Пожалуй, Озпин понимал Джонатана — когда-то, столетия, тысячелетия назад он был подобен Джонатану — сражение с Салем стало для него отвлеченным "фоном" его жизни. В то время он также заботился о людях, направлял государства...
И поплатился за свое решение. Неоднократно.
Салем была противником, которого нельзя было оставлять без внимания. Все остальные действия, не касающиеся напрямую выживания человечества, были вторичны. Просвещение народов и выбор наиболее предпочтительного метода правления тем были важны, безусловно... Но значительно менее важны, чем уничтожение Салем.
Однако Джонатан предпочел оставить Салем без внимания. Нет, вместо этого Джонатан предпочел погрузиться в политику... И его действия в этой области также не говорили в его пользу.
Поэтому Озпин и предпочел появиться на публике, перед глазами Джонатана. В качестве напоминания... И для наблюдения за Джонатаном — для того, чтобы взглянуть на действия Джонатана вблизи. Для того, чтобы дать ему шанс... И увидеть, как изменяться действия Джонатана в дальнейшем. Для того, чтобы принять финальное решение — о том, должен ли Джонатан продолжать свою жизнь... Или Озпин должен был использовать свои силы и разобраться с тем, раз и навсегда.
-Ну что же, Джонатан... — Озпин, сделав шаг внутрь своего кабинета, перевел взгляд на ночное небо Вейла, опершись на свою трость,— Выбор за тобой...
* * *
Вернувшись обратно в свой дом Джонатан выбрался из своего кортежа, после чего отвесил кивок агенту КРСА, проделав путь до входной двери, и, открыв ее, сделал шаг внутрь.
Спустя мгновение свет от уличных фонарей и неяркой луны осветил его силуэт в проходе, прежде чем, зайдя внутрь, закрыть за собой дверь, погрузившись во мрак.
Медленно Джонатан прошелся по коридору, тихо оставив в коридоре свои ботинки и повесив плащ в прихожей, после чего провел взглядом по вылизанной до блеска кухне, затем по лестнице, ведущей на второй этаж — и остановив свой взгляд на гостинной комнате... На Синдер, сидящей на диване, что отложила от себя книгу и взглянула на Джонатана, появившегося на пороге своего дома.
Синдер подняла взгляд на Джонатана, однако не отпустила комментариев на его счет, только глядя в его глаза, словно бы ожидая действия со стороны Джонатана, пытаясь понять его состояние в данный момент...
-Эй,— и на эти действия Джонатан вдруг улыбнулся. Такой небольшой искренней спокойной улыбкой, что не так часто появлялась на его лице в последние...
Дни? Месяцы? — Почему не спишь?
Годы.
Джонатан медленно прошел до дивана, прежде чем упасть на тот — словно бы он столь сильно устал... И вместе с тем в его движениях была какая-то... Легкость? Не та, что рождается из тела, а из легкости души.
-Потому, что время еще не подошло даже к одиннадцати часа вечера — слишком рано для моего четырехчасового сна,— Синдер ответила едва удержавшись от облегченного выдоха, прежде чем улыбнуться в ответ, решившись аккуратно задать вопрос,— Как прошел день рождения?
Джонатан поднял взгляд на панорамное окно и его улыбка стала чуть глубже,— Хорошо. Очень хорошо.
После этих слов в комнате повисла тишина... Приятная тишина, будто бы все, что нужно было сказать, уже было сказано, а те вещи, что оставались невысказанными — должны были оставаться такими.
-Я рада,— Синдер ответила в тишине, после чего приятное молчание вернулось вновь...
Вот и все, Джонатан. Ты почти победил.
Победил, хах? И во что же я играл?
А есть ли разница, Джонатан?
Джонатан молчаливо поднял взгляд на Синдер. Заглянул в ее глаза, взглянул на ее длинные волосы... После чего отвел взгляд в сторону. Взглянул в окно, для того, чтобы среди ночных звезд и уличных фонарей увидеть...
Себя. Это ты, Джонатан Гудман. Это мы. Мы вновь видим в зеркале самих себя.
Джонатан медленно опустил взгляд, после чего чуть хмыкнул, прежде чем взглянуть на Синдер.
-Синдер, ты ведь уже взрослая девушка, не так ли? — Джонатан улыбнулся, глядя на нее.
Синдер, услышав эти слова, расплылась в ответной улыбке, позволив хитрым искрам проскочить в ее глазах и ответить медленно,— Ответ на этот вопрос будет значительно зависеть от того, что именно подразумевает этот вопрос...
