Тайны родства

Бал, да... И то, что было после... А может, и не было, потому что ма... Лэйриш ни словом, ни взглядом не давал понять, что между нами что-то произошло. Возможно, для него это было незначительным эпизодом... просто под влиянием момента. А теперь — все. Преподаватель и студентка. Обидно, но я вполне способна смириться. По крайней мере, я хотела в это верить.

События осеннего бала аукнулись мне еще допросом в тайной канцелярии, который в приглашении был деликатно поименован "беседой". Беседовал со мной сам Аргел мер Сельмир, и вопросы его касались не столько последовательности событий того вечера, сколько моих собственных ощущений, как это ни прискорбно. Почему прискорбно? Да потому что интерес всяческих спецслужб к способностям человека свидетельствует о том, что эти самые способности хотят поставить на службу государству. При этом мнение обладателя способностей не особо учитывается. Ибо государство, как вы понимаете, в приоритете.

Само собой, в результаты расследования меня никто не посвящал, хотя я не могу сказать, что мне было неинтересно. Интересно. Но в меру — когда речь идет о вопросах госбезопасности и преступлениях против короны, постулат "меньше знаешь — крепче спишь" начинает претендовать на звание истины в последней инстанции. Впрочем, моя интуиция неустанно нашептывала своей хозяйке, что впереди еще немало бессонных ночей и некоторые из них как раз и станут следствием неудобных знаний. Но не только...

...Новичок-полуэльф подловил меня во время вечерней пробежки по парку. Обычно мне составлял компанию Лех, но в этот день он был занят, и я вышла одна. Парень догнал меня на втором кругу и побежал рядом. Дышал он ровно, размеренно, и бег его казался полетом — легкие ноги едва касались земли. Неудивительно — с эльфийской-то кровью. Есть чему позавидовать.

— Поговорим? — спросил полуэльф... Танлиэр — кажется, так его звали.

— Еще кружок — и тогда... — я не хотела сбиваться с дыхания.

Осенняя прохлада уже не располагала к долгим прогулкам, поэтому мы укрылись от ветра в беседке.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — я плюхнулась на скамейку.

Вместо ответа парень присел передо мной на корточки и заглянул в глаза — снизу. Завораживающий взгляд. Из тех, что берут в плен и уже не выпускают. Только эльфы умеют так смотреть на женщин. Эльфийское очарование — вот как это называют. Полукровкам редко достается такой дар... Вот только у меня с некоторых пор на их очарование выработалось нечто вроде иммунитета. После общения с повелителем эльфов. Тот, впрочем, на меня и взгляды не тратил, ограничился прикосновениями — правда, убойной силы, так что мне с трудом удалось свои желания в узде удержать... И что для меня после Пресветлого Князя какой-то полуэльф?! Тело, конечно, реагирует, но разум и не думает отключаться.

— Меня эти ваши эльфийские штучки не берут, — заявила я и рассмеялась... хрипло.

Мой каркающий смех разорвал вечернюю тишину и заставил Танлиэра вздрогнуть. Он поднялся, бросил на меня взгляд, полный недоумения и негодования одновременно, и вышел из беседки.

И вот что это было? Слабо верится, что парень вдруг повелся на мою неземную красу. Потому что до сего дня он не обращал на меня ни малейшего внимания. Ну, кроме вежливого интереса, когда я высказывалась на каких-нибудь семинарах.

То, что это еще не конец, сомневаться не приходилось, так что я совершенно не удивилась, когда Нат поставил меня на занятиях в пару с Танлиэром. Нам как будто была предоставлена возможность пообщаться на другой волне — и это было неплохо. Поначалу даже получалось — как спарринг-партнер полуэльф был выше всяких похвал... до поры до времени.

И какого... ему надо было все испортить? Все-таки на занятиях по физической подготовке к магии прибегать запрещено, иначе какой смысл в этих занятиях — разве что защитой от физического воздействия пренебрегать не рекомендовалось. Беда в том, что эльфийскую магию засечь не так легко, я даже не уверена, что Наттиор на это способен. Впрочем, будь он поближе... Но как назло, когда воздух вокруг моего тела настолько сгустился, что стал препятствовать движениям, Нат оказался на другом конце площадки. Первый удар я пропустила, даже не успев понять, что произошло. Конечно, физический щит смягчил болевые ощущения, но мало мне все равно не показалось. Подняться я поднялась, хоть и не без труда, но сгущенный воздух не давал сопротивляться — и уже через несколько мгновений я вновь оказалась на земле. Я даже крикнуть, чтобы привлечь внимание Наттиора, была не в состоянии.

И что теперь? Остаться лежать? Или все же попытаться сопротивляться? Думать надо было быстро. Даже не так. Очень быстро! Итак, эльфы... Свободная работа с природными стихиями, в данном случае — воздух. Вот они, каналы, через которые Танлиэр обращается к стихии. Как человеческий маг я этому общению воспрепятствовать не могла, но вот как носитель крови саа-тши... Это было мгновенное решение — я обратилась к крови. Я ощутила себя... змеей. Одно движение чешуйчатого хвоста — и эльфеныш вздрогнул... отшатнулся. Змеиная магия враждебна эльфийской, мне об этом еще Повелитель говорил...

Спарринг закончился вничью — я была вымотана сопротивлением воздуха, эльф — шокирован моими змеиными... м-м-м... поползновениями, разрушившими его магию. Мы еще какое-то время потанцевали без перевеса в чью-либо сторону, а потом около нас возник разгневанный Наттиор и прервал схватку.

— И что я вижу, птичка?! Изволь объясниться!

— Змеиная магия против эльфийской, — ответила я, поглаживая крохотные чешуйки на лице.

— Магия, значит... — Наттиор хмыкнул. — Раз магия, значит, оба на полосу препятствий. При первой же ошибке — назад и начинать все с начала. Понятно?

— Чего уж тут непонятного, — пробурчала я.

Полосу я прошла безупречно, как, впрочем, и мой соперник, в начало никому возвращаться не пришлось. Отбитые бока болели, но злость улеглась, и чешуя сошла со щек.

Оказывается, я теперь могла обращаться к змеиной крови в себе вполне сознательно. Только, наверное, стоило бы поучиться делать это... без внешних проявлений. Не прибегая к частичной трансформации. Пусть уж это моим тайным оружием остается. Хорошо еще, в этот раз никто не видел. Только Нат, но он и так в курсе. Ну и сам Танлиэр, конечно. Но что-то мне подсказывает, что он сильно распространяться не будет. По крайней мере, в школе. А вот за ее пределами...

И я решила, что с полуэльфом стоит побеседовать. Набросала ему записку: "Предлагаю встретиться и поговорить, чтобы разъяснить все недоразумения между нами. Я хочу знать, с какой стати вдруг удостоилась твоего пристального внимания, а ты, наверное, надеешься, что я промолчу о некоторых аспектах нашего общения. Например, о незаконной попытке обольщения с применением эльфийской магии. И поверь, к моим словам руководство школы отнесется с должным вниманием. Сегодня в беседке, в то же время. Лари". Вот так. И совесть меня по поводу шантажа не мучила ни в малейшей степени.

Танлиэр не подвел и в беседку явился.

— Ну что, будем беседовать откровенно? — весело осведомилась я.

— О чем ты хочешь знать? — хмуро отозвался полуэльф.

— Ну, для начала о том, зачем ты пытался меня соблазнить. Ты уж прости, но в то, что ты внезапно воспылал ко мне нежными чувствами, я не поверю.

Парень стиснул зубы. Отвечать ему явно не хотелось.

— Я жду! — поторопила я собеседника.

— Семья настояла, — пробурчал он.

Я опешила.

— Какая семья? Человеческая?

— Эльфийская.

— И зачем это я понадобилась твоей семье?

— Сермирит. — кратко ответил полуэльф.

