Тайны родства

— Как это — не спешите? — выражала удивление другая.

— Видите ли, меньше чем за год меня пытались прибрать к рукам трижды — с помощью приворотов, дурманных зелий и угроз. Последний раз, кстати, мог увенчаться успехом, если бы на тот момент его величество не успел наложить запрет.

— Но замуж...

— А замужем я уже была. Тоже против своей воли. И совершенно не желаю в ближайшее время повторить этот опыт. Я учусь, работаю, детей пока заводить не собираюсь.

— Работаете?! — этот факт в головах светских дам никак не укладывался.

— Представьте себе! Я маг-целитель и уже четыре года тружусь в городской лечебнице.

— Помилуйте, совершенно не подходящее занятие для благородной лейвы.

— Я так не считаю.

Эти бессмысленные разговоры выводили из себя, но вырваться из круга озабоченных моим состоянием (материальным, разумеется) дамочек можно было только путем передачи себя в руки очередного озабоченного тем же кавалера.

Спасением моим стал деверь, который явился с большим опозданием и не сразу разглядел меня в толпе. А когда разглядел, мгновенно понял по моему лицу, что мне требуется помощь.

— Разрешите? — Теагир пробился ко мне не без труда.

— С удовольствием, — я выдохнула облегченно, как только он вывел меня из окружения.

— Что, взяли в оборот?

— И не говори, братец... Была я сермиритовая невеста, мало показалось, так теперь еще и керниановая.

— Зато богатая, — ухмыльнулся братец.

— Богатая — это прекрасно. Но когда потенциальные женихи интересуются исключительно богатством, это здорово подрывает веру в себя.

— Ничего сестричка, — утешил Теагир, — появится и у тебя твой единственный, которому нужна будешь только ты, а не твое состояние.

"Ох, — подумала, — надеюсь, что он уже есть". Но озвучивать свою мысль не стала.

После танца герцог отконвоировал меня к выходу. Уже в дверях нас нагнал лакей:

— Ваша светлость! Вам тут... послание. Передать просили.

Я приняла из рук лакея записку и развернула: "Лэйриш сегодня не с тобой, и твоим никогда не будет. Без твоего богатства ты никто и ничто. И советую тебе, безродная девка, быстро и молча исчезнуть из его жизни, иначе пожалеешь". Без подписи, разумеется.

— Ты позволишь? — увидев мое помрачневшее лицо, Теагир протянул руку за запиской.

— Не стоит, — помотала головой я, — это личное.

— Как знаешь, — нахмурился герцог.

— Кто передал послание? — остановила я лакея.

— Я не знаю эту даму, ваша светлость. Она уже ушла.

Что ж, пусть и не знает, но раз она сюда вхожа, значит, из высшего дворянства. И имеет виды на графа эс Релинэра.

На душе было паршиво. Нет, я не верила в намек на неверность любимого, хотя какие-то струнки в душе словам "сегодня не с тобой" зацепить удалось. И не особо боялась угроз. Но настроение, и без не слишком веселое после только что пережитого бала, окончательно скатилось ниже нулевой отметки.

...Я все-таки показала записку Лэйришу, когда он вернулся. Любимый прочитал, поморщился:

— Надеюсь, ты не приняла всерьез эти намеки?

— Нет, но... После этого дурацкого бала, где меня осаждали претенденты на состояние, лезут в голову всякие непрошеные мысли...

— Забудь все это. А в другой раз я просто не пущу тебя одну ни на какие балы.

— Я бы и сама не пошла, если бы его величество не назначил аудиенцию прямо на этот день и не настаивал на моем присутствии. Но знаешь... угрозы меня все-таки беспокоят. Ты имеешь представление, кто бы мог написать такую записку?

— Есть у меня одно подозрение...

— И?

— Я не думаю, что стоит ждать опасности с той стороны. Там... просто глупая женщина.

Глупая женщина может быть не менее опасной, чем умная. Но никто из нас не подумал об этом. Зря.

Глава 9

Мысли о всяких там женщинах вылетели у меня из головы довольно быстро, жизнь просто не давала ни времени, ни возможности для бесплодных страданий по надуманным поводам. Мне и без того было о чем переживать.

О Наташке, например. Нет, с ней все было в порядке. После осеннего бала она еще декаду проторчала со мной в школе, а потом приняла решение остаться в городе. С горничными она подружилась, с кухаркой нашла общей язык благодаря хорошему аппетиту и непривередливости в еде, Крел в ней вообще души не чаял — словом, в доме она стала своей. Чтение мы с ней худо-бедно освоили, теперь ей оставалось набирать словарный запас, а для этого необходимо было общение. И вот чего-чего, а общения в доме ей хватало за глаза и за уши.

Хуже было с магией. Несмотря на упражнения, резерв практически не рос. Каналы при этом работали отменно, энергия циркулировала без перебоев, но больше никакого прогресса не было. Я даже с матерью-змеей пыталась проконсультироваться, но получила от нее вполне ожидаемый ответ, что в человеческой магии она понимает не так много. Хуже было, что и Лэйриш не смог ничего посоветовать — только продолжать заниматься и ждать результатов. И видно было, что к сестренкиным перспективам в области магии он относится с большим скепсисом. А я начинала подумывать о том, где она еще может найти себя, кроме как в магическом искусстве. В принципе, возможности девушки без титула были весьма ограничены — удачное замужество или, в крайнем случае, ремесло (портняжное, к примеру) или торговля. О, высшее образование в Ниревии было не только магическое — можно было выучиться на юриста или экономиста. Конечно, юристу тоже нужно иметь немного магии — для того, например, чтобы магически заверять документы, но наверняка Наташку можно было бы натренировать до такого уровня. Ужас был в другом: не учились в немагических высших школах девушки. Не то чтобы это было запрещено, просто не практиковалось. А быть где-то первой и, возможно, единственной — очень трудная задача. Можно было бы утешить себя мыслью, что это еще не сейчас, должны пройти годы, но... Я волновалась. Еще и о том, что сестра разочаруется в себе, что удар окажется слишком сильным для нее.

Но Наталья не сдавалась. Даже меня она поражала своим упорством, отнюдь не свойственным тринадцатилетним непоседливым девчонкам. И несмотря на отсутствие результата, мне ужасно хотелось в нее верить.

Чтобы девице некогда было задумываться над своими неудачами, я постаралась загрузить ее по полной: отправляясь в школу, я оставляла ей учебное задание на декаду — отрывки из детских книг, некоторое количество новых слов, которые полагалось выучить. Еще я поставила Лейса перед фактом, что учеников у него теперь двое, и вторую надо гонять не меньше, чем первого. Наталья пыхтела, но была довольна.

Сложности были и с Мариеном. Он как-то начал отдаляться от меня. Известие о баронском титуле (сообщила я ему не сразу) парень воспринял с философским спокойствием. Попробовал на язык:

— Мариен мер Агдерн, — и кивнул.

— Мар, — окликнула я, — скажи, ты чем-то недоволен?

— Лучше бы я был просто твоим братом, — с горечью проговорил он и отвернулся.

— Ты же знаешь, что ты все равно мой брат. По змеиной крови и не только — я люблю тебя как брата.

— Я не об этом, Лари... — мальчишка вздохнул. — Лучше бы я был твоим братом — настоящим, понимаешь? — а не сыном... сама знаешь кого.

— Ты догадался?

— Натка сказала. Я и раньше подумывал, а теперь точно знаю, что она права.

— Мар, но ведь для наших с тобой отношений не имеет никакого значения, кем был твой отец, есть ли у тебя дворянский титул... ну и прочее. У моей родной сестры, видишь, нет никакого титула.

