Тайны родства

— Прости... м-м-м.. ты не мог бы оставить меня одну ненадолго?

Парень понял все по-своему, понимающе улыбнулся и потопал обратно к отряду, а я... попробовала обратиться к змеиной крови. Увы, змеиной магией — тут саа-тши была права — я пока почти не владела, но эта часть моей сущности позволяла почувствовать не только опасность, но ощутить зло, творившееся здесь, и почувствовать места, где его концентрация была выше.

Нюх привел меня к скале — ничего особенного, местность здесь гористая и вот такие голые куски породы, внезапно прорастающие из покрытой мхом лесной почвы были в этих краях вполне заурядным явлением. Вот только мое чутье настаивало, что мне нужно обойти эту скалу по узенькой кромочке и увидеть ее с другой стороны, которая смотрела на силовую стену. Я не поленилась, обогнула скалу и обнаружила вход в пещерку.

Я отпустила свою змеиную сущность и вновь обратилась к дару смерти. Да. Здесь. Я нашла место, где убивали девушек. И — никаких внешних признаков, что это место как-то освоено человеком. Абсолютно стерильно. Из щели в стене пещеры бил ключ, вода стекала в промытое в полу углубление. Я вздохнула: была б стоячая вода, можно было бы спросить о чем-нибудь. Сама-то я не умею толком, но у нас в есть Лех, а он по второй специальности природник, он может. Но проточная вода информации не держит, можно и не мечтать.

Ведомая наитием, я закатала рукав, сунула руку в мутноватую воду и пошарила по песчано-каменистому дну. В ледяной воде пальцы быстро онемели, и мне с трудом удалось их сомкнуть на единственном чужеродном предмете, обнаружившемся на дне. Пуговица. Судя по форме и размеру, явно не с женской одежды, а значит, могла бы принадлежать преступнику. Одна беда — все та же текучая вода, смывшая с этого предмета всю информацию о его владельце.

Я пошарила еще и в пещере — впрочем, она была так мала, что едва ли я могла что-то не заметить с первого раза, — и вокруг тоже прошлась. Больше ничего.

Сжимая в кулаке свою никчемную находку, я вернулась к отряду.

— Ну? — пристал ко мне Рич.

— Знаю теперь, где убивали.

Сразу несколько пар глаз уставились на меня с ожиданием.

— Пещерка тут рядом. Покажу некроманту, когда прибудет — для обычных сыскарей там ничего нет. Пуговица вот только, — я показала прихваченное в пещере сокровище, — но она из проточной воды.

Маг понимающе хмыкнул.

— Ну-ка стой, — протянул руку один из солдат, — где-то я видел такие.

— Да ладно тебе, — осадил его другой, — пуговицы — они пуговицы и есть.

— Не скажи, — возразил первый, — эта необычная. У кого-то видел, но не помню...

— Менталист нужен, — вмешался Ирех, — толковый менталист поможет вспомнить.

— Эт точно, — поддержал его Рич. — Может, ты, Лари, а? Ты ведь на менталистику ходишь к Релинэру.

— Ты сума сошел, Рич! — возмутилась я. — Тут грамотный специалист нужен, а не недоучка вроде меня.

— Да ладно, — парень пошел на попятную, — я ж просто так... Торчать здесь тоскливо.

— Это точно, — откликнулся тот солдат, которому показалась знакомой пуговица.

До прибытия магов из крепости ждать пришлось недолго, но сделать они все равно ничего не могли — нужны были специалисты другого профиля, который объявились только ближе к вечеру. К счастью, некроманта они привезли. Я показала ему пещеру, отдала сыскарям пуговицу и рассказала о солдате, который силился что-то вспомнить о ней.

Следователь, которому я всучила улику, скептически поморщился, однако менталиста вызвал.

