Предательство друга... В каком-то смысле можно было сказать, что Джонатан уже переступил эту черту. Вместе с Робин Хилл — восхищенная им фанатка, построившая свою политическую программу и идеологию на действиях самого Джонатана — и Джонатан своей рукой поставил росчерк на той.
Не бойся, она сейчас, скорее всего и не помнит, с чего все начиналось.
Изначально Робин даже не думала о том, что именно Джонатан был причиной ее бед. Вполне возможно — не хотела думать об этом. Два месяца реабилитации...
Однако в какой-то момент, конечно же, она сопоставила эти факты. Может быть когда неожиданно Гленн использовали для законов "зоны ответственности миротворцев" в качестве черновика конституцию Гленн, а не проект предложенный "Фронтом Освобождения Мантла"? Или когда "Координационный Совет Мантла и Гленн", созданный изначально для взаимодействия на высшем уровне между Джонатаном и Робин превратился лишь в совещательных орган? А может быть она ничего не знала до того момента, когда появившийся агент КРСА в сером неприметном жилете не попросил ее "подписать бумаги и не распространяться об их содержимом в дальнейшем"...
Когда Робин выписалась из больницы — ей была предоставлен государственный особняк — тщательно защищенный... Внутри и снаружи.
Робин могла принимать гостей, покидать ее особняк — она не находилась полностью в тюрьме — просто под... Внимательной охраной вокруг.
Сперва, конечно же, она пыталась бороться — но под надзором КРСА, не скупившимися на самые магически и технологически просвещенные предметы экипировки, это не сработало. В первый раз, второй, пятый, десятый и двадцатый и теперь...
Виллоу Шни вылечила свой алкоголизм. Робин Хилл решила погрузиться в тот за три Виллоу Шни, наверстывая ее отставание.
Скорее всего Робин умрет в ближайшие несколько дней. Возможно даже она хотела сделать это — Джонатан знал, что ее приходилось лечить и откачивать уже дважды — гибель отошедшего от дел, но все еще символа революции не отразилась бы положительно на настроениях жителей Мантла. Так что ее заставляли жить вновь и вновь...
Но разве это жизнь? Когда кто-то специально пытается напиться и заснуть на спине, поместив голову именно так, чтобы лицо смотрело в потолок и не могло скатиться в сторону — это о чем-то да говорит, Джонатан.
Робин не была подругой Джонатана вовсе. Может быть, не будь это политикой, Джонатан мог бы назвать ее восхищенной последовательницей — ученицей и младшей коллегой, но не подругой. И он предал ее — но все же не убил...
Так давай поднимем ставку, Джонатан! Робин это слишком мало — теперь давай предадим Гиру — и убьем его! Вперед, Джонатан, вперед!
Джонатан отвел взгляд от зеркала, не в силах смотреть на свое собственное отражение — на свое собственное и столь чужое отражение — и отправился в путь дальше.
Не бойся, Джонатан. Тебя пригласили на День Рождения Кали Белладонны — и какое место может быть лучше для этого решения?
Ухватив эту мысль Джонатан отвел взгляд от стопок документов и покинул свое рабочей место, заканчивая свой рабочий день чуть раньше.
Иногда даже самым невероятным людям требовался хотя бы день на себя...
До тех пор, пока они оставались людьми.
Справляясь с тяжестью короны
Джонатан проделал путь из своего кабинета прямиком в приемную — встретившая его взгляд секретарь улыбнулась, мгновенно уловив невидимый послы его действий,— Мне перенести оставшиеся на сегодня встречи на позднюю дату?
-Кто именно остался на сегодня? — разум Джонатана был занят множеством размышлений, но даже будь он в самом лучшем своем состоянии — не существовало никакой возможности для Джонатана помнить обо всех миллионах и миллионах встреч и событий, что он должен был посетить, провести и на которые он должен был отреагировать ежедневно.
-В три часа дня запланирована встреча относительно согласования бюджета нового экспериментального поселения в пределах Гленн,— секретарь, уже второй год работающая в приемной Джонатана быстро пробежала взглядом по подготовленному расписанию дня Джонатана — в конце концов в отличии от Джонатана, вынужденного разбираться с всевозможными проблемами или не допускать их появления изначально — ее работа заключалась в том, чтобы помнить расписание Джонатана и распределять то до того состояния, в котором Джонатан не сварился бы полностью в нескончаемом бурлящем потоке встреч и совещаний — а смог удержаться хотя-бы в состоянии "полу-мертвого",— У экспедиционного совета возникли разногласия с министром финансов и премьер-министр ожидает вашего решения относительно его плана урегулирования конфликта. В пять часов — рутинный отчет от Рейвен Бранвен относительно продвижения работ миротворческой миссии в окрестностях Мантла, и в семь часов — интервью с мистером Ремеди.
После этого, решив включить важное напоминание о природе очередного человека, которого Джонатан в прошлом возможно видел, а возможно нет — он уже не был уверен в этом, слишком много знакомых и связей накопилось сейчас в его запасах, секретарь добавила разъяснения,— Ведущий новостей и ток-шоу на третьем канале, журналист выигравший предыдущую Королевскую премию в номинации журналистики и медиавещания — вы выдали ему разрешение на предварительную съемку документального фильма о вашей истории.
-Ах, этот,— Джонатан нахмурился, проведя пальцем по переносице, вспоминая о событиях прошлых недель. Действительно — после нескольких часов размышлений и сопоставлений фактов Джонатан по итогу решил использовать документальный фильм для поддержания своей репутации — не то, чтобы он нуждался в этом в пределах зоны влияние Гленн — однако существовал спрос на его историю, точно также как от него самого исходил запрос, что мог помочь ему скрыть его прошлые следы, ведущие его из Атласа — а в Атлас — из другого мира. Действительно, после долгих переговоров он согласился на сегодняшнее число — в случае, если он откажется от этого сегодня — журналистской команде Ремеди потребуется пройти сквозь все круги бюрократии для того, чтобы согласовать следующее возможное интервью — через месяц или позже — и это предполагая, что это интервью не сорвется вновь в будущем...
-Пусть Рейвен и премьер-министр передадут свои отчеты в письменном виде — я разберусь с ними чуть позже, и вернусь на рабочее место в пять часов вечера — интервью можно не переносить,— Джонатан произнес на выдохе спустя несколько секунд размышлений, после чего безрадостно хмыкнул.
Отдых теперь единственная роскошь, что мы не можем себе позволить...
Спустя еще мгновение, пронаблюдав быстрое кивание головой, следуя которому секретарь повернулась к своему монитору, быстро печатая информацию, что ей необходимо было сообщить остальным людям — Джонатан развернулся, и, опираясь на трость — теперь уже по привычке, нежели по нужде — прошел к выходу из своего кабинета, открыв двери спустя мгновение.
Естественно первым, что поприветствовало его в этот момент стал взгляд одного из приставленных к нему агентов КРСА — если точнее, то подразделения того, занимавшегося его охраной — в то время как второй охранник продолжил смотреть вперед. В любом момент времени его охрана должна была контролировать как можно больший объем окружения — так что Джонатан не обратил внимания на тот факт, что один из охранников, кажется, даже не заметил его появления.
-В Академию,— Джонатан произнес, заставив одного из охранников передать информацию дальше по цепочке, двигаясь дальше, прежде чем беззлобно усмехнуться. Естественно, что для обеспечения своей личной безопасности он был вынужден отчитываться о каждом своем шаге своей личной охране — и естественно, заранее, для того, чтобы его охрана не сошла с ума пытаясь определить его местоположение и подготовить подходящий для него путь и эскорт. В каком-то смысле Джонатан вернулся в детство, вынужденный отчитываться перед своим опекуном о собственных планах — разве что его "опекуны" в данный момент могли устроить свержение правительства какого-нибудь стороннего государства самостоятельно, дай им только возможность это сделать...
А разве старик этого не мог?
Джонатан замедлил свой шаг на мгновение, немного шаркнув подошвой своего ботинка по земле, прежде чем продолжить свой путь, постукивая тростью мерно под ритм своих шагов.
В Академии не было ничего обязательного или важного на данный момент — экзамены и выпускной — первый выпускной академии Гленн — должен был состояться через полтора месяца. До основного объема работы преподавателей академии оставалось еще около двух недель — в данный момент Джонатан, даже если бы он решил взвалить на свои плечи дополнительно обязанности преподавателя в нагрузку к своим остальным делам — Джонатан просто не мог ничего взвалить. Да, безусловно, он продолжал вести занятия периодически, высматривая интересующих его кандидатов с более глубоким пониманием замаскированных оккультных таинств, что он выдавал с каждым заданием, и более открытым разумом, однако он не вел подобно другим преподавателям занятия каждый день — это было просто физически невозможно для Джонатана. Однако в академии Джонатан находил... Своеобразное успокоение.
Почему-то сидя в кресле директора Джонатан ощущал себя чуть свободнее, дышал чуть легче и смотрел на мир с чуть более оптимистичным взглядом, чем когда он находился в своем собственном кабинете.
Потому, что титул директора академии, даже и охотников, несоизмеримо меньше титула короля и правителя.
Даже просто сидя в своем кабинете Джонатан мог чуть передохнуть. Из своего кабинета Джонатан мог перебраться в свою личную мастерскую — размышления о натуре магии и создание тех или иных формул, пентаграмм и чертежей позволяло ему отвлечь свой разум. А близость Синдер и Нио, прямо сейчас проходящих сквозь оставшиеся в их расписании занятия перед концом их обучения помогала Джонатану даже когда не было никакой логической причины для того.
