Но Джонатан хотел выиграть. Нуждался в этом.
Я не стану пешкой Озпина. И я уничтожу Салем.
А значит, возникает вопрос — как Джонатану сделать это?
Поменять правила игры.
Не пытаться выдавить Озпина из теней, где он давно сплел свою паутину — и не пытаться переиграть Салем на ее подготовленном поле сражения с гримм. А сделать ход, что оба игрока не могли предугадать — потому, что тот не укладывался в правила их поединка.
Раскрыть армии свои способности к телепортации.
Но простое бессмысленное раскрытие подобной информации хотя и было "против правил" войны Озпина и Салем — не было козырем в рукаве Джонатана. Если бы он просто произнес информацию об этом — то добился бы не более, чем раздражения со стороны двух вечных противников. Нет, если Джонатан желал использовать силу своего хода "против правил" — ему нужно было сделать свой первый ход и своим последним, использовать возможности своего "неконвенционального" хода на максимум.
Захватить Мантл и Атлас самостоятельно.
Как ни посмотри, но действия Робин не были идеальны. После своей победы она не была бы столь же жестока, как Адам — но не была бы и мягка. На месяца улицы Атласа окрасились бы кровью — ради прекрасного Мантла будущего Робин бы сожгла Атлас дотла... И вместе с тем не пошла бы полностью на поводу у Гленн.
Она была бы рада помочь Гленн, направить силы на поддержку тех — но это не было бы безусловной поддержкой. Робин не допустила бы Гленн до рычагов власти в Мантле и Атласе, и через некоторое время в стане союзников произошел бы раскол — Гленн и Мантл не могли интегрироваться столь сильно, как Гленн и Менажери, за это короткое время — и при всех силах Гленн — Мантл, оправившийся от своих проблем, достаточно быстро начал бы сталкиваться лбами со своим союзником в решениях и в политике, просто потому, что Мантл не был Менажери — это был промышленный, ресурсный и народный кладезь. Мантл был слишком силен, стоило тому оправиться от потрясений, чтобы легко уступить Гленн лидирующую позицию в альянсе...
Но если мы выведем Робин из игры и в качестве "срочной меры" введем войска Гленн в Мантл? Вместе с тем не дав и намека на то, что мы готовились к этому — используя телепортацию для того, чтобы не дать никому опомниться...
Завоевание Мантла и Атласа. В считанные часы.
Армия Гленн ворвалась на улице городов, в своем непонимании крутящих головами по сторонам, и к моменту, когда военные обеих сторон смогли осознать происходящее — все было кончено. Танки Гленн смели блокпосты Атласа, а военные Гленн "взяли под охрану" штабы Мантла. Мантл и Атлас были завоеваны за восемь часов.
Восемь.
Главный козырь Джонатана заключался даже не во внезапности, а в открытой наглости его действий. Он не стал придерживаться неписанного кода поведения политиков — длительные махинации и сложные интриги в высших кругах — а быстрым и открытым движением ввел войска, взяв Мантл и Атлас под контроль.
Робин была погружена в кому — она очнется. Через две или три недели — Мантлу был нужен их символ, а Атласу нужно было пугало.
Адам чуть подпортил планы Джонатана, начав действовать самостоятельно — но это и помогло Джонатану с его стороны.
Как легко погибнуть в суматошной перестрелке на улицах Атласа...
Робин проснется — но не сразу. Через пару недель, когда армия Гленн укрепится до конца. Когда она наладит "временной командование миротворческой миссией" и "временные администрации зоны ответственности миротворческого контингента"...
Когда Гленн окончательно вопьется в завоеванное государство и пожрет Мантл и Атлас до конца.
Тогда Робин очнется — через пару недель отчаянной битвы за ее жизнь и здоровье...
Но яд Атласа будет коварен. Он оставит на теле Робин следы — и Робин, через пару месяцев после удачной революции, передав бразды правления своей подготовленной наследнице, Фионе Таймс, уйдет на покой. На тихий спокойный отдых на предоставленном государством поместье с полным пансионом...
Конечно же под охраной Гленн. Это ведь зона ответственности их миротворческого контингента. Как жаль, что Фронт Освобождения Мантла так и не смог подготовить собственные секретные службы...
Фиона будет контролировать государство, выступая лицом. Робин будет символом. Гленн же...
Глен будет обеспечивать мир, порядок и административное управление — для разрешения кризиса Атласа и Мантла.
Столько, сколько того потребует ситуация. Исходя из своих дружеских и союзнических обязательств перед Мантлом и Атласом.
* * *
Доктор Полендина метался по своему дому, одновременно являвшемуся клиникой, кабинетом протезиста и научно-исследовательской лаборатории в панике, впервые за годы своей жизни в Мантле переживая о том, что он так и не сподобился завести себе подходящего помощника, ныне вынужденный полагаться исключительно на свое слабое тело, лишенное возможности передвижения, и на мощь его механических ног, быстро перебирающих по полу в попытке перенести Полендину от одного стола к другому, от книги чертежей и к набору деталей.
"Какой ужас... Какой ужас..." — разум доктора Полендины пребывал в ужасе, в шоке — как и он сам, метаясь от одного ряда к другому — "Мистер Кварц, вы говорили, что до этого не дойдет!"
Отношения Полендины к своему патрону всегда было доверительным, если не сказать — дружеским — мистер Кварц всегда представлял из себя влиятельного, но вместе с тем открытого и доброго покровителя для старого сброшенного со скалы научного почета в Атласе ученого. Он пожертвовал огромные суммы для того, чтобы Полендина смог открыть свою клинику протезирования в самых бедных районах Мантла — покрывал все расходы, от проживания самого Полендины до деталей необходимых для обеспечения народа Мантла, из-за чего Мантл мог вздохнуть чуть свободнее, а сам Полендина мог только восхищаться добродушием мистера Кварца.
Более того, мистер Кварц выделял баснословные деньги на личный проект самого Полендины, разработку первого искусственного охотника, его практически дочери — не по праву крови, но по праву ауры, души, и вложенного в ее создание труда — его Пенни.
Поэтому вполне естественно, что Пьетро ценил и доверял суждению мистера Кварца — мало того, что тот продемонстрировал себя за все годы человеком широкой души — вместе с тем он сочетал в себе достойнейший ум и опыт, поддерживая Мантл и вместе с тем умудрившись скрывать свою позицию от взгляда Атласа...
Конечно же, у Пьетро иногда возникали вопросы о том, почему именно мистер Кварц скрывал информацию о своей помощи Мантлу от самого Мантла — но Пьетро никогда не лез в эти размышления — если мистер Кварц поступал таким образом, то вполне естественно, что для того существовала причина. Возможно мистер Кварц просто не хотел привлекать внимания к себе — некоторые люди не гнались за признанием и оглушительным ревом толпы в их поддержку, продолжая выполнять свой общечеловеческий долг перед всем Ремнантом молчаливо, не предавая тот огласке...
В любом случае, даже когда ситуация в Мантле и Атласе накалилась до предела — мистер Кварц лишь выдал несколько простых указаний Полендине, но не стал вмешиваться в его деятельность, рассказав тому, что общий саммит между лидерами мировых государств пройдет в ближайшее время и доктору не стоило волноваться по поводу его итогов вовсе...
Конечно же Пьетро поверил словам своего патрона, и на какое-то время Пьетро даже показалось, что ситуация была разрешена — установилось хрупкое перемирие между двумя противоборствующими фракциями, саммит был официально объявлен и лидеры государств прибыли в Атлас — на целый день мир затаил дыхание...
И все полетело к гримм ночью!
Никто даже не понял, что произошло — посреди ночи неожиданно ожили громкоговорители, громкой сиреной пробуждая ото сна жителей Мантла — паника захлестнула людей — Атлас напал на Мантл?! Гримм?! Робин отдала приказ к началу штурма?!
Никто не знал однозначно — и сам доктор не знал этого. Все, что он знал это то, что ему необходимо было бежать — какова бы ни была ситуация — Пьетро едва ли мог надеяться пережить ее в текущем месте и в текущем состоянии.
Пьетро носился по своему дому, пытаясь собрать все детали, но осознавая внутренне, что он не мог и сбежать из своего дома без посторонней помощи. Не только потому, что он был калекой, что не смог бы без своего огромного кресла сделать и шага за ворота своего места проживания — а находясь в кресле он выделялся из любой толпы и тем более на любой улице как черная помарка на белоснежном листе, но и потому, что он не мог покинуть свой дом без Пенни.
Пенни еще не была активирована, но она была практически готова — тело, разум, душа... Оставались лишь некоторые незначительные детали, вроде искусственных волос или одежды, и нажать на одну кнопку — и Пенни, его искусственная дочь, оживет, сделает свой первый шаг и осмотрит мир вокруг...
Но Пьетро не мог активировать сейчас Пенни — этот процесс займет не один день — и он не мог никаким образом перенести с собой Пенни на новое место. Даже исключая саму возможность поднять ту — на что доктор Полендина был неспособен, будучи просто человеком — причем, далеким от своей лучшей физической формы — машинерия необходимая для того требовала аккуратной и длительной разборки и установке, требовались как минимум несколько квалифицированных рабочих для того...
Доктор Полендина был в панике, слушая то, как воющая за окном сирена начала перебиваться иной сиреной — прежде чем раздавшийся громкий стук в дверь заставил доктора замереть в страхе.
Пьетро был готов броситься на кого угодно, защищая дело всей своей жизни, но он был всего одним человеком — что он мог сделать в этот момент?
Громкий стук в дверь повторился, прежде чем он услышал громкий хриплый голос мужчины из-за двери,— Доктор Пьетро Полендина?
Пьетро замер — произнесение его имени означало, что стук в дверь не был случайностью — кем бы ни был стоящий за дверью — он знал, что Пьетро находился здесь... И он знал, кто такой Пьетро.
Пьетро замер, после чего постарался воспрянуть духом. Пусть и калека, но в конце концов он был мужчиной, а не трусом, так что он встретит врага с гордо поднятой головой — каков бы ни был итог.
Пьетро направил четыре механические лапы своего кресла к входной двери, после чего сдвинул цепочку с двери — единственная защита его дома в этом непрощающем жестоком мире — прежде чем открыть дверь, приготовившись получить пуля в тело спустя мгновение...
Но вместо этого рефлекторно прикрыл глаза от яркого света двух автомобильных фар, светящих на него.
-Прошу прощения, доктор,— голос мужчины из-за двери теперь звучал тише, но все еще таким же хриплым,— За вторжение в ваш дом — но для обеспечения вашей безопасности — мы вынуждены войти на территорию вашего дома.
-Обеспечения моей... — Пьетро медленно повторил слова, сказанные мужчиной напротив, словно пытаясь распробовать на вкус сказанное, прежде чем позволить в некотором недоумении своему механическому креслу сделать шаг назад,— То есть... Проходите, конечно же.
Мужчина, вышедший из под света фар, наконец-то предстал перед глазами Пьетро — невысокий, но достаточно массивный благодаря своей развитой мускулатуре, мужчина с короткой прямой стоячей стрижкой и незапоминающимся лицом был одет в серый плащ без дополнительных помарок или отметин на том — оглядывая дом доктора Пьетро внимательным взглядом, наверняка уже подмечая подходящие места для организации огневых точек.
Еще несколько человек появились из-за его спины почти неслышимо, легко преодолевая преграду в виде мужчины и самого Пьетро, рассредотачиваясь по его дому, заставив Пьетро задуматься о том, кем же были его неожиданные новые знакомые,— Прошу прощения, а вы... Вас послал Мистер Кварц?
На секунду мужчина отвлекся, прежде чем, взглянув на Пьетро, попытаться улыбнуться — но улыбка его выглядела весьма неубедительно для Пьетро,— В каком-то смысле. Мое имя Лайм и мы... Союзники Мистера Кварца — особые службы Гленн.
* * *
Виллоу проснулась от грохота, умудрившегося вырвать ее даже из ее алкогольного беспробудного сна, едва на согнувшись от приступа рвоты из-за громких звуков, отдающихся грохотом внутри ее черепа.
Какие-то крики, и что-то еще... Дети опять кричат? Может быть Жак... Нет, неправильно... Жак... Он давно уже не появлялся... И дети, они... Винтер вроде говорила, что они переезжают... Или что-то вроде...
Перед глазами Виллоу танцевали расплывающиеся мутными образами круги, переливающиеся всеми цветами радуги — от подобного зрелища Виллоу хотелось блевать...
Или от недосыпа. Или от похмелья. Или от запаха. Или от чего угодно.
Грохот за стенами ее комнаты приближался постепенно — Виллоу слышала крики, но не могла разобрать, кто именно кричал... Или кричал ли кто-то? Она слышала грохот, несколько раз... Как же болит голова...
Виллоу тошнило, так что, не обращая внимания на грохот, она попыталась упасть и зарыться головой в подушку — но спустя несколько мгновений даже через наложенную на уши подушку Виллоу услышала голоса.
Дверь в ее комнату открылась с громким грохотом — врезавшаяся в стену рядом металлическая петля отдалась таким сильным звоном, что Виллоу не смогла удержать свой желудок под контролем и вывернула тот наизнанку спустя мгновение, покрывая непереваренной пищей, алкоголем и желудочным соком собственную постель.
-ОНА ЗДЕСЬ! — громкий крик заставил Виллу мотнуть мутным взглядом по сторонам, прежде чем найти... Человека... Но у Виллоу двоилось в глазах... Или их было двое... — ЛОВИ ЭТУ ТВАРЬ!
Виллоу видела резкое движение к ней, но не смогла удержать свое видение под контролем — громкие звуки и ее отвратительное состояние заставили ее зрение покрыться пеленой, после чего упасть вновь, не обращая внимания на видения перед собой — и на крики, что с яростных спустя мгновение сменились на непонимающие — и вдруг на паникующие.
Виллоу рвало, неудержимо рвало еще как минимум несколько минут... Так что к моменту, когда она все же смогла остановиться и поднять свой взгляд — представшая перед ее глазами картина разительно отличалась от ожидаемой.
В воздухе витало множество запахов — рвота, немытое тело, нестиранная одежда и... Кровь.
Виллоу моргнула, прежде чем осознать, что в комнате находилась на только она одна, но и кто-то еще.
Виллоу попыталась сосредоточить свой взгляд на фигуре перед ней, прежде чем запоздало осознать, что это не был тот, кто ворвался в ее комнату несколько минут назад. Тот был молодым парнем, фавном, а это...
-Даже я себя так никогда не запускала — а это о чем-то да говорит,— голос говорившей был однозначно женским — холодным, хриплым, насмешливым и вместе с тем почти отвращенным видом перед ней,— Ладно... Эм, мисс Шни? Эскорт прибыл — и я советую вам поторапливаться — это была только парочка осмелившихся протестующих, но гримм его знает, кто нагрянет сюда следующим.
Виллоу попыталась сконцентрировать взгляд на фигуре перед ней, прежде чем, неосознанно, вымолвить реакцию,— Рейвен... Бранвен...
