По цене одной души

— Возможно, ты и права, — задумчиво обронил полковник, поразмыслив пару минут. — Но люди, бывает, шалеют от собственной безнаказанности. Надежда всегда есть.

Я пожала плечами. Вероятность исключать было, конечно, нельзя. Но и особых надежд тут быть не могло. Смолин, игнорируя выражение скептицизма на моем лице, вытащил мобильный и набрал чей-то номер. И уже через несколько секунд рявкнул в трубку:

— Максимов? Здорово, старый черт! Есть кое-что по убийству на кладбище.

На другом конце новости, похоже, не слишком обрадовались. Во всяком случае, именно об этом свидетельствовал донесшийся до меня страдальческий вздох. В принципе, доблестного стража порядка можно было понять: труп сожгли так основательно, что рассчитывать на опознание не приходилось. О том, что убийство было ритуальным, можно было догадаться и не имея высшего магического образования. В сухом остатке полиция имела кучу возни со всякими сатанистами, не самым приятным контингентом, и гарантированный висяк. Смолин муки приятеля проигнорировал.

— Нашли свидетеля, видевшего машину, на которой привезли убиенного. Нет, ты его допрашивать не будешь. Да, такой вот свидетель. Просто пробей черную "десятку", номер заканчивается на три, семь, пять, "А". Думаю, местная тачка. Нам бы с хозяином побеседовать. Хорошо, подожду.

Нажав отбой, полковник повернулся ко мне и спросил:

— Суть уловила? Сейчас в контору, берем с собой пифию и сгоняем к хозяину машины.

Спорить я не стала. Во-первых, Смолину не докажешь, что скорее всего, это потеря времени на след, который ничего не даст. Во-вторых, я ведь могла и ошибаться. Вдруг хозяин машины на самом деле одолжил ее знакомым. Только ведь не сознается нипочем, потому и нужна пифия.

Мы уже подъезжали к конторе, когда мобильный полковника разразился серией визгов и воплей. Я от неожиданности чуть тормоз с газом не перепутала. Где только Смолин ухитрился раздобыть запись брачных призывов оборотней?

— Запиши, — рыкнул Смолин, едва я припарковалась, сунув мне блокнот с ручкой. — Китаев Сергей Васильевич.

Я покорно записала имя и адрес хозяина "десятки". И твердо решила к пифиям не ходить. Пускай полковник сам договаривается и берет кого угодно, я тут подожду. А то дамы мигом почуют мой скептический настрой, и не постесняются высказать все при начальстве. Потом всю дорогу придется слушать не только бредни пифии, но и ворчание Смолина.

Ждать пришлось довольно долго. Минут пять я нарезала круги вокруг машины, чтобы банально размяться. Потом решила прогуляться до кофейни за стаканом традиционного допинга. Спать хотелось безбожно. Я уже полезла было в оставленную на заднем сиденье сумку за кошельком, когда до отвращения бодрый голос поинтересовался:

— Двойной эспрессо устроит?

Пальцы невольно стиснули подвернувшуюся рукоять пистолета. Следом на огонек заглянуло запоздалое понимание бессмысленности данного действия. Демона серебряной пулей не проймешь, а объясняться за стрельбу в центре города придется долго и нудно. Даже удовольствие проделать кое-кому дырку между глаз того не стоит.

— Что на этот раз? — сухо поинтересовалась я, выпрямляясь.

— Принес тебе кофе, — ухмыльнулся демон. — И вот стою, видами любуюсь.

Кофе я все-таки взяла. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но перспектива встречи нечистого со Смолиным напрягала. Точнее, не столько со Смолиным, сколько с пифией, которую тот собирался привести.

— Не переживай, — отмахнулся демон. — Я маскируюсь качественно.

Я выругалась сквозь зубы. Ненавижу нахальных телепатов. Вечно заставляют чувствовать себя голой посреди толпы народа. А от этого конкретного, вдобавок, никакие барьеры не спасают.