— Я на ней женюсь, и она тоже станет баронессой, — выпалил вдруг мальчишка и мучительно покраснел, — только ты ей не говори пока ничего. Она смеяться будет.

— Не будет. Но я ей все равно ничего не скажу, — твердо пообещала я брату.

Надо же, какие они смешные эти мальчишки! В той жизни у меня не было ни братьев, ни сестер, и сейчас я впервые открывала для себя мир общения с младшими. Легко мне не было, возраст у обоих был такой, что никогда не знаешь, какое слово будет воспринято нормально, а какое — сочтено оскорблением. И Мар после того разговора с неожиданной откровенностью в конце, стал меня сторониться, да еще и чудить начал. С Натальей он то ругался отчаянно, то бурно мирился. С дядькой Крелом задираться опасался, кухарка у нас была боевая, ей особо не похамишь, Улу парень вроде бы жалел, как мне казалось, зато Альне доставалось от него по полной программе: он язвил, придирался, нарочно торчал в комнате во время уборки, мешая ее работе, так что в конце концов девушка наотрез отказалась убирать у него. В итоге мне пришлось вызвать его на серьезный разговор в свой кабинет.

— Мар, мне не нравится, как ты себя ведешь.

Молчание.

Я продолжила:

— Я могу понять твои ссоры с Наташей — это ваше с ней дело, она сама хороша, вы друг друга стоите. Но твое отношение к Альне просто не лезет ни в какие рамки. Ты ведешь себя как избалованный барчук. Это потому ты себе позволяешь такое, что ты теперь благородный, а она простолюдинка и не может тебе ответить, как ты того заслуживаешь?

— Нет, — буркнул.

— Нет? А со стороны выглядит именно так. А я, между прочим, взяла девочку в дом, чтобы избавить ее от прежнего хозяина-самодура. Для чего? Чтобы здесь над ней издевался такой же самодур, только малолетка?

— Нет! — выкрикнул парень и выскочил из кабинета, хлопнув дверью.

С этого дня в доме воцарилось подобие спокойствия, только меня Мар по-прежнему избегал, поэтому затишьем — несомненно, временным — я не обольщалась.

Развязка наступила, как ни странно, когда я была дома — это и хорошо, а то еще неизвестно, чем бы все закончилось.

Сестрица моя оказалась язвой и насмешницей. Поначалу, пока Наталья двух слов на местном языке не могла связать, она была ограничена в своих возможностях, но стоило ей только разговориться... Естественно, неизменной жертвой ее острого языка становился несчастный "жених". В самом деле, не горничных же задевать?

В тот день она, вероятно, перестаралась — зацепила парня основательно, иначе с чего вдруг он накинулся бы на нее с кулаками, а потом и с магией? Мар сам не понял, что он сделал, а я, коротавшая время в кабинете за изучением отчета управляющего, почувствовала укол... нет, не в сердце, а куда-то в средоточие моей собственной магии, в орган, которого у меня вроде бы не было, но когда-то — в тот момент я поняла это совершенно отчетливо — был. Не здесь. Не в этом теле. Не в этой жизни.

Я вылетела из кабинета, чуть ли не кубарем скатилась по лестнице и выскочила в сад. Безжизненное тело Натальи сломанной куклой лежало на пожухлой, мокрой от бесконечных дождей траве. Мар, растерянный и убитый, стоял над ней.

— Что ты сделал? — бросила ему вопрос.

Без упрека. Мне действительно надо было знать. И парень понял это.

— Я не знаю, Лари. Я не отследил. Выброс был.

Я упала перед сестрой на колени и принялась сканировать. Странно — вроде бы все в порядке. Просто глубокий обморок.

— В дом тащи, — скомандовала я брату.

