Тайны родства

— Да я вроде бы умею...

— Ты умеешь защищаться от чужого воздействия. Но тебе никогда не приходилось ограждать себя от чужих мыслей и эмоций.

— М-да... Как до до сих пор я наоборот приучала себя прислушиваться к эмоциям. Я же целитель все-таки, для меня это важно.

— А ты представь себе на мгновение, что люди вокруг тебя не думают, а кричат свои мысли вслух. И обрушивают на тебя шквал своих эмоциональных переживаний. И все это — едва ли не круглые сутки. Каково?

Я представила и содрогнулась.

— Во-о-от, — правильно понял мою реакцию дед, — а так оно теперь и будет, если не научишься щиты ставить.

И мы занялись щитами. Ну и еще медитациями и прочими упражнениями. Дед следил, чтобы я была осторожной и не перестаралась — любые нагрузки, в том числе и физические, могли негативно сказаться на зрении... и не только на нем.

Было кое-что, о чем дед умолчал в своих рассказах. Я это обнаружила, когда мне позволили выходить из затемненной комнаты, где я отбывала свое заключение: оказалось, мир Айиоро был не просто магическим, а техномагическим. Это и не удивительно: тейорды путешествовали по мирам и, несомненно, проявляли интерес к чужим достижениям. Правда, они не копировали слепо идеи, возникшие в иных мирах, а развивали их и приспосабливали к своему образу жизни и мышления. Поэтому природа Айиоро оставалась нетронутой — использованная магическая энергия так или иначе со временем возвращалась в мир, вливаясь в его силовые потоки. Здесь были и автомобили, и летательные аппараты — правда, не пассажирские лайнеры, а небольшие, на одного-двух человек или семейные. Их было немного... собственно, как и самих тейордов, а за пределами материка ходящих по мирам эти техномагические приспособления не получили распространения. Тейорды не спешили делиться своими секретами.

— Люди — существа, ни в чем не знающие меры, — сокрушался дед, — поэтому давать им руки технику... да ты сама видела, как это бывает.

Видела. Но почему-то до сих пор считала, что это свойственно не только людям, но и иным разумным существам, а теперь поняла: магические расы пребывают в тесном контакте с миром, в котором обитают, чувствуют его, остро реагируют на любые изменения — как в магическом фоне, так и в любой физической среде, потому что в мире все взаимосвязано, а потому не станут бездумно внедрять полезные на первый взгляд изобретения, если поймут, что они способны нарушить баланс в мире.

Мы сидели с дедом на балконе, пили кофе и любовались городским пейзажем — белоснежные стены домов, бездонное голубое небо и... летящие черепахи, проплывающие почти под самыми нашими ногами, беззвучно рассекая лапами воздух. Сюр... Нет, я уже знала, что это техномагический воздушный транспорт, просто так проявила себя фантазия изобретателя. Но зрелище было завораживающим. А кофе — необыкновенно вкусным.

Нет, не так. Тело мое не знало прежде этого напитка, мои вкусовые рецепторы находили его странным, но... срабатывали ассоциации, сознание-то помнило, и я наслаждалась каждым глотком.

— Нравится? — прищурился дед.

— Угу, — промурлыкала я в ответ, — выращиваете здесь?

— Да, когда-то привезли зерна из одного мира...

— Возможно, из того, где мы с Натальей родились.

— Натаэлли, — исправил меня дед, — возможно, из того мира, да. Напиток многим пришелся по вкусу, так что начали выращивать и у нас.

— Занятно...

Надо сказать, не только изобретения и пища иных миров оседали на Айиоро, но и книги, которые непременно привозили с собой путешественники. Здесь, в городском доме, хранилась основная часть библиотеки рода Май... если бы я еще могла читать на всех этих языках! Правда, знанием языка тейордов меня осчастливили в процессе всяких медико-магических манипуляций — ко всему, для полного комплекта. Так что книги по местному целительскому искусству я у деда позаимствовала — с клятвенным обещанием вернуть их, когда прибуду на каникулы. Да-да, это мне тоже пришлось пообещать.

