Тайны родства

— Почему?

— Слишком тяжелые знания для детского разума. Когда-нибудь, если ему будет интересно, мальчик сможет выучить это обычным путем.

— Он тоже сможет с тобой разговаривать?

— Если только сам освоит ментальное общение на расстоянии — амулет-чешуйку я ему давать не собираюсь. Это был особый дар только для тебя, за твою жертву, мальчику же хватит и того, что я для него сделала. Зато вы с ним со временем научитесь чувствовать друг друга на расстоянии, и ты сможешь найти мальчика, если он потеряется. На любом расстоянии. Равно как и он тебя.

Мар, сонно потирающий глаза, вышел к нам часа через два. Расползающиеся из-под его ног змеи не вызывали у мальчика никакой негативной реакции — как отрезало. Со мной такого не было, я далеко не сразу смогла привыкнуть к присутствию змей в своей жизни. Даже зная о своем родстве с ними.

Глава 2

С того дня мы приходили во владения саа-тши каждое утро. Мать-змея сначала забирала Мариена — как я поняла, она учила его прислушиваться к своей новой крови, обращаться к ней сознательно, чтобы потом, когда появится способность к частичной трансформации, вызывать ее, отдавая себе отчет в том, что происходит.

Потом саа-тши возвращала Мара в "комнату ожидания" и забирала меня. Собственно, училась я тому же, что и мальчик, только с опозданием на несколько лет и, может, на несколько более серьезном уровне: я училась не только обращаться к змеиной крови, но и управлять ею, выводить с ее помощью нежелательные вещества из своего организма, контролировать степень трансформации. К примеру, вызывать только внешние изменения, или наоборот, позволять себе воспринимать окружающую действительность раздвоенным сознанием — человеческим и змеиным одновременно — и при этом внешне оставаться полностью человеком. Самым трудным было в змеином состоянии продолжать осознавать себя в первую очередь человеком, сохранять некую отстраненность при изменениях, видеть себя извне и даже немножко сверху. В знак главенства человеческой сути. Чтобы не потерять себя настоящую.

Лэйриш чаще всего составлял мне компанию, пока я ждала с занятий Мара, а потом развлекал мальчишку, пока они оба ждали меня. А иногда мужчина только провожал нас до входа в пещеру и отправлялся на прогулку по окрестностям. Зато во второй половине дня мы все вместе шли к морю — купались, наслаждались мягким солнцем, болтали... просто знакомились друг с другом.

...В тот день мы зашли в пещеру с Мариеном вдвоем. Пока саа-тши занималась с ним, я не скучала: прихватила с собой интересную книжку, и время пролетело почти незаметно. Потом Мар вышел ко мне и мотнул головой, указывая себе за спину: мол, ждет, иди уже.

И я пошла, но смутное беспокойство, не отцепляющееся с того момента, когда я оставила Мара в одиночестве, долго не давало мне сосредоточиться. Наконец я погрузилась в требуемое состояние, и дело пошло: я как раз училась находить в крови чужеродные вещества и расщеплять их на безобидные компоненты. Та дрянь, которой меня напоила в этот раз мать-змея, была сложносоставной, да еще имела магическую составляющую. И если с веществом я справилась довольно быстро, то для нейтрализации магии мне требовалось вернуться в человеческое состояние, сохраняя при этом контакт с кровью. Когда мне это наконец удалось, я чувствовала себя так, словно все утро занималась тяжелым физическим трудом. Сил ни на что не было, я просто прислонилась к стенке и дышала тяжело под насмешливым взглядом матери-змеи.

Матери... Кстати, о матери: мне ужасно хотелось познакомиться и со змеиным дитем, рождению которого я когда-то поспособствовала. Но оказалось, что будущая повелительница саа-тши покуда не в состоянии перемещаться в пространстве самостоятельно, слишком мала, а мать не может при своих перемещениях брать кого-то с собой. Нас она встречает здесь, а дочь тем временем остается там, где мы с саа-тши когда-то познакомились — на границе герцогства Алейя.

