Все Науду прекрасно знали о существовании эффекта массы. Но если основная ветвь им радостно пользовалась, то Яутжа с первых дней своего существования объявили его одной из самых отвратительных технологий. Машина, которая заставляет слабого казаться сильным, делает тяжёлое лёгким и наоборот — по мнению Яутжа, это было подлейшее извращение природы и кратчайший путь к вырождению.
Беда в том, что отказ от пользования некой технологией — совсем не означает, что ваши враги тоже откажутся её использовать. Охотиться только на недоразвитые народы, ещё не открывшие нулевой элемент — было бы слишком явным проявлением трусости. Но и выходить полуголым против высокорангового биотика или киборгизированного десантника, который укрыт кинетическими щитами и плюётся гиперзвуковыми пулями — тоже как-то не сильно хотелось.
Решение нашлось на одной далёкой планете, названия которой Идрис не мог сейчас вспомнить. Помнил только, что планета была огромна. Её тяготение, больше подходящее для звезды, было настолько велико, что его не могли вынести даже привыкшие к высокой гравитации Яутжа. Только корабли, защищённые антигравитационными экранами, могли спускаться на неё и высаживать роботов-добытчиков. Малейший сбой антигравов угрожал жизни — поэтому туда посылали, как на каторгу, провинившихся представителей низших каст, амнистируя их, если удавалось вернуться с добычей.
А добыча того стоила. Кристаллический минерал, который добывали из сверхглубокой скважины, не встречался больше нигде в известной части галактики. Синяя разновидность испускала излучение, которое гасило все поля эффекта массы. Более распространённая зелёная — уничтожала вообще все виды тёмной энергии поблизости от себя.
Идеальная находка для тех, кто не пользовался эффектом массы, и не хотел, чтобы пользовались другие. Почти все взрослые охотники на всякий случай носили при себе один зелёный камушек — либо на поясе, либо встроенным в любимое оружие. А на их кораблях те же кристаллы были частью конструкции.
"Не очень эффективно, — заметил скептически Зум. — Если радиус действия излучения этой штуки невелик, то это ничем не поможет против вражеского корабля с ядром эффекта массы. Он сохранит и щиты, и сверхманевренность, и его орудия не утратят эффективности. Кинетическая болванка сама по себе элно не содержит".
"Верно, — согласился Идрис. — Однако Яутжа не сильно уважают перестрелку на предельной дистанции. Они предпочитают как можно быстрее сблизиться с противником, чтобы навязать ему либо догфайт, либо абордаж. И в том и в другом разрушение эффекта массы может сыграть фатальную роль. А высокоразвитый камуфляж даёт им неплохой шанс провести такое сближение успешно, не будучи подстреленными по дороге...".
"...И что сейчас куда важнее — делает для нас фатальной попытку приблизиться в чардже к такому кораблю", — закончил мысль Зум.
"Очень рискованной, точнее. А вот проникнуть на борт — точно фатальной. Даже если вы сможете как-то материализоваться внутри такого корабля, не распавшись на атомы, вы там будете простым саларианцем... прошу прощения, простым мёртвым саларианцем. Без жизненно важных органов, но и только. Простейший способ остановить некроморфа — разрезать его на кусочки, а у яутов с этим проблем точно не возникнет".
"Общая численность их сил, которые могут атаковать нас на взлёте?"
"Двенадцать орбитальных станций, семь материнских кораблей, неопределённое число малых кораблей и истребителей (ориентировочно — сотни)".
"Боевые возможности кораблей Ису изначально принимаем равными нулю?"
"В автоматическом режиме эвакуации — да. Если бы я мог их пилотировать — парочка неприятных сюрпризов для самых наглых яутов нашлась бы, но обрубком из медблока — никаких шансов".
"А если пилотировать буду я?"
"Ты не знаешь всех возможностей наших кораблей... хотя погоди, с твоей-то скоростью обучения это не проблема. Тогда... нет, всё равно нет. Я не смогу дать тебе права пилота, находясь в медблоке — максимум пассажира".
"Так... а ты можешь показать мне траекторию, по которой будут взлетать "рогалики" и расположение всех базовых кораблей поблизости от неё?"
"Траекторию — да. Текущее расположение... тут сложнее. Если правильно подобрать момент для высадки, у "Очей" будут свежие снимки, но их нужно будет ещё получить... В подземелье квантовой связи нет, и протеанский маяк туда не протащишь..."
"Неважно. Это я обеспечу. В общем, план есть, но он потребует идеальной координации всех участников..."
Мордину сегодня предстояло много побегать. По предварительным подсчётам общая дистанция, которую ему требовалось преодолеть, составляла почти двенадцать тысяч километров. Так как каждые сто метров расстояния для него были одним субъективным "шагом", то это эквивалентно ста двадцати километрам обычного бега вне "чарджа". Три марафонских дистанции, семь часов субъективного времени.
Тяжёлый рейдер доставил на "Гелиаду" некий груз. Никто не знал, что это такое, но обращались с ним очень бережно.
Затем "Раптор" с Мордином в "чардже" прыгнул туда же. Тут же начался расчёт обратного прыжка — но Зум этого уже не видел. Красной молнией он мчался вниз — в атмосферу, к зелёному омуту — и ниже, сквозь него, в нетронутые до сих пор подземные помещения.
Проход через толщу воды (вернее, кислотного раствора), земли и биометалла доставил массу неприятных ощущений. Мордину пришлось очень сильно сконцентрироваться, чтобы "провибрировать" на такое расстояние правильно, и не дать ни одному атому своего тела (а тем более — переносимого груза) вступить во взаимодействие с веществом болота. Раньше он проходил максимум через корабельную обшивку, которая была не в пример тоньше. Мысль о том, что скоро придётся этот проход повторить, и не один раз, оказалась очень неприятной.
Миновать многочисленные щупальца, ловушки из твёрдого света и смыкающиеся стены оказалось куда легче. Работа уже знакомая, хотя казалось, что с момента штурма будущего "Мэлона" прошли века. Он даже испытал что-то вроде приступа ностальгии. Насколько слабее он был тогда... и в то же время, насколько проще всё тогда казалось.
Вот и медблок. Похожий даже не на лабораторию сумасшедшего учёного, а скорее на логово маньяка. Медицинское оборудование Инженеров слишком походило на обнажённые внутренние органы. Трубы как сосуды, провода как обнажённые нервы, сервомоторы как мышцы, и каркас в виде костей. А специальная ниша, куда пришлось положить шлем с окаменевшей головой Инженера, и вовсе напоминала живой, пульсирующий желудок. Не будь Мордин учёным, и не выгляди он сейчас сам как сбежавший из анатомички труп — ему было бы трудно поверить, что он спасает друга, а не окончательно убивает его.
Шлем раскрылся, как цветок. Поверх лица Инженера натянулась прозрачная плёнка, запульсировала, возвращая законсервированным тканям мягкость и эластичность. Тысячи гибких ворсинок подключились к обрубку шеи, перегоняя синтетическую кровь, принимая и передавая нервные импульсы, пытаясь превозмочь индуцированную смерть.
"Вероятность, что корабль сможет меня реанимировать успешно — 98 процентов, — предупреждал Идрис перед тем, как обезглавить себя. — Медблок своё дело знает, да и Инусаннон создавали нас с огромным запасом прочности. Это приемлемый риск. Но только с вероятностью в 60 процентов — эта процедура займёт менее одного дня. Я оставлю в своей памяти пометку, что корабль должен действовать срочно — но даже её может оказаться недостаточно. Медицинская нейросеть настроена таким образом, чтобы делать всё максимально надёжно — даже если это означает очень медленно. Обычно у нас времени хватало".
Не дожидаясь результата лечения, Мордин метнулся прочь. Подождать исхода можно и в другом месте. Во-первых, корабль продолжал пытаться его убить, и это утомляло. Во-вторых, как только мозг Идриса оживёт, он тут же станет уязвим к воздействию кольца.
Увы, опасения опытного Инженера подтвердились. Когда Мордин вернулся в медблок, уже привычно увернувшись от порции ферментов, пролившейся с потолка, в воздухе мерцала надпись "Ожидаемое восстановление сознания и жизнеспособности — через три дня".
По субъективному времени это не так много, ещё часов триста в запасе останется. Но вот с синтезом и доставкой некрофага могут возникнуть проблемы. Аккурат к тому времени, когда они закончат синтез нужного количества некрофага, Братские Луны войдут в систему Цираннуса.
Была одна идея, как немножко сжульничать, чтобы успеть вовремя, но проверить эту идею можно будет, только когда Идрис придёт в себя. А до тех пор...
Крофт — очень плохая планета для отдыха. На поверхности его попытается сожрать местное зверьё, в недрах — иммунитет базы, на орбите — корабли Яутжа. Ну нигде бедному некроморфу нет покоя. Пришлось снова вызвать "Раптор" и отступить на границу системы. На станциях, конечно, начали немного нервничать — постоянные появления и исчезновения потенциального противника насторожили бы даже самые тупые охотничьи инстинкты.
Зато Мордин снова получил доступ к маяку, что было для него куда важнее.
Он мог провести эти три дня в стазисе, чтобы сэкономить субъективное время. Благо, "гроб" из Цираннуса только что доставил очередной рейдер. Но старые привычки, со времён когда он был смертен, взяли верх — саларианец не может просто пассивно ждать. Как-никак, Кровавые Луны уже идут.
Он узнал, что эвакуация людей с Леониса идёт полным ходом. Причём не в одну систему, а в десять разных. Как из банального нежелания класть все яйца в одну корзину, так и для того, чтобы уменьшить у Лун желание гоняться за такими крошечными порциями, носясь туда-сюда по галактике.
Где именно находятся эти системы, Мордину не сообщили — так просто. На всякий случай. Меньше знаешь — крепче спишь, не так ли?
Раньше он бы потратил эти часы, чтобы выучить что-нибудь полезное, но теперь всякое дополнительное обучение ускоряло переполнение памяти, так что это явно было неподходящее занятие.
Зум предложил устроить яутам неплохую отвлекающую диверсию, просто прогулявшись по их кораблям с активным кольцом. На глаза показываться не обязательно. Нескольких часов обработки полем ЗКТ вполне достаточно, чтобы они начали убивать друг друга. Вряд ли все погибнут, но проблем будет достаточно, чтобы поверхность Крофта их на некоторое время перестала интересовать.
Мордин на всякий случай просчитал. Слишком рискованно — разрушение полей эффекта массы означало почти гарантированную гибель существа в чардже. Даже если оно уже мертво — от дезинтеграции никакой некроморфинг не спасает. Один-два раза, в крайнем случае, пожертвовав частью атомов тела, они могут успешно материализоваться на границе зоны действия минерала... если такая граница вообще есть. Но регулярно это делать — никакой удачи не хватит.
И тут Мордину стукнула в голову неплохая... ну, относительно неплохая, хоть и сумасшедшая идейка.
Он активировал дальнюю связь.
— Это снова я. Понимаю, что уже надоел, но нельзя ли меня ещё один раз подбросить к планете? И оставить мне передатчик дальней связи помощнее.
Языка Науду Мордин не знал, но вышел на связь на языке Наездников. Его сигнал на всех частотах разлетелся по всему полушарию Крофта. В том, что приборы невидимок засекут его и расшифруют, Мордин ничуть не сомневался. Хороший охотник должен постоянно держать ушки на макушке.
— Говорит Зум. Вызываю распорядителей охоты. Повторяю, Зум вызывает распорядителей охоты на данной планете.