Вечером вся крепость гудела. Даже комендант выполз из своей берлоги — помятый, но трезвый, с глазами побитой собаки. Но мне, если честно, было не до того — весь день я провела у Щели, устала почти до потери сознания и проголодалась как дикий зверь — парочки бутербродов, которые мы прихватили с собой, было явно недостаточно для того, чтобы провести весь день вне крепости. Так что я поспешила набить желудок и завалиться спать. И — нет, меня не тревожили кошмары. Все-таки занятия некромантией дают некоторый иммунитет к таким вещам — все понимаешь и переживаешь, но только во время сеанса, потом приходишь в себя, оставляя все "смертельное" за пределами сознания. Это элементарная защита, без которой никакая психика долго не выдержит.

Утро выдалось хлопотное: еще до завтрака меня выдернули на допрос — в основном по поводу пуговицы. Я сразу "сдалась" менталисту, чтобы он считал воспоминания о находке и зафиксировал их.

Солдатику освежили память, и он показал, что владельцем куртки с приметными пуговицами был помощник крепостного интенданта. Он служил в крепости семь лет — и в течение пяти из них пропадали девушки. Его откровения — менталисту даже читать не пришлось, только чуть-чуть надавить — шокировали жителей крепости. Да, похищал — с помощью дурмана, — насиловал, душил. Потом ножом наносил знаки, препятствующие призыву, и сбрасывал тела в Щель. Учился когда-то в ВШМ, был исключен на пятом курсе из-за какой-то конфликтной ситуации, но поскольку в запрещенном применении дара уличен не был, магию ему не блокировали. То, что мужик был безумен, сомнения не вызывало. Возможно, изначально имелась какая-то предрасположенность, а близость Пустых земель поспособствовала окончательному сдвигу. И — нет, специально он прорывы не провоцировал, хотя догадывался, что они как-то связаны с его действиями, и находил в этом особую радость — считал, что ему дана некоторая власть над магией стены...

Его увозили в тот же день. Слухи уже расползлись по ближайшим селениям, и растрепанная деревенская женщина, мать девушки из Мельничного Угла, выла на пыльной дороге, бросая вслед тюремной карете проклятия и комья сухой земли.

Глава 16

После этих событий жизнь Ухады не спешила входить в прежнюю колею: да, здесь осознавали опасность, исходящую от Пустых земель, но никто не ждал, что такое зло может творить человек. Мне было проще, в своем мире я привыкла к тому, что человек — главное зло и есть.

Комендант ходил осунувшийся и трезвый. Стало известно, что он подал в отставку. Складывалось впечатление, что ждал, пока разрешатся все узлы, а теперь свободен — и может уехать наконец из опостылевшей крепости. Он по-прежнему не обращал ни на что внимания, и покинул Ухаду лишь однажды за все время нашей практики — ранним утром он собрал полевые цветы за воротами крепости, отнес их к Щели и бросил всю охапку вниз. Потом я видела, как солдаты и офицеры по очереди, таясь друг от друга, словно стесняясь порыва, тоже относили к Щели цветы.

Две декады практики пролетели быстро, больше никаких экстраординарных событий не было — ни одного серьезного прорыва, лишь пару раз мы приняли участие в уничтожении лахров и шиархов — некрупной нежити, обнаружившейся в окрестностях подопечных деревень.

В последний день, когда вещи были уже упакованы, в крепость прискакал парень из небольшой деревеньки Сытое. У парня рожала жена, своей повитухи в селении не было, а целитель из Ухады, как назло, отлучился по вызову в другую деревню. Кроме меня, помочь было некому, дело шло к вечеру, так что я распрощалась с ребятами, сказав, что домой буду возвращаться одна. Лех попытался было настаивать, что он останется со мной, но я не позволила. Будущий папаша, ожидая меня, притопывал от нетерпения.

— Показывай дорогу! — скомандовала я, взлетая в седло.

Деревенский потрусил на своей лошадке впереди меня. Сытое лежало чуть в стороне от той дороги, по которой мы собирались покидать крепость, за лесом. На короткий миг, сворачивая с основной дороги, я почувствовала тревогу, которая почти тут же улетучилась, словно ее и не было. Будто кто-то подстерегал меня на этой развилке, но следом почему-то не поехал.

Я не люблю принимать роды. Нет, я ничего не имею против младенцев, даже благоговею, когда при мне происходит это чудо — рождение человека в мир. Но! Ключевое слово — "при мне происходит". Согласна быть на подхвате, помогая другому целителю или опытной повитухе... просто чтобы с кем-то разделить ответственность. Да, едва ли кто-то ждет таких откровений от целителя с опытом лечения людей в двух мирах...

Я говорила, что не люблю принимать роды? Так вот, особенно я не люблю принимать роды в деревне! Той ночью я осознала это. Деревня — это не только страдающий муж (будущий отец), это еще и матушки, свекровушки, тетушки, соседки-доброхотки — все те, кто обычно лучше врача знает, как надо лечить, и особенно — как рожать. И в такой ситуации выбор стоит отчетливый: либо они, либо я. Поскольку я уже была там, то тетушек-матушек пришлось разгонять, и довольно жестко. Без обид не обошлось.

Я оставила в избе только одну женщину, которая показалась мне разумной, — должен же кто-то выполнять функцию "подай-принеси". Будущие папаши в такой ситуации абсолютно беспомощны, толку от них никакого.

Роды были первые и потому трудные. Ничего критического, однако провозилась я с роженицей до утра, потом проинструктировала ее мамашу — что делать и в каких случаях расталкивать меня — и завалилась спать. Продрыхла я весь день с небольшими перерывами — на еду и проверку состояния мамы и младенца. И только к вечеру смогла окончательно продрать глаза.

Конечно, отправляться в путь в это время было уже бессмысленно — сама я пространственную магию только начала осваивать, а до ближайшего стационарного портала — не меньше четырех часов верхом. Так что я решила отложить отъезд на утро. Вот только Мирку, целые сутки проскучавшую без меня в чужой конюшне, надо было проведать.

Лошадь благосклонно приняла от меня присоленную горбушку, которую я вынесла ей из дома, мы с ней пообщались немного, и я снова вышла во двор. И тут же ощутила постороннее присутствие и связанную с ним опасность. Тело отреагировало мгновенно, еще прежде, чем глаза вычислили источник угрозы, — сгруппироваться, отпрыгнуть... уйти с линии огня. Что ушла — правильно, во только источник в сгущающейся вечерней темноте был не один. И чутье подсказывало, что опасность не абстрактная, а явилась по мою душу, а я — вот клуша! — безоружна. В который раз уже... Ничему-то меня жизнь не учит!

Все эти бестолковые мысли мельтешили в голове сами по себе, а я тем временем пыталась сориентироваться, как-то локализовать угрозу в темном дворе и понять, как спастись. Закричать? Эту мысль я отбросила сразу — тут явно профессионалы, вон как с местностью сливаются, а вступятся за меня (если вступятся) обычные крестьяне.

Еще раз реакция спасла меня, когда я пригнулась и метнулась в сторону — успела ощутить легкое колебание воздуха рядом с правым плечом. Легкое — значит, не арбалет. Стрелка из духовой трубки или что-то в этом роде. А от следующей стрелки мне уже не удалось уйти. Оседая на траву, я еще успела подумать последнюю мысль, что закричать все-таки стоило: пусть бы не помогли, но успели бы понять, что я не просто погулять пошла, а в беду попала... в крепость кого-нибудь послали бы.

Очнулась я в полной темноте. Во рту пересохло, тело не слушалось — я даже не сразу осознала, что просто связана, настолько медленно возвращалось осознание окружающей действительности. Без рук плохо, но все-таки можно — и я попробовала призвать чуть-чуть света, или хотя бы настроиться на ночное зрение, чтобы сориентироваться и понять, куда меня занесло. Оказалось, что нельзя — и дело даже не в руках, я просто не могла обратиться к магии. Блокировали. Я вздохнула и приготовилась ждать. Страшно пока не было. Неприятно — да. И любопытно: кому я опять понадобилась и в каком качестве? Неужели опять охота на сермиритовую невесту? Если да, то его величеству стоило, пожалуй, не только запрет на брак наложить, но и соответствующую информацию распространить, чтобы уж никто больше не зарился.

Ждать пришлось довольно долго — не меньше полутора часов. Впрочем, в полной темноте и полном безделье трудно верно оценивать прошедшее время. Посетитель явился с собственным "светлячком", из чего я сделала сразу два вывода: во-первых, передо мной маг, о чем, впрочем, трудно было не догадаться, а во-вторых, моя магия заблокирована не стенами безмагической камеры, а непосредственно на мне — по всей видимости, ошейником, который я чувствовала, пытаясь пошевелиться.

Гость выглядел мужчиной средних лет, не лишенным привлекательности, но с излишне жесткими чертами лица, да и выражение глаз мне не очень понравилось. Пока я разглядывала посетителя, тот тоже оценивал меня взглядом, а потом озвучил результат:

— Так себе.

— Не нравлюсь? — хмыкнула я.

— Не особенно. Впрочем, я переживу, мне нужен официальный брак и наследник, а бабу подходящую я себе и на стороне найду.

— Ну что ж, зато все честно, никаких иллюзий бедной девушке не оставили, — я усмехнулась.

— Бедная девушка, — парировал визитер, — ухитрилась женить на себе герцога Алейского и отправить его на тот свет в день свадьбы.

Я зашипела:

— Герцогу Алейскому, чтоб ему и за гранью покоя не было, девушку отдали в возрасте четырнадцати лет. И уж поверьте, не было у меня никакого желания за него замуж выходить — сбежала и пряталась три года в школе от такого женишка. А что подох — так сам виноват, на мне его крови нет.

— Ты и впрямь думаешь, что в это кто-нибудь поверит? — новый "жених" скептически скривил губы.

— Да мне на самом деле все равно, верите вы в это или нет. Кто вы такой, чтобы я вашим мнением дорожила?

— Твой будущий муж.

— Это вряд ли. — улыбнулась я. — Не получится у вас ничего.

— Получится, — недобро усмехнулся мужчина, — вот жреца дождемся...

— Ну-ну... — пробормотала я, не пытаясь убедить его в обратном.

Да и не было пока нужды переубеждать. Новый претендент на должность мужа вызывал у меня не просто неприязнь, а реальные опасения за собственную жизнь. Что-то подсказывало мне, что после неудачи с брачным обрядом оставлять меня живой свидетельницей своего преступления этот тип не захочет. А я — без магии, и змеиная кровь мне сейчас не поможет: для трансформации мне магия не нужна, но что она мне даст? Даже если я напугаю кого-нибудь, убить меня все равно успеют, если захотят. А вызвать никого я сейчас не могу — на ментальную связь без магии я не способна. Конечно, Лэйриш почувствует, что со мной что-то не в порядке. Возможно, он уже и сейчас забеспокоился... Вот только переместиться ко мне вряд ли сможет — подозреваю, что я слишком далеко от столицы, чтобы он мог выстроить прямой портал, настроенный на метку.

Мой неприятный посетитель покинул ненадолго комнату, снова оставив меня в абсолютной темноте, а потом вернулся в комнату с чашкой.

— Сейчас ты выпьешь этот напиток, девочка, и будешь во всем меня слушаться.

— С чего ты взял, что я буду пить это? — бравада, конечно, напоить связанного человека не так уж трудно.

— С того, что ты, моя милая, жить хочешь. И выбор у тебя невелик: либо ты пьешь добровольно то, что я тебе предлагаю, либо я оставляю тебя в покое... Но не спеши радоваться, я позаботился о том, чтобы этот покой тебе не понравился, ведь ошейничек на тебе — это не блокиратор магии. Это отсекатель.