натолкнувшего меня на теорию Краузе. Потом дух, с большой долей вероятности связанный со слугой. Все это вместе выглядело вполне себе подозрительно.

Так что домой я не поехала, решительно свернув на полпути. Чтобы пообщаться с Риммой Лазутиной, моей студенческой подругой и очень талантливой предсказательницей. В том, что Римма не спит, я даже не сомневалась. Ночь — лучшее время для гаданий, а подруга была одной из немногих настоящих магов, открыто работающих по специальности.

Думается мне, для такого требовался главным образом даже не магический талант, а актерский. Да еще, наверное, ангельское терпение. Людям ведь не нужна правда, их в основном интересуют утешение, надежда и еще что-то в этом роде. Так что диплом психолога Римме определенно не вредил.

Предположение мое оказалось верным. В окнах горел свет, а у подъезда курила парочка мужей, явно ожидающих своих озабоченных познанием будущего жен. Бедняги. Судя по постным физиономиям, торчат они тут уже давненько. А судя по тому, что в гостиной у Риммы горит свет, а не свечи, завершится ожидание еще нескоро. Дамы пока и не приступали собственно к процессу гадания.

Поднявшись на лифте на шестой этаж, я только подняла руку, чтобы позвонить в дверь, как та распахнулась, и я оказалась в крепких дружеских объятиях. Все-таки с видящими легко и сложно одновременно.

— Ты где так долго? — возмутилась Римма, прекратив, наконец, меня душить. — Я тебя уже три часа дожидаюсь.

Забавно, учитывая, что я решила навестить подругу меньше часа назад. Впрочем, оно и к лучшему. Хотя бы не придется объяснять цель визита. Похоже, Римме это было известно даже лучше, чем мне самой. На то она и оракул.

— Так у тебя же вроде...

— Подождут, — беспечно отмахнулась подруга, втаскивая меня в квартиру. — Мне тоже нужно разнообразие в жизни. Эти вечные проверки мужей на верность, знаешь ли, утомляют.

Я пожала плечами. Утомляют, зато хорошо оплачиваются. Я вот пашу в своей конторе как проклятая дура, а отдых на Карибах вижу только в сладких мечтах. Не то, что некоторые, утомленные клиентками.

В гостиной, как и ожидалось, обнаружились две женщины. Похоже, подруги, причем заклятые. Слишком уж фальшиво они друг дружке улыбались, прихлебывая кофе. Меня дамы встретили улыбочками еще более фальшивыми, явственно несущими в себе классический советский посыл: "женщина, вас здесь не стояло".

— Я пока чаю попью, — сообщила я Римме и заодно дамам, чтобы успокоились. — А вы заканчивайте.

Клиентки, удостоверившись, что их очередь на сегодня первая, улыбнулись более искренне.

— Там твои любимые пирожные в холодильнике, — сообщила подруга, усаживаясь за стол и беря карты. — Не скучай, мы недолго.

Как ни странно, ждать действительно пришлось недолго. Всего через полчаса я услышала из коридора благодарные возгласы, прощания, обещания и щелчок замка. Знали бы мужья, кому обязаны досрочным освобождением. Хоть и условным, конечно. Потому что, судя по нежности прощания, обе дамы вернутся сюда еще не раз.

Проводив клиенток, Римма плюхнулась на соседнюю табуретку, тоже налила себе чаю и цапнула пирожное.

— Достала меня эта парочка, — с чувством сообщила она. — Таскаются каждую неделю, все подозревают мужей в неверности.

— Зря?

— Да нет, — махнула рукой Римма. — Но я их мужей понимаю, так что у меня с ними соглашение.

Я только фыркнула, допивая чай. Подруга всегда обладала изрядной деловой хваткой, так что ее молчание определенно обходилось товарищам недешево. Впрочем, справедливости ради следовало отметить, что условия подобных следок Римма блюла свято, так что поимка на месте преступления изменникам не грозила. У оракулов случайностей не бывает.

Вообще, женщины-оракулы изрядная редкость. Как и мужчины-пифии. Кстати, скорее всего именно поэтому многие катастрофически не понимают разницы между теми и другими, полагая, что заключается она лишь в половой принадлежности. Но на практике, между тем, все совершенно не так.

Пифии — мыслечтецы, распознающие человеческие эмоции и на основании этого способные предсказывать поведение и поступки людей. Причем конкретных людей или небольших групп. Предсказать реакцию целой толпы пифиям очень сложно. А по части событий, не зависящих от человеческой воли, они и вовсе бесполезны.

Тут в дело вступают оракулы. Даром чтения мыслей и эмоций они не обладают. Зато чувствуют саму так называемую "ткань вероятностей". Землетрясения, наводнения и прочие природные катаклизмы как раз по их части. А еще в их ведении находится прогнозирование наиболее значимых событий, затрагивающих большие массы людей. Войн, революций, прорывов Инферно и всяких тому подобных гадостей, например. Потому-то сейчас я и пришла к Римме. Если мое будущее связано с прорывом, она это увидит.

— Ну, так что? Раскинуть тебе карты?

Я снова фыркнула. Ни пифиям, ни оракулам карты не нужны. Первые пользуются шаром как средством концентрации энергии, вторые входят в транс, чтобы не отвлекаться на внешние факторы в процессе перебора вероятностей. Понятия не имею, как работают те и другие, да никогда и не старалась понять. Тут нужен дар, а если его нет, пробовать это осознать или объяснить — все равно, что пытаться растолковать слепому, что такое зеленый цвет.

— Зря смеешься, — пожала плечами Римма. — Я за последнее время неплохо научилась гадать. Услуга пользуется спросом, знаешь ли. В карты Таро верят очень многие, а вот трансом моим людей не впечатлишь. Сразу начинают подозревать, что я их обманываю.

— Охотно верю, — в свою очередь пожала плечами я. — Человеческая глупость дает представление о бесконечности.

— Ладно, пошутили и хватит, — посерьезнела подруга. — Я ведь на самом деле тебя ждала. Почему-то вдруг накрыло ощущение, что ты придешь. И, гляди-ка, неспроста. Выкладывай, зачем явилась.

Я коротко поведала подруге о своих нехороших подозрениях. Только вот о том, что призыв исполняет слуга демона, умолчала. Впрочем, Римма это знала и так. С каждым моим словом лицо ее мрачнело больше и больше.

— Ты уже смотрела вероятности? — не удержавшись, поинтересовалась я.

Подруга коротко кивнула и взялась за второе пирожное. Подобное поведение хронически сидящей на диетах Риммы меня непомерно удивило и изрядно напугало.

— Почти все ведет к тому, что прорыв Инферно произойдет, — глухо сообщила она, глядя в пол.

— И ты говорила об этом Довлатову?

— Да.

— А он?

— А он довольно грубо обвинил меня в непрофессионализме и заявил, что Магистрат более не нуждается в моих услугах.