Пока я пыталась отдышаться, мать-змея развлекала меня рассказами из истории саа-тши. И все было хорошо, даже беспокойство, снедавшее меня совсем недавно, куда-то ушло, когда раздался грохот и стены пещеры заколебались. Землетрясение? Я замерла, прислушиваясь, в ожидании новых толчков, а потом встрепенулась внезапно: "Мар!"

Забыв об усталости, я выскочила в комнату, где он должен был меня ждать. В комнате никого не было, если не считать нескольких змей, обмерших от страха. И тут же до меня, как по ниточке, дотянулась чужая боль, смешанная со страхом и чувством вины. Чужая? Как бы не так: больно было моему мальчику, и потому — мне! Дальше я, уже не задумываясь, рванула с места и понеслась — по той самой ниточке, которая вела меня к источнику боли и страха.

Я вынырнула из владений саа-тши в обычную пещеру, застыла на мгновение, прислушиваясь к себе, чтобы понять, в которое из ответвлений коридора надо свернуть — и помчалась дальше.

Путь мне преградила груда камней. Там, за ней, был мой мальчик. Живой и в сознании, но... надолго ли? Не давая себе времени на раздумья, я начала аккуратно разгребать завал. Тут требовалась немалая осторожность, чтобы, вытаскивая камни, не спровоцировать дальнейших обрушений. Пришлось включить магическое чутье. Я вытаскивала обломки из груды, транспортировала их в сторону и возвращалась, чтобы вытянуть следующий камень. Силы уходили стремительно — сказывалась усталость после упражнений с кровью.

— Спокойно, милая, — это Лэйриш возник за моей спиной неизвестно откуда, — все в порядке, мальчик жив, и серьезных ранений у него нет.

После чего мы разгребали завал уже вдвоем. Лэйриш разделся до пояса и сгружал обломки камней на свою рубаху, а потом оттаскивал все вместе к выходу из пещеры. Мне казалось, прошла вечность, прежде чем я смогла увидеть моего мальчика — первоначальный испуг уже отступил, и Мар был относительно спокоен, а если чего-то и боялся, то только наказания.

Собрав остатки сил, я обследовала ребенка. Лэйриш был прав, ничего страшного я не обнаружила: трещина лучевой кости да несколько ушибов и ссадин. Мы решили не тащить Мара в замок, а заняться его травмами прямо тут — в пещере у саа-тши было все, чтобы обработать раны и зафиксировать сломанную конечность. Прокачивать энергию для ускорения регенерации я пока не стала — у самой уже сил никаких не было. Так что мы усадили пацана в уголке и приступили к допросу.

— Ну? С чего тебя туда понесло?

— Сначала просто любопытно было, куда тот коридор ведет, а потом я нашел интересную стену.

— Что за "интересная стена"?

— Понимаешь, Лари, я ее почувствовал...

В том, что мальчик что-то там "почувствовал", ничего удивительного не было — меня еще Лейтиниэр предупреждал, что Мар — талантливый природник с сильным даром стихии земли. И если он уловил что-то в породе, то это действительно интересно.

— И что ты там почувствовал?

— Ну, — мальчик силился объяснить, — как будто сверху и снизу все обычное, а в середине... будто прослойка такая. Другая совсем. Очень красивая.

— Ты ее видел, что ли? С чего ты решил, что красивая? — вмешался в допрос Лэйриш.

— Я ее не видел... Точнее, видел, но не глазами, а руками. Но очень хотел посмотреть.

Мы с Лэйришем переглянулись.

— И что ты сделал?

— Ну-у... — Мар смутился. — Я магией туда ударил.

Понятно все: шарахнул со всей юношеской дури неуправляемой энергией, получил результат в виде обвала.

— Ясно, — поджала губы я. — Увидел то, что хотел?

— Ага, — широко улыбнулся мальчишка. — Вот, смотри!

Он влез здоровой рукой в карман куртки и протянул мне на ладони крохотный кристалл, переливающийся в блеске магического освещения целой гаммой холодных оттенков — от нежно-голубого до насыщенного фиолетового.

