Молекулярная память. Глаза. Нейронные "ярлычки". Вот триада, необходимая, чтобы превратить кого-то в Мордина Солуса. Теоретически возможно, хотя на века опережает всё, что известно народам Цитадели.
Поэтому он не сильно удивился, когда открыв глаза, увидел пульт над собой вполне привычным зрением — а в голову хлынули потоком чужие воспоминания. Для саларианца это куда менее травмирующий опыт, чем для человека. Когда загружаешь собственные воспоминания двадцатилетней давности, бывает и похуже. Саларианцы преклонных лет нередко развлекаются тем, что перебирают себя-подростка, себя-зрелого, себя-старика — словно тасуя фотокарточки.
Кроме них так свободно обращаться с памятью могут только дреллы — но они запоминают само событие, а не вызванные этим событием личностные изменения.
А вот что Мордина действительно шокировало — это осознание, ЧЬИ ИМЕННО воспоминания ему достались.
Поднявшись из пилотского кресла, он спустился в трюм корабля. Пятен крови не осталось, все трупы прежнего экипажа аккуратно сложены в холодильник. Смерть наступила совсем недавно, минут пять назад. Но шансов их спасти уже не было — работал профессионал.
— Забавно, — сказал он вслух, анализируя эхо собственного голоса. — Если бы ты загрузил меня в это тело на десять минут раньше — все эти саларианцы остались бы живы. Странное представление об этике.
Чтобы говорить полными предложениями, да ещё от первого лица, требовалось некоторое усилие — работала старая привычка. Но физиологических сложностей больше не было. Правый рог у реципиента был на месте, оба верхних мозга работали в полную силу. Да и само тело чувствовалось непривычно гибким и сильным — ему было двадцать два года, ещё не старик даже по саларианским меркам.
Собственная память Мордина Солуса, как подтвердил короткий вызов, тоже была на месте. Вот это уже интересно. Считалось, что разместить в одном мозгу (или даже в трёх) полные комплекты "ярлычков" от разных личностей невозможно — приведёт к безумию. Но по сравнению с путешествием во времени — это, право, такой пустяк...
Мордин снова поднялся в рубку управления. Опустился в кресло перед старинным пультом. Ни голографических панелей, ни интерфейса для прямого подключения — ничего. Тёплая ламповая схема. Рычаги, кнопки, штурвал. Зеленоватые экраны на электронно-лучевых трубках.
"Времена наших бабушек" для азари. С трудом вообразимая древность для саларианцев.
И механический календарь на стене.
День 60, год Совета 159.
Он проверил курс. Как и следовало ожидать, корабль направлялся к Ретранслятору системы Пранас. В эту эпоху межзвёздные перелёты за пределы оборудованных Ретрансляторами систем были крайне редки, и каждый представлял собой крайне дорогостоящее предприятие. Корабли для таких экспедиций представляли собой либо беспилотные зонды с полезной нагрузкой не больше тонны, либо огромные "ковчеги", способные сразу после прибытия на место основать колонию. Корабль, на котором находился Мордин, ни к тем, ни к другим не относился. Это была заурядная грузовая коробка, годная лишь на то, чтобы долететь до Ретранслятора, перейти через него, доползти до планеты в той же системе и совершить посадку. Она вообще неспособна была к сверхсветовым перелётам — её характеристическая псевдоскорость была равна двум третям световой, а реальная скорость — двум тысячам километров в секунду. На практике же корабль ходил в десять раз медленнее, так как нужно было экономить энергию и рабочее тело для маневрирования. Даже от Сур'Кеша до Ретранслятора ему предстояло ползти почти сутки.
В третьем тысячелетии Совета этой ржавой посудине нашлось бы место разве что в музее. По нынешним меркам это был суперсовременный, дорогой и быстрый транспорт. Клан владельцев заслуженно гордился тем, что в его распоряжении присутствовал десяток подобных судов.
Что ж, теперь их осталось девять. Десятый транспортник дважды за десять минут поменял владельца. Хотя он шёл прежним курсом, так что вряд ли на Сур'Кеше скоро заподозрят неладное. Ретранслятор в их домашней системе — вторичный, так что можно уйти на десяток адресов. Караулить его будут не здесь, а на выходах из Бассейна Аннос — у трёх первичных Ретрансляторов, ведущих в туманность Лошадиной Головы, скопление Исхода и туманность Змеи. Особенно у последнего, разумеется. Пропустить его сейчас к Цитадели — это все равно, что для азари выпустить старую ардат-якши.
"И зачем тебе... мне понадобилось убивать экипаж этого несчастного кораблика? С такими способностями ты мог оставаться незамеченным до самой посадки. А сейчас достаточно кому-то попытаться выйти на связь — просто поболтать по семейным делам — чтобы маскировка разлетелась в клочья".
Мордин потянул за соответствующую ниточку памяти реципиента.
Ответ мог бы показаться чёрным юмором по человеческим меркам, но для его народа это была суровая реальность. Пять саларианцев экипажа и капитан умерли... за доступ к холодильнику. Саларианцам нужно много и часто есть. А его реципиенту — в особенности. Во времена Мордина эту проблему решали скафандры и импланты, постоянно вводившие в кровь питательные вещества. Но здесь доспехов с такой степенью интеграции ещё не изобрели. У агентов разведки были при себе специальные таблетки, утоляющие голод — но их старались приберегать на крайний случай. Как из-за солидных побочных эффектов, так и из-за невозможности пополнить запасы.
Допустим, он даже мог проскользнуть к холодильнику незаметно для экипажа (хотя это очень трудно, саларианское зрение — лучшее на Цитадели), но вот открыть дверь, не вызвав тревоги на центральном пульте — физически невозможно. Кроме того, космонавты сами потребляли кислород, пищу и увлажнители для кожи, которые ему понадобятся. С одним пассажиром, он же пилот, автономность корабля выросла почти вдвое.
Сугубая рациональность. Тот факт, что ему просто ХОТЕЛОСЬ убивать, как тупому крогану-берсерку — опускаем, как несущественный.
"Лига Единения (англ. League of One) до формирования Совета Цитадели была самым эффективным военным подразделением саларианцев и представляла собой небольшую разведгруппу, основной специализацией которой было проведение операций по ликвидации командного состава противника и шпионаж. Группа, состоявшая из двенадцати бойцов, была способна проникнуть на территорию самого защищенного объекта, устранив любые препятствия на своем пути.
Лишь нескольким самым высокопоставленным членам правительства и высшим военным чинам были известны личности членов Лиги. Последние не имели ни собственной формы, ни отличительных знаков, ни особых званий. Единственным признаком их принадлежности к Лиге был небольшой медальон, который выдавался при зачислении в группу. Подобный режим секретности соблюдался до образования Совета.
Чтобы прекратить распространение слухов и успокоить азари, своих новых партнеров, Саларианский союз опубликовал все секретные документы, имевшие отношение к Лиге. Ее члены были подставлены под удар, но до того, как что-либо успело произойти, вся группа загадочным образом исчезла. Многие посчитали, что таков был изначальный план правительства, но несколько месяцев спустя все члены внутреннего кабинета были убиты. Несмотря на отсутствие улик, было ясно, чья это работа.
Осознав угрозу, которую представляли предатели, Группа Особого Реагирования отправила розыскную команду на их поиски. После того как они не вернулись, ГОР отправила десять своих лучших бойцов, обладающих широким спектром полномочий (сопоставимым с теми, что позже стали доступны СПЕКТРам). Вернулись только двое; по их словам, следов Лиги они не обнаружили.
Больше инцидентов зафиксировано не было, в результате чего было решено, что Лига уничтожена. Однако в некоторых недавно рассекреченных документах обнаружилась информация о возможном существовании тринадцатого члена группы, которому удалось скрыться от вооруженных сил саларианцев... но учитывая, что с тех времен прошло почти две с половиной тысячи лет, можно с уверенностью утверждать, что он уже давно мертв".
Это можно прочитать в любых учебниках истории. Этот факт не скрывается. Классика пиара — лист прячут в лесу, а камень на морском берегу. О Лиге Единения даже фильмы снимают — ну, сейчас не снимают, но лет через четыреста начнут.
Как этих ребят только не представляют — от шайки бесчестных убийц до благородных (но непонятых) рыцарей в сияющих доспехах. Первое, в общем, ближе к истине — агентов Лиги можно было назвать (с большой натяжкой) идеалистами в плане целей, но неразборчивость в средствах у них была такая, что Сарен Артериус и Тела Вазир заплакали бы от зависти.
Так же расходятся авторы и по поводу используемых Лигой средств. Кто-то изображает их боевиками в стиле Бласто — "вошёл и всех убил", кто-то — мастерами скрадывания и шпионажа.
Но все сходятся в том, что агенты Лиги были просто очень хорошо тренированными саларианцами. Иногда допускается, что среди них могли быть биотики, хотя историки недовольно морщатся — первые биотические импланты для саларианцев были разработаны только в начале второго тысячелетия Совета. Как объяснял один человек-профессор своим студентам, саларианец-биотик во времена Лиги — это как рыцарь в полном облачении в Римской Империи.
И отчасти они правы. Дьявол прячется в деталях.
Все биотические импланты, используемые Земным Альянсом, Турианской Иерархией и ассоциированными членами Совета — являются более или менее неуклюжей имитацией электрических органов и специфической нервной структуры азари. Поэтому биотики во всей Галактике используют в общем-то одни и те же техники, придуманные на Тессии. "Притяжение", "Бросок", "Сингулярность", "Барьер", "Деформация", ещё десяток менее известных — простой и достаточно универсальный набор на все случаи жизни. Очень неплохие вещи на самом деле... за исключением того, что их пользователи обречены быть вечно вторыми.
Но саларианцы, как основатели Совета, вторыми быть не хотели. Тем более вечно. Несмотря на видимую скромность, они были очень амбициозными существами.
Первые исследования в области биотики они начали ещё до первого контакта с азари. Успехов в этой сфере было достигнуто немного, скажем прямо. Кроме пары тысяч погибших и десятка тысяч искалеченных добровольцев — только сведения, что живое существо теоретически вообще может управлять массой. Проект был положен в архив, как бесперспективный.
После основания Совета его быстро извлекли и назначили куда более серьёзное финансирование. Теперь это было уже не просто научное любопытство — нужно было срочно найти асимметричный ответ десантницам азари, Блюстителям и ардат-якши. Не ради нападения или доминирования, конечно. Во имя священного стратегического равновесия, само собой. За два тысячелетия политическая риторика не сильно изменилась.
У каждой цивилизации, входящей в Совет Цитадели, на первых порах был свой аналог "Цербера". Без исключений. Даже у миролюбивых азари. Вот почему на выходки людей смотрели довольно снисходительно — перебесятся. Обычный и вполне естественный подростковый бунт.
У саларианцев это просто прошло быстрее других — потому что они быстрее думали и у них быстрее менялись поколения. По статистике, чтобы понять ненужность и вредность учёных-террористов, обычно нужно поколения три-четыре. Поэтому у кроганов всё ещё продолжает действовать доктор Окир, а у азари — Бенезия. Турианцам понадобилось пять веков, чтобы изжить этот комплекс.
Это не значит, что у турианцев времён Мордина не было своих политических экстремистов. Реакция турианского общества на инцидент с Ретранслятором 314 продемонстрировала, что были, и в солидных количествах. Один Сарен чего стоил.
Разница между молодой и зрелой расой состояла в том, что у зрелой эти экстремисты не имели доступа к ресурсам целой цивилизации. Не могли приводить в движение флоты и собирать под своё командование целые научные институты. Кто-то думает, что Призрак сумел бы строить и терять одну базу за другой, снабдить Шепард современнейшим стелс-кораблём в Галактике, завладеть главной базой Коллекционеров без санкции верхушки Альянса? Ха-ха три раза.
Да, по этому критерию кроганы были зрелыми. Окир проводил свои опыты именно как террорист-одиночка, ни один вождь клана его действия не санкционировал, деньги и ресурсы пришлось брать у бандитов. Но чтобы достичь такой степени зрелости за одно поколение, кроганам понадобился генофаг.
При всей неэтичности целей и средств, научные экстремисты порой умудрялись добиться впечатляющих результатов. "Цербер" придумал способ контролировать Адъютантов. Бенезия, дай ей побольше времени и ресурсов, наверняка нашла бы ключ к управлению рахни.
А безумные саларианские учёные создали проект "Сила Скорости".
Чем вообще ограничена скорость солдата в бою?
Саларианцы знали о скорости очень много — и о связанных с ней проблемах тоже. Как-никак, они были самыми быстрыми разумными в известном космосе.
Их учёные выделили два первичных ограничения — скорость сокращения мышц и скорость прохождения сигнала по нервам.
И четыре вторичных — рост потребления биохимической энергии, рост тепловыделения, сопротивление воздуха, нагрузка на кости и суставы.
Какие из этих вопросов можно решить при помощи эффекта массы? Ну, если прямо в лоб, то только первую и четвёртую из вторичных. Когда ваше тело теряет девяносто девять процентов своей инерции, вам не нужно прилагать много сил, чтобы сдвинуть его с места... или чтобы затормозить. Вы порхаете, как бабочка, и вам не грозит разбиться, даже если вы на полном ходу влетите в стенку.
Правда, тут же возникает и проблема — первый же шаг подбрасывает вас на пару метров в воздух и вы теряете сцепление с поверхностью. Но эту проблему решить удалось, выдав подопытным специальные ботинки с молекулярными липучками. Заодно они получили способность бегать по стенам и потолкам, но это так — мелкий приятный бонус. Главные проблемы ещё впереди.
Теоретически, проблему тепловыделения и сопротивления воздуха можно решить, если увеличить частоту поля эффекта массы. Молекулы воздуха становятся очень лёгкими, скорость звука возрастает — и воздух успевает раздвинуться перед бегуном, не создавая ударной волны. А снижение массы молекул тела означает снижение его температуры.
Но вот тут начинаются и проблемы. Обычный живой организм совсем, совсем не приспособлен к тому, чтобы состоять из очень, очень лёгких молекул. Сердце начинает тупо захлёбываться, когда вместо крови ему приходится качать сверхлёгкую жидкость. А уж что творится со сложнейшими химическими реакциями...
А если создать два поля эффекта массы? С большой длиной волны (хотя бы чуть больше клеточного размера) — внутри организма, и с малой длиной волны — на поверхности кожи и в нескольких десятках сантиметров вокруг подопытного?
Это уже лучше — по крайней мере, он не сразу загнётся. Правда, вам понадобится очень тщательно регулировать коэффициент наружного поля — наращивая его по мере увеличения скорости и снижая при замедлении. Замёрзнуть от собственной биотики так же плохо, как и сгореть. Но это решаемая проблема. Саларианцы очень быстро учатся, а саларианцы, которые хотят жить — тем более.