— Пообщался тут с одним товарищем, — как ни в чем не бывало продолжил демон. — Из тех, что прибыли слуге на подмогу. Он мне поведал интереснейшую историю.

— Это какую же?

— По его словам, слуга обитает в Москве последние года три. Где обретался до этого, неизвестно. И еще, у него есть один весьма ценный артефакт, который хранится в тайнике на какой-то набережной.

Выходит, Велицкого убил именно слуга. Вот и замечательно, значит, я не зря рисковала, связываясь со мстительным духом. И, если мой наговорный камень все-таки сработает, появится веская улика.

— Я тебя как будто не удивил, — недоуменно заметил демон.

— Не слишком, — кивнула я. — Но подтвердил сразу две ранее возникших версии. И теперь осталось три наиболее вероятных подозреваемых.

— Неплохо.

— Согласна. И, кстати, я знаю, где тайник. Буду очень признательна, если ты его покараулишь.

— А смысл? — поинтересовался демон, прихлебывая свой кофе. — Если только в том, чтобы от меня отделаться. Потому, что для ритуала этот артефакт больше не потребуется. Если верить тому... прихвостню, а я склонен ему верить.

На этот раз я выругалась от души. Подобный вариант развития событий не сулил мне ничего хорошего. Кто знает, на сколько хватит терпения обозленного покойничка? И если оно иссякнет прежде, чем все это так или иначе закончится, за кем он сначала явится? Надеюсь, за мной, а не за Юлей.

— Но я могу помочь тебе его украсть.

Похоже, выражение, обозначившееся на моей физиономии после озвучивания данного гениального предложения, демона изрядно удивило. Еще бы. Он ведь не знал, что в комплекте с артефактом поставляется мстительный дух, не знающий точно, с кем должен поквитаться.

— Да-а, — протянул демон, приглядевшись ко мне повнимательней. — И как это я сразу не заметил? На тебе метка духа, дух связан с артефактом. Значит, для создания этой вещицы мага и убили. И впрямь, ценная штука.

— Смотря для чего она предназначена.

— Убитый ведь был Повелителем Смерти? — риторически вопросил нечистый, ища, куда бы пристроить свой опустевший стакан.

— Ты ведь уже вытащил это из моей головы, — невольно скривилась я.

— Человеческие мысли такие сумбурные, — усмехнулся демон. — В них сам черт ногу сломит.

Я невольно фыркнула. Некоторые человеческие присловья в устах адской твари звучали крайне забавно.

— Был. А что?

— А то, что на этот раз, похоже, затевается кое-что покруче банального прорыва Инферно.

— Куда уж круче, — не удержалась я.

— Поверь, — хмыкнул демон, — Есть куда. Идеалистка вроде тебя могла бы предположить, что слуга хочет освободить душу из залога. Но у меня есть другая версия.

Это я-то идеалистка? Вот уж не замечала за собой подобной глупости. Скажем прямо, со значительной частью веры в людей я благополучно распрощалась еще в школьные годы. И с тех пор тенденция не изменилась. Человечество не переставало доказывать мне свою исключительно гадскую природу. Впрочем, в сравнении с Верховным демоном меня, наверное, можно было и так назвать. И еще не так.

— Какая же?

— Слуга сам метит в князья ада.

Я уже открыла рот, чтобы потребовать объяснить, как такое вообще возможно, но не успела произнести ни слова. Меня нахально чмокнули в щеку, сделали ручкой и отчалили в сторону метро. Пока я, закипая, провожала взглядом удаляющуюся фигуру, прикидывая, стоит ли все-таки послать в нее прощальный файербол, сзади поинтересовались:

— Знакомый?

Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась и увидела стоящую возле машины парочку: Смолина и ту самую сплетницу Марину. Поистине, полковник сделал максимально удачный выбор. Теперь, чувствую, придется выбирать между убийством и самоубийством. Ибо эта бледная поганка меня и без того никогда не любила, а теперь, заполучив роскошную тему для сплетен, вовсе с живой не слезет.

