Тайны родства

"Ох, мать моя змея, — усмехнулась я, — ты меня шокировала, а теперь ждешь реакции".

"Я просто поняла, что ты размышляла, и теперь хотела бы знать, до чего ты в итоге додумалась".

"У меня появилось подозрение, что тейордом был наш отец".

"Не исключено... — задумчиво произнесла мать-змея. — Возможно, именно твое происхождение поспособствовало переносу души. Но не берусь судить — в тейордах я не понимаю ничего".

"Мне нужен твой совет. Как привести в порядок сферу жизни девочки?"

"У тебя ведь есть для сравнения зеркальное отражение пораженного места. И ты уже делала такие вещи".

"Да там повреждение такое, с каким я до сих пор не сталкивалась — расслоение это. Совершенно не представляю, что с ним можно делать".

"Думай, детка. Если до вечера ни к чему не придешь, можешь снова обратиться ко мне"

Ну как всегда! Даже в такой ситуации мать-змея помнит, что я ее дитя, ее подопечная, и не прекращает учить. В некотором раздражении я встала с кровати и спустилась в гостиную.

Поникший Мар сидел на стуле около дивана с красным носом и полными слез глазами.

— Не реви, — я прижала к себе взлохмаченную голову, — все будет хорошо. То, что ты сделал, я легко исправлю — завтра в лечебнице. Но надо еще кое-что подлечить, это уже будет сложнее.

— Я завтра с вами в лечебницу, — решительно заявил Мар.

— Не возражаю. Давай тогда сейчас тоже со мной — я в школу за суигги для операции и Ритэниором. Я надеюсь на его помощь.

— Суигги? — удивился мальчик. — Но ведь ты говорила, они нужны для операций на магических существах.

— Да, — ровно ответила я.

— Значит...

— Угу, — подтвердила я, — но объясню я тебе все позднее.

По дороге мы с Маром заехали в лечебницу, и я кратко объяснила Рьену ситуацию. Естественно, он обещал быть, несмотря на выходной день. Бедная Мариса!

Домой мы вернулись к вечеру, в компании Лереха, Ритэниора и двух суигги.

— Покажешь ее? — спросил Рит.

— Пойдемте.

Я провела парней в гостиную, и они оба опустились на стулья и уставились на Наталью. Лерех за прошедшие два года научился легко различать тонкие структуры, так что разглядеть сферу жизни для него теперь не составляло труда. Ну а Ритэниор обрел уверенность в себе и уже не шарахался от ответственности.

— Ну что? — поторопила их я.

— Никогда такого не видел, — высказался Лерех.

— Знаешь, — осторожно начал эльф, — думаю, мы сможем обойтись без суигги. Я сам сделаю — с помощью эльфийской магии подобия. Задам матрицу, и структуры сами примут наиболее естественную для них форму. В любом случае, вреда я никакого не причиню, хуже не станет.

— Что ж... Давай попробуем.

Я все-таки вышла на связь с саа-тши еще раз.

"Да, это выход, — подтвердила мать-змея слова эльфа, — но не единственный"

"Что можно еще сделать?"

"Ну, во-первых, магия подобия не чужда и тебе самой — ты пользуешься ей, когда восстанавливаешь структуру тканей при лечении телесных повреждений".

"Но я не могу сама работать с магической оболочкой! А суигги не способны на магию подобия".

"Не перебивай, детка, — остановила меня саа-тши, — матрицу построить ты можешь, не вмешиваясь в тонкие структуры. Это во-первых. А во-вторых, если там простое расслоение, ты могла бы просто задать слоям притяжение, опять-таки не касаясь непосредственно сферы жизни".

"Одним словом, суигги мне завтра не нужны?"

"Не нужны"

"Я думаю, создание матрицы стоит все-таки доверить эльфу, у него больше опыта. А я просто проконтролирую".

"Значит, ты твердо намерена исцелить магическую структуру девочки?"

"Ага, — согласилась я, — как же иначе?"

