"Любопытная теория, — отметил Явик. — Если она окажется правдой, я лично поведу "Вершину Полутени" в эту систему. Убивать жнецопоклонников — это почти так же соответствует моему предназначению, как самих Жнецов".
"Друзья мои, — в общем чате появился значок Идриса. — Кажется, я знаю ответ на ту загадку, что вас мучает. Я знаю, откуда тут могли взяться люди".
Планета Кобол была одним из самых успешных экспериментов по восстановлению генома Ису. На ней не только удалось воспроизвести весьма крупную популяцию людей (увы, с более редкими спящими генами, чем у землян), но также сохранились тринадцать виртуальных копий — голограмм чистокровных Ису. Каждый из них контролировал собственное человеческое племя.
Эксперимент сорвался, когда записанная в голограмме личность одного из тринадцати операторов дала сбой. Он перестал воспринимать поклонение людей, как обычное поведение примитивных существ, облегчающее контроль за ними — и принял его всерьёз. Он поверил, что действительно является богом — даже не так, Богом. Единственным и неповторимым. Создавшим всё сущее, и единственно заслуживающим поклонения. Не только от людей, но и от собратьев он потребовал преклонить перед ним колени.
Попытка отключения и перенастройки копии личности ничего не дала. Вернее, дала — но в плохом смысле. Тринадцатый окончательно уверовал, что его хотят убить завистливые дети и ученики, и что это приведёт к гибели вселенной, которая держится только на его плечах. Ему подчинялись многие весьма мощные машины, артефакты Инусаннон, ему поклонялись многие миллионы человеческих рабов — а в довершение всего он ещё и наделал боевых роботов и загрузил в них урезанные копии собственной личности. И всё это он разом двинул против остальных операторов.
Война длилась несколько лет — очень долго по меркам людей, мгновение для Инженеров. Когда их корабли наконец появились в небесах Кобола, чтобы навести порядок, все тринадцать хранилищ памяти были пусты, а сама планета представляла собой выжженный радиоактивный ад. Ни одна жизненная форма крупнее мыши не пережила применения мощнейшего геофизического оружия.
"Мы думали, что никто не выжил. Но в некоторых сообщениях, которыми обмениваются ваши подзащитные, я обнаружил лингвистические структуры, характерные для языков тринадцати племён Кобола".
Увы, полной базы по этим языкам на "Мэлоне" не было. Никто не мог предполагать, что она пригодится. Вымершая планета, неудачный эксперимент... зачем патрульному кораблю могут понадобиться подробные сведения о них?
Впрочем, даже если бы она была — не факт, что помогла бы. С точки зрения Ису, языки людей, как и их нравы, менялись со скоростью шторма. Аналогичная ситуация сложилась у народов нынешнего цикла с ворча, для которых сотня лет — невообразимо древнее прошлое. Чтобы не изучать новорожденные языки каждый раз заново, лингвисты Цитадели негласно постановили, что настоящего собственного языка у ворча нет — а так, сигнальные крики, как у животных.
Аналогичная ситуация могла бы сложиться и у саларианцев, тоже короткоживущих, но их выручала фотографическая память и привычка к дисциплине. Ещё до контакта с азари предки создали точный, математически и грамматически совершенный язык, на который за пару десятилетий перешла вся планета. Его менять не требовалось, только вносить редкие поправки в соответствии с изменениями культуры. А вот собственные языки кланов постоянно менялись и эволюционировали — но их чужакам было и незачем знать.
Поэтому проблема коммуникации продолжала стоять в полный рост. А хоть какой-то общий язык нужно было найти очень, очень срочно. Потому что война.
Люди сгрудились у стенок прозрачного купола, жестикулируя и что-то выкрикивая. Разумеется, "Очи" их не слышали, но без труда могли бы читать по губам... если бы знали слова.