— Лэйриш, — повернулась я к мужчине, — скажи мне, это то, о чем я думаю?

Лэйриш осторожно принял камушек из рук Мариена и поднес ближе к глазам. Потом посмотрел на меня:

— Я не знаю, о чем ты подумала, милая, но это, — мужчина хитро улыбнулся, — керниан.

— Мало мне было сермирита, — пробормотала я в растерянности.

Керниан был уникальным минералом, амулеты из него служили накопителями информации — визуальной, вербальной, ментальной — невероятной емкости. Информацию эту можно было считать, владея ключом-кодом, заложенным либо мастером-изготовителем амулета, либо владельцем, поместившим информацию в камень. В один небольшой кристалл можно было поместить не просто текст книги, но целую библиотеку и даже с каталогом, позволяющим в ней ориентироваться. Керниан добывали в Лиотании. На нашем человеческом материке было известно одно-единственное довольно скудное месторождение, которое уже иссякало. И если здесь у нас не случайное крохотное вкрапление, а серьезная жила, то это первое месторождение, открытое на территории Ниревии.

— Пойдем посмотрим? — обратился ко мне Лэйриш.

— Я с вами! — крикнул мальчишка.

— Обойдешься пока, сиди тут и приходи в себя.

— Но я уже пришел в себя! — возмутился Мар. — А вы без меня, может, и не найдете ничего.

— Ты всерьез считаешь, что я не в состоянии обнаружить место приложения свеженького магического удара? — усмехнулась я.

Мальчишка поник. Мы оставили его сидеть в окружении подданных матери-змеи (правительница нас покинула, едва убедилась, что с Маром все в порядке), а сами вернулись в тот коридор, где обнаружили мальчика.

Нужное место мы действительно нашли мгновенно. Что-то бликовало в глубине новообразовавшегося провала, отражая свет моего светлячка.

— Не могу понять, сколько его там, — пробормотала я с сомнением.

— Давай я? — Лэйриш отодвинул меня от стены.

— А ты умеешь?

— У меня тоже есть небольшой дар мага земли. Правда, я никогда всерьез его не развивал, но думаю, различить породы смогу, если достаточно сконцентрируюсь, — и мужчина прильнул к каменной стене, закрывая глаза.

Я не стала ему мешать. Через пару минут Лэйриш взглянул на меня:

— Насколько я в состоянии оценить, это довольно большая жила. Поздравляю тебя, милая, ты теперь не просто очень богатая невеста. Ты баснословно богатая, — мне показалось, что в голосе у него нет радости.

— Тебя это беспокоит? — осторожно спросила я.

— Просто боюсь за тебя. Сейчас на тебя не просто охотиться будут. Думаю, попытаются давить и на его величество, что негоже в одних руках такие богатства сосредотачивать, особенно в руках женских. И если на тебе нельзя жениться, то тебя можно устранить. Тем более, что наследников у тебя нету. Сермирит, конечно, отойдет обратно герцогам Алейским, но зато керниан может в конечном итоге стать добычей какого-нибудь особо ловкого счастливчика.

— У меня теперь есть наследник — это Мар. Змеиная кровь роднит нас.

— Это в твоих глазах, а официально — нет. Тебе еще надо как-то легализовать родство с мальчиком. И... Лари, я не слепой и не дурак, я уже догадался, кто такой Мариен. Его величество знает?

— Да. Я попросила у него год, чтобы решить вопрос с мальчиком. И я его решила. Мар больше не опасен для империи. Большего сказать не могу, извини. С меня взяли клятву.

— Что ж, хранительница имперских тайн, у меня теперь есть несколько лишних поводов тревожиться за тебя, — Лэйриш привлек меня к себе и нежно обнял.

В имение мы возвращались уже вечером — грязные, потные, в драной одежде, уставшие до дрожи в конечностях. О месторождении договорились молчать. Улаживание юридических тонкостей с разработкой жилы Лэйриш взял на себя — он знал, к кому можно обратиться так, чтобы информация не достигла лишних ушей.

