Внизу Мантл. Кому в Атласе не плевать на Мантл?
Робин затянулась еще раз.
Атлас никогда не любил Мантл. Абсолютно взаимно.
С самого детства она слышала как спорят ее родители, взрослые вокруг — все время осуждая Атлас, требуя уважать их права, требуя уступок... Но лишь перед друг другом. В уютном укрытии своих квартир, оглядываясь после каждой фразы вновь и вновь — имея смелость требовать что-то лишь у воображаемой цели, трясясь за свои рабочие места, за те жалкие объедки, скидываемые им со стола Атласа. Ведь если ты не получишь даже объедков — ты не проживешь еще один день. На одного восставшего найдется десять загнанных в угол. С семьями, с детьми, продрогшие и изголодавшиеся.
Робин Хилл отучилась девять классов школы и отправилась работать на завод. Фрезеровочный цех — хах, сохранился ли еще ее станок на старом месте...
Там она впервые услышала об "освобождении Мантла".
Еще одна группа людей, грозящих небу, но способных только поджать хвост и спасаться, стоит небу обратить на них свой взгляд. Робин видела сотни таких групп. Отчаявшиеся люди, пытающиеся вывалить всю свою боль и горечь и найти поддержку в людях вокруг, словно бы пытаясь убедиться самостоятельно, что не одних их прокляли боги — что проклят был сам Мантл.
Такие группы возникали и исчезали быстрее, чем Робин успевала отработать одну смену на заводе. В ней не была интереса к очередной группе людей.
А затем ее мать погибла.
Очередная производственная травма на очередном производстве. Выделите семье пять тысяч льен на похороны и сухое письмо о том, как очередной богач обливается слезами, глядя на несчастного жителя Мантла, отдавшего жизнь за его вторую порцию десерта на вечернем столе...
Робин бросила догорающий окурок под ноги, тут же затоптав его, и вытянула вторую сигарету из пачки, мгновенно втягивая в себя отравленный дым, стараясь им закрыть свой внутренний взгляд, наблюдающий очередного толстого богача, запивающего свой ужин дорогим виски...
Наверное, такие вещи и подталкивают людей к тому, чтобы искать себе подобных. Желание выть, плакать, грозить небу и сидеть бессильно, пытаясь найти поддержку у окружающих ее людей.
Это было четыре с половиной года назад. Четыре с половиной года назад она нашла поддержку среди людей тогда называвших себя "группой освобождения Мантла". Очередные неудачники, способные только собираться и рассказывать друг другу мечты о гибели Атласа в пламени и возвращении былого величия Королевства Мантл.
Время, когда Атлас был не городом, а всего-лишь академией охотников, не более, чем точкой на карте великого Королевства Мантл. Времени до Великой Войны. Потерянном и навсегда ушедшем времени...
Или?
Мантл не находился в информационной блокаде, но интерес людей к остальному миру был ничтожен.
Никому не интересен мир, который они увидят только с экрана телевидения и услышат из рассказов редких иностранцев. В Мантле люди работали каждый день, от рассвета и до заката — а затем от заката и до рассвета. У них не было времени на репортаж об очередном Вайтельском Фестивале или об очередной помолвке скандально-известных звезд.
И все же, когда Робин Хилл вступила в "группу освобождения Мантла" она впервые увидела что-то столь невероятное...
Королевство Гленн.
Даже до столь далекого Мантла доходили слухи и новости о Гленн. Далекое место, что Королевство Вейл использовало в качестве своей отстойной ямы. Посылая туда без разбора всех — влиятельных командиров и коррумпированных политиков, бедных переселенцев и свободолюбивых студентов. Это было вопросом времени, когда оно исчезнет — по той или иной причине.
И все же, то, что произошло — не вписывалось в рамки возможного.
Король Джонатан Гудман — Осмонд Вейл Третий. Суперорда. Победа.
Уничтожение суперорды было деянием рук всего одного охотника, одного человека. Возрождение монархии. Создание нового, более совершенного государства из остатков того, что было выгребной ямой для еще одного "королевства".
Робин Хилл была потрясена — и была очарована.
Если всего один человек способен на подобное... Если всего одному человеку было под силу бросить вызов величайшему бедствию человечества — гримм? Если всего один человек мог воздвигнуть монархию вновь? Если всего один человек мог бросить вызов всему миру...
Почему они, сотни, тысячи, миллионы жителей Мантла — не могли повторить подобного?
Робин была влюблена в этот мир. Прекрасный мир где всего один человек мог стоять против государства Гленн, против корпорации Шни, против бесконечной орды гримм. Для Робин это стало словно бы символом, финальной целью.
Не все ответили на ее призыв.
Шни становились сильнее и сильнее, их напор увеличивался день ото дня. Те еще живые люди, что надеялись на себя — на свой собственный маленький магазинчик, на свою семью — уничтожались. Равнодушно и беспощадно.
Новые и новые заводы, огромные супермаркеты — и все с этой проклятым снежинкой, гордо красующейся рядом с каждой новой вывеской.
Многие сдавались на милость Шни, уходили к ним на заводы и в шахты. Но находились и иные — те, кто верил ей, те, кто видел правду этого мира.
"Группа освобождения Мантла" потеряла своего лидера в конце концов — но Хилл приняла эту ношу на себя. Два года назад.
С каждым днем наглость Шни становилась все более и более явной. Их давление на администрацию Мантла становилось все более и более жестоким, пока...
Пока оно не пошло на убыль.
Закон, ограничивающий преференции корпорации Шни в эксплуатации Мантла. Показательный судебный процесс против притеснения фавнов в праховых шахтах Шни.
Люди почувствовали слабину Шни. Люди увидели, что даже белый левиафан не был неуязвим. Люди впервые поняли, что они не просто были единым человеком против непобедимого монстра. Нет, они были людьми — толпой — что могла противостоять столь огромному, но столь уязвимому левиафану.
Робин воспользовалась этим шансом, протягивая руку помощи людям. И многие шли за ней.
А после — разделение корпорации Шни.
Формально праховая корпорация Шни все еще оставалась единой — однако на самом деле теперь та уже не была полностью в руках Жака Шни. Оставаясь все еще главным управляющим корпорации теперь у него было множество заместителей, в наиболее важных областях торговли прахом.
Логистик, обеспечивающий поставки праха для армии. Советник, обеспечивающий функционирование Атласа и Мантла в областях первоочередной важности, будь то отопление или транспортировка. Наблюдатель, для заключения поставок стратегической важности в отношении иностранных государств.
Сперва Мантл радовался. Даже Хилл радовалась вместе со всеми?
Неужели Атлас услышал их? Неужели не все в Атласе плевали на Мантл с высоты своих роскошных дворцов? Неужели кто-то еще помнил о бедных жителях Мантла?
Конечно же кто-то помнил о них. Кто-то высокопоставленный. Кто-то богатый и влиятельный. Хилл до сих пор общалась с ним — или ней — получая не только информацию, но и связи. Поставки. Оружие, еда, медикаменты.
Но это был не генерал армии.
Это понимание пришло одновременно с вводом войск в Мантл.
Мантл никогда не любил Атлас. Многие выбирали лишь поднимать руки в немой ярости, грозясь на холодную махину Атласа, но кто-то выбирал действовать. Хилл не была первой, кто организовал подобную группу — не была и последней. Их было много.
Когда Шни пошатнулись на своих ногах многие считали, что их миссия была выполнена на этом — но понимание того, что они ошибались пришло позже. Вместе с первыми арестами.
Полиция Мантла и армия Атласа — они не церемонились. И в момент, когда люди опускали руки — на них тут же надевали наручники.
Понимание пришло к Хилл в этот момент.
Их врагом никогда не были Шни.
Не Шни заковали Мантл в кандалы. Они были лишь паразитом, получающим прибыл с создавшейся в текущий момент ситуации.
Тем, кто заковал Мантл в кандалы — был сам Атлас.
Борьба Мантла не закончится с гибелью Шни — борьба Мантла закончится с гибелью Атласа!
И когда войска Атласа и полиция Мантла, действуя по указке своей колониальной администрации, начали серию арестов — многие поняли это. Робин Хилл, когда-то работавшая на заводе и ведшая совершенно непримечательный образ жизни, лишь иногда собираясь вместе со своими единомышленниками, поняла, что ей было необходимо делать.
Она ушла с работы, покинула свою квартиру, перебравшись в трущобы. Многие последовали за ней.
Другие подобные ей группы посыпались одна за одной. Аресты. Иногда расстрелы. Иногда кто-то просто исчезал среди ночи без следа.
В трущобах Мантла люди исчезали всегда. Зайдя не в ту подворотню, встретившись не с теми людьми — многие люди исчезали день за днем. Но с момента пришествия армии Атласа это превратилось во что-то большее. Сотни людей исчезали бесследно каждую неделю.
Что это было? Атлас искал подобных Хилл? Тактика устрашения? Или просто озверевшие от безнаказанности цепные псы Атласа искали себе развлечение?
Многие последовали за Хилл. Глядя на стальной сапог Атласа, на исчезающие день за днем семьи — многие последовали за Хилл. Покидали свою старую жизнь отправляясь вслед за ней.
"Группа освобождение Атласа" сперва стала известна как "группа Хилл", затем как "главная группа", а в конце концов — "Штаб Фронта Освобождения Мантла".
Когда-то Хилл была одной из пяти мантловцев, что объединились для поддержки друг друга — и теперь под командованием Хилл были сотни, тысячи членов. Теперь ее имя много значило в Мантле. Многие следовали за ней, еще большее число поддерживали. Обычные люди, шахтеры, рабочие, даже охотники и солдаты. Хилл знала, что в армии Атласа хватало людей, что поддерживали ее идеалы. Они не ослушивались приказов своих командиров — но все равно клялись в верности Мантлу. Трусы — но Хилл видела в них только несчастных людей, а не чудовищ. Население Атласа едва достигало миллиона — и большая часть жителей Атласа никогда не притрагивались к военной службе, а притронувшись становились офицерами, не успев пройти и нескольких лет службы.
Армия Атласа была армией Атласа лишь на бумаге. Как армия размером в шесть сотен тысяч человек могла быть создана из жителей Атласа? Руководящие посты в армии были заняты выходцами из Атласа — но рядовые солдаты набирались из Мантла. Те, кто не нашел себе места в Мантле, кто желал заработать, кто просто надеялся на шанс перебраться в Атлас — все они уходили в армию.
В конце концов кто-то забывал о той грязи, из которой они выросли — начинал ревностно служить Атласу, надеясь, что очередной богач приметит его и бросит ему кость, взяв его личным охранником... Но кто-то помнил о том, что прежде чем быть военным Атласа — он был дитя Мантла. И многие сопереживали Хилл, отвечая именно ей.
И все же рост Хилл заключался не только в ее личных особенностях и в давней вражде Мантла и Атласа.
Кто-то наверху Атласа видел ее борьбу как достойное дело. Помогал ей, передавая ей вещи — и сведения.
Одним из самых важных контактов, что он дал, был контакт доктора Полендины. Если бы не он — то Хилл бы так и осталась калекой, потеряв правую ногу во время штурма одной из военных баз.
Хилл втянула последние остатки горького дыма, после чего выбросила окурок на землю, тут же задавив его своей ногой — под прикрытием штанами и ботинками отличить ее металлическую часть тела от реальной было практически невозможно — после чего закинула в рот пару пластинок ментоловых конфет. Доктор не любил, когда в его мастерской кто-то пах сигаретами.
После этого Хилл открыла дверь, тут же оказавшись внутри коридора, ведущего к мастерской доктора, в этот момент выполняющей функцию одновременно с тем и операционной. В Фронте освобождения было несколько врачей — но для мальчишки их мастерства бы явно не хватило.
Поэтому, не обратив внимания на мастерскую и операционную, Хилл двинулась дальше, к гостевой комнате, где покоился уже подостывший чайник и пара печенек — то, что было заготовлено у доктора к появлению гостей — в том числе неожиданных.
Хах, действительно, успех Хилл стоило отнести к помощи ей. Кто-то из верхов Атласа и кто-то... Из другого государства.
Существовал вопрос о том, кто именно помогал Хилл из-за рубежа.
Поставки оружия, праха, льен... И вместе с тем — чудесные медикаменты, способные поднять даже мертвые.
На поставках не было указано имени — но когда Хилл проверяла — лишь одно место на свете умело производить подобное.
Королевство Гленн.
Хилл немного улыбнулась.
Хотя она и ставила в качестве примера перед собой Короля Джонатана — получить его поддержку и аффирмацию ее усилий все равно было несравнимо приятно.
Благодаря поддержке людей Робин Хилл превратилась из еще одного мелкого лидера в ту, кем она стала сейчас.
Будущую Королеву Мантла.
За дверью в мастерскую доктора неожиданно раздался звук, после чего металлический топот нескольких лап предупредил ее, что скоро из-за двери появится сам доктор Полендина — и спустя пару секунд ее предположение перешло в разряд истины, в момент, когда доктор Полендина появился из-за двери на своем самоходном кресле.
-Я сделал все что мог,— мгновенно появившись доктор провозгласил, после чего немного грустно улыбнулся Робин, сидящей за столиком,— Мне удалось сохранить зрение и минимизировать ущерб от шрамов, но... Я не смог полностью убрать те. Скорее всего парню придется до конца жизни жить с шрамированным лицом.
-Плохо,— Хилл выдохнула и непроизвольно почесала шрам от осколка, лишь чудом не задевшего когда-то ей глаз, над бровью, после чего вздохнула,— Жаль парня.
Полендина лишь проделал путь до Хилл, после чего немного поморщился от запаха сигарет, но все же задал вопрос,— Как он получил такие травмы?
-Случайность,— Хилл помотала головой,— Его поймал полицейский патруль, когда он хотел украсть что-то со складов... И он просто попал в перестрелку в качестве случайной жертвы.
-Вот как...— Поледнина вздохнул,— Атлас действительно совсем ни во что не ставит Мантл...
-Не весь Атлас, конечно же нет!— тут же попытался исправиться доктор Полендина, на что Хилл могла только слабо улыбнуться. Доктор Полендина был незаменимой помощью их движению, но он был вовсе не бойцом. Не включая его физическое состояние — ему не хватало твердости в том, чтобы следовать за Мантлом. Он был слишком добрым и мягкотелым там, где требовалось проявить твердость.
Осознав, что текущая ситуация была слишком неловкой, доктор Полендина кашлянул в кулак, стараясь переменить тему,— Как зовут этого мальчика?
-Адам,— Робин улыбнулась,— Адам Таурус.
* * *
Артур Ваттс был совершенно не привычен к тому, чтобы принимать гостей у себя дома.
Даже во времена, когда он был известным ученым и значимой величиной в Атласе — Ваттс никогда не был гостеприимным человеком. В последний раз у него в гостях люди появлялись... Ну, может быть во время того, как его приняли на работу в армию Атласа — его тогда поздравляли его новые коллеги и сам он был горд своими достижениями и счастлив, что наконец-то кто-то признал его гений и отдал тому должное почтение...
