В исполнении скоробиотика то же самое было намного страшнее. Тут важно правильно "держать темп" — подавать реплики с такой скоростью, чтобы собеседник ещё успевал их понимать, но уже не успевал обдумывать. В свою очередь саларианец успевает проанализировать, обдумать и подобрать воздействие на каждую реакцию оппонента. Не работала эта тактика только с элкорами (для которых чересчур быстро поступающая информация превращалась в бессмысленный шум) и ханарами (которые обрабатывали информацию в ряд независимых потоков, являясь чем-то вроде органических гетов).
Когда между кораблями осталось меньше пяти километров, Мордин наконец прервал поток запросов, чтобы дать собеседнику собраться с мыслями и ответить. Ответ получился не слишком обнадёживающий.
"Соединять корабли — неизбежно".
Услышав от Мордина перевод, Явик, не колеблясь, врубил максимальную тягу и параллельно — ядро в режим максимального снижения массы. "Дельфин" прыгнул вперёд, точно ужаленный, обдав преследователя струёй сверхгорячей плазмы из дюз. Даже корабль времён Мордина такой выхлоп серьёзно повредил бы — но на борту "рогалика" остался лишь тёмный кратер глубиной в пару десятков сантиметров, который тут же начал затягиваться прямо на глазах.
Луч продолжал тянуть их кораблик назад — но ускорение свободного падения в нём не превышало пяти g, тогда как "Дельфин" развивал псевдоускорение в пару десятков ТЫСЯЧ g. На этом фоне крошечная дополнительная сила, действующая на яхту и на тела экипажа, была просто неощутима.
Двигаясь с таким ускорением, они должны были достичь Ретранслятора меньше чем за три секунды. Прыгать они собирались в ту же звёздную систему, куда уже нацелены "рога" — так что ждать, пока огромная машина развернётся, не требовалось. Мордин собирался отправить данные о переходе за полсекунды до контакта — этого вполне достаточно.
Но реакция пилота "Рогалика", судя по всему, как минимум не уступала реакции Явика. Поняв, что незнакомцы ускользают, он выпустил из одной оконечности пару лучей, которые свободно прошли сквозь щиты (вернее, сквозь то, что считалось в этом веке щитами), и срезали "Дельфину" половину хвоста вместе с двигателями. К счастью, в корме никого не было, реактор не задело, так что урон оказался в основном моральным. Из-за асимметричной тяги корабль закрутило волчком, прежде чем Явик успел отреагировать и вырубить уцелевший двигатель.
Мордин до предела ускорился. Оба корабля почти замерли в его субъективном времени, неспешно дрейфуя в пространстве. Курс искалеченного "Дельфина" отклонился от ядра Ретранслятора — он пролетал всего в паре десятков километров от цели, но пролетал мимо.
Мордин мог решить эту проблему двумя способами. Первый — вышвырнуть из пилотского кресла слишком медлительного Явика, занять его самому, и маневрируя вспомогательными двигателями и перемещая центр тяжести полями эффекта массы, всё-таки направить кораблик в ядро. Второй — используя передатчик, скомандовать Ретранслятору втянуть "Дельфина" — была у системы такая опция.
Но он не стал делать ни того, ни другого. Просто сидел и наблюдал за происходящим.
Как Явик наконец останавливает вращение корабля — через пару секунд после того, как Ретранслятор остался позади. Как второй залп "рогалика" с хирургической точностью срезает оставшиеся двигатели. Как протеане готовятся к бою, герметизируя свои доспехи и навешивая на них по пять единиц оружия — холодное, тяжёлое, автоматическое, одноручное и метательное. С учётом того, что шестым оружием была биотика — каждый, словно солдат класса N7, был готов в одиночку воевать против всего мира. При том, что среди них были обладатели небоевых специальностей — Мордин точно помнил. Но даже самый мирный протеанин времён Явика имел опыт сражений выше, чем многие кроганы времён Мордина. "Время такое было, сынок".
Медленно, как во сне, наплывала сверху на рубку уродливая тёмно-серая туша. Гравитационные поля осторожно развернули и прижали "Дельфина" бортом к тупой оконечности чужого корабля. Тёмно-серый металл деформировался, поплыл, меняя форму, словно прирастая к обшивке их звездолёта и формируя внутри себя тёмный тоннель. Из глубин этого тоннеля потянулись шланги-щупальца с лезвиями на концах. Заскрежетали по обшивке — сверхпрочный полимер азари поддавался очень туго. Тогда одно из щупалец брызнуло на обшивку какой-то густой жижей — не то кислотой, не то ферментом. Процесс сразу пошёл гораздо быстрее. Обработанная броня резалась без сопротивления и почти беззвучно, словно сыр.
— Три секунды до разгерметизации... Две... Одна... Есть разгерметизация!
Вопреки ожиданиям, никто не спешил вламываться на борт захваченной яхты. Кроме воздуха — с весьма своеобразным запахом, но вполне пригодного для большинства кислородных разумных видов. Температура за бортом тоже оказалась вполне терпимой — около тридцати градусов цельсия. В воздухе стоял туман, а с потолка непрерывно падал дождь — нечто вроде мелкой мороси. Влажность воздуха была близка к ста процентам.
Вполне разумно со стороны Ису, или кто там на их корабле может летать... После такого "тёплого приглашения" — вряд ли их встретят дружескими объятиями. Символ "агрессия, драка, нападение" вполне ясно дал понять, к чему идёт. А у себя на борту протеане сильнее.
Так что незачем рисковать экипажем (особенно если специализированной десантной команды на борту нет). Достаточно подождать, пока дорогие гости сами высунутся. Не будут же они сидеть внутри своей скорлупки вечно. Ну а за порогом их уже ждут и щупальца с лезвиями, и меняющие форму помещения, и кислота — и многое другое, что наверняка есть у радушных хозяев — вряд ли они уже успели показать всё, что умеют.
Именно эти соображения Мордин вкратце Явику и изложил.
— В одном они правы, — подытожил аватар. — Сидеть здесь вечно мы не можем. Убежать тоже — корабль слишком сильно повреждён.
— Но и наступать нельзя, — возразил другой протеанин. — Мордин тоже прав — у них на их территории преимущество.
Явик размышлял недолго.
— Выйди наружу, — велел он одному из подчинённых. — Недалеко. На два-три шага. Прикоснись к полу, если сможешь — к стенам. Мы тебя прикроем.
Бойцы заняли места рядом с дырой в обшивке. Разведчик осторожно ступил наружу, оглядываясь. Воровато нагнулся к полу...
Как и следовало ожидать, в его сторону тут же рванулся десяток чёрных шлангов. Протеанин, ничуть не смутившись, отшвырнул их биотической волной, затем закрылся барьером, снова нагнулся и замер, ровно на секунду, которая требовалась для завершения анализа. Затем распрямился и кувырком швырнул себя назад, под прикрытие стен корабля. Его товарищи в это время концентрированным огнём выжигали все щупальца, какие видели. А видели они много, даже в царящем здесь полумраке. Их зрение как минимум не уступало саларианскому.
— Готово, — сказал наконец Явик, опуская излучатель. — Если они не могут выращивать новые щупальца, то коридор безопасен метров на тридцать. Впрочем... они явно могут, — последние слова были вызваны тем, что обрезанные под корень манипуляторы таяли, впитываясь прямо в пол.
— Они не только это могут, — эхом отозвался разведчик. — Они контролируют свой корабль на молекулярном уровне. Не только стены и потолки — это лишь самое грубое проявление, которое мы видим. Воздух тоже. Мои бактерии-симбионты были поглощены этим металлом, как только я его коснулся. Я успел уловить только слабые отголоски информации. И этот дождь — тоже. Настоящий раствор органики. Желудочный сок. Пока что неагрессивный — режим санобработки моей брони с ним справился. Пока.
— НАСКОЛЬКО они контролируют воздух? — уточнил Явик. — Если бы в нём были любые сложные молекулярные структуры, мы бы это ощутили при первом же вдохе. Так что речь может идти только о банальном изменении химического состава газов. Но от него защищают наши доспехи.
Разведчик раздражённо сверкнул глазами.
— Это гораздо больше, чем просто газы. Мы — ходячие химические лаборатории в два метра размером. Этот корабль — летающая химическая лаборатория в двести метров размером. Как вы думаете, у кого арсенал инструментов шире? Кто кого скорее сможет взломать? Пока что корабль просто собирает данные. Поглощает молекулы воздуха, выходящие из нашего корабля, мельчайшие пылинки, микрофлору, измеряет электрические поля нашей биотики... и всё это передаёт своим хозяевам. Потом они начнут активную разведку — выпустят в воздух микробов-разведчиков, которые будут прятаться в дырах нашего восприятия. Эти микробы соберут недостающие данные — то, что мы не выпускаем за пределы доспехов. А потом будет атака. Молекулы разрушения, которые мы не заметим, или заметим слишком поздно.
— Мы сможем предотвратить это, если уничтожим экипаж?
— Нет. Точнее, этого недостаточно. Нужно будет отменить запущенную программу нейтрализации посторонних. Это что-то вроде корабельного иммунитета. Но если мы атакуем хоть одного Ису, она автоматически переключится на программу уничтожения посторонних. Это гораздо более жёсткая версия. Пока они хотят всего лишь обезвредить нас, взять в плен, не убивая.
— Это действительно настоящие Ису? Ты уверен?
— Да. Я почувствовал в этой... псевдоживой структуре их нервные импульсы. Только краем, эхом... Но это раса нашего цикла, я уверен.
— И они — живые Ису, настоящие Ису — не пытаются уничтожить протеан, которые полностью в их власти? Только выключить?
— Возможно, они полагают, что простой быстрой смерти для нас недостаточно. Или что недостаточно убить семь протеан, когда где-то в космосе могут быть и другие. В плен берут не только из милосердия, командующий. Иначе мы бы не захватывали хасков.
— Эй, а где Мордин? Только что здесь же был!
Костюм Мордина был несравненно более примитивен, чем протеанская броня. Он состоял отнюдь не из сверхпрочных сплавов. И режима санобработки у него не было. Поэтому, к тому времени, как протеане наконец согласуют тактику атаки и методы противодействия, он уже превратится в лужицу.
Вдобавок, как и любой нормальный саларианец, Мордин предпочитал бить без предупреждения и на опережение. А также ненавидел впустую терять время.
Расстояние до рубки он преодолел за 0,3 секунды. Корабельная периферия, разумеется, видела посторонний объект — но абсолютно ничего не могла с ним поделать. Щупальца-манипуляторы, химические агенты — всё это было несравнимо медлительнее, чем он.
За время пробежки всего несколько капель осело на его жёлтой броне. Все остальные отмело в сторону воздушным потоком и откинуло электростатикой. Оказавшись в "сухой зоне", Мордин, не останавливаясь, срезал и выкинул поражённые участки костюма (не целые лоскуты, а только верхние слои, чтобы не нарушать целостность). На это ушло ещё 0,05 секунды.
Ещё в момент принудительной стыковки он запустил систему эхолокации, которой был оборудован "Дельфин", и теперь знал примерную конфигурацию помещений на звездолёте чужаков. Конечно, пилоты могли её менять, перестраивая корабль по своему усмотрению — но не мгновенно.
Кое-где проходы оканчивались тупиками — но взрывные заряды и резак из твёрдого света, работающий на сверхзвуковых скоростях, быстро исправляли это недоразумение.
Пилот Ису восседал в рубке в гордом одиночестве — на огромном кресле, похожем на орудийную турель.
http://vignette3.wikia.nocookie.net/avp/images/b/b2/Pilot_in_Cockpit.jpg
Встав в полный рост, это существо возвышалось бы на три метра. Даже протеане казались бы карликами в сравнении с ним, а уж Мордин — и вовсе мелким паразитом. Впрочем, трудно было сказать, где именно заканчивался Ису и начиналось кресло. Он был единым целым со своим креслом и кораблём — буквально слился с ним. Он не видел и не слышал происходящего вокруг его физического тела — зато непосредственно чувствовал всё, что происходило снаружи и внутри корабля. Вокруг него парили в воздухе бесчисленные голографические значки, образуя своеобразную ауру.
http://vignette3.wikia.nocookie.net/avp/images/9/9d/Space_Jockey.PNG
"Стоп... но если информация передаётся напрямую в мозг пилота... или хотя бы на его шлем... зачем тогда нужны эти голограммы? Он же все равно их не видит... а посторонних здесь нет..." В следующую миллисекунду Мордин узнал ответ.
Это был не голографический интерфейс. Это была защитная система.
Парящая в воздухе сеть из твёрдого света ринулась на незваного гостя, стремясь задавить его, спеленать, обездвижить. Вернее, тут было даже три раздельных сети — одна оказывала механическое воздействие, вторая била током, третья — обстреливала лазерами. И все три работали как минимум со скоростью звука. Окажись тут обычное разумное существо, оно бы не успело даже глазом моргнуть.
Мордину понадобилась вся доступная скорость, чтобы отскочить обратно в коридор. К счастью, он не успел зайти глубоко внутрь, а радиус действия защитной сети был ограничен центральной камерой.
Для пробы он подстрелил несколько световых модулей из излучателя частиц. В сети образовалась дыра, но она тут же заполнилась — место уничтоженных заняли новые парящие значки. Заодно возникли целые щиты из твёрдого света, прикрывающие драгоценное тело пилота.
Теоретически, Мордин мог бы разрушать сеть быстрее, чем корабль её создавал. Твёрдый свет генерируется очень быстро... но всё-таки не мгновенно. Беда в том, что он и уничтожается не мгновенно. Протеанскому излучателю требовалось примерно 0,1 секунды, чтобы уничтожить один летающий значок. Слишком много по меркам скоробиотического боя... или по меркам системы на фотонных полях.
"Отлично, посмотрим... а что ты скажешь на это?"
Залп "Капитана Холода" на полной мощности накрыл около сотни кубометров воздуха одновременно. На пол пролился дождь из жидкого азота.
Нет, охлаждения как такового структуры из твёрдого света не "боялись". Скорость молекул внутри фотонных ловушек и так была близка к нулю.
Но увеличение скорости света внутри поля эффекта массы привело к росту длины волны. Модули-охранники "разбухли", превращаясь в толстые, почти невидимые "подушки". И... дождём посыпались на пол, разбиваясь, как стеклянные, и исчезая в ярких вспышках.
Эти структуры парили в воздухе, как мини-дирижабли. Они могли летать за счёт того, что их плотность равнялась плотности воздуха. Когда азот выпал в осадок, они потеряли опору.
Что же касается физически связанных сетей твёрдого света, которые опирались краями на пол или на стены, то они лопнули ещё на этапе разбухания — не выдержав принудительного изменения геометрии.
За несколько взмахов своим замораживающим пистолетом Мордин полностью расчистил воздух вокруг пилота. А залп "Тепловой Волны" с другой руки по верхушке кресла-орудия на время лишил систему способности к восстановлению, расплавив окуляры генераторов твёрдого света.
А ещё через десятую долю секунды на груди Ису уже висели две прилипающих кумулятивных гранаты.
— Подчинение, — громко произнёс Мордин одно из немногих слов чужого языка, которые успел узнать за время переговоров по радио. — Подчинение, иначе — взрыв. Взрыв — плохо, не нужно. Подчинение неизбежно.