Спала я в ту ночь как убитая, а утром в мою комнату осторожно постучала горничная.

— Что надо? — сердито буркнула я спросонья.

— Госпожа, там люди к вам... из деревни.

Сообщение о "людях из деревни" поселило в моем сонном мозгу смутное беспокойство. Я еще не поняла, с чем оно связано, но этой неясной тревоги было достаточно, чтобы поднять меня на ноги и привести в чувство без долгих прелюдий.

В холл, где ждали посетители, Лэйриш спустился одновременно со мной. При нашем появлении деревенские встали и поклонились.

— Госпожа, — обратился ко мне невысокий полноватый мужчина, — меня зовут Варах, я староста в Барсте — это деревня тут, ближняя к замку... Беда у нас, госпожа, — вода из колодца ушла.

Вода ушла... Мы с Лэйришем переглянулись.

"Это то, что я думаю?" — кажется, этот вопрос становится традиционным.

"Полагаю, да. Но надо пойти проверить".

Я разбудила Мара и велела ему позавтракать, а потом идти в пещеры без нас. Естественно, наказала строго-настрого "никуда ни-ни", но можно было ничего и не говорить — вчерашний испуг прошел еще не до конца.

Мы же с Лэйришем отправились в деревню. Сунули по очереди носы в колодец, снова переглянулись.

— Что скажешь? — спросила я у него.

— Что тут говорить, все ведь понятно... Мариен своим взрывом спровоцировал разрушения не только непосредственно в пещере, колебания разошлись довольно далеко. Здесь пошла трещина в скальном слое, который удерживал воду в колодце.

Селяне прислушивались к нашему разговору издалека, но задавать вопросы, кажется, опасались.

— Что будем делать?

— Ну что... — вздохнул Лэйриш. — Искать место для другого колодца.

— Вы уж меня простите, господа, — вмешался староста, — но у нас тут места особенные, деревня-то на горах стоит. Камень-то почти везде так близко пролегает, что колодец не выкопаешь. Трудно место найти. Вот прежде старики были, они к богам обращались, и те место указывали.

— Вот и обращайтесь, — посоветовала я, — пока мы тут ищем, молитесь Наистэсу и Лейнар, пусть помогут.

Я усмехнулась: прозвучало это так, словно я со скепсисом отношусь к помощи богов, однако... я верила. В том, что боги этого мира откликаются на молитвы, я успела убедиться на собственном опыте.

Место мы нашли общими усилиями: я искала воду, поскольку эту стихию хорошо чувствовала, а Лэйриш обращался к магии земли, чтобы выяснить, можно ли там копать. Даже не одно место нашли, а целых два — на выбор. Но счастье орудовать лопатами предоставили селянам.

По крайней мере, они теперь имели возможность убедиться в том, что мы, во-первых, не такие уж страшные, мало того — от нас даже польза может быть, а во-вторых, предсказания, конечно, могут сбываться, но не все то ужас, что звучит пугающе.

Об одном я только жалела: что мы не взяли с собой Мара. Вот был бы урок мальчишке — сам устроил проблему, сам и разгребай.

Глава 3

А дальше все как-то стремительно закрутилось.

Уже через несколько дней прибыл маг-эксперт от его величества, потом императорский управляющий с договором. Предполагалось, что определенный процент от добычи сразу пойдет короне. Меня это вполне устраивало: значит, император не собирается отнимать у меня драгоценное месторождение... вполне мог, кстати, — все-таки уникальный минерал, чуть ли не стратегическое сырье. И значит, я смогу совершенно спокойно выделить часть своей доли Мару — ведь это он открыл новое месторождение. Оставалось только как-то легализовать мальчишку: только недавно он был никем и ничем, безродным "племянником" герцогского конюха. Теперь он стал... кем? Моим названным братом? Или не названным, а кровным? То, что нас объединяло, не отражали законы империи — ни семейное право, ни магическое. Придется снова идти на поклон к его величеству. В конце концов, на самом деле мальчик — его родственник, а не мой. Вот пусть и позаботится. По-родственному...