-И последние дни обучения в академии не столь важны для твоей программы... — Джонатан не ответил на вопрос Синдер, только протянув в ответ также с улыбкой, прежде чем медленно кивнуть, внутренне отсчитывая свою извечную мантру,— Синдер... У тебя, случайно, нет желания пригубить немного вина? Признаться, празднование на дне рождения Кали не было слишком алкогольным...
Джонатан прищурился на мгновение, прежде чем произнести продолжение своей фразы,— Признаться честно, я, к тому же, не слишком наелся на празднике, так что, может быть... Ты была бы не против сходить в ресторан? Прямо сейчас?
Услышав эти слова Синдер позволила одной своей брови приподняться в немом удивлении, прежде чем расплыться в улыбке и кивнуть,— Определенно, для подобного я уже достаточно взрослая...
Джонатан, отведя взгляд от Синдер, только спокойно кивнул своему отражению в зеркале, словно бы подавая тому невидимый знак понимания. И то кивнуло ему в ответ.
Так произошло.
Менажери
Блейк Белладонна, закинув ноги и покачивая теми беззаботно, чуть зевнула — при этом сложно было сказать, от скуки или от раннего утреннего часа, в который она проснулась. Конечно же, Блейк предпочла бы погрузиться обратно в сон в любых других условиях... Однако ее родители, Кали и Гира, выступали против этого. С тех пор, как Блейк четко заявила о своем намерении отправиться в Академию охотников — оба они, выступавшие против ее намерения, решили устроить для нее проверку — ежедневная утренняя ранняя побудка, физические тренировки, лекции с личными репетиторами...
Изначально наверняка подобными действиями Гира и Кали желали отбить у Блейк желание поступать в академию, но наложившееся на ее желание перечить родителям восхищение профессией охотницы позволило ей с честью преодолеть подобное испытание, в конце концов заставив родителей отступить перед ее напором, но оставив привычку раннего пробуждения для Блейк... Что, с одной стороны, было не очень приятно для нее самой — ввиду ее весьма изнеженной поздним подъемом натуры — однако вместе с тем — оставлено ввиду того, что ее обучение в академии, что должно было начаться менее чем через месяц также включало в себя бодрствование с самого утра.
К тому же родители самой Блейк поднимались еще раньше ее утра — и в том числе сегодня... Особенно сегодня — учитывая то, что сегодня на повестке дня стояло не очередное совещание или дипломатическая встреча, а празднование дня рождения дяди Джонатана.
О Джонатане у Блейк сложилось достаточно отстраненное, но, в общем-то, весьма положительное впечатление — друг семьи, которого она периодически видела сквозь годы с своего самого детства, весьма близкий как к отцу, так и к матери...
Не всегда, впрочем, отношения между родителями и Джонатаном были идеальными — Блейк была вполне уверена, что три года назад у них состоялся большой конфликт... Однако по итогу тот разрешился удачно — и большей Блейк в это дело не лезла. Наоборот, Блейк считала, что разрешенный конфликт был намного лучше невысказанного конфликта, что мог бы остаться и продолжать расти день за днем, пока не привел к какой-нибудь катастрофе.
После произошедшего конфликта же, наоборот — спустя несколько недель ситуация значительно поправилась. Отец, до того постоянно нагруженный и опечаленный своей работой, стал куда более весел и даже открыт — Блейк до этого момента и не подозревала, как сильно загружен он был своей работой. Не могла понять этого пока не увидела, каким Гира может быть — веселым, активным, и близким с ней... Последний факт, Блейк, конечно, немного смущал — но это было намного лучше альтернативы в виде его угрюмости и постоянной изможденности.
Наоборот, после произошедшего Гира практически расцвел — хотя при этом, парадоксальным образом, его работа только разрослась в масштабах. Долгое время он только и делал, что встречался с министрами, командирами, магнатами — сперва в Менажери, потом в Гленн — и по итогу все это вылилось в сообщение о создании единого координационного совета Гленн и Менажери... Действие, что Блейк не совсем понимала со своей точки зрения, слабо представляя себе политические детали сложных процессов. Гленн и Менажери и без того являлись союзниками, а их правители являлись близкими друзьями, разве не так? В таком смысле — существовала ли какая-то причина для создания большой и громоздкой структуры "совета", состоящего из лишних чиновников, представителей и согласовывающих порой какие-то бессмысленные шаги вроде ширины дорог часов работы друг с другом? Конечно же Блейк знала, что эти мелкие шаги также были необходимы — кто-то уже говорил даже о конфедерации Гленн-Менажери по результатам деятельности совета, однако сама Блейк со своей точки зрения видела это только в качестве излишней бюрократии и работы ради работы.