— Знакомый, — сухо отозвалась я.

Ну и пускай подавится. И заодно мозоль натрет на языке, пересказывая всем и каждому, как я с шикарным парнем целовалась перед носом у всей конторы. Будем считать, что мне просто завидуют. А уж того, кто Мариночке пресловутую мозоль обеспечит, я найду и на подвиг уговорю.

— А ты скрываешь много тайн, Александрова.

— Стараюсь, — приторно улыбнулась я.

— Поехали, — не выдержал Смолин, явно не обрадованный перспективой кошачьей драки. Я и ему тоже презентовала очаровательную улыбку, но в машину села и мотор завела.

* * *

Китаева мы застали у подъезда. Жертва угона предавалась недозволенному автомобилистам пороку — пьянству. Судя по стройному ряду из четырех пустых пивных бутылок под скамейкой, уже давненько. Что ж, возможно, больше ему ничего и не оставалось.

— Сергей Васильевич? — уточнил Смолин, проигнорировав подтверждающий кивок Марины.

— Он самый. А ты кто такой? — нелюбезно осведомился Китаев.

— Мы тут по поводу вашей машины.

— Неужели нашли?

Изумление вышло откровенно деланным. Не нужно было быть пифией, чтобы понять — Китаев был уверен в том, что машину не найдут никогда. Только вот почему? Хорошо знал, как работает отечественная полиция? Или такой была договоренность с "угонщиками"?

— Нет, — ровно отозвался Смолин. — Но ее видели на месте убийства. И, судя по показаниям свидетелей, именно на ней туда прибыли убийцы и жертва.

— А я тут причем?

Китаев был спокоен. Неправильно спокоен. Ему бы сейчас нервничать, поскольку наличие подобных показаний превращало его в весьма удобного подозреваемого. Все знают, как наши органы любят находить крайних слева для улучшения показателей раскрываемости. А он даже и не думал волноваться. Выходит, озаботился наличием алиби заранее. Как делают только виновные.

— Кому вы дали машину? — вдруг спросила Марина.

Заявление, сделанное в ответ Китаевым, было категорически нецензурным. Он поведал, что думает о состоянии психики и интеллекта автора вопроса, а заодно и ее спутников, о способе, которым мы все появились на свет, и интимных пристрастиях, лично наших и всей нашей близкой и дальней родни вплоть до седьмого колена.

— Полагаю, это было признание, — пожала плечами пифия. — Он сам отдал машину, причем прекрасно знает, кому именно.

Я едва успела на лету переправить брошенную в Маринину голову бутылку подальше в кусты. Всех нас забрызгало пивом с ног до головы, а Китаев бросился бежать во всю прыть, с треском проламываясь сквозь аккуратно подстриженные кусты. Правда, получалось у него не очень быстро, первые выпитые два литра сказывались.

Марина со скорбным видом разглядывала испорченную блузку. Смолин, ругаясь на чем свет стоит, рванул следом за беглецом. А мне бегать не хотелось. В голову пришла идея получше. Вот только прикинуть траекторию бегства не слишком трезвого товарища было довольно непросто. Но попытаться все же стоило.

— Пригнись! — крикнула я.

Полковник рефлекторно рухнул на колени. "Лассо" просвистело над его головой, и Китаев с воплем покатился по газону. Попала.

Глава 23. В которой мне не дают сначала сказать, а потом заснуть

Мы знаем гораздо больше, чем понимаем.

Альфред Адлер

Незадачливый беглец злобно ругался, силясь разорвать невидимые путы. Смотрелось это довольно забавно. А вот то, что магическое связывание явно не повергло Китаева в шок, наводило на серьезные раздумья.

— Не удивлены? — озвучил мои соображения успевший отдышаться Смолин.

— Да пошел ты...

Китаев уточнил адрес, по которому следовало отправиться полковнику, и заработал чувствительный пинок по заднице.

— Лучше отвечай вежливо, а то в следующий раз пну в другое место. И скажу потом, что ты сам дернулся. Кому отдал машину?

Угроза вызвала новый шквал ругани. Подошедшая Марина поморщилась, явно все еще негодуя по поводу испорченной одежды. Впрочем, все мы теперь выглядели не лучшим образом, да еще и воняли, как протокольные алкаши. Поднятию настроения это не способствовало.

— Может, увезем его куда-нибудь, где публики поменьше? — предложила я.

— Это можно, — осклабился Смолин. — Только машину подгони поближе, неохота далеко тащить. И брезент захвати из багажника, ни к чему нам грязь.

Я развернулась и успела сделать целых пять шагов к машине, когда у Китаева все-таки сдали нервы.

— Вы этого не сделаете! — вякнул он.

— О, еще как сделаем, — мило улыбнулся Смолин. — Речь идет об очень больших неприятностях для всего города, так что счетов нам выставлять не будут. К тому же, кто узнает? Ты расскажешь?

Марина покачала головой, не отрываясь от изучения собственного маникюра. Я тоже только руками развела:

— Больно надо. Так я иду за машиной?

— Иди, — кивнул Смолин.

— Нет! — снова запротестовал Китаев. — Не надо!

— Тогда говори.

Мужик злобно засопел, отвернувшись от нас. Примерно минута ему потребовалась, чтобы принять решение. И еще секунд двадцать, чтобы в нем окончательно утвердиться. Видимо, наше непрошибаемое спокойствие возымело нужный эффект.

— Он называет себя Септимус. Никогда не видел его лица, он вечно в какую-то рясу закутан, как монах средневековый. Кажется, довольно молодой, лет около тридцати.

— Как ты с ним познакомился?

— Однажды вечером шел домой. Пьяный. Нарвался на пару гопников. Тот мужик с ними разобрался, а потом сказал, что однажды попросит об ответной услуге. Потом пару лет не объявлялся, и вот пришел. Попросил машину, велел о ней забыть и заявить об угоне. Я дал, сделал все, как было велено. И больше ничего не знаю.

Марина медленным кивком подтвердила правдивость рассказа. А вот у меня шевелились некоторые сомнения. И я даже решилась их озвучить:

— Вот так запросто отдал машину тому, кто всего лишь избавил тебя от десятка синяков?

— Если б ты его видела, — невесело усмехнулся Китаев, — Ты бы тоже не решилась отказать.

Смолин неопределенно пожал плечами. Я обдумала услышанное и решила, что, пожалуй, соглашусь с подобным объяснением. Прикосновение к силе слуги до сих пор было очень свежо в памяти. И сомневаюсь, что личная встреча с ним оставила бы более приятное впечатление.

— Я все сказал. Теперь отпустите меня и валите, наконец.

Я аккуратно распутала чары. Китаев, в очередной раз выругавшись, поднялся на ноги и отряхнул испачканную землей и травой одежду. Выглядел он крайне малопривлекательно. Да и вообще, явно был человеком неприятным. Потому меня чертовски интересовало, зачем слуга затеял такую сложную схему с машиной. Проще было бы в самом деле просто угнать какую-нибудь. Похоже, у этой истории и этой личности все-таки наличествовало двойное дно.

— И ты видел его только дважды?

— Я ведь сказал!

— Он говорит правду, — неожиданно мягко проговорила Марина, трогая меня за плечо. — Если и есть что-то еще, он этого не знает.

— Ладно, — кивнула я, разворачиваясь и направляясь к машине.

* * *

Смолин плюхнулся на сиденье последним. Лицо у него было недовольное. Как будто мне мало злобствующей сзади пифии. Чувствуется, бесценная блузка, залитая пивом, будет нам аукаться еще очень и очень долго. И особенно лично мне, несмотря на то, что взять Марину на это дело было идеей полковника.