— Дед, но у меня Мариен! — попробовала спорить я.

— Подумаешь, проблема! — воскликнул Гилеари. — Перенесем и мальчишку тоже.

В общем, лето на Айиоро было вопросом решенным. А еще мне пообещали практику в столичной клинике — дед уже заручился согласием целителей. Любопытно, что, несмотря на использование техномагических приспособлений и в медицине тоже, мои глаза были восстановлены чисто магически. То есть, эту операцию могли бы освоить и в нашем мире (дед, кстати, покопался в справочниках и выяснил, что тейорды его называют Вериинсе, миром спокойных вод). Правда, работа очень тонкая, подвластная эльфийским целителям, но никак не человеческим, даже в контакте с суигги.

— Ничего, — утешил меня дед, — твоя магическая структура будет развиваться. Еще несколько месяцев, от силы полгода, и тебе будут подвластны операции, которые сейчас в вашем мире могут исполнять лишь эльфы. А потом еще попрактикуешься на Айиоро — и с такими навыками в любом мире на вес золота будешь, уж поверь мне, Лариэсса.

...Лариэсса — летящая в синеве. Так переводилось мое новое имя с языка тейордов. В двух мирах я птица, в третьем тоже лечу. По крайней мере, должна бы летать — но не получается пока что. И где-то внутри начинает — только теперь — брезжить понимание, что дело не в способностях, которыми я наделена и пользуюсь, дело во мне самой... я сама привязываю себя к земле — своими словами и поступками.

Гилеари перенес меня на Вериинсе на двадцатый день, к концу моих школьных каникул. С собой я тащила — вернее, дед тащил, если совсем честно, — кипу книг и... баночку с кофейными зернами.

Дома меня ждало письмо из Лиотании. Оно пришло в первые дни после нападения на меня, и домашние не вспомнили о нем в своих переживаниях, зато теперь я узнала, что Эниэра благополучно разрешилась от бремени... двойней. Невероятная редкость среди эльфов, воистину служительница плодородия оправдала свое служение. Счастливые родители обзавелись и сыном, и дочерью. Сыну дали имя Истаниэр, дочь назвали Лариллой — в честь цветка и одновременно в память обо мне.

Глава 13

— Ла-а-ари, что ты опять сделала со своими волосами?! — издала возмущенный вопль моя соседка по комнате.

— Ничего особенного, просто подстриглась.

Любопытно, что изменившихся глаз Рейяна не заметила. Зато заметил кое-кто другой.

...С Лэйришем я столкнулась в первый же учебный день в коридоре учебного корпуса. Я шла, задумавшись и глядя себе под ноги, потому не заметила его приближения, а когда поняла, что кто-то мешает мне пройти, подняла взгляд.

Похоже, он что-то собирался сказать мне, но встретившись со мной взглядом, отшатнулся, проглотил невысказанные слова и прошел мимо. Это было... как пощечина.

"Спокойно, — напомнила я самой себе, — ты сама его прогнала, отвергла. Его ошарашили изменения в тебе? Случается. Он не обязан принимать тебя любой. Он тебе вообще ничем не обязан, ничего не должен. Отпустила? Имей силы смириться, принять..."

И все-таки было больно. И все-таки мне потребовалось все мое мужество, чтобы не разреветься прямо там, а стиснуть зубы и пойти по своим делам. Потому что жизнь продолжалась...

Особенно мучительным было участие в семинаре по ментальной магии. В какой-то момент я не выдержала напряжения, распиравшего меня изнутри, и упустила щиты — те самые, которым меня обучал Гилеари. И в тот же миг на меня обрушились чужие мысли и эмоции — все, как обещал дед. Нет, Лэйриша в этом потоке не было, он успешно блокировал свое сознание, но мне хватило и однокурсников.