Около минуты ничего не было слышно, кроме шума помех, затем в коммуникаторе прорезался голос с сильным рычаще-скрежещущим акцентом:
— А ты кто вообще такой, "Зум", чтобы с тобой сами распорядители охоты говорили? С чего это мне не послать младшего охотника добыть твою черепушку?
— Ну, во-первых то, что они меня не догонят, — невозмутимо ответил Мордин. — А во-вторых, то что я сюда пришёл не как поединщик, а как гонец. Убийство гонца не приносит чести.
— Но и не роняет её, — парировал собеседник, — если гонец глуп или труслив. Можешь изложить свою весть мне, если она достойна, я сообщу старейшинам.
— Могу, — не стал спорить Мордин. — Благо, весть у меня хорошая. Передай распорядителю, что я пришёл предложить вашему клану охоту на самого большого и самого страшного зверя в Галактике.
Переговоры продлились чуть более суток. Примерно два часа ушло, чтобы объяснить, что такое некроморфы и каков их жизненный цикл. Пришлось подпустить к себе зонд, который Мордина просканировал, чтобы получить более подробное представление об анатомии и химии этих космических зомби. Тот же зонд проецировал и голографические изображения собеседников. В вакууме звуки не были слышны, так что звуковое сопровождение передавалось по радио.
Разумеется, в процессе его пару раз "попробовали на прочность" — попытались подкрасться к нему на корабле-невидимке, чтобы взять в плен или просто подстрелить. Яутжа отнюдь не считали личность посла неприкосновенной. Наоборот — регулярная проверка собеседника на бдительность была обязательной частью их дипломатии. Первый раз использовалась несовершенная охотничья маскировка, спроектированная так, чтобы дать шанс зоркой жертве. Второй — совершенная боевая, вроде той что используют Аттури. Третий — вообще тахионный шунт.
Будь у Мордина прежние глаза, он бы их заметил сам. Уж первый раз — так точно. А так россыпь некроморфных бактерий, что заменяла ему теперь глаза, отличалась чувствительностью, превосходящей любую сетчатку... но вот с распознаванием образов у неё было ещё слабовато. С настройками следует поработать... как только у него появится хоть немного свободного времени.
Выручило его первые два раза то, что Яутжа считали главной слабостью. Будучи живым генератором эффекта массы (точнее мёртвым, но кому сейчас важны такие мелочи), Зум с необыкновенной остротой чувствовал излучение, которое этот эффект разрушало. Корабль-охотник ещё находился в сотне километров, а он уже прекрасно ощущал, как нарушается синхронизация скоробиотических кластеров во всём теле — и брал ноги в руки прежде, чем этот эффект набирал опасную силу.
Конечно, с тахионным приводом такие фокусы бы не прошли — когда противник движется быстрее света, ты узнаешь о нём только тогда, когда врежешься. Но атаковать из "повёрнутого светового конуса" невозможно, а пока яут-пилот совершал манёвр выхода, Зум опять же успевал десять раз смыться.
К счастью, после третьей попытки его оставили в покое. Может и не зауважали как противника, но по крайней мере признали за ним способность чутко спать и быстро бегать. И хорошо. Для них хорошо. А то Мордин может и вытерпел бы ещё несколько попыток, но Зум — точно не удержался бы и убегая — оставил бы следующему любителю сверхсветовых манёвров тилиумную гранату в подарок.
В остальном же переговоры шли вполне конструктивно. Яутжа определённо были родственниками кроганов — как по живучести, так и по уровню интеллекта. Разве может настоящий кроган упустить шанс подстрелить большого молотильщика? А тут речь шла о существе как минимум в тысячу раз больше, чем сама Калрос. Правда, у Кровавой Луны, как ни парадоксально звучит, не было крови (для бога крови) и черепа (для трона черепов), но сама каменная оболочка псевдопланеты станет великолепным памятником доблести охотников на сотни поколений вперёд.