"Ну-у, ты могла бы ограничиться корректировкой последствий сегодняшнего магического удара".

"Но почему?!"

"Потому что, если ты восстановишь ее сферу полностью, тебе надо быть готовой к тому, что в твоем доме очень скоро появится какой-нибудь тейорд и решительно предъявит права на твою сестрицу. Они легко найдут ее в этом мире, а своих бросать у них не принято".

"Вот когда явятся, тогда и будем решать этот вопрос", — решительно отрезала я.

Глава 10

Было очень странно не руководить операцией на магической оболочке, а наблюдать за ней. Но Ритэниор успешно справлялся, а я училась. Построив матрицу и дав структуре возможность самой стремиться к идеалу, Рит все-таки уступил мне место, и я с помощью суигги привела в порядок небольшое искажение, возникшее в результате удара Мариена. Так что и зверюшки пригодились.

Ритэниор был счастлив — он впервые решился на такое вмешательство, Лерех — растроган, почему-то на него произвела огромное впечатление возможность присутствовать при операции над магическим существом неизвестного вида. Рьен посматривал на все со смесью радости и тревоги — у славного целителя было чутье, и оно подсказывало, что у этой истории будет продолжение.

В отличие от Рьена, я не догадывалась об этом, а знала точно: продолжению быть. У меня не было оснований не верить матери-змее. Поэтому Наталью, как только она пришла в себя после операции, я увезла с собой в школу: если уж кто-то явится за ней, то пусть встреча произойдет в моем присутствии.

Естественно, девочке пришлось все объяснить. Известие о том, что она не человек — или не совсем человек, — на некоторое время выбило Натку из колеи. Переварив эту мысль, она заявила:

— Я никуда с ними не пойду!

— М-м-м... Знаешь, сестричка, я не уверена, что к твоему мнению прислушаются. Подхватят — и утащат куда-нибудь в далекий мир, а я даже не узнаю, что с тобой случилось. Поэтому я и хочу присутствовать при твоем знакомстве с родичами — тогда, возможно, нам удастся о чем-нибудь с ними договориться. В конце концов, если я права в том, что это наследство нашего отца, то я тоже имею к этому всему какое-то отношение, пусть я и не могу быть тейордом.

— Ты меня напугала, — призналась сестра, — разумеется, я поживу с тобой в школе. Хотя дома, конечно, интереснее.

— Угу, — с ехидцей отозвалась я, — с Маром ругаться.

С Маром стоило поговорить отдельно. Конечно, он ужасно страдал из-за того, что ударил Натку, да еще и применил против нее магию, но мальчишка есть мальчишка — заревнует еще, обидится, что его опять одного оставляют. Поэтому пришлось и ему рассказывать все в подробностях и объяснять, почему я боюсь оставлять Наташу дома. Мар выслушал меня и согласился:

— Ты все правильно делаешь. Если за ней могут прийти, то лучше пусть она с тобой будет.

Я не только сестру напугала, я и сама была изрядно напугана, когда осознала, что может произойти. Какие они, эти тейорды? Насколько похоже на нас они мыслят? Можно ли с ними объясниться, договориться? Оказывается, я успела привыкнуть к тому, что у меня есть младшая сестра, и совсем не рвалась с ней расставаться. С другой стороны, может, ей будет лучше со "своими"?..

Словом, я не только поселила Наташку в школе, но и таскала ее с собой на все занятия, как в первые ее дни в этом мире. Она не возражала: восстановление магической структуры неожиданно сказалось на ее восприятии языка — теперь она понимала практически все и говорила без акцента, а ее активный словарный запас рос с пугающей скоростью.

"Это их особенность, тейордов. Они очень быстро усваивают язык мира, в который попадают. Я думаю, если бы у девочки не была искалечена магическая структура, она заговорила бы практически сразу", — объяснила мне мать-змея.