...На уроках магистр держался со мной вежливо и отстраненно, как и с другими студентами. Впрочем, он и прежде не позволял себе никаких вольностей в присутствии учащихся, но именно сейчас мне причиняло боль абсолютно все, неважно, было у его поведения какое-то обоснование, отличалось оно от обычного, или нет.

В лечебнице тоже было все непросто. Нет, я по-прежнему работала, и вполне успешно. И с Рьеном дружила, как прежде. Рассказывала ему о своем пребывании в мире Айиоро, делилась знаниями, вычитанными из медицинских книг моих родичей. И все чаще замечала горечь в его глазах. Какое-то короткое время я даже полагала, что он просто завидует мне, моим возможностям приобщиться к чему-то новому, неизведанному. Моей грядущей практике в клинике тейордов. Такая... зависть профессионала. Вполне понятная и объяснимая. Так я думала, пока случайно не упустила щиты в его присутствии — мне не всегда удавалось их удерживать. Я узнала, что его горечь — это жалость ко мне. К женщине, несколькими неосторожными словами разрушившей собственное счастье. Так он думал. И меня это... раздражало. Возможно, потому, что он был прав...

И только дома все было правильно. Все как надо. Если не считать пытливых взглядов сестры, которые она украдкой на меня бросала. Я ее ни о чем не спрашивала: будет надо — сама заговорит. А я просто занималась с ней, как могла, пыталась научить всему, что считала необходимым. Просто старалась проводить с ней побольше времени. С ними обоими. Братец, с виду повзрослевший и посерьезневший за время моего отсутствия, нуждался во мне не меньше, чем сестра, а может, и больше — он как раз вошел в такой возраст, когда мальчики не считают для себя возможным как-то показывать свою слабость, признаваться в ней, и потому всячески избегают любой ласки, и только когда никто не видит, могут нырнуть под руку, прижаться и замереть.

Но иногда мне просто делалось душно дома, стены начинали давить, и я сбегала, чтобы не взорваться и не нагрубить тем, кто мне дорог. Просто уходила гулять — чаще всего вечерами, потому что днем хватало дел, а ночью все спали и некому было раздражать меня, усугубляя и без того мучительное состояние.

...Я и в тот вечер попыталась сбежать от самой себя. Бродила по темным безлюдным улицам и, чтобы не думать ни о чем, считала. До тысячи и дальше. Помогало не очень — в какой-то момент я непременно замечала, что уже давно считаю автоматически, в то время как в голове гуляют все те же беспокойные мысли.

В общем, к восприятию окружающей действительности я оказалась не готова. А действительность дала о себе знать подгулявшим мужиком, решившим покуситься на свободу моего передвижения. Он попросту сцапал меня за рукав, развернул, обдав запахом отвратительного дешевого пойла, и рявкнул:

— Эй, ты куда спешишь, детка?

Тревожного сигнала не было, значит, опасности он для меня не представлял. Я глянула в лицо парня — он оказался довольно молодым — и попыталась вырваться из его цепких пальцев, но не преуспела.

— Э-э-э, нет, сестричка, — гнусавым голосом пропел парень, — не годится так! Тут братец голодает, крыши над головой не имеет, а ты, значит, горда теперь слишком, чтобы бедного родственника признать?!

Я больше не пыталась выворачиваться, хотя это вряд ли было бы так уж сложно. Просто меня заинтересовали его слова. За кого он меня принял? Я протянула к "братцу" свободную руку и коснулась виска парня. Можно было бы и не касаться, но это привычка, мне так проще. Взгляд парня окончательно расфокусировался и он, ослабив хватку, стал оседать на землю. Я подхватила его, чтобы не ударился, и помогла опуститься плавно.

Конечно, я не собиралась бросать его в таком состоянии. Не только потому, что я целитель. Просто хотелось получить от него ответы на некоторые вопросы. Меня заинтересовали не только слова парня, мне еще и его лицо показалось смутно знакомым.

В общем, я его протрезвила. Конечно, слишком быстрое протрезвление — удовольствие сомнительное, но я уж постаралась избавить парня и от последствий в виде тошноты и головной боли.

— Очухался? — спросила я парня, когда его глаза открылись и взгляд после недолгого блуждания остановился на моем лице.

— Ты не Тэнра! — изрек парень. — Похожа, на нее, но не она.

— Ты прав, — я криво улыбнулась, — я не Тэнра. Ну, почти.

— Как это? — парень, все еще сидя на земле, заморгал растерянно.

— Я отвечу. Возможно, отвечу. После того как ты представишься. Должна же я знать, кто ты таков и стоит ли с тобой откровенничать.

— Дариен мер Ирмас, — назвал он свое имя.

И сразу все встало на свои места. Понятно, почему мне показалось знакомым его лицо. Вероятно, этот образ запечатлелся в мозгу Тэнры.

— Брат, значит, — пробормотала я.

— Вы знаете Тэнру? — встрепенулся парень. — Где мне ее найти? Я обращался к магу, но поиск по крови ничего не дал — вроде и жива, а найти — никак.

— Знаете что, — решилась я, — давайте я сейчас отведу вас к себе домой, и там мы спокойно поговорим.

Ну да, я сумасшедшая. Я ничего не должна этому парню, и в то же время не могу отпустить его в ночь, в никуда, ничего не объяснив.

Домашние мои уже угомонились, было тихо, и я провела Дариена на кухню и усадила за стол, налив травяного отвара.

— Скажите мне сначала, что вы хотели от своей сестры. Ведь не просто так вы искали ее?

— Я... надеялся, что она мне поможет. Наш отец умер недавно, окончательно разорившись перед смертью. Кредиторы вынесли из дома все, что можно было, оставив голые стены. Мне нечем платить слугам, и они все разбежались. Я бы продал свои земли, но баронство неотчуждаемо, пока жив хоть кто-то из рода. Отец говорил, что удачно выдал сестру замуж. И она теперь богата. Если она ссудит меня деньгами, я, возможно, выкручусь как-то...

— Удачно выдал замуж, — хмыкнула я, — так это теперь называется... Дариен, твой папаша продал свою дочь за игорные долги. Продал жестокому мерзавцу, прекрасно понимая, что ее ждет.

— Что с ней?

— Мне нечем тебя обрадовать, парень... Тэнра умерла пять лет назад.

— Но... как же?.. Почему я не знал?

— А ты послушай.

И я рассказала ему — о себе, и о Тэнре. О том, как попала в этот мир, и почему пользуюсь телом его сестры.

— Поэтому у тебя глаза другие? Потому что ты — не она? — спросил Дариен, слегка оправившись после первого потрясения.

— Нет. Не совсем так. До недавнего времени у меня были ее глаза. Просто со мной произошел несчастный случай, — ага, так это и называется, — и мне восстанавливали поврежденные глаза. После этого они изменились, — не совсем правильно, но зато доступно для понимания.

— И... что же мне теперь делать? — опомнился парень.

Я разозлилась:

— А ты работать не пробовал? Чтобы прокормить себя любимого? Или только ныть по пьяни, что у тебя нет крыши над головой? В конце концов, чтобы прожить, тебе достаточно того, что выплачивают крестьяне, живущие на твоих землях. У тебя ведь там три деревни, если мне не изменяет память? — Дариен кивнул. — Да, содержать дом ты с этих денег не сможешь, но привести в порядок самостоятельно — без помощи слуг — несколько комнат, чтобы там жить, ты вполне в состоянии. А если хочешь большего, то кто тебе мешает начать зарабатывать? Тогда доходы от земли полностью пошли бы на содержание дома.

Дариен растерялся: