-В древних племенах фавнов-койотов каннибализм считался знаком почета и уважения, а женившейся женщине отрезали одно ухо,— Синдер ответила фактом, который Нио, как и следовало ожидать, не знала. Впрочем, Джонатан тоже — у него хватало дел помимо изучения всевозможной литературы,— Мораль многогранна и сильно зависит от условий и конкретных людей.
-И все же,— Джонатан по итогу не сдался, задав вопрос вновь,— Кто мог бы считаться в таком случае... Наиболее близким к "хорошему" человеку?
-Хм, хороший вопрос,— Синдер устроилась рядом с Джонатаном и напротив Нио, заставив Джонатана повернуться к ней. Не то, чтобы Нио вообще планировала вмешиваться в диалог, уже подумывая о том, как бы легче всего ей было отправиться в свою комнату — умственное напряжение и философские размышления нагоняли на нее непреодолимое желание спать,— Наверное, ближе всего к этому был бы... Хм, пожалуй, термин "бог" подойдет к этому больше всего. Что-нибудь невероятное и превосходящее человеческое сознание, принципиально непознаваемое.
Джонатан задумался над этими словами, а Нио же даже не стала пытаться следовать за ними.
-Мы можем проецировать свое мироощущение на других людей — даже на животных — примерно понимая их мышление и потому судить, согласно нашему пониманию, является он "хорошим" или "плохим",— Синдер продолжила свою мысль,— И поскольку для разных людей понятие "хорошего" и "плохого" может быть диаметрально противоположным — до тех пор, пока у разных людей будет возможность перенести свое восприятие на человека — их суждения о нем будут отличаться. В таком случае мы должны либо скорректировать версии всех людей относительно того, что является "хорошим" — либо изначально взять нечто, к чему невозможно применить человеческое понимание и восприятие. В первом случае мы получаем пропаганду — а во втором религию, "бога" — как метафизическое понятие, не какого-то конкретного бога религии. Чистое абстрактное понятие "непознаваемого", о котором мы не можем судить рамками своего восприятия, а можем только изначально условиться, что он является чем-то "хорошим" или "плохим"...
Нио поняла, что она окончательно погружается в сон на том моменте, когда она чуть было не уронила голову на стол, стоящий перед ней, и спустя еще мгновение выпрямилась и, быстро бросив пожелания Синдер и Джонатану, погруженным в свой разговор, направилась в свою комнату. Она не планировала слушать лекцию по философии — она планировала воспользоваться своим правом как обитательница этого дома и владелица собственной комнаты — и завалиться спать ту же секунду!
Поднявшись быстро по ступеням о высокопарном рассуждении Синдер и Джонатана Нио предпочла не думать — все эти боги, религии, "добро" и "зло" не входили в круг ее интересов. Она не стала учить даже магию, когда выяснилось, что вместо крутого списка заклятий ей нужно было изучать что-то подобное — магию! Самую крутую вещь на свете!
И потому соблазнить ее на выслушивание лекции о чем-то подобном не могло ничто! Пожалуй, она проживет еще один день в неведении еще одной философской концепции — и вовсе не будет об этом сожалеть!
* * *
Джонатан сожалел о том, что он не был богом.
Безотносительно всемогущества — как бог он явно не был бы озабочен сейчас его текущими вопросами и рассуждениями...
Хотя, если бог был изначально непознаваем — то и вообразить себе то, какие бы проблемы поджидали его в дальнейшем — он также не мог...
Мы не бог, Джонатан. Увы, но мы не бог.
Но вместо этого он был вынужден видеть только те проблемы, что существовали перед ним — перед человеком, перед магом, перед Джонатаном Гудманом...
Если ты все еще Джонатан Гудман.
Синдер глядела на него, смотря — вероятно ожидая от него какой-нибудь реакции... Может быть надеясь на то, что он похвалит ее — или продолжит ее мысль...
Но похвалить ее Джонатан не мог — как и продолжить ее мысль.
Если мы не бог, Джонатан, то для чего нам знать, что есть бог?
Джонатан не мог определиться.
Помощь или молчание? Войска или магия? Жертвы или опасность?
Джонатан просто хотел быть хорошим человеком.
Никто не говорил, что это будет легко.
Как? Для кого? С какой целью?
Джонатан сделал еще глоток чая и отставил чашку, вздохнув,— Синдер... У тебя есть планы на завтра? Синдер на эти слова только расплылась в улыбке.
Добрый волшебник
Так получилось, что у Синдер Фолл был большой круг общения. Знакомые, приятели, друзья друзей...
Некоторые говорили и то, что у Синдер было много друзей — но вот это уже не было правдой. Было множество людей, что считали себя ее друзьями — но Синдер могла сказать, что у нее было... Ну, возможно, двое друзей — если считать ее небольшой воспитательный эксперимент полноценными узами дружбы. Нет, Нору Синдер любила, но другом все же не считала. В голове Синдер "друг" было понятием, применимым лишь к тем, кто был не только близок ей по человечески — но и равен в статусе — а таковой была со времен детства Синдер только Нио.
Именно поэтому Джонатана своим другом Синдер тоже не считала — хотя и не могла признаться тому в этом. В отличии от нее, у Джонатана понятие "друга" было иным, а значит ответ Синдер его наверняка бы расстроил — так что Синдер непринужденно отвечала тому то, что ему стоило и хотелось услышать.
Правильное определение от Синдер Джонатану было, скорее...
Идол, пожалуй.
Некоторое племенное божество — могущественное и покровительствующее, но вместе с тем все же не настолько всемогущее, чтобы ожидать от него раскалывающих на части небеса чудес. Объект, достойный признания и поклонения — и вместе с тем оберегаемая ценность, служащая ее ахиллесовой пятой.
Этот фразеологизм, как и многие другие, Джонатан принес с собой из иного мира — и Синдер научилась ему, как она научилась всем остальным вещам от Джонатана.
И какой верующий, в конце концов, откажется от своего идола, к которому того допускают лишь по праздникам?
Синдер и без того спала лишь четыре часа в сутки — несколько меньше, после того, как она позаимствовала несколько экспериментальных образцов с полигона Джонатана — но перед днем, проведенным с Джонатаном, та провела в горячечном полубреду лишь два или три часа вовсе, так и не сумев успокоить свой разум полностью.
Нет, это не было свиданием — как бы Синдер не хотелось обратного — и от того, что она будет считать его таковым оно таковым не станет. Джонатан пребывал в скверном расположении духа и ему требовалась поездка по его городу, чтобы привести себя в порядок и чуть отвлечься, вместе с тем принять решение глядя не с высоты своего кабинета, а стоя на своей земле — и роль Синдер в данном случае сводилась к роли собаки-поводыря для слабовидящих — она должна была проконтролировать Джонатана, не дав тому упасть в пучину сомнений, и провести его по городу так, чтобы тот не забыл о том, что жизнь продолжалась и за пределами его кабинета.
И Синдер вполне устраивала такая прогулка.
Даже если ей хотелось большего.
С Синдер не надо было разговаривать о том, откуда берутся дети и почему у мальчика может вдруг появиться желание поцеловать девочку — медицинские учебники таят в себе куда больше ответов, в том числе и на те вопросы, которые никто в здравом уме и не подумал бы задавать.
И все же, говоря сама себе об этом и отдавая себе отчет, что сейчас в ней играли гормоны ее четырнадцатилетнего тела — ничего поделать она с собой не могла, ни ложась спать, ни вставая самым ранним утром — которое скорее стоило назвать поздней ночью.
В конце концов даже ее обычная дневная тренировка, в которую она сбрасывала основную часть своих бушующих гормонов, не смогла ей помочь — и потому к моменту, когда Джонатан наконец-то проснулся и смог привести себя в порядок, почистить зубы и, сходив в душ, оказаться в зале, уже одетый и причесанный — Синдер уже буквально извелась на месте.
Джонатан вообще выбирался вместе с ней и Нио каждое воскресенье, но лишь с одной Синдер он оставался не так часто — и не всегда это приводило именно к дню, проведенному друг с другом.
Исключая, конечно, водителя — но пока тот находился за непрослушиваемой и пуленепробиваемой сплошной перегородкой в своей кабине — Синдер была готова делать вид, что его не существовало.
-Синдер?— Джонатан мгновенно нашел взглядом Синдер, после чего вздохнул. Он и без того знал, что Синдер, скорее всего, поднялась уже тогда, когда сам Джонатан еще толком не заснул — и к назначенному времени, десять часов утра, уже совершила столько мероприятий, сколько Джонатан не делал за день.
Джонатан в свою очередь чуть улыбнулся своим мыслям — "Практически Золушка..."
Но дальше он эту мысль не развил,— Хорошо. Я хотел... Не знаю, может быть поднимемся на гору? Там есть хороший ресторан и смотровая площадка.
Гора Гленн, хотя и называлась так, не была расположена на горе — а у подножия целой цепочки невысоких гор — когда-то они, своими залежами праха и привлекли поселенцев — но залежи оказались куда меньше, чем прогнозировала разведка — и после их выработки Гленн стала убыточным поселением, используемым Вейлом в качестве своего отстойника. Впрочем, после Трагедии город, как бы то парадоксально ни было, обрел второе дыхание и ныне несколько наиболее рискованных голов даже открыли что-то вроде туристического места в горах. Насколько знала сама Синдер — благодаря уникальности видов и самих гор — мало кто мог поспорить с теми немногочисленными отелями, открывшимися в Гленн — разве что Мистраль, но поездки на выходные в другое государство для подавляющего большинства жителей Ремнанта были лишь мечтой — так что, неволей, Гленн так или иначе стало небольшим местом туристического паломничества.
-Хорошо,— Синдер кивнула,— На каком лимузине поедем?
-Лимузине?— Джонатан моргнул, после чего кивнул,— Да, точно, лимузине...
У Джонатана хватало в распоряжении различных видов транспорта — но что-то кроме лимузина тот выбирал редко — лишенный слуха с одной из сторон водить лично он не мог, а хорошую машину с перекрытием от водителя встретить было не так просто... И то, что Джонатан забыл об этом указывало на то, что тот погрузила в свои мысли даже сильнее, чем обычно.
-Я уже подготовила свой,— в конце концов Синдер перехватила инициативу,— Не думаю, что тебе хочется ходить по слякоти.
Джонатан кивнул — несмотря на остановившийся снегопад в перемешку с дождем — двигаться самостоятельно по дорогам сейчас было неприятно — а телепортироваться открыто Джонатан по понятным причинам в черте города не мог — и Синдер направилась по направлению к тому.
О чем думал сейчас Джонатан Синдер... Пожалуй, могла попытаться предположить — это было несложно. Вакуо продолжало тревожить того — Джонатан был из тех людей, что могли часами обдумывать одну и ту же тему, прежде чем окончательно одобрит вывод — и впоследствии принимать его как единственно верный.
Ситуация с Вакуо не выбивалась из этого ряда — вмешательство или невмешательство...
Айса была стара и при всех чудесах Джонатна — даже ему было непосильно сделать ее вечной. А значит, когда Джонатан определится со своим решением относительно Вакуо — тогда будет решена и дилемма всего внешнеполитического курса Гленн после Айсы.
В столь важном размышлении Синдер не хотела досаждать Джонатану — но и позволить тому накручивать себя дальше та не могла, так что поднявшись со своего места та улыбнулась,— Идем?
Джонатан на это только кивнул.
* * *
Горы Гленн не были высокими, так что неприятных ощущений из-за недостатка кислорода ни у Синдер, ни даже у Джонатана, к этому очень уязвимого, не возникало.
Однако в горах было холоднее — и уже это на Синдер и на Джонатана влияло, так что постояв на смотровой площадке пару минут и понаблюдав за столь крошечным городом у подножия, те удалились в ближайшее небольшое кафе, предварительно полностью арендованное по двойной цене у владельца на день.
Однако ни качественный обед, ни виды Джонатана отвлечь от его размышлений не смогли, так что когда к ним принесли в качестве десерта мороженое — Синдер пришлось вмешаться лично,— Что ты думаешь насчет решения Нио пойти в армию?
-Хм?— Джонатан все же отвлекся от своих мыслей и взглянул на Синдер, не понимая заданного вопроса пару мгновений, прежде чем туман рассеялся и его глаза сконцентрировались на Синдер,— Она пока не решила идти в армию — она хочет стать Охотницей.
-А потом пойти в армию,— Синдер кивнула,— Она никогда не делала секрета из своих планов на жизнь.
Джонатан только вздохнул,— Я не вправе запрещать что-либо Нио, но...
Синдер только внутренне поморщилась — "не вправе запрещать..." Если у кого либо в мире и было право что-либо запретить Нио — то именно у Джонатана — но единственный, у кого это право было — считал себя "не вправе"... Ирония государственного масштаба.
-Но я бы хотел, чтобы она нашла более спокойную работу,— Джонатан вздохнул,— Никакому родителю не хочется отправлять своего ребенка в опасную профессию...
Интересно, что бы на это сказали те сотни идиотов, что пихают своих детей в охотники?
-А ты?— Джонатан перевел взгляд и Синдер поздравила себя с тем, что удачно отвлекла Джонатана от его размышлений,— Нио говорила о том, куда она хочет поступить дальше — а о тебе я не так много слышал... То есть, понятно, что ты хочешь также попасть в академию — но что дальше?
-Прости меня пожалуйста,— Джонатан чуть улыбнулся и за улыбку, на мгновение промелькнувшую на его лице, Синдер была готова отдать многое,— Но я не вижу тебя в роли охотницы, защищающей Гленн или Ремнант в составе команды, выполняя миссии...
Синдер была согласна с Джонатаном — за исключением того, что ее мысли распространялись дальше.
Нормально было иметь различные виды высшего образования — для более предрасположенных к точным наукам существовали математические направления, а для одаренных сверхчеловеческими силами существовали академии охотников — но само существование охотников было пережитком эпох прошлого, когда войны могли быть разрешены дуэлями сильнейших. Существовали снайперские школы — но не существовало "гильдий свободных снайперов", снайперы существовали лишь в армии — и Синдер было непонятно, почему охотники должны были быть из того исключением.
Выдающиеся охотники с уникальными талантами могли найти себя вне пределов армии — как и любой солдат, неожиданно во время обучения обнаруживший у себя талант к инженерии или любовь к истории — но основная масса охотников представляли из себя лишь высокоподготовленные специализированные кадры солдат, приспособленных для борьбы с гримм. С какой стати в данном случае охотники были отделены от армии — или от любого другого централизованного органа контроля — Синдер решительно не понимала.
В этом плане ей нравилась модель Атласа — но даже в Атласе охотники лишь подталкивались к выбору армии — что по мнению самой Синдер было недостаточным.
Охотники должны были быть полностью взяты под контроль государством и армией — либо же специальными службами...
