Но долго наслаждаться отдыхом ульду не дали, и нос тяжелого сапога болезненно приложился ему по ребрам. Над юношей возвышался мрачный Ханген.
— Ульд, мы тебя в отряд брали как мага. Вот и продемонстрируй нам свое мастерство хоть сейчас, если уж в бою от тебя мало толку. Иди потренируй свою магию на твари, а то у меня начинают закрадываться сомнения в том, можешь ли ты вообще подчинить себе обитателя Пустоши.
Ирси с трудом приподнялся и направился к лежащему зверю. Рвач уже успел прийти себя, но прочные цепи не давали ему даже приподняться. Юношу внезапно накрыла волна ненависти к этой твари, чьи собратья совсем недавно убили неплохого человека, а ставшему для ульда настоящим другом Тэралу оторвали руку. Он с яростью направил ментальный удар на разум твари, но его натиск внезапно был отброшен и недоучившийся маг очумело затряс разом загудевшей головой.
Немного придя в себя, Ирси уселся перед связанным зверем, с интересом его разглядывая. Утолив свое любопытство и изучив обитателя Пустоши в подробностях, юноша вновь выпустил ментальные щупальца, но на этот раз не стал пытаться подчинить тварь разом, а стал подбираться к ее разуму осторожно.
Ульду приходилось сталкиваться с магами, чье сознание было натренировано и закрыто прочнейшими ментальными щитами. Но в этот раз ощущения были совершенно другими. Его ментальные посылы словно увязали в сознании твари, воспринимаемом им как густая и вязкая патока. Сначала сопротивление казалось несильным, но чем глубже юноша пытался проникнуть в разум, тем сильнее его отталкивало.
Не на шутку заинтересовавшись, Ирси позабыл об усталости и стал экспериментировать, пытаясь пробить естественное сопротивление и подчинить себе обитателя Пустоши. Но, несмотря на все его усилия, у него не получалось даже просто заставить зверя замереть. Из транса его вновь вывел Ханген. Привал закончился, и надо было идти дальше и как можно скорее покинуть Пустошь.
К счастью, Тэрэл уже успел прийти в себя. В его затуманенных болью и магией глазах не отражалось и грани мысли, но, поддерживаемый ульдом и волшебницей, он оказался в состоянии переставлять ноги.
На ходу Ирси размышлял над своей неудачей. Он и раньше слышал об удивительном сопротивлении ментальной магии населявших Пустошь тварей. Но также юноша знал, что, несмотря на это, имелись довольно значительные успехи в их подчинении. Например, ульд хорошо помнил биографию одного из талантливейших магов прошлого, который занимался исследованием Темной Пустоши. Этот маг, если верить официальным источникам, мог одновременно полностью контролировать сразу нескольких тварей!
Ирси прекрасно осознавал, что до действительно великих магов прошлого ему далеко, но уж в то, что он настолько их слабее, что не способен хотя бы заставить замереть тварь на месте, ульд поверить не мог. А значит, им допускается какая-то ошибка.
Юноша клял себя за то, что так мало внимания уделял изучению доступных материалов относительно исследований, проводимых над обитателями Пустоши. Даже тому, что он вообще имел хоть какие-то познания в этой области, ульд был обязан собственным интересом к биографиям нескольких магов, достигших очень больших успехов в подчинении тварей. Внимание студиоза к их личностям привлек тот факт, что они, как и он, владели сразу и ментальной, и энергетической магией.
А ну-ка, стоп! — мысли ульда лихорадочно заметались. — А может, в том-то и крылся их секрет успеха? Может, они применяли вместе с ментальной и энергетическую магию, что и дало им выдающийся результат? Эх, жаль нельзя сразу проверить!
Загоревшись новой идеей, юноша еле дождался долгожданного привала. Как только была отдана команда, он коршуном кинулся к связанной твари. На этот раз ульд стал тщательно исследовать энергетическую оболочку этого существа. Результаты были просто поразительные. Энергетика у этой твари для внутреннего зрения Ирси казалась ярким костром и была куда насыщеннее, чем типичная не только для любого животного, но даже для обычного человека.
Немного подумав, юноша решил проверить появившуюся у него теорию на практике. Он начал через каналы выкачивать силу из энергетической оболочки твари. Давалось это нелегко, а усвоить даже капельку из вытягиваемого было совершенно невозможно — настолько это существо отличалось от человека и привычных животных.
Сумев значительно ослабить энергетическую оболочку твари, Ирси потянулся к ней ментальными щупальцами. На этот раз, к его восторгу, сопротивление значительно ослабло, и он хоть и с трудом, но смог воздействовать на сознание зверя.
— Я сделал это! — восторг в голосе юноши мешался с неподдельной гордостью.
— И что ты там учудил? Кучу навалил? — подозрительно спросил Гален.
— Да ну тебя! Я сломал эту тварь! Она теперь будет делать то, что я ей прикажу! — Ирси обвел победным взором уставших охотников, смотрящих на него с вялым интересом.
— Ну так пущай что-нибудь учидит, коли не заливаешь, — со скукой в голосе проронил Ханген, мало поверившей ульду.