Поэтому никто из его охранников или водитель не бросили на Джонатана и взгляда в момент, когда тот подошел к ожидающему его автомобилю, присаживаясь на свое место. Впрочем, возможно, дело заключалось не в том, что все вокруг Джонатана были привычны к его рутине, а в том, что он все еще являлся королем Гленн. А может быть правда, как это бывает столь часто, была где-то посередине.
Так что, когда Джонатан устроился чуть поудобнее на своем месте, откинув голову на мягкое сидение, автомобиль плавно тронулся с места, словно бы пытаясь всеми силами унести Джонатана от столь утомившего его кресла монарха...
Если бы это только было так просто...
* * *
Занятия сменяли друг друга вместе с преподавателями, однако для Синдер все это сливалось в единую серую массу, различить в которой отдельные моменты было крайне сложно. Впрочем, при всей уникальности Синдер — как минимум в этом случае та была совершенно не уникальна.
Для всех будущих охотников, подступающих к моменту своего выпускного, дни проносящиеся перед их глазами давно перестали быть не только чем-то необычным, превратившись в рутину — это произошло в первые месяцы обучения охотников — но перешли из рутины в "оставшиеся до выпускного занятия." Головы студентов были забиты чем угодно, но только не учебой — даже если это был первый выпускной академии и до сей поры все экзамены академии были действительно "экзаменами", определяющими развитие охотников — и преподавательский состав, пребывающий под личным патронажем короля не стеснялся отчислять неспособных охотников — мало кто всерьез ожидал, что по результатам обучения останется хотя-бы один охотник, неспособный пробраться сквозь последнее испытание в виде финальных экзаменов.
В первую очередь потому, что отчисление студентов в момент окончания четырех курсов их обучения казалось просто странным и глупым, не говоря уже о том, что по результатам обучения любой, даже самый неподготовленный студент был обучен как минимум на минимальном уровне ремеслу охотника — или по крайней мере отсеян значительно ранее.
Поэтому в отличии от всех предыдущих экзаменов — перед финальными экзаменами среди студентов царила расслабленная атмосфера, превращающая занятия из, собственно говоря, занятий в бесформенную серую массу событий, через которые те должны были продраться.
Для Синдер это было справедливо также, как и для всех — в конце концов она получила весь объем знаний, что предоставляла академия — и даже больше — и была готова к тому, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Для нее занятия перед ее глазами просто превратились во время, что она пропускала в своей жизни...
И потому ее взгляд, ищущий любое отвлечение от продолжающейся рутины, так легко ухватился за вид промелькнувшего за окном автомобиля — мгновенно опознанного в качестве автомобиля Джонатана.
Хотя сам автомобиль не был уникальной моделью — и был лишен внешних признаков дипломатического кортежа, вроде торчащих флажков или официальной инсигнии Гленн, используемых на официальных мероприятиях — существовало не так много автомобилей в Гленн с тройным укреплением шин, бронированными стеклами и двойным армированием корпуса. И Синдер была уверена как в том, что принадлежащие ей и Нио автомобили все еще продолжали стоять на стоянке — и что ни один представитель правящих кругов другого государства не пробрался за ее спиной в Гленн без предыдущего уведомления о визите — если не официального, то хотя бы того, о котором знала бы Синдер.
К тому же в текущей ситуации только у Джонатана была мотивация появится в академии — в те моменты, когда тяжесть его короны утомляла его особенно сильно — он обычно предпочитал отступить в крепость академии для того, чтобы восстановить немного своих сил — особенно в том случае, если в этот момент Синдер или Нио не могли оказаться рядом с ним.
Осознание того, что Джонатан в этот момент оказался чуть ближе к Синдер в данный момент — сколь малозначительным бы то ни было — не могло не вызвать внутри Синдер небольшого радостного теплого огонька в ее груди. Осознание того, что означал тот факт, что Джонатан решился покинуть свое рабочее место для того, чтобы посетить Академию, однако, отдалось душевной болью в сердце Синдер.
В том чтобы получить небольшую передышку не было ничего страшного и столь опасного — как бы Синдер не желала защитить Джонатана от всего мира, попеременно угрожающего Джонатану и сулящему ему невообразимые награды — к сожалению, это было невозможно. Такова была природа этого мира — даже великому магу и могущественному правителю требовалось спать, есть, отлучаться по зову природы и иногда позволять своему разуму отдыхать. Даже самые экстренные из всех служб — а место Джонатана во главе Гленн было самым экстренным из всех, превосходя по своей срочности и важности пожарных, полицию и врачей — не работали ежесекундно с одним и тем же набором работников. Проводя сутки — иногда даже двое или, для самых отчаянных и безумных — трое суток службы подряд — тем было необходимо получить свой возможный отдых спустя часы работы.
Однако Джонатан был лишен возможной "смены" — и потому был вынужден проводить свое время в работе — двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году, ежесекундно ожидая самые невероятные новости, что могли быть сообщены звонком через его свиток в четыре часа утра.