В этот момент подоспел Крел. Дядька сам подхватил Наталью, и перенес в общую гостиную на диван. Я присела рядом, расслабилась и перестроилась на магическое зрение. Странно — на энергетическом уровне тоже все было в полном порядке. По крайней мере, я ничего не увидела. И... не знаю, что это было. Может, наитие. Или просто последняя попытка что-то понять, когда все остальное испробовано. В общем, я переместилась на уровень глубже, который позволяет видеть сферу жизни магических существ. И увидела. Моя сестра... кто? Плетение было более тонким и редким, чем у эльфов, однако куда более изощренным, чем у магических животных. Передо мной было существо совершенно не знакомого мне вида, тело которого ничем не отличалось от человеческого.

Я прошлась взглядом по сфере, пытаясь найти отклонения от нормы. Обнаружить их оказалось легко. Всего было две неправильности. Первое — легкое неуместное завихрение, сместившее завитки узора — это явно последствие сегодняшнего удара, нанесенного братцем. Второе было куда более сложным, оно напоминало расслоение элементов и выглядело пугающе. И к магическому удару Мара не имело никакого отношения.

— Что? — влез мне под руку перепуганный братец, когда я откинулась на спинку стула.

— Сложно все. Дай мне подумать.

— Но я не убил ее? Она будет жить?

— Будет, — уверенно пообещала я брату.

Будет, вопрос — как. И этот вопрос мне придется задать саа-тши, похоже, случай как раз по ее части. Не раздумывая больше, я кинула на девочку стазис, наказала ни к кому к ней не подходить и не прикасаться, а сама удалилась в свою спальню — почему-то разговаривать с матерью-змеей у меня лучше всего получалось именно лежа. Наверно, сказывалась привычка вести с ней беседы перед сном.

"Покажи мне, что ты видела", — попросила саа-тши, когда я обрисовала ей ситуацию.

Я кинула ей картинку с Натальиной магической оболочкой — как я ее увидела и запомнила. И совершенно отчетливо услышало хихиканье змеи у себя в голове.

"Что?" — насторожилась я.

"Что-что... Давненько в наш мир тейорды не заглядывали".

"Кто?"

"Тейорды, детка. Магическая раса, обладающая способностью к путешествиям между мирами. Из какого мира они сами происходят и кто еще там обитает, я не знаю".

"Как же... — растерялась я. — Наташа... не сестра мне?"

"Ну почему же... — отозвалась мать-змея. — Наверно, сестра все-таки. Тейорды не умеют менять внешность, они выглядят именно как люди. Вероятно, один из ее родителей был тейордом, попавшим в ваш мир и застрявшим там. Ведь в вашем мире практически нет магии. Вероятно, тейорду не хватило сил на обратный переход, или он пострадал магически, оказавшись там, и не смог вернуться".

А я задумалась. Мог это быть наш общий отец? Я попыталась воскресить перед внутренним взором его образ: невысокий, смуглый, с матовой кожей и сияющими глазами. Очень пластичный и гибкий. И в этот момент в голове моем шевельнулось одно воспоминание, в котором я сама не была уверена — было или не было. Я увидела себя, разбирающей бумаги после смерти родителей. Я тогда была как в тумане, ошалевшая от горя и неожиданно свалившегося на меня одиночества, и все воспринимала как-то отстраненно. Наверное, поэтому я нисколько не удивилась, обнаружив в ящике отцова письменного стола тетради с записями на незнакомом языке. Собственно, я была даже не уверена, что странные значки, которыми были испещрены пожелтевшие страницы, именно буквы. Просто ничего похожего я прежде не видела. И только в самом конце одной из тетрадей нашлась запись на русском языке, сделанная, судя по чернилам, много позже, чем все остальные: "Я надеюсь, что мои дочери смогут то, что не удалось мне". Тогда я отложила тетради, пообещав себе, что вернусь к этому позже, когда буду в состоянии ясно мыслить, а потом... просто забыла о них. И не вспоминала до сего дня.

"Ну, где ты там? — окликнула меня саа-тши. — Очнись, детка!"