Почему она вообще решила, что это было хорошей идеей?
Конечно же Вайсс не могла спасти, реанимировать давно мертвый брак. В отличии от Вайсс счастье Виллоу и Жака Шни было мертворожденным.
Один за другим, второе за третьим — и вот Виллоу проиграла как мать дважды. Вайсс и Винтер... Две ее дочери едва знали, как она выглядела — и постепенно, бокал за бокалом, сама Виллоу начала забывать о том, как выглядели они.
В какой-то момент она просто... Перестала пытаться.
Перестала бороться, перестала мириться, перестала общаться — перестала обращать внимание на все на этом свете — перестала посещать светские рауты и перестала смотреть экономические сводки...
О да, Виллоу понимала, что она падает вниз, что ее алкоголь не доведет ее до добра — Виллоу не была глупой или слепой. Она видела, что она падает вниз, но...
Но у нее не хватило сил.
Виллоу была слаба. Она была так слаба и глупа — попытки завязать с алкоголем лишь накладывали осознание ее текущей ситуации на симптомы ее ломки — Виллоу была нужна сильная мотивация для того, чтобы удержаться от алкоголя и...
У Уитли есть право на то, чтобы ненавидеть меня. Он должен ненавидеть меня сильнее всех. Винтер родилась как доказательство нашей любви с Жаком, Вайсс родилась для того, чтобы возродить нашу с Жаком любовь, а Уитли родился потому, что мне нужна была мотивация, чтобы бросить пить... Ха. Ха. Ха.
И даже это не сработало.
Виллоу смогла удержаться от алкоголя — на время беременности — но...
Чем трезвее я становлюсь — тем отчетливее я понимаю, почему я начала пить.
Первым же делом, когда Виллоу была выписана из больницы — Виллоу отправилась в личный бар в особняке Шни — и напилась настолько сильно, что она до сих пор не помнила точный день, когда она увидела лицо Уитли впервые...
Ему, кажется, был тогда уже месяц?
День за днем, день за днем — пока ее естественно белый цвет волос не начал поблескивать серебряной сединой, пока дни не слились в бесконечную череду бокалов, рюмок, бутылок, пока весь мир вокруг не слился в один белый шум где-то на периферии ее вечно блуждающего в алкогольных парах сознания...
Жак не трогал ее — по крайней мере в нем была мельчайшая крупица сострадания. Когда он обнаружил, что Виллоу сдалась — он не устроил для нее "несчастный случай" и не стал над ней издеваться — просто отрезал ее еще оставшиеся контакты с наследием ее отца и бросил ее медленно умирать, давясь алкоголем.
Политические дрязги, новостные события — если бы завтра Боги снизошли на Ремнант вновь Виллоу Шни оказалась бы последним человеком, что узнал бы об этом — если бы она вообще узнала.
Появление Джонатана, возвышение Гленн, поступление Витер в Бикон, возвышение и падение Жака Шни — все эти события прошли мимо нее чередой, скрытой за винной дымкой...
Пока однажды повстанцы из Мантла не ворвались в ее особняк.
Виллоу пропустила даже революцию в Атласе и Мантле — не заметила момент, когда Винтер, добившись успехов, устроилась работать преподавательницей в самой престижной и знаменитой академии охотников — как она увезла Вайсс и Уитли прочь...
Винтер пыталась увезти Виллоу — но Виллоу тогда была столь мертвецки пьяна — как обычно — что ее не смогли эвакуировать из Атласа...
По крайней мере Виллоу надеялась на то, что это было так.
Виллоу пропустила момент, когда Жак Шни был арестован за попытку государственного переворота — не заметила, как мегакорпорация Шни перешла под государственное управление Атласа...
То, что она годами не видела Жака Шни не было чем-то необычным для Виллоу.
Пока в один момент Виллоу не открыла глаза только для того, чтобы увидеть, как Рейвен Бранвен стирает кровь со своего клинка, стоя перед ней в ее особняке, глядя на саму Виллоу, пытающуюся оттереть желудочный сок с собственных губ.
День за днем, неделя за неделей...
Информация о революции, о нападении на ее особняк, об эвакуации ее детей, даже о том, кто такая на самом деле Рейвен Бранвен вернулась в разум Виллоу гораздо позднее — потребовались дни на то, чтобы хотя бы вынырнуть из ее столь длительной алкогольной комы...
И месяцы, чтобы преодолеть ломку.
Виллоу не смогла самостоятельно разобраться со своим алкоголизмом — сколько бы раз она не пыталась сделать это в прошлом... И Виллоу не сомневалась, что она не смогла бы выдержать подобное испытание и в этот раз. Виллоу не была сильной женщиной — она и не считала себя таковой.
Она была просто старой спившейся женщиной, недостойной звания матери...
Но в этот раз не Виллоу контролировала этот процесс — не она была собственным надзирателем и не она определяла, сколько продлится ее воздержание. Нет, вместо этого состояние Виллоу, ее постепенное лечение и последующую реабилитацию проводили врачи Гленн, имеющие доступ к чудотворным средствам, недоступными за пределами закрытой правительственной клиники Гленн, и они проводили ее реабилитацию последовательно и...
Не считаясь с возражениями Виллоу.
Наверное это было даже... Правильно. Виллоу была совершенно не в том состоянии, чтобы самостоятельно решать свои проблемы — если бы у нее была возможность — она вряд ли отвлеклась от алкоголя даже узнав о том, что ее дети сбежали из дома, что за ее окном произошла революция, а наследие ее отца давно было разорвано на части и поглощено государством. Виллоу понимала, где-то глубоко внутри, что вырвавшись из алкогольного плена ей пришлось бы столкнуться лицом к лицу с реальностью, в которой практически не существовало ничего положительного в ее жизни — старая опустившаяся на дно жизни алкоголичка, без семьи, наследия, друзей...
Поэтому она была готова утопить себя в алкоголе — но Гленн протянули ей руку... И ухватили ее за шею, насильно вытягивая ее из этого омута, в котором она надеялась однажды просто утонуть не приходя в сознание и забыв обо всех проблемах своей жизни.
Виллоу... Была благодарна за это. Сейчас она не переносила вид алкоголя, его запах и тем более вкус — вот уже два года она не могла заставить себя даже взглянуть на традиционный фуршет на светском рауте без рвотного позыва, подкатывающего к ее горлу — Виллоу считала это победой и была, вне зависимости от того, каким именно способом это было сделано, благодарна Гленн и лично Джонатану за то, что они смогли насильно провести ее через все этапы ее избавления от этой привычки...
Но это не значило, что ад, через который она проходила в первые месяцы лечения был для нее меньшим адом.
Некоторые проблемы Виллоу... Никогда не уйдут от нее.
Список медицинских проблем, развившийся на фоне ее бесконечного потребления алкоголя мог служить учебником самим по себе — аура, доставшаяся ей от отца, и тренировки по ее развитию сделали ее выносливой...
Но это привело лишь к тому, что ее тело могло страдать от стольких болезней, что даже десятая часть из них поставили бы крест на гражданском человеке.
Множественные шрамы в легких из-за постоянно развивающихся на фоне не до конца исторгнутой рвоты аспирационных пневмоний, десятки язв по всему желудочно-кишечному тракту, частичная потеря чувствительности конечностей на фоне отмирания нервов — и это была даже не сотой частью того, что досталось Виллоу в наследство от ее казавшегося когда-то столь притягательным и простым выхода из положения...
Конечно же, с чудесными способностями медицины Гленн, развитой наукой, опережающей мир, казалось бы, на десятилетия, и личным патронажем Джонатана, заинтересованным в ней...
Как минимум в качестве политической разменной фигуры, нужной для легитимизации удержания корпорации Шни под контролем Атласа без необходимости отдавать ту под контроль политического оппонента в виде Вейла, на стороне которого теперь выступает Винтер...
Виллоу могла бы залечить свои травмы, болезни, исправить все годы бездумной алкогольной комы без последствий, но...
Вот именно, без последствий.
Виллоу не хотела просто забыть страшный сон, в котором она оказалась по своей вине, из-за своей слабости, избрав самый постыдный из всех путей, или, если быть точнее...
Не считала, что она заслуживала это.
Виллоу понимала, что она совершила непростительное. Она разрушила свою собственную жизнь, жизнь своих детей, жизнь сотен тысяч людей — когда позволила Жаку взять под контроль корпорацию Шни...
И это было ее ношей. Непреходяще тяжелым камнем на ее душе, что она должна была отныне нести вечно, осознавая то, что никто в мире не заслуживал большего порицания, чем она. Это было ее ношей, которую она вечно должна была отныне нести, осознавая, что она более не могла вернуть все на круги своя — что не будет больше и не было никогда материнской близости с ее детьми, любви с ее мужем, что она не смогла защитить доверенное ей наследство своего отца...
Что Виллоу Шни подвела целый мир, не сумев оказаться никем, кроме старой брошенной пьяницы, проводящей день за днем в своем поместье, глядя на то, как мир движется вперед — не обращая внимания на ее глупость и слабость...
Виллоу медленно открыла глаза, после чего чуть приподнялась на своей простыне, глядя в потолок.
-Мадам, завтрак в постель! — голос, донесшийся из-за двери, ведущей в комнату, заставил Виллоу отвлечься от ее предыдущих размышлений, прежде чем услышать стук.
-Кляйн, тебе не стоит стучаться в дверь каждый раз — и называть меня мадам!— накинув на себя пеньюар и запахнув тот спустя мгновение, Виллоу проделала путь до двери своей комнаты, прежде чем открыть ее, впуская Кляйна внутрь,— Я давно уже не мадам — само имя Шни больше ничего не значит. Даже ты давно уже не являешься моим работником.
-И я позволю себе не согласиться в очередной раз, мадам,— мгновение спустя из приоткрытой двери появился посеребренный поднос, накрытый колпаком, а лишь за ним вечно неунывающее лицо единственного оставшегося в жизни Винтер ее близкого человека,— До тех пор, пока жив тот, кто несет в себе имя Шни — это имя имеет ценность. Как минимум ту, которую вы вложите в него вы сами.