С другой стороны, результат этой "работы ради работы" вроде как устраивал всех — недавно Блейк посещала Гленн и увидела в том несколько филиалов привычных для нее компаний Менажери — с некоторым удивлением вспомнив о том, что раньше она их не видела. Компании Гленн были для Блейк и любого другого обитателя Менажери делом привычным, а вот знакомые ей бренды и марки начали появляться в Гленн совсем недавно... Правда, о чем именно это говорило — Блейк понимала довольно смутно. За все прошедшие годы Гире и набранным им учителям удалось чуть втолковать в разум своей наследницы о функциях разделения властей и важности Конституции, но делать далекоидущие выводы из небольшого различия картин она, увы, не умела... Что вызывало немалую головную боль для Гиры — учитывая тот факт, что она должна была быть наследницей Менажери... Но — зачем была молодость если не для того, чтобы спустить ее на приключения в профессии охотницы — разве нет?!
Впрочем, не то, чтобы Блейк слишком стремилась, а Гира слишком заставлял ее постигать премудрости правления и управления. Судя по всему — тот серьезно озаботился созданием управления, не зависящего от действий самого Гиры — ну, или иного правителя — выполняющего основные функции правительства. Сиенна Кхан, бывшая ранее главнокомандующей, по результатам внутренних перестановок и проведенных выборов, была назначена Премьер-Министром Менажери, представляя на данный момент основной костяк управления, если не главное уполномоченное лицо, уравновешенное Гирой, а влияние Джонатана позволило создать тот самый пресловутый совет, служащий противовесом Сиенне в случае чрезмерно агрессивной политики... Что, Блейк не очень хорошо разбиралась в политике — но она знала все о противовесах и интригах! Потому, что ее любимые книги обычно концентрировались именно на них, а не на тонкостях налогообложения сельского хозяйства!
Блейк, наверное, даже немного завидовала тете Синдер — та не только великолепно ориентировалась в интригах, но и в подобных управленческих мелочах — за что уже заняла место "Заместителя Директора КРСА по вопросам внутренней безопасности" — и это при том, что та успела отучиться и на охотницу — но что можно было поделать? Некоторые люди просто не подходили ко всем этим политическим и управленческим работам!
Хотя даже так она понимала, насколько титаническую работу проделывал ее отец. Ежедневные отчеты,решения, встречи — только со стороны те казались бессмысленными. Блейк, с самого детства привычная видеть Гиру уставшим после, казалось бы, обычных разговоров за чашкой чая, или переживающим по поводу очередной доли процента, не сошедшейся в отчете с прогнозом. Что говорить о том, когда о нем начали писать все газеты Ремнанта...
То есть, конечно же, конкретно так говорить, было, пожалуй, неправильно — Гира являлся главой государства, газеты регулярно упоминали о нем, особенно в Гленн и Менажери, но после его выступления полтора года назад все газеты будто бы сошли с ума, печатая и перепечатывая его речь и слова. В конце концов, его заявление и предложение было, пожалуй, самым амбициозным проектом со времен рождения Гленн в качестве отдельного государства и заявления о возрождении монархии.
Организация Объединенного Ремнанта.
Наверное, самый амбициозный проект со времен создания Менажери как такового — предложенный правителем одного из самых молодых государств Ремнанта большой официальный совет, призванный раз и навсегда покончить, фактически, со всеми распрями между государствами Ремнанта — направленный на то, чтобы перенести все конфликты в область дипломатии , объединиться Ремнант под единой эгидой для борьбы с гримм и создать площадку для обмена мнениями и ведения диалога для всех наций... Воплощение мечты отца Гиры — Ка.
Мир, равенство, братство.
Или, по крайней мере, так должно было быть на бумаге. Блейк, конечно, еще не пережила свой восемнадцатый день рождения — до того ей оставалось еще полгода — но в сказки все же перестала верить достаточно давно, прекрасно понимая, что ни одна, даже самая возвышенная и идеальная картина всеобщего равенства и братства не переживала столкновения с реальностью. А всеобщий мир, равенство и прекращение всех конфликтов в Ремнанте, перевод тех в плоскость дипломатии и поиска компромиссов, был самым идеалистичным идеализмом из всех.
Но вместе с тем и принижать подобный шаг тоже было нельзя. Помимо всеобщего шока относительно столь смелого предложения от молодого государства фавнов — как нельзя лучше подходