По цене одной души

Здрасьте, приехали. Я откинулась на спинку стула, заложила руки за голову и уставилась в потолок. Вот уж не думала, что однажды придется давать по этому поводу публичные, официальные объяснения.

Более того, я уже и не помнила толком, что тогда произошло. Как обычно, поругались мы из-за какой-то ерунды. Кажется, Сашка поставил утром разогреваться котлеты и уснул. Кухня встретила меня, злую после сложного экзамена, густым дымом и мерзкой вонью горелого мяса. Слово за слово, я собралась и уехала к родителям. Потом мама уговорила меня отправиться с ней и с отцом отдохнуть в Испанию. А когда я вернулась, Сашка уже обихаживал Ганку Мищенко.

Разозлилась ли я? Скорее, испытала облегчение. Обычно после пары лет свиданий и года совместной жизни плотность потока вопросов о планах на свадьбу и потомство достигает пугающих значений. Для меня же и по сей день семья и дети плелись в самом хвосте списка жизненных приоритетов, проходя по категории: "может быть когда-нибудь". Когда... нет уж, про пресловутого рака я предпочитаю не заикаться. Анимаги изверги еще те, захотят поймать на слове, и бедная тварюшка у них на горе не только свистнет, но и цыганочку спляшет. Погодники тоже, кстати, ничем не лучше, в любое время дождик на заказ организуют, хоть даже и в четверг. А мне потом что, замуж срочно выходить?

Правда, вываливать все это при Артуре я не рискнула. Еще, не приведи господь, обидится. Пришлось плести про то, как я пришла к выводу, что Сашка не тот человек, с которым мне бы хотелось провести жизнь в горе и радости и прочей ерунде, пока смерть, или кто-то более живой и привлекательный, не разлучит нас.

Артур удовлетворенно улыбнулся. Смолин тоже улыбнулся, но как-то странно. Судя по выражению, мелькнувшему в его стальных серых глазах, ближайшее будущее не сулило мне ничего особенно приятного. Не то, чтобы он поверил в истерические бредни мадам Мищенко, но проверять будет все равно. Такова его работа. И его натура.

— А я Сашке сочувствую, — задумчиво изрек Егоров. — В комплекте с тобой, по крайней мере, поставляется нормальная теща.

— Обязательно передам маме твой изысканный комплимент, — не удержалась от сарказма я, возвращаясь к чтению.

* * *

— Скажи мне правду, — вдруг попросил Артур, колдуя над туркой.

— О чем? — недоуменно спросила я, не прекращая чистить яблоки для шарлотки.

— Почему вы с Ветринским расстались?

Нет ничего хуже, чем обсуждать с нынешним парнем свои отношения с бывшим. Особенно когда эти двое довольно хорошо друг с другом знакомы. Шут знает, какие разговоры ведутся в мужской компании, соврешь случайно что-то не то, потом довеку не отмоешься.

— Расстались и расстались, — проворчала я. — Не было, выходит, у нас с ним никакой великой любви. Да и вообще никакой не было, так, увлечение. Легко началось, легко закончилось.

— И тебя не бесило, что он с самого начала знал, что женится на Мищенко?

Я уставилась на Артура как пифия на хрустальный шар, недоумевая, с чего вдруг тот решил сообщить мне какую-то полную ахинею.

— Чего так смотришь? — в свою очередь удивился ненаглядный. — Ты разве не знала про межклановый договор?

— Какой? — окончательно обалдела я.

— Да, — протянул Артур, ногой подтягивая к себе табуретку и смачно на нее приземляясь. — Вот что значит быть магом всего во втором поколении...

— При чем тут это? — разозлилась я.

После разговоров о моих матримониальных планах больше всего я не любила вот такие рассуждения о семейственности. Ничего нет гаже никчемного пафоса этих старых и древних магических кланов. Ни силы, ни умения, одна гордость, что маг в сто затертом поколении.

Да и кто бы говорил, между прочим. Я хотя бы во втором поколении маг, а некоторые господа демонологи здесь — и вовсе в первом. И, кстати, так и не рассказали любящим родителям, чем тут, в столице, занимаются. Не заметив нехороших изменений выражения моего лица, Артур в очередной раз проконтролировал процесс варки кофе и сообщил:

— Поскольку Повелителей Смерти осталось пугающе мало, кланы, чтобы повысить шансы на рождение детей с нужными способностями, начали заключать договора о браках между собой. Один из них как раз касался Ветринского и Мищенко. И заключили его сразу, как родилась Ганна.

Вот если бы я тогда это знала, кое-кто разделил бы судьбу тех несчастных котлет. Не потому, что так сильно хотела замуж. А потому, что врать нехорошо. Конечно, Сашка мне не врал. Строго говоря, он ничего и не обещал. Но ведь попадись на моем месте другая девушка, с другими взглядами на жизнь... Короче, пресловутая женская солидарность не дала бы мне отпустить гада в целости и сохранности.

— Я этого не знала, — процедила я. — Но очень рада, что вовремя его бросила. Кофе!

Артур в последний момент успел подхватить турку и подарить мне счастливую улыбку. Я кисловато усмехнулась в ответ. Не может без позерства.

— Теперь Смолин будет меня подозревать.

— А что? Картина складывается. Обиженная девушка сдает негодяя со всеми потрохами для финального жертвоприношения, — подражая интонациям киношных детективов, продекламировал Артур. — Мотив налицо.

Я запустила в мерзавца огрызком яблока. Больше возразить было нечего. В свете всей этой истории я вполне годилась на роль второстепенной злодейки. Ищите женщину, так? Сдается, меня-то они и нашли. Вот уж влипла так влипла.

Что ж, во всякой дряни можно поискать светлые стороны. Например, Смолин может отстранить меня от этого дела. И мне не придется мериться силами с главным злодеем, что не может не радовать. Потому как измерение-то явно сулит выйти не в мою пользу. Так что целее буду. Цинично думать подобным образом и эгоистично, зато честно.

— Я буду рад, если тебе не придется в это лезть, — вслух поддакнул мне Артур.

Будто мысли прочел. Я поежилась и попыталась призвать проявившую явно излишнюю воспитанность совесть. Все-таки мы с Сашкой давно выкурили трубку мира и решили стать друзьями и соратниками. А друзей нехорошо бросать в беде.

Наконец-то водворив шарлотку в духовку, я поставила таймер и ушла в ванную. Нужно было подумать. Попытаться хоть как-то осмыслить образовавшуюся вокруг путаницу и придумать, что же со всем этим счастьем делать дальше.

Глава 4. В которой появляются первые новости

Не следует верить гадалкам, которые пользуются научными методами.

Станислав Ежи Лец

Новый день начался с подозрительного взгляда дежурного. Я нацепила на губы беспечную улыбку, сделав вид, что ничего не заметила, взяла ключ от кабинета и двинулась привычным маршрутом к лифту. Но на полпути передумала и повернула к лестнице. Потому, что народ, ожидавший своей очереди подняться на верхние этажи, тоже встретил меня подозрительными взглядами.

Великолепно. Просто потрясающе. По закону распространения слухов, к утру следующего дня из второстепенной злодейки я успела превратиться в главную. Главную злодейку всех времен и народов. Интересно, к вечеру меня будут считать замаскированным Высшим демоном, или сразу, не мелочась, Верховным?

На лестничной площадке курила Марина, та самая пифия, что присутствовала вчера при разборках с мадам Мищенко. Судя по ехидной улыбочке, которой она меня поприветствовала, источник слухов можно было локализовать однозначно.

— Доброе утро, — обронила я, проходя мимо.

Если эта белобрысая стерва хотела полюбоваться на мою злость, то фиг ей. Она, конечно, лучшая из наших штатных пифий, точность ее прогнозов — девяносто два с мелочью процента, но этот конкретный попал в остальные семь с чем-то. Сплетни и пересуды меня никогда не задевали. Собаки лают, караван идет.

— Доброе утро, — понеслось мне вдогонку.

А вот ее мое спокойствие разозлило, и осознание этого заставило меня впервые за сегодня искренне улыбнуться, взлетая по ступенькам. Глупости это все, какая там месть? Я маг огненного хаоса, холодные блюда не мой конек. Если сразу не поджариваю до хруста, обычно забываю и прощаю.

Смолин меня ждал. Увидев его сердитое лицо, я мигом подобралась, ожидая неприятных новостей. И не ошиблась. Любимый начальник, молча помявшись рядом, пока я открывала кабинет, вошел за мной следом и прикрыл дверь.

— Знаешь, — осторожно начал он, явно готовясь прикрыться щитом, — У тебя, я смотрю, куча бумажной работы накопилась...

Я грохнула сумку на стол. Продолжение мне представлялось вполне предсказуемым. Сейчас Смолин заведет волынку про то, что, конечно же, в бредни Мищенко не верит, но слишком уж много у этой скандальной мадам связей. Так что, почему бы мне пока не посидеть на попе ровно, приводя в порядок документы?

— Хорошо, — улыбнулась я, заставив полковника отшатнуться. — Займусь пока отчетностью. Ну, и что там будет по мелочи.

— Прекрасно, — кивнул Смолин, явно пытаясь понять причины моей необычной покладистости и прикинуть возможные последствия оной. Судя по выражению, в которое сложилась начальственная физиономия, ничего хорошего не придумалось, особенно в части последствий.

— Так я займусь?

— А, да, да, конечно.

Как только за полковником закрылась дверь, я рухнула на стул и со всей силы треснула кулаком по столу. Рука заныла, но злость не прошла, даже нисколько не уменьшилась.

Нашел иудушку. Неужели Смолин всерьез верит, что я вот так просто отойду в сторонку и буду спокойно сидеть, заполняя дурацкие формы и бланки, пока какой-то нелеченый псих создает на моем родном городе пентаграмму для прорыва Инферно? Готовя при этом на роль финальной жертвы моего коллегу и друга.

Припомнить выражение лица, с которым полковник покидал кабинет, было несложно, ибо шеф всю дорогу довольно нелепо пятился задом. Нет, он не верил в мою покорность и исполнительность, ни единой секунды. Настолько не верил, что даже опасался стать первой жертвой моего праведного гнева. Напрасно, кстати, я не настолько вспыльчива.

Оставалось подвести печальные итоги. В наличии у нас был некий маг, очевидно, не из последних, заключивший сделку с демоном и получивший от него немалую силу. Также имелся некий прихвостень этого мага, доморощенный некромант. На пару они провернули историю с кладбищем, заманив Ветринского в ловушку и сцапав его.

Первая точка пентаграммы отмечена двое суток назад, сегодня пошли третьи. Значит, через двое суток мы узнаем, наконец, вторую и сможем предсказать третью и последующие. Из расчета плюс-минус километр. В таком масштабе точнее не получится. Честное слово, если бы это хоть как-то могло помочь, давно бы ударилась в панику.

Прерывая мои тоскливые размышления, завопил телефон. До отвращения громко и бодро. Обыденно. У нас тут конец света на носу, а глупому чуду техники и дела нет, орет себе, исполняя привычную обязанность.

— Александрова, ты? — уточнил дежурный.

Олег, вроде бы. Да, точно Олег, из всех контролеров картавит только он. Спуститься, что ли, в подвал, убить гада? Кого, интересно, он ожидал услышать, если в этом кабинете отродясь сидели только я и Сашка?

— Слон в посудной лавке, — огрызнулась я. — Кого надо перебить?

— Ты чего? — отчетливо перепугался Олег. — Какое перебить? Так, ведьма одна, третий сработавший приворот за месяц. Надо отобрать книгу и разъяснить правила относительно честного отъема денег у населения.

— Принято, — буркнула я, нажимая кнопку отбоя.

* * *

На самом деле, поначалу я была рада возможности выбраться из конторы и заняться реальным делом. Хоть каким-нибудь. Но через час толкания в знаменитых московских пробках, в ходе которого в голову косяком ломились всякие разные скверные мысли о паршивом настоящем и ничуть не более радужном будущем, вся радость испарилась. Так что к дому ведьмы я прибыла в наихудшем из своих настроений — в мрачной меланхолии.

Проживала ведьма в самой обычной, хрущобного типа, пятиэтажке. Весьма и весьма задрипанной. Подъезд, как и ожидалось, оказался пропитан вечным, неистребимым запахом перегара и кошек. Следуя распечатанным Олегом указаниям, я поднялась на последний этаж и решительно позвонила в дверь, обитую дермантином цвета детской неожиданности. Открыла мне женщина средних лет, на удивление опрятная, и ласково улыбнулась:

— Здравствуйте, Елена.

На секунду я опешила, потом потянулась к ауре хозяйки и с некоторым изумлением поняла, что передо мной очень сильная пифия. Не профессиональная, конечно, но с безусловным природным даром. Кажется, наши наблюдатели в свое время пропустили настоящий бриллиант.

— Ирина Викторовна Лагунова? — уточнила я на всякий случай.

— Она самая, — снова улыбнулась женщина. — Входите, что ли.

Вслед за хозяйкой я прошла в комнату и присела за стол. Всякое желание устраивать огненное шоу с целью запугивания слишком много возомнившей о себе шарлатанки пропало начисто. Пифию не обманешь. Тут требовалась деликатность.

— Так с чем пожаловали, Елена? Вижу, волнуетесь за дорогого Вам человека. Пропал он. Хотите попробовать поискать?

— Хочу, — неожиданно выпалила я.

В конце концов, чем черт не шутит, пока Бог спит? Конечно, круг профессионалов с задачей не справился, но их методы похитителю хорошо известны. А вот эта самоучка будет действовать по наитию, и, вполне возможно, увидит что-то. Любая деталь, мелочь будет лучше, чем совсем ничего.

Хозяйка расставила семь свечей вокруг шара, по всем правилам, кстати, расставила, взялась за коробок и обнаружила, что спички в нем закончились.

— Минуту, — виновато улыбнулась она, вставая.

— Не нужно, — с ответной улыбкой удержала ее я.

Зажигание свечей для меня любимая забава. Первый освоенный магический трюк, по сей день неизменно вызывающий в душе тот же восторг, что и в далеком детстве, когда он впервые удался. Ирина Викторовна пронаблюдала мои действия с изумлением и ужасом.

— Вы ведьма? — пролепетала она.

Вот теперь можно было снять маски и поговорить всерьез. Лагунова, конечно, испугалась, но держится. Кажется, истерики не будет, и это уже неплохо. Вполне вероятно, что мы договоримся по-хорошему.

— Я маг. Магистр. Настоящий, без дураков и всяких там потомственных ковенов. Официальный представитель международной Лиги Вольных Магов. Лейтенант Службы Противодействия Непрофессиональному Использованию Магии.

— И Вас прислали...

— Потому, что Вы произвели несколько приворотов, а этот вид чародейства запрещен Кодексом Лиги.

Строго говоря, не вполне запрещен. Ограниченно разрешен, так будет точнее. Только для состоящих в официальном или фактическом браке, и имеющих малолетних детей, и далее по утвержденной инструкции — эпическому полотну в жизнь длиной. Но и в этом случае решение зависело главным образом от того, сочтут ли восстановление отношений необходимым.

Ведьма смущенно опустила глаза, помолчала немного, а потом решительно вскинула подбородок, глядя мне в лицо, и ответила:

— А разве хорошо, когда бросают жену с тремя маленькими детьми одну и без гроша ради стервы, которой только деньги и нужны? Я проверяла, ходила, смотрела. Я ведь тоже не всем ворожить соглашаюсь.