-Пока живы...— на эти слова Виллоу перевела взгляд с всегда неунывающего лица Кляйна на поднос и позволила себе самую маленькую улыбку, на которую она все еще была способна,— Что сегодня на завтрак, Кляйн?
-Ох, повара решили попробовать себя этим утром на поприще традиционной кухни Менажери — вы знаете, в последнее время количество ресторанов с кухней Менажери растет в Атласе в геометрической прогрессии... — Кляйн оглядел Виллоу спустя мгновение,— Впрочем, судя по тому, что вы уже поднялись с постели, то я полагаю, что мне будет достаточно проблематично предоставить вам завтрак в постель...
-Ничего страшного, я просто позавтракаю в малой столовой,— Виллоу произнесла это, после чего взглянула на поднос,— Выскажись честно... У поваров получилось?
-Вне всяких сомнений, мадам — я уверен в том, что завтрак будет просто великолепен,— Кляйн мгновенно расплылся в улыбке, прежде чем кивнуть.
Виллоу, на эти слова, позволила себя слабую улыбку вновь, прежде чем перенести свой взгляд с подноса на Кляйна, а после — куда-то вдаль, за плечом Кляйна, задумавшись о чем-то слишком далеком и теперь уже недоступным для Виллоу.
По крайней мере... Хотя-бы что-то в этом мире все еще оставалось хорошим.
* * *
Винтер остановилась на мгновение, нахмурив брови, прежде чем провести еще раз своей ручкой с красными чернилами над поверхностью листа бумаги, переоценивая вновь повторно прочитанное предложение.
"Используя свою превосходящую мобильность и подавляющую огневую мощь я предлагаю нанести первым делом массированный огневой удар по скоплению гримм..."
Винтер перечитала предложение еще раз, проверяя, не начали ли ей видеться перед глазами миражи, от перенапряжения и из-за прочтения уже тридцатого размышления студента над данной задачей, однако строки перед ее глазами не изменились на другие. Студент действительно написал именно это.
Винтер подняла свою красную ручку, после чего быстрым и четким движением перечеркнула полностью ответ студента, прежде чем замереть в моменте, когда она должна была дать объяснение своему решению отказать студенту в его ответе.
А что она, собственно говоря, должна была написать в данном случае? Она дала задачу со свободным ответом на тему тактики организации обороны поселения в случае невозможности организации эвакуации, а студент буквально написал ей "я слишком крут для того, чтобы проиграть."
Да что она вообще должна была написать в данном случае?!
Винтер занесла ручку над листом бумаги, приготовившись к тому, чтобы написать едкое замечание о том, что в данный момент он должен был написать решение данной ему задачи, а не заниматься написанием самовосхваляющих сочинений? Что он перепутал пары по литературе и пару по тактике? Что он... Что он...
Винтер опустила ручку, поставив жирную точку и приготовилась написать о том, что этот студент представлял из себя, возможно, самого тупого студента на ее памяти, прежде чем одуматься и остановить свою руку до того, как она собьется на оскорбление своих студентов, что полностью противоречило самой ее сути, как преподавательницы академии Бикон, и попыталась придумать оправдание, другой вариант предложения, что она могла написать на этом месте... Прежде чем понять, что в ее голову шли только едкие саркастические ремарки об уровне интеллекта данного студента, вместо возможных вариантов взвешенных ответов,указывающих на фундаментальную неправильность ответа.
Винтер задумалась на секунду, после чего напрягла все свои морально-интеллектуальные резервы для того, чтобы придумать что-нибудь достойное в качестве ответа, но ее концентрация оказалась сбита спустя мгновение звуком стука в дверь, заставившего Винтер отвлечься, отложив от себя ручку, так и не написав ни слова,— Винтер, ты еще не закончила?
Винтер, осмотрев еще раз внимательно сочинение студента, помотала немного головой и поднялась из-за стола, избрав необходимости продолжать работу необходимость периодически отвлекаться от той, чтобы не срываться на студентах, совершенно не понимающих поставленной перед ними задачи,— Фактически закончила. А что, ужин уже готов?
-Да, Уитли уже накрыл на стол,— Вайсс ответила Винтер спустя мгновение, заглянув за плечо приближающейся сестры в стопку сочинений, ответов и решений задачи, после чего, опознав по выражению лица Винтер ее состояние, скорчила сострадательную скорбную мину,— Опять задачи?
Винтер только кивнула на эти слова, после чего приблизилась к выходу из комнаты и сделал шаг вперед в проход, что мгновенно освободила Вайсс,— Мне кажется, что каждый раз, когда я даю задачи и потом вынуждена их оценивать — я теряю веру в будущее Ремнанта...
-Они же не могут быть полностью ужасными? Наверняка у тебя были и хорошие ответы, не так ли? — Вайсс попыталась сместить восприятие Винтер относительно ее студентов и сконцентрироваться на позитивных примерах.
-Да, были,— Винтер ухватилась за эту мысль, кивнув,— Но исключения лишь подтверждают наличие правила. Правда, я начинаю задумываться о том, что сама моя идея попыток вывести студентов вместо заучивания фактов на формирование тактического мышления и общий уровень понимания провальна изначальна...