— Что-о-о?!

— Ну, ты владелица крупнейшего месторождения. Если войдешь в семью, то это... большой вклад.

— Чей вклад? Твой?

Лицо полуэльфа пошло пятнами. Похоже было, что я попала в точку.

— Так что? — снова поторопила я. — Брак со мной — это твой вклад, чтобы быть принятым в клан твоего эльфийского папаши?

Парень кивнул.

— И откуда стало известно о моем приданном?

— Слухи ползут среди знати ниревийской. Уже пару декад последних. Ну а у эльфов везде свои уши есть, — хмыкнул Танлиэр.

— Ушастые, значит, — оценила я его юмор.

— Угу, — подтвердил парень.

— Вот что я тебе скажу по этому поводу... Родне твоей грозит жестокое разочарование. И вовсе не потому, что ты не сумел меня соблазнить. Просто его величество не допустит, чтобы доходы от сермирита уходили за пределы страны. Уж поверь, я интересовалась добычей сермирита и правовыми аспектами этого дела — на первом курсе доклад делать пришлось... Так вот, есть указы, которые в общих сводах не опубликованы, но это не значит, что о них никто не помнит и к ним не прибегнут, если возникнет необходимость... Один из таких указов рассматривает возможность перехода прав на добычу сермерита в отдельно взятом месторождении в собственность женщины. Представь как забавно, — усмехнулась я, — если эта самая женщина выходит замуж за иностранца, предусмотрена процедура отчуждения рудника в пользу ближайших родственников, не связанных семейными узами с подданными других государств.

— Вот как, значит... — повесил голову полуэльф.

— Я бы на твоем месте не печалилась, а радовалась.

— Это почему еще?

— Очень просто: у тебя появилась возможность избежать нежеланного брака на законном основании. То есть, тебя никто не осудит за неудачу, наоборот — ты вовремя разжился сведениями, которые позволят клану избежать ошибочного шага.

— Эк ты все вывернула, — удивился парень, — теперь я вроде как не неудачник, а почти герой.

— Ага! — улыбнулась я ему.

— А я думал, что ты заносчивая стерва, — смущенно признался Танлиэр.

— Вот как? — теперь уже я удивилась. — С чего ты взял?

— А не знаю. Умная, в восемнадцать лет — целитель, сделавший уникальные открытия и известный за пределами страны. Еще и герцогиня. И кем ты еще можешь быть?

Я пожала плечами. Логика этого вывода от меня ускользала.

— И поэтому ты позволил себе... м-м-м... столь некорректное поведение на площадке?

Танлиэр покраснел:

— Нет... Просто я был страшно зол... скорее на себя, чем на тебя, но в тот момент мне казалось, что именно ты виновата в моей неудаче... Э-м-м... А что это было такое... со змеиной магией?

— Несколько капель крови саа-тши в моих жилах. Еще один повод для того, чтобы всякий уважающий себя эльф пришел в ужас от мысли о браке со мной. Так что твоя семья должна быть благодарна тебе еще и за это. Я же, в свою очередь, буду признательна, если как раз об этом ты умолчишь — не хотелось бы лишний раз привлекать внимание к этой своей особенности.

— Я никому не стану об этом говорить, — заверил меня полуэльф, — хватит с них и того, что месторождение им при любом исходе не досталось бы.

...После этого разговора я отправилась не в свою комнату, а к Наттиору. Старый друг не удивился моему визиту в столь поздний час, а уж мое настроение — далеко не радужное — засек с ходу.

— Рассказывай, — скомандовал друг, усаживая меня в кресло.

И я рассказала.

— Что тебя в этом так тревожит, птичка?

— То, что этот парень наверняка не последний. Я подозревала, что рано или поздно вызову интерес у знати в качестве потенциальной невесты, если поползут слухи о моем необычном приданном, но... Думала, будут свататься. Если сватаются — можно отказать. А теперь поняла... Тэнлиэр пытался меня эльфийским очарованием взять... Кто поручится, что остальные претенденты не опустятся до грязных методов? Я уже один раз выходила замуж под действием зелья подчинения и вовсе не жажду повторить этот опыт... В общем, на меня открыли сезон охоты, и мне страшно, честно признаюсь.

А еще мне было не по себе при мысли о том, что вот опять ни одному мужчине не нужна я сама. Я ради меня. А только то, что я могу дать. Герцогу — силу. Эльфийскому князю — детей-слуг, наделенных моими талантами, теперь вот... сермиритовое месторождение им подавай. Лэйриш? Я, если честно, даже уже и не уверена была, что все произошедшее между нами — не плод моего воображения. Но этого всего я озвучивать не стала.

В свою комнату я вернулась далеко за полночь, а уже день спустя мне пришлось выкинуть из головы всякую чушь и перестать упиваться жалостью к себе.

Этот день принес верхового посыльного с запиской из дома. Я сунула парню монету и нетерпеливо развернула листок: "С Маром плохо".

Глава 6

До конца учебного дня — и декады — еще оставались менталистика и некромантия, но мне даже отпрашиваться некогда было. Уже седлая Мирку, попросила конюха отнести мою наспех нацарапанную записку магистру Релинэру.

Я ворвалась на территорию особняка на взмыленной лошади, спешилась, бросила поводья подоспевшему Крелу, который перехватил их дрожащими руками?

— Что?!

— Избили его...

...С мальчишкой было все не так ужасно, как могло показаться не первый взгляд, хотя, конечно, неприятно — пара трещин на ребрах, сотрясение мозга, множество синяков и ссадин. Физиономия выглядела страшно: один глаз заплыл, на щеке кровоподтек, но зубы, как ни странно, были все на месте. Я отправила Улу с запиской к аптекарю, а сама погрузила пацана в сон и занялась его травмами, попутно ругая себя за непредусмотрительность: все-таки, когда ребенок в доме, взрослые должны знать, куда обратиться... в случае болезни, например. Ула знала, но она пока еще терялась в стрессовых ситуациях: сообразительная девушка превращалась в причитающую клушу — что я и наблюдала сегодня, покуда не отослала девицу прочь. Крел был в столице человеком новым и тоже растерялся — привык, что в замке лекарь всегда под рукой.

Все, что можно было сделать при помощи магии, я успела сделать до возвращения горничной, оставалось обработать синяки и ссадины, да наложить фиксирующую повязку на грудную клетку. И вот тут-то меня ждал сюрприз. Не сказать чтоб приятный... Это была татуировка в самом низу спины, справа от позвоночника — сложной огранки кристалл с глазом. Правда, закрытым. Пока закрытым — почему-то я была в этом уверена. И сразу отдельные детали, отмеченные прежде взглядом, но не заслужившие пристального внимания, сложились в общую картину — и каштановые волосы со черными прядками, и янтарные сполохи в карих глазах...

Оставив мальчика спать, я вытащила на кухню конюха.

— Рассказывай, дядька Крел, — приказала я строго, — откуда у тебя Мар?

— Ты видела, детка? — вздохнул конюх. — Приемный он у меня. Не подкидыш, нет. Я охотился тогда, наткнулся на берегу Нейры на раненую женщину в мокром платье. Рядом ребенок в корзине, меньше года от роду. Она, похоже, через реку с ним плыла, а дальше уже сил не хватило — много крови потеряла. Умерла у меня на руках, сказала только: "Позаботься о моем мальчике. Мариен зовут..." Времена тогда были неспокойные, только-только император предыдущий помер, слухи всякие ходили. Вот я и выдал его за родственника — будто бы в дальнюю деревню к родне ходил, а там родители его померли и мальца сиротой оставили. И имя я ему сократил, чтобы по-простому звучало. А чтобы в селе лишний раз глаза не мозолить и на вопросы не отвечать, сразу напросился в замок к герцогу конюхом — как раз кстати пришлось, прежний-то умер...