Разве что читала Наталья пока не очень бойко, но как раз исправлением этого прискорбного недоразумения девочка и занималась во время моих уроков. Я таскала ей книги из школьной библиотеки — и художественную литературу, и пособия для первого курса, поэтому скучать ей было некогда.

Я подозревала, что дефект сферы жизни стал причиной того, что не рос резерв, поэтому, как только — к концу первой декады после операции — я увидела, что поврежденные участки полностью приняли гармоничную форму, мы с сестрицей вернулись к тренировкам.

Для начала ограничились медитациями — опять, как в самом начале, без вступления в контакт с миром. Упражнение было привычным и давалось девочке легко, но дальше я ее не пускала: стоило заметить, как она непроизвольно проваливается глубже, я сразу останавливала занятие. Не уследила я всего один раз — Наталья ухнула куда-то в глубину, а через несколько мгновений вынырнула сама, без моей помощи, зато с обалделой улыбкой на лице.

— Ла-а-арка... — прошептала она. — Я, кажется, папу видела.

Я напряглась:

— Как, в каком виде?

— Не зна-а-аю... Я не успела понять. Там вроде был луг какой-то... нет, холм зеленый, а далеко-далеко — белый город. И папа. Я так обрадовалась, что меня сразу вынесло оттуда, — смущенно улыбнулась девочка.

У меня ее рассказ вызвал новую волну беспокойства: мне показалось, что она соприкоснулась с чем-то, касающимся мира тейордов, словно сигнальную систему затронула — и гости, прихода которых я так боялась, уже буквально на пороге.

Они и впрямь оказались близко. Мы едва успели вернуться домой (это был последний учебный день декады) и поужинать, после чего я утащила сестрицу в свой кабинет на вечернюю медитацию. В этот раз я заметила, что она начала уплывать, и попыталась вывести ее на поверхность. Удалось мне это не сразу, девочка улыбалась счастливой улыбкой — не мне, но кому-то или чему-то неведомому — и ускользала вновь и вновь. Увлеченная и немного напуганная состоянием сестры, я пропустила тот момент, когда в комнате появился еще один человек... или не человек. Тейорд, наверно. Выглядел он... обыкновенно: не слишком высокий, стройный, с темными волосами, в которых пестрела седина, с ясным взглядом карих глаз. Очень знакомых глаз... И одет был обыкновенно, хоть и не для этого мира — в светлый костюм-двойку из легкой ткани и узкие туфли. И молчал. Я молчала тоже, отошла от сестры, вернувшейся в сознание, села в кресло и уставилась на незваного гостя. Но Наташке молчать скоро надоело.

— Вы кто? — с вызовом в голосе спросила она.

— Я пришел на зов родной крови. На твой зов.

— Я не звала вас, — возразила девочка.

— Звала. Ты просто не поняла этого. Мы ждали твоего зова, искали тебя с самого момента инициации.

— С момента чего? — не поняла Наталья.

— Надо полагать, — вмешалась я, — он имеет в виду тот момент, когда тебе удалось перенестись в наш мир.

— А-а-а!.. — глубокомысленно протянула девочка. — Но я все равно не собиралась вас звать. И никуда с вами не пойду. Я хочу с сестрой остаться.

— С сестрой? — удивился мужчина. — У тебя есть сестра? Где она?

— Вот, — Наташка невежливо ткнула в меня пальцем.

— Она не сестра тебе, — жестко ответил гость, смерив меня пристальным взглядом, — если она так говорит, то обманывает тебя. В вас нет ни капли общей крови, она не тейорд, а человек. Может, с какой-то примесью.

Я с трудом сдержала гнев — не выношу обвинений во лжи. Сдержала, потому что понимала его позицию — он не чувствовал во мне родной крови, диагноз поставил верно.

— Я не обманываю, — постаралась ответить спокойно, — просто живу не в своем теле.

— Ты и впрямь не лжешь, — медленно проговорил мужчина, — я чувствую ложь. Ты позволишь мне считать твою память? Я должен понять...

Эти слова заставили меня отшатнуться.

— Чего ты боишься? — удивился гость.

— Меня однажды подвергли ментальному сканированию. Я тяжело это перенесла.

— О, — рассмеялся мужчина, — человеческая ментальная магия! Не бойся, магия разума тейордов не действует подобно удару, наше вмешательство мягко и безвредно.

И мне ничего другого не оставалось, как довериться ему. Потому что очень хотелось договориться. Ради сестры. Опасалась, конечно. Моя недремлющая паранойя встрепенулась, чтобы напомнить мне всевозможные сюжеты со стиранием памяти, подчинением и прочими ужасами.

— Не бойся, — вновь улыбнулся он.

Ему не понадобилось вставать с кресла и прикасаться ко мне, он просто посмотрел мне в глаза — и я уплыла.

Очнулась от его же голоса:

— Вы дочери Альбеари... — гость говорил тихо, почти шептал. — Я подозревал это. Мы потеряли его много лет назад, и когда в магическом пространстве этого мира был зафиксирован всплеск, вызванный родственной кровью, я подумал, что это кто-то из его потомков. Но мы сразу потеряли след... Теперь я понял, что спонтанный переход сбил магические структуры девочки. Лариэсса и Натаэлли. Мои внучки...

— Вну-у-учки? — изумилась Натка.

А я невпопад подумала, что при добавлении нового слога из моего имени исчезла та тяжеловесность, которую я так не любила в юности. И наверняка именно так и хотел меня назвать отец. Не Лариса — Лариэсса.

— Может, попить чего-нибудь? — спохватилась я.

— Да, пожалуй, — кивнул наш... дед.

Я дернула за шнурок, вызывая горничную. Почти тут же появилась Альна, уставилась изумленно на гостя, потом спохватилась и опустила глаза. Я быстренько объяснила ей, что нужно, и горничная исчезла. Зато почти тут же в дверь сунулась заинтересованная мордашка Мариена. Подмигнула ему, показала жестом, чтобы уходил. Дверь закрылась, но гость уже успел заметить мальчишку.

— Какой интересный ребенок, — высказался он, — древняя кровь. Правящего рода?

— Бастард, — кивнула я, — и мой побратим.

— Да, кажется, мальчик мелькал в твоих воспоминаниях. Я не особо присматривался.

Альна явилась с травяным отваром, соком груйха и блюдом пирожных. Пока она расставляла на столе чашки, мы молчали. Гость заговорил, как только горничная удалилась:

— Прошу прощения, не представился, — он улыбнулся, — Гилеари. Но для вас просто дедушка. И на "ты".

— Для обеих? — подозрительно спросила я.

— Для обеих, — уверенно кивнул мужчина. — Мне очень жаль, Лариэсса, что ты утратила дар тейорда вместе с телом. И мне трудно это принять, потому что у тейордов не рождаются дети без дара.

— Даже полукровки? В смысле, дети от смешанных браков?

— У нас не бывает полукровок. От тейордов рождаются только тейорды.

— Да... — отозвалась я. — Мне тоже жаль, что так получилось. С другой стороны, не попади я после земной смерти сюда, не притянуло бы в этот мир и Наталью — она ведь четко выразила мысль, что хочет кого-то близкого.

— Я только удивляюсь, почему ее не притянуло к нам. Ведь и мы с ней родные.

— Не знаю. Возможно, здесь сыграли свою роль боги этого мира, которые относятся ко мне как-то по-особому — то ли покровительствуют, то ли воспитывать пытаются. Порой довольно жесткими методами. Их участие, кстати, объясняет, почему при перемещении сестры был мощный магический всплеск, вызвавший беспокойство у департамента безопасности. Твое же перемещение прошло совершенно нечувствительно для энергоструктур.

Гилеари рассмеялся:

— Да, у тейордов всегда складываются своеобразные отношения с богами тех миров, в которые мы попадаем, — он посерьезнел. — И это подтверждает, что ты все-таки одна из нас. Мне придется поставить перед советом вопрос принятия тебя в семью.