И в это время Кайзер был осужден — разве что в его случае государство нуждалось в его навыках и потому предпочло неуютной холодной камере принудительные работы согласно его профилю. И работы у Кайзера было много.
Три года назад Джонатан вторгся на территорию Атласа и Мантла — и мир разделился на три лагеря. На тех, кто считал это легитимным "спасением Мантла от тирании Атласа" — в эту категорию вошли Гленн и, как бы забавно то ни было, сам Мантл — Робин допустила ошибку во время своего взлета, рассказывая о чудесах Гленн и выдающихся личных качествах самого Джонатана, не успев исправить ошибку зароненного семени восхищения Джонатаном со стороны Мантла — иногда более, чем их собственными соратниками — и, стараниями Джонатана, выбыла из игры задолго до того, как смогла бы донести информацию до своих подчиненных.
Лагерь тех, кто всполошился от подобных действия Джонатана и воспринял его вторжение как то, чем оно и являлось — стремительной аннексией и завоеванием города-государства — в эту категорию вошли в первую очередь другие города Атласа, отказавшиеся считать потерю своей столицы и самого крупного города легитимной.
И Те, кто заняли выжидательную позицию — все остальные, медленно дрейфующие к одной из двух сторон под гнетом преобладающих настроений.
Для примера Вейл — Озпин не позволил своей вотчине резких шагов, устроившись на перекрестье для того, чтобы противоборствовать действиям Гленн и для того, чтобы продолжить получать выгоду от тех, сохранив достаточно связей для того, чтобы пользоваться услугами, производствами — и технологиями Гленн.
Вакуо находилось в этой же среде, склоняясь, правда, к поддержке Гленн — воспоминания о спасении силами Джонатана были сильны и выдающиеся возможности Гленн впервые в жизни позволили преодолеть некоторые неудачные реальности самого Вакуо — вроде сложной логистики или отсутствия достаточного количества плодородных земель — для того, чтобы Вакуо впервые смогло приступить к развитию своей экономики.
Мистраль был Мистралем — даже без влияния Аифала тот явно держался бы посередине, стараясь получить максимальные дивиденды от своей ситуации — но забавнее всего был факт того, что Менажери также остался в стороне от всеобщих празднований Гленн и Мантла.
Казалось бы — Менажери должны были быть первыми в радостных рядах поддерживающих Джонатана и Гленн — гибель Атласа, освобождение Мантла, и все это при глубоких союзнических связях, пронизывающих два государства-союзника — и в каком-то смысле это было так. Многие простые жители, простые фавны Менажери устроили недельные празднования после новостей о том, что гнилой бронзовый колосс Атласа оказался сброшен со своего постамента истории — однако чаяния высшего политического руководства Менажери были совсем не столь радужными, ведь помимо приятного для всех фавнов факта падения Атласа на их глазах случилось совсем не радужное событие — Джонатан Гудман перешагнул через голову своего союзника — Мантла — для установления своей собственной администрации на территории государства. Безусловно, у этого решения существовали собственные причины — но кто сказал, что не существовало причин для Джонатана сделать подобный же шаг в отношении Менажери?
Впрочем, Кайзера отношения с Менажери казались лишь весьма опосредованно — он не был посвящен в тайные материи переговоров и интриг, сосредоточив свои силы на том, чтобы попытаться управлять новообразованным Атласом и Мантлом. А сил на то ему требовалось немало.
В конце концов Атлас и Мантл требовали чиновников, управленцев, правителей — и та буря, что поднялась после захвата силами Гленн смела с пути старые устои как кегли. Были необходимы законы, определяющие статус иностранных военнослужащих — была необходима интеграция экономических мощностей Мантла — в конце концов было необходимо решить проблему до сих пор существующих вооруженных формирований Мантла. Союзные или нет — те все равно представляли из себя собственные вооруженные силы новой колонии Гленн — и Гленн не желала бы проверять, блефовали ли повстанцы Мантла утверждая, что у них достаточно сил для того, чтобы захватить Атлас собственными силами.
Вопросы, вопросы, вопросы — рутина, если та сваливается единой массой, начинает выглядеть куда меньше похожей на работу и куда большей — на монстра, стремящегося пожрать неаккуратного чиновника, привлекшего его взгляд. Закон, статус, решение, приказ, команда — Кайзеру до сих пор иногда снилось, как он заполняет отчет за отчетом, едва разобравшись со статусом корпорации Шни только для того, чтобы увидеть выступление Винтер Шни по телевидению, рассказывающую о том, что та выступает против незаконной оккупации Атласа — и, со вздохом, возвращается обратно за стол, пытаясь понять, где же ему было необходимо сделать помарку в этот раз для того, чтобы не позволить крупнейшей мировой корпорации попасть в руки марионетки Озпина.
Сперва попытка успокоить вооруженные формирования Мантла, жонглируя полной реваншистских настроений армией Атласа, более чем готовой взять реванш за свое стремительное поражение в судьбоносный день. Затем попытка переписать законы Мантла и Атласа, выискивая подходящих заместителей, здесь или в Гленн. Попытка заставить экономику припадочного гиганта восстанавливаться после месяцев простоя и десятков лет эксплуатации. Социальные программы вперемешку с тихим устранением неудобных лидеров мнений. Два дизорганизованных теракта — и один подставной...
Полтора годы непрерывных работ ушло у Кайзера на то, чтобы восстановить Мантл и Атлас — или точнее, заставить систему работать. О полном восстановлении речи не шла даже в данный момент, не говоря о том времени — однако Джонатан выждал лишь столько, сколько было необходимо минимально, прежде чем приступить к следующим шагам своего геополитического хода.
ВРА, Все-Ремнантский Альянс — политический блок и вместе с тем глобальная экономическая инициатива, связывающая рынки и экономику Гленн, Менажери и Атлас с Мантлом — если точнее, то зону ответственности Кайзера. Демонстрация gravitas Гленн, стремительно становящегося одним из мировых центров — сперва науки, потом экономики, затем военной мощи и в конце концов — социальной сферы и политической.
А также сильный поводок на шею своих вассальных государств.
Так называемая экономическая инициатива была не просто экономической в своей сути, но явно создавалась с прицелом на куда большее, чем единые тарифы для орехов и связывание расписаний поездов, теперь курсирующих между государствами. Нет, с самого начала это стало большой рамкой для развития общего... Всего. Армии, экономики, законов.
И общее в данном случае значило Гленн.
Ролью Кайзера в данном случае было внедрение инициатив Гленн — действительно, даже самым яростным союзникам Гленн в Мантле было бы сложно оправдать внедрение колониальных законов и переписывание реалий согласно видению засевшего в Гленн правительства Его Величества.
Однако если это законы не Гленн, а общего Все-Ремнантского Альянса, вступление в который было решено парламентом свободного Мантла...
И Кайзер работал вновь. Закон здесь, подпись там, день и ночь — до тех пор, пока технические мощности Мантла, научные мощности Атласа и праховые залежи Солитаса не окажутся под контролем Гленн — под чутким, внимательным, благонамеренным, но все же строгим контролем.
Последние полтора года Кайзер только и делал, что работал на благо Мантла и Атласа — впрочем, как и всегда — и на благо Гленн. Рынки сбыта, рабочие места, лояльное население — Кайзер обеспечивал это все, пока Джонатан занимался делами... Более высокого класса, чем попытки определить налог на шубы из натурального меха.
-По крайней мере проблема с поставками продуктов была решена — вместе с договорами из Менажери этого хватит до сбора первого урожая в подземных фермах,— Кайзер еще раз провел руками по лицу, прежде чем вздохнуть и открыть веки,— Гримм бы побрал этого Озпина и его марионеток из Атласа... И особенно их готовность перекрыть поставки еды в Мантл.
Кайзер никогда не думал, что больше всего он станет ненавидеть другие города Атласа только после того, как он окажется во главе самого Атласа.
Кайзер задумался на секунду, после чего чуть приободрился,— У меня на сегодня нет больше встреч, не так ли?
-Нет,— агент ответила сухо,— Роман был последним.
-Хорошо, в таком случае... Я думаю, не возникнет никаких проблем, если я отправлюсь в мастерскую Пьетро? — Кайзер задал вопрос, не упоминая о том, что агент отправится с ним — в конце концов ее приказы были полностью однозначны — не выпускать Кайзера из своего поля зрения ни на секунду... И ее смена должна была продолжаться еще несколько часов в любом случае.
-Я думаю...— медленно агент произнесла, прежде чем кивнуть,— Да, это возможно...
Кайзер только усмехнулся чуть-чуть увиденной реакции — в конце концов, пусть они и называли это место "мастерской Пьетро" — оба они отправлялись не с целью проведать старого ученого. "Надо будет подобрать леденцов для поездки" — поднявшись из-за стола, Кайзер чуть размял затекшие плечи — "Пенни может быть и не способна есть, но вкус она вполне способна чувствовать..."
Менажери
Гира Белладонна отнес свое лицо от стола, заполненного документами, прежде чем обессилено опасть на спинку стула и, после тяжелого вздоха, провести руками по лицу, стараясь собрать усталость и сбросить ту осознавая, что его рабочий день еще не был окончен.
Нет, как у политика высшего звена — как у Короля Менажери — рабочий день Гиры не заканчивался никогда. Первый фавн, что получал все новости внутри и снаружи своего государства, первый фавн, что определял направление движения и реакцию государства, первый фавн, что отдавал приказы и распоряжения...
Для Гиры в таком случае было бы совершенно неудивительным оказаться погребенным под напором и объемом работ — к сожалению Гира Белладонна представлял из себя лишь одного несовершенного фавна, что не мог в одиночку заменить работу десятков и сотен администраторов — которых всегда ненавидели простые обыватели, не осознавая, как же сильно они нуждаются в их работе...
Гире были нужны союзники, подчиненные, заместители, способные разделить с ним его ношу работы, его обязанности, помочь ему с неостановимым потоком необходимостей, жалоб и предложений...
И конечно же Гира выбрал несколько подходящих заместителей — братья Албейн прекрасно продемонстрировали себя на поприще контроля финансов и средств массовой информации. Сиенна прекрасно обживалась в новой роли командующего армией. Кали до сих пор, по старой памяти, муштровала иногда его личную охрану...
И в этом заключалась проблема.
Альянс с Гленн был заключен в момент отчаянной нужды двух государств — два пытающихся выжить молодых королевства, уцепившиеся друг за друга в бурлящем шторме большой политики — никто и не мог предположить себе, какие дивиденды принесет заключенный под давлением обстоятельств договор.
Гленн начала крепнуть, демонстрируя чудо за чудом — и Менажери нужно было лишь "держаться лидера", следуя на хвосте к новым и новым вершинам — в Менажери полились деньги, появилась возможность развития, власть Гиры окрепла, и впервые за долгое время фавны Менажери взглянули в будущее не думая о том, как сохранить те крохи, что у них были, а приумножить их. Впервые в Менажери начали появляться социальные программы поддержки малоимущих, полулегальные банды Белого Клыка сменились полицией и армией, а придорожные базары начали превращаться в крупные торговые центры. Менажери вздохнуло свободно...
И в тот момент Гира вдруг обнаружил, что Менажери оказалось накрепко связано с Гленн.
Общие экономические инициативы, единое торговое пространство, совместные военные учения — строго говоря в самом факте подобного не было ничего изначально плохого. Если от взаимоинтеграции выигрывал каждый участник интеграции — что плохого может быть в том? Разве это не было натуральным продолжением дружбы — если государства являлись союзниками, то в конце концов их движение и должно было привести к постепенному созданию общего, до того момента, пока разница между двумя государствами не исчезнет вовсе. В конце концов, Гира никогда не считал себя человеком, подходящим для того, чтобы править — возможность опереться на дружеское плечо союзника казалась ему выгодной, и ему не хотелось во что бы то ни стало сохранить свою корону — он и принял то свою корону исключительно потому, что так сделал Джонатан, используя его модель для легитимизации собственной власти и правления.
И все же Гира не был глупым человеком. Помня о наставлениях своего старика, Гира не допускал главной ошибки — привнесение личных чувств в политику. В политике не было понятия дружбы, только союзничества — как и вражды, только конкуренция и противостояние. Народ мог испытывать чувства к другим народам — но политик — никогда.
Поэтому в какой-то момент, проснувшись и глядя на передовицы газет — Гира впервые задумался...
Если Менажери получали сплошную выгоду от интеграции с Гленн — какую выгоду от этого получали Гленн? И в чем заключалась обратная сторона такой интеграции? В конце концов, мир не был идеален — у любого положительного действия должно было быть противодействие — или, по крайней мере, мотив. Особенно в политике.
В конце концов Гира был благодарен за то, как Гленн помогли фавнам Менажери подняться из их бедности — но какую цену по итогу заплатят за эти дары фавны? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке...
Наверное, уже тогда Гира что-то подозревал, когда протесты в Мантле только набирали свою силу, а фавны Менажери с затаенным дыханием ждали развязки борьбы с символом их угнетения.
И когда солдаты Гленн вошли в Атлас и Мантл — многие фавны Менажери обрадовались. Многие, но не все. Гира не был в их числе.
Гленн сделали шаг, в одну ночь захватив самый лакомый кусок неприступных ледяных пустошей Солитаса — переступив через голову своего союзного Мантла, и сколь бы ни было сладостно наблюдать за падением Атласа — обрадоваться этому Гира не мог.
Менажери было прочно связано с Гленн — настолько прочно, что некоторые могли поспорить, кто же на самом деле являлся правителем Менажери. Впервые расцветшие под патронажем Гленн бизнессы Менажери обычно хранили верность своему единственному покровителю, капиталу — и, в меньшей степени, к тому, кто обеспечивал этот приток капитала им. В данном случае это был, увы, не Гира.
Расквартированный в столице отряд Рейвен Бранвен, давно переросший из наемной банды в небольшую частную армию. Когда-то Гира согласился на этот шаг, предоставив подручным Джонатана подходящее место для расквартирования осужденных преступников — тогда Гира даже не задумывался о том, что военное подразделение под руководством преданных лично иному правителю солдат, расположенное в самом центре его государства, не было такой уж хорошей идеей. Тогда Гира понимал о политике значительно меньше, надеялся на то, что это будет просто "символом дружбы" двух государств — и теперь почти три тысячи вооруженных солдат находились попеременно на территории Менажери.