Но тут контактологу пришла блестящая идея — он начал проецировать лучом лидара светящиеся картинки на стекле купола. Пару минут люди с недоумением на них пялились, затем прибежал какой-то маленький человек и принёс большой альбом и карандаши. Теперь они могли обмениваться хотя бы графической информацией. С точки зрения протеан с их совершенным зрением, люди были просто отвратительными художниками — но смысл картинок можно было понять, не с первой попытки, так после двух-трёх набросков.
Сначала они согласовали самые простые сигналы — "да" (кивание головой сверху вниз), и "нет" — (покачивание справа налево). "Очи", за отсутствием голов, делали то же самое всем корпусом. Затем начали рисовать горизонтальную черту, чтобы обозначить понятие "быть". Перечёркнутую горизонтальную черту — "не быть". Разведённые в стороны руки ладонями к собеседнику — знак вопроса ("Очи" рисовали две открытые ладони на стекле).
Сбитый истребитель — быть — САЙЛОН.
Грубо нарисованное подобие "Ока" — быть — сайлон — вопрос.
Нет. Нет. Нет.
Люди что-то бурно обсуждают между собой, судя по выражениям их лиц — в глубоком недоумении, смешанном с недоверием.
"Око" — быть — вопрос.
"Око" — быть — ПРОТЕАНИН. Конечно, Явик с таким определением не согласился бы, но к счастью, он в первом контакте участвовал лишь как наблюдатель. Протеанин — не быть — сайлон.
Протеанин — быть — вопрос.
Пришлось прочитать небольшую графическую лекцию. Карта скопления. Обозначенный пунктиром курс откуда-то извне. Четверная система. К ней приближаются шестнадцать точек. Разделяются, увеличиваются, превращаются в шестнадцать изображений "Очей".
Оживлённая дискуссия среди людей. Рисуется планета, из которой вырастают во все стороны ядерные грибки.
Горящая планета — быть — протеане — вопрос.
Нет. Нет. Протеане — не быть — горящая планета. Протеане — рисунок взрыва — сайлоны. Рисунки кораблей уцелевших. Вокруг вращаются "Очи", как электрончики вокруг ядра. Приближаются картинки истребителей "Звёзд". Сталкиваются с орбиталями, отскакивают, разламываются, улетают в темноту.
На лицах потихоньку проступает какое-то подобие надежды. Робкой и недоверчивой — но всё же лучше прежней обречённости.
Подумав, контактолог продолжил. Рисунок флота. Расходящиеся в разные стороны стрелочки. Вопрос.
Человек по ту сторону стекла вздохнул.
Рисунок кормы корабля. Внутри неё нечто квадратное. Квадратное заполняется точками. Затем от кормы рисуется факел, а точки по одной стираются.
Рисунок человека. Внутри — бронхи и лёгкие. Древесный листок.
Стрелка от квадрата в корме корабля — к листку. Вторая стрелка — от листка к лёгким человека.
Лёгкие — не быть — факел. Факел — не быть — лёгкие.
"Так... похоже у наших новых друзей проблемы ещё больше, чем мы думали. У них дефицит топлива. И если они куда-то полетят, не хватит энергии для систем жизнеобеспечения".
"Только этого не хватало... Привезти им топливо мы уж точно не сможем... мы никак не грузовики".
Изображения: одна точка — быть — символ единицы, две точки — быть — символ двойки, три точки — быть — символ тройки.
Единица, двойка, тройка, вопрос — быть — СКОЛЬКО.
Изображение планеты — вращается — сколько — вопрос — пустеющий квадрат в двигательной установке.
Двуглазым понадобилось минут десять и серия повторений, чтобы дотумкать, о чём их спрашивают. Затем один из людей пять раз обвёл пальцем вокруг изображения планеты, после чего сжал рукой собственное горло, как бы показывая, что задыхается.
"Фух. Одной проблемой меньше. У нас есть пять суток, потом СЖО начнёт садиться".
Когда придёт корабль Серан, эту проблему уж точно можно будет решить. Конечно, авианосец Коллекционеров — не крейсер, и не так хорошо приспособлен для перевозки сотен тысяч пленных всех разумных видов. Но воздух и гравитация на нём есть, плюс полиморфные помещения. Кое-как можно будет разместить беженцев, а за это время инженеры отремонтируют и перезаправят корабли. Или перезаправить их, не эвакуируя — это уже по ситуации.
Контактолог нарисовал на стекле, как приходит большой корабль, и обозначил два с половиной оборота планеты — то есть суток. Спустя пару минут с корабля-оранжереи полетели сообщения другим его собратьям.
— А вы садисты, однако, — заметил Явик. — Дать надежду, чтобы потом разбить её вдребезги... меня учили, что это — высший уровень Мести. С непричастными я бы такое проделывать не стал.
"Не каркай, — огрызнулся Гентис. — Может, ещё и выберемся".
— Вы серьёзно? Восемь истребителей. Против вражеского флота в тысячи кораблей. С мёртвым грузом в виде огромных, малоподвижных, абсолютно беззащитных коробок. Если наши предки до вторжения Жнецов были настолько лишены адекватной оценки действительности, то я впервые рад, что родился после...
Накаркал, палач старый. Десятки, сотни, тысячи вспышек осветили пространство позади маленького флота.
Ровно две тысячи сайлонских истребителей прыгнули одновременно. Только полторы тысячи из них точно вышли на цель — пятьсот с небольшим промахнулись, выйдя не в том секторе. Когда перемещались такие большие флоты, точность вычислений заметно падала.
Но Гентину с его маленькой командой с избытком хватит и полутора. Точнее, будь они одни, ещё могли бы попытаться что-то сделать — оторваться, прорваться, переманеврировать... всё-таки абсолютное преимущество в ускорении и вооружении не сразу нивелируется даже подавляющим численным превосходством.
Вот только целью были не они.
С первого же залпа в полёт отправились три тысячи ракет. Ни малейшего шанса уничтожить или вывести из строя всё авиакрыло прежде, чем оно сделает залп. Перехватывать сами ракеты, как в прошлый раз? Дезинтегрирующий луч мог уничтожать до ста ракет в секунду. Восемь лучей — при идеальном целеуказании — восемьсот ракет. Подлётное время — пять секунд. Вроде бы хватит и на четыре тысячи? Ага, только вот целеуказание, во-первых, далеко не идеальное, а во-вторых с пилонов через полсекунды срывается второй залп. Ещё три тысячи. А за ними — третий.
И тем не менее, они попытались. Честно попытались. За десять минут до нападения они запрограммировали свои тактические процессоры на групповое истребление целей на подходе.
Идея, собственно, заключалась в следующем. Когда ракеты выпускают, они идут достаточно далеко друг от друга. Сайлоны выстроились не совсем регулярной вертикальной стеной с интервалом в километр и более. Поэтому подрыв или дезинтеграция одной ракеты никак не могли зацепить другие.
Но так как избранных ими целей было меньше трёх десятков, на подходе к ним ракеты должны были неизбежно сблизиться, образуя такие себе косячки. И когда они сгруппируются, можно ударить "шпагой" в центр строя. Испарить две-три ракеты, а по всем остальным пройдётся радиация из безмассовых атомов.
Проблема в том, что на такой малой дистанции портить системы наведения уже бесполезно. Ракеты всё равно уже ударят в цель — просто по инерции. Остаётся надеяться, что сгорят все взрыватели, и удар выйдет чисто кинетическим. Но поражение электроники радиацией — процесс вероятностный, нет никакой возможности проверить — способна эта ракета к подрыву, или она уже просто как болванка летит. А хрупким транспортам достаточно всего одного-двух взрывов. Даже если ракеты неядерные. Если ядерные, то вообще тушите свет.
И тем не менее, даже такие призрачные шансы — лучше, чем ничего. Особенно если комбинировать групповое истребление на ближних дистанциях с обычным расстрелом на дальних. Сверкнули в пространстве алые лучи "шпаг" в последнем, почти безнадёжном ответном ударе...
И погасли, потому что в них больше не было нужды.
Красная молния перечеркнула пространство безумным зигзагом. Весь колоссальный рой, не успев отдалиться и на километр от выпустивших его истребителей, внезапно прекратил ускорение. Погасли хвосты раскалённых газов, и ракеты, медленно кувыркаясь, поплыли в случайных направлениях. Пара сотен взорвалась, четыре сотни продолжали разгон (но уж их-то "Очи" не упустили, сбив без труда), но подавляющее большинство просто... вышло из строя.
"Молодцы, — появилось на их внутренних дисплеях. — А теперь, мальчики и девочки, будьте добры добить эти истребители. Так как они не используют поля эффекта массы или квантовые коммуникаторы, я не могу определить их уязвимые места для точечных повреждений. А распылить их целиком или разрезать на части мне банально не хватит энергии... Насчёт новых ракет не волнуйтесь, обезврежу — главное, чтобы они за второй партией не слетали..."
Несмотря на отсутствие в текстовых сообщениях привычного устного косноязычия, почему-то ни у кого не возникло сомнений, кто именно влез в их внутренний чат. Даже прежде, чем они взглянули на идентификатор.
"Мордин?! Ты как здесь оказался?!"
"Стреляли..."
ИНТЕРЛЮДИЯ-3
— Это какой-то новый, совершенно неизвестный подвид сайлонов. Они непохожи на обычные рейдеры, и ведут себя совсем иначе. Они находились рядом с нашим флотом несколько минут, но так и не попытались обстрелять, хотя имели для этого достаточно времени и удобную огневую позицию.
— Вероятно, им просто было нечем, — пожал плечами адмирал Адама. — Ты же сам предположил, что это были всего лишь зонды-наблюдатели.
— Да, в тот момент мне ничего другого не приходило в голову, — кивнул Ли. — Я был слишком напуган, как и все присутствующие. Но сейчас, анализируя их действия... мне кажется, что они пытались с нами связаться.
— Это банальный отвлекающий манёвр, Ли. Если ты разведчик, и находишь цель, которая может в любой момент прыгнуть, а атаковать её нечем — нужно попытаться её отвлечь, заболтать, чтобы задержать на месте до подхода основных сил. Очень хорошо, что ты на этот трюк не попался. Плохо, что он сработал теперь. Ты же пилот, ты лучше меня знаешь, насколько пагубной в бою может быть лишняя четверть секунды размышлений.
На этом небольшом диалоге и закончилось первое отклонение от магистральной линии истории. Одиссея батлстара "Галактика" продолжалась именно так, как было предсказано. Перевооружившись на станции возле газового гиганта Рагнар, они соединились с флотом беженцев, прорвались через сайлонскую блокаду и прыгнули на пять световых лет, навсегда покинув Двенадцать Колоний и очень надолго выйдя из поля зрения протеан.
В других местах возмущения исторической последовательности были, однако, куда более значительными.
— И что это было? — пробормотал Арон Актеон, чернокожий капитан ботанического лайнера "Жемчужина Геменона".
— Не знаю, сэр, — первый помощник отлично понимал, что вопрос риторический, но ему, как и капитану, требовалось выговориться. — По-моему, чудо. Молния Зевса, не иначе.
На тактическом дисплее разворачивалась самая прекрасная картина на свете. Сайлонские рейдеры в панике прыгали прочь, многие, похоже, даже не просчитывали прыжок, просто уходили куда попало, лишь бы оказаться подальше от неожиданного противника.
Некоторые пытались сопротивляться, вели огонь из кинетических орудий, крутили фигуры высшего пилотажа... абсолютно бесполезно. Загадочные одноглазые машины носились с такими скоростями, что юркие истребители сайлонов казались просто стоячими в сравнении с ними. А уж огневая мощь... Им даже не требовалось заходить рейдерам в хвост — на глазах у экипажа один из пришельцев, которого обстреливали сзади, развернулся на месте (за сотую долю секунды, словно переключили кадр — только что был кормой к преследователям — и вот уже носом) — и вылетевший из его "глаза" алый луч испарил как летящие к нему снаряды, так и выпустивший эти снаряды рейдер.