— Так как тварь что-то сделает, если вы ее спеленали как младенца? — удивился юноша.
— Может, нам этого скаренного монстра еще освободить, чтобы он нам головы поотрывал? — с сарказмом спросил глава отряда. — Ладно, дам тебе шанс. Ребята, распутайте ей передние, хотя нет, лучше задние лапы. Только не балуйте, подальше от когтей держитесь, мне потерь на рейд и так хватит. А ты, Гал, встань-ка рядышком со своей дубинкой на всяк случай. Ну, а ты, ульд, если соврал, я тебя прямо здесь и закопаю.
Когда цепи сняли, Ирси, секунду поколебавшись, громко скомандовал:
— Вставай!
Потом повторил команду это мысленным посылом. Подчиняясь настойчивому ментальному импульсу, рвач неуклюже приподнялся на задних лапах, упираясь с другой стороны в жесткою траву сразу и мордой, и спутанными передними конечностями. Среди охотников возник удивленный ропот.
— Пусть ямку выроет! — выпалила также заинтересовавшаяся Неяда.
Ирси отправил команду, и тварь действительно принялась старательно работать задними лапами, взрывая землю.
— Ульд, как тебя там? Ирси! И сколько ты этаких зверюк можешь заставить себя слушаться? — голос Хангена дрожал от возбуждения. Он сразу понял, какие перспективы открываются перед отрядом.
— Ну, пока только одну, — немного виновато ответил юноша. Смысла врать ульд не видел, а на подчинение хищника действительно уходили все его силы.
— Хм. Да Пустошь с ним! Даже одна живая тварюка стоит много золота. А уж если их из каждого рейда приводить... Поздравляю тебя, Ирси. Ты принят в отряд, будешь иметь долю как маг, — промолвив это, Ханген нарочито торжественно пожал крайне смущенному и обрадованному юноше руку. Впрочем, очень внимательный наблюдатель мог бы разглядеть и на мгновение промелькнувшую откровенную насмешку в глазах ульда.
Глава 9.
Проснулся Винстон легко, словно и не ложился. Для него это было необычно. Он любил понежиться в теплой постели и всегда затрачивал очень большие усилия на то, чтобы гигантским напряжением воли заставить себя собираться и не опоздать на занятия. Но сегодня юноша спал крайне беспокойно. Всю ночь его преследовали беспорядочные отрывки кошмаров, он много ворочался и несколько раз даже просыпался.
Такое волнение было легко объяснимо. Не меньше этой ночью переживала и большая часть остальных студиозов первого курса, которым предстоял важнейший экзамен по практике простых магических плетений.
Разбудив Гиллиана, который как раз нимало не волновался и безмятежно посапывал, вытянувшись во весь свой немаленький рост, Винстон отправился умываться, размышляя над собственными эмоциями.
В том, что предстоящее испытание он выдержит с блеском, юноша нисколько не сомневался. Но — вот парадокс! — все равно продолжал немного побаиваться. Практический экзамен по простым плетениям был самым важным из всех, сдаваемых после первого курса. Во многом именно от него зависело, в какую группу попадет будущий маг после перераспределения студиозов по их способностям и скорости усваивания знаний.
Еще больше волнения добавлял тот факт, что проводился экзамен публично в большом зале университета, а значит, присутствовать на нем мог любой желающий. Опозориться на глазах многочисленной аудитории было последним, чего мог хотеть любой из студиозов.
Первый год обучения пролетел незаметно. Винстона быстро затянула учеба, и, в отличие от многих других студиозов, на большинство занятий он ходил с искренним удовольствием. Были, конечно, и исключения, особенно это касалось нескольких теоретических предметов, наставники которых вели их уж слишком сухо и скучно. Тогда юноше приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не выдавать себя громкой зевотой и через силу, даже не задумываясь над содержанием, конспектировать лекции.
Настоящей отдушиной для Винстона оказались практические занятия, особенно это касалось создания плетений. Благодаря своему изумительному внутреннему зрению, позволявшему ему видеть их, он достиг немалых успехов. Усвоение любого плетения давалось ему на порядок легче, чем другим обучающимся. Но юноша всерьез увлекся магией и не стал довольствоваться преподаваемым стандартным набором.
Набравшись смелости, он обратился к скайрэ Велисе с просьбой дать ему право на посещение дополнительных занятий. Предупрежденная ректором, наставница с удовольствием помогла в этом юноше. Поэтому после обычных занятий будущий маг спешил на дополнительные спецкурсы. При этом он стал единственным студиозом первого года обучения, допущенным к посещению этих предметов наряду со своими куда более опытными товарищами по университету.
Иногда Винстону и вовсе разрешалось посещать занятия старших потоков, и он быстро доказал, что даже среди них он не выглядит незнамо как затесавшимся недоучкой. Наставники не могли нарадоваться интересом студиоза к магии и его скоростью усвоения знаний. Для него даже был немного расширен стандартный допуск в библиотеку и хранилище артефактов. Юноша порой готов был просиживать там часами, склонившись над особо интересной книгой или разглядывая изящное плетение, вложенное создателем в магический предмет.
Винстон также интересовался и другими практическими дисциплинами. Помимо плетений, он с удовольствием изучал и другие виды энергоформ, занимался укреплением и защитой своих энергетической и ментальной оболочек. Серьезных успехов юноша добился и в использовании силы природных явлений. Так, уже через три месяца он сумел, как это называли маги, впервые "почувствовать грозу" и впитать часть ее мощи.
На практикуме развития внутреннего зрения и магической чувствительности Винстону и вовсе не было равных. Такого же их уровня, как даровала ему природа, остальным студиозам достичь в ближайшее десятилетие не стоило даже мечтать. Поэтому юноша этой дисциплиной занимался индивидуально с наставником, обучаясь использованию своих уникальных способностей.
А вот обычной студенческой жизни такая увлеченность магией не шла на пользу. Винстон не часто выбирался с друзьями на веселые пирушки, а уж на танцы не ходил и вовсе. Последнее, правда, было вызвано не только недостатком времени, а, в первую очередь, хромотой юноши, по поводу которой он очень переживал и стеснялся.
Несмотря на некоторую замкнутость Винстона, он действительно крепко сдружился с Гиллианом и Ингваром. Они не оставляли попыток хоть иногда отрывать друга от пыльных фолиантов, и порой это удавалось, за что он им был благодарен. Вместе они весело проводили время весело, не раз уже умудрялись влипать во всевозможные истории.
А вот на любовном фронте у Винстона не складывалось. Юноша продолжал тихо любоваться Лаурэнэ, но признаться в своих чувствах не решался. А сама она на хромого юношу не обращала не малейшего внимания, порхая от одного ухажера к другому. Недостатком популярности эффектная девушка не страдала.
В учебе Винстон за минувший год особых проблем не испытывал. Во всех изучаемых практических предметах за ним закрепилась репутация лучшего студиоза на потоке. В теоретических дисциплинах юноша, правда, был далеко не первым.
Некоторые девушки, старательно записывающие, а потом заучивающие каждое слово лекций, приходились наставникам этих предметов куда больше по душе. Винстон же никогда не зубрил, предпочитая с ходу вычленять и запоминать из материала самое важное, сразу выкидывая из памяти теоретические выкладки, не несущие практической пользы.
Впрочем, на фоне того же Гиллиана и Ингвара, он смотрелся чуть ли не гением, даже в этих предметах. Если первый еще худо-бедно пытался усваивать хоть какие-то теоретические знания, то норд их просто игнорировал, будучи уверенным, что магу в них пользы нет никакой.
Успехи друзей Винстона на практических занятиях были куда значительней. Преподаваемыми всем плетениями они овладевали без особых проблем, да еще вдобавок иногда под влиянием друга изучали немного и сверх программы первого курса. Поэтому и Гиллиан, и Ингвар по уровню создания энергоформ были в группе далеко не в последних рядах.
Как оно всегда бывает, экзамены в конце первого курса подкрались незаметно. Друзья спешно начали одалживать у одногруппников недостающие конспекты, а Винстон и Гиллиан еще и набрали учебников в библиотеке. Привычная для студиозов обычных учебных заведений практика написания шпаргалок в университете Воздуха не годилась. Наставники при помощи плетений с легкостью обнаруживали любые подсказки, в каких бы неожиданных местах их ни прятали студиозы. Поэтому скрепя сердце пришлось засесть за зубрежку.
Ингвар честно пытался уделять подготовке к экзаменам хотя бы часть своего времени, но получалось это у него плохо. Поэтому, когда Винстон уже был уверен в отличных оценках, а Гиллиан полагал, что у него есть неплохие шансы сдать, норд был к первому экзамену абсолютно не готов. Но никогда не унывающий Ингвар был уверен в том, что фортуна и на этот раз от него не отвернется. Как выяснилось, зря.
Из семидесяти билетов по общей истории магической науки к экзамену юный норд более-менее подготовил пять. Уверенно зайдя в аудиторию, он недрогнувшей рукой вытянул заветный листок. Но удаче в этот день не было дела до весельчака норда, и билет оказался совершенно ему не знаком. Однако не в его характере было так просто сдаваться.
— Только не тридцатый! — голос Ингвара был наполнен настоящим ужасом, и он быстро бросил вытянутый им пятый билет в кучу ко всем остальным. Судя по всему, в норде пропадал неплохой актер. Никто из студиозов не усомнился в том, что он вытащил именно тридцатый билет.
Однако скайрэ Венинсон не зря столько десятилетий был наставником в университете Воздуха. Он не стал искать тридцатый номер, чтобы вручить его назад студиозу, а быстро создал простейшее поисковое плетение, протянувшее тоненькую ниточку связи между нордом и брошенным им билетом. Вытянув его, наставник, хитро улыбаясь, обратился к Ингвару:
— Да не переживайте вы так, милейший! Не такой уж он и тридцатый! Это у вас просто со зрением проблемы наметились, а билет вы вытащили самый что ни на есть пятый, — еще раз растянув губы в добродушной усмешке, скайрэ Венинсон протянул его мрачному студиозу.
