Хах, если подумать — я практически не смотрел телевидение в этом мире — особенно новости... Ха-ха, я больше создаю новости, чем смотрю их.
Решив, что более подходящего занятия Джонатан все равно не найдет — и учитывая, что он еще не хотел есть, особенно выпив кофе, Джонатан проделал путь из-за стола, перенеся свою кружку, после чего уселся на диване и, найдя рукой пульт управления, нажал на кнопку, так что спустя мгновение черный матовый экран изменился, превращаясь в картину перед его глазами.
...и это все, что нам есть сказать к этому часу о ситуации, — мужчина в строгом костюме и с не менее строгим выражением лица взглянул в камеру,— Возвращаясь к главным новостям — мир замер в ожидании "Большого Атласского саммита" — представители иных государств прибыли на территорию Атласа в полном составе и мир замер в ожидании их действий, слов и решений. Местное время — пять часов и семь минут утра, и начало саммита запланировано на десять часов утра — где перед самим саммитом состоится короткая церемония, после чего сам саммит продлится неопределенное время — текущие ведущие политические эксперты предсказывают, что сегодняшний саммит будет продолжаться как минимум пять или шесть часов, без присутствия журналистов и прессы, за закрытыми дверями, после чего,вероятнее всего, продолжится завтра в эти же часы. Я напоминаю, что до официального завершения саммита наша вещательная служба будет воздерживаться от комментариев и не будет предоставлять внутреннюю информацию о его ходе и итогах, однако, насколько мы полагаем — после окончания саммита оглашение его итогов будет сопровождаться большой пресс-конференцией, и вы можете не беспокоиться — Атласская Новостная Служба будет первой, кто донесет до вас информацию о развитии ситуации. И о погоде...
Джонатан перестал слушать болтовню журналиста, хотя и не выключил телевидение полностью — вместо этого он только больше раскинулся на диване, подняв взгляд вверх.
А чего ты ожидал? Тут решается судьба их государства, их народа, их жизни... И они чего не могут с этим поделать. Единственная причина, почему сейчас толпы обезумевших людей не бегают по улицам — это комендантский час и остановившаяся на мгновение гражданская война. Естественно, что даже ранним утром, час к часу, минута к минуте, они будут обсуждать это... Потому, что они бессильны сделать что-либо еще, кроме обсуждения.
Эта мысль немного подпортила размышления Джонатана... Однако тот сделал последние несколько глотков кофе, проглатывая тот, словно бы обжигающий глотку алкоголь или горькое лекарство, прежде чем развернуться и направиться к столу.
А может быть... А может быть так и правильно? Я могу решить текущую ситуацию, повлиять на решение... Они — не могут. Может быть, пусть они обсуждают его тогда? Если они не могут — то пусть они делают то, что они могут... И не делают то, что они не могут. Я знаю, что необходимо сделать... И они не знают. Может быть, так и есть правильно?
Отличные слова, Джонатан. Орден Гермеса тобой бы гордился...
Джонатан остановился на мгновение, глядя в стекло — в свое отражение в стекле перед собой.
А старик?
Отражение улыбнулось ему в ответ.
А старик всегда говорил, что ты сам придешь к своему пониманию хорошего и правильного.
Джонатан взглянул в свое отражение в окне...
Прежде чем отвернуться.
Мне нужно подготовиться к саммиту. Я знаю, что от меня требуется, и знаю, к чему все придет.
Отражение в окне только улыбнулось ему в спину. Конечно, Джонатан. Ведь ты маг, вершитель невозможного, владыка людских судеб... Иди, Джонатан. Иди, ибо тебе еще столь многое предстоит сделать.
Проделанный путь
Синдер сделала последний глоток кофе ровно в тот же момент, в который Джонатан отложил от себя свои столовые приборы и агент, назначенный на место официанта в текущей поездке и текущей ситуации с молчаливого позволения Джонатана проделал путь к нему и легким движением собрал грязную посуду, прежде чем отправиться на кухню к мойке.
Синдер было немного забавно осознавать то, что она настолько синхронизировалась с привычками и ритмом жизни Джонатана, что заканчивала свой завтрак секунда в секунду вместе с Джонатаном, но та отбросила эту мысль как маловажную в данный момент,прежде чем, спустя половину секунды после того, как Джонатан начал вставать из-за стола подняться самостоятельно, давая любому потенциальному наблюдателю понять, кто именно был лидером в текущей ситуации и определял, когда именно заканчивался завтрак и всем остальным участникам было необходимо двигаться вперед, но не заставляя Джонатана ждать из-за своей медлительности.
Джонатан только бросил взгляд на Синдер, после чего перевел взгляд на ее команду, также быстро расправившуюся с остатками своего завтрака, после чего произнес спокойно, — Подготовьтесь, мы отправляемся через пятнадцать минут. Советую воспользоваться туалетом и захватить небольшую бутылочку воды, покидать официальную часть без веской причины крайне нежелательно, даже если вы не официальные участники, а только свита.
Конечно же каждый из молодых охотников — или, в данном случае, охотниц, знал это, однако никто бы не стал раздражаться на многократное повторение одной и той же мысли в данный момент, осознавая, какая огромная ответственность лежала на них в данный момент. В лучшем случае они просто опозорят Гленн своими действиями и породят парочку неприятных слухов, ранжирующихся от стыдных для обсуждения, но безобидных размышлений на тему их возможных проблем с мочевыделительной системой до потенциальных предположений о их связях с той или другой значительной фигурой Атласа или Мантла. В худшем случае их беззатейливо бы похитили или пристрелили противники и сторонники любой из фракций, в зависимости от того, какая безумная идея взбредет в их голову.
Иными словами, каждая из охотниц только коротко кивнула — даже Синдер, прежде чем развернуться и быстрым, но контролируемым шагом отправиться к туалету, а после — к небольшим пайкам, содержащим немного воды и пару простых постных печенек, из тех, которые можно было съесть в один укус не отвлекаясь от всего происходящего и достаточно быстро, чтобы никто не успел это заметить.
"Синдер, у тебя нет никаких причин переживать" — подготовка к происходящему не заняли и нескольких минут для Синдер, так что та быстро оказалась у выхода из отеля, в данный момент контролируемого как минимум десятков агентов — и это только те, которых Синдер могла заметить — она не удивилась бы, если бы на самом деле число агентов вокруг было близко к сотне, включая какие-нибудь почти смехотворный варианты, вроде того, что очередной агент замаскировался под мусорный бак дальше по улице — "Нет никаких причин переживать. Ты прекрасно понимаешь, что все пройдет хорошо. Все не может пройти плохо, все однозначно и просто, все пройдет хорошо, у тебя нет причин переживать."
И действительно, у Синдер не было причин переживать...
И все равно она переживала.
В голове Синдер роились мысли, предположения, не успевающие сформироваться в единую картину опасения, что она мгновенно развеивала, стоило ей понять, что именно представляла из себя очередная случайная нить рассуждений — Синдер подавляла их, изгоняла, многократно доказывала сама себе, как бесконечно глупы и нелогичны были ее рассуждения и вновь и вновь повторяла как мантру свое собственное убеждение, что все это было глупостью и что сама Синдер могла абсолютно не переживать по поводу происходящего...
И все равно Синдер переживала.
Синдер всегда гордилась своим здравомыслием и спокойствием, своей уравновешенностью и самоконтролем...
Но все равно за последние десять минут Синдер трижды поймала себя на попытке начать тихо бормотать себе под нос собственное убеждение.
Синдер знала что все пройдет хорошо. Не идеально, поскольку Синдер знала, к чему приведет Джонатана его решение и его мысли, планы и действия, но Синдер знала, что это не закончится ничем ужасающим. Ничем плохим. Это не могло зхакончится плохо.
Синдер в четвертый раз чуть прикусила свой язык, поняв, что тот начинает двигаться против ее собственной воли, повторяя слова, которые безусловно были самой логичной и естественной правдой... И которые Синдер не хотела говорить вслух.
Потому, что Синдер гордилась своим самоконтролем и своим холодным, рациональным образом, который она не хотела разрушать своим бормотанием...
И по крайне малой незаметной незначительной нелогичной причине, будто бы произнесение некоторых мыслей вслух могло в некоторых случаях оказать влияние на их исполнение.
Хотя, конечно же, в первую — в единственную — очередь Синдер опасалась за свой образ.
И не больше.
* * *
Джонатан проделал путь до входных ворот отеля, найдя взглядом Синдер, что только молчаливо взглянула на него, прежде чем чуть-чуть, на считанные миллиметры, скосить свой взгляд чуть мимо его собственного взгляда.
Это было незначительное, настолько незаметное изменение в фигуре Синдер, что заметить его можно было только после, в прямом смысле, десятка лет общения с той, изучив ее мимику на уровне, превосходившим уровень знаний Синдер о самой себе, поскольку она сама не отдавала отчета этой своей привычке.
Синдер всегда прямо и открыто смотрела в глаза людям — ей нравилось, взгляд ко взгляду, открыто и дерзко бросать вызов своим оппонентам, и вместе с тем она могла глядя в глаза кому-нибудь близкому для нее показать им свою полную открытость, показать, что она не боялась им и доверяла им самое сокровенное, что у нее только было — правду о ее восприятии и состоянии, доверяя им самое важное для нее — ее слабость, возможность увидеть настоящие эмоции в ее глазах и то, что крылось за ее маской.
Однако в крайне редких случаях Синдер иногда, непроизвольно и неподконтрольно самой себе, могла отвести взгляд на несколько миллиметров в сторону, чтобы смотреть на прямо глаза в глаза, а глаза в угол глаза, так, чтобы линия зрения не сталкивалась с чужой линией зрения и не образовывала прямой, соединяющей два разума.
Синдер делала это в том случае, если она по какой-то причине не хотела доверять какую-то информацию о себе — и это было крайне сложно заметить... Но все же возможно.
Синдер не любила признаваться в своей слабости — даже с Джонатаном... Нет, особенно с Джонатаном — каждый раз она старалась показать Джонатану насколько она была сильна, показать, насколько она выросла, какой хорошей помощницей она была и как Джонатану можно было положиться на нее, и совершенно не стоило переживать из-за ее состояния. Синдер никогда бы не стала врать Джонатану, но, если существовала какая-то возможность чуть-чуть отвлечь его от состояния самой Синдер, скрыть ее момент слабости — Синдер пользовалась тем. Не специально, желая запутать Джонатана, а подсознательно, стремясь защитить его от ее собственных проблем... Даже если ценой себя самой.
И, как и следовало ожидать, благодаря тому, что Синдер делала подобное крайне редко и для сокрытия своих проблем использовала исключительно мелочные знаки — именно это и было легче всего заметить, ввиду того, как сильно выбивались из недвижимого монолита Синдер именно столь малые детали, а не большие изменения.
Синдер... Нервничала.
Невероятно сильно. Если бы Синдер могла, она бы уже сгрызла половину своих ногтей на всех руках, выдрала бы половину своих волос и окрасилась в лице на ярко-зеленый цвет тропической лягушки из джунглей Менажери.
Проблема существовала в том, что Синдер не могла нервничать подобным образом. Она просто не могла, физически, выражать свою нервозность таким образом, каким ее выражают обычные люди — возможно она даже сама не совсем понимала, что она нервничает, убедив саму себя в том, что это была не нервозность, а... Да, в общем-то, что угодно, от приближения месячных до расстройства желудка.
Синдер превосходно знала свои силы... Но она совершенно не знала своих собственных слабостей. Она просто не могла спокойно анализировать те, из-за чего Синдер требовался кто-то иной. Кто-то кто мог бы интерпретировать ее собственные эмоции для ее собственного понимания.
Джонатану требовался помощник для действий, требующих силу тела. Синдер требовался кто-то, обладающий пониманием разума.
Джонатан отвлекся, после чего сделал шаг к Синдер и легко обвил руку вокруг той, так что Синдер, даже сама не понимая, насколько ей это было нужно, ответила на это, обняв Джонатана в ответ.
На секунду или две установилась тишина, прежде чем Джонатан был вынужден отстраниться и улыбнуться Синдер,— Не переживай, все будет хорошо.
Синдер была рациональна, логична, и совершенно не понимала сама себя. Она объясняла сама себе все причины, почему она была права, и находила миллион подтверждений своим собственным словам... И именно поэтому не могла понять самостоятельно, что ей не нужно было находить причины и убеждения для самой себя.
Ей было просто нужно, чтобы кто-нибудь сказал, что все будет хорошо.
Поэтому, услышав слова Джонатана, Синдер отстранилась, после чего коротко кивнула... И подняла взгляд, столкнувшись с взглядом Джонатана, на долгое мгновение формируя прямую линию, мост от одного разума до другого... Прежде чем чуть-чуть улыбнуться, пряча за холодной маской свою новую убежденность, — Конечно.
Джонатан поднял руку, после чего немного потрепал Синдер по волосам и, улыбнувшись, развернулся, направившись к выходу и к молчаливо стоящим машинам.
Ну что, Джонатан? Готов к новому родео?
* * *
Синдер села в свой бронированный лимузин, потеснившись так, чтобы пропустить свою команду дальше и чуть расслабила плечи, позволяя ее дыханию проходить чуть свободнее от ее легких до рта и обратно.
Все будет хорошо...
Синдер чуть улыбнулась тому, что слова, что она уже многократно повторяла сама себе до этого в этот раз прозвучали в ее голове голосом Джонатана и это каким-то странным образом придало им особенный вес... Даже если, логически, это не должно было работать таким образом...
С другой стороны, Джонатан маг. Применять логику иных людей к нему может быть глупостью само по себе.
И это было достаточным обоснованием — Джонатан был магом, а значит к нему можно было не применять те же показатели и основания, что для обычных людей...
Но если бы Джонатан не был магом — разве что-то бы изменилось? Может быть, дело не в том, что он маг, а в том, что он — Джонатан?
Синдер прикрыла глаза, после чего выдохнула тихо, но полной грудью, прежде чем отвернуться, глядя в окно.
Комендантский час закончился некоторое время назад, однако на улицах все еще не было прохожих — причин тому было три. Первая — тот факт, что Джонатан остановился в отеле в этом квартале. Вторая — гражданская война. Третья — дипломатический кортеж Джонатана вместе с его запланированным перемещением по улицам Атласа в данный момент.
Иными словами — это было абсолютно логично и ожидаемо — тот факт, что на пути кортежу не попадались никакие случайные прохожие... И тот факт, что эти случайные прохожие действительно не попадались на пути Синдер странным образом помогло ей убедиться в том, что все пройдет действительно по плану, даже если не существовало никакой рациональной причины тому, что не встреченные на пути случайные прохожие каким-то образом будут связаны с ходом самого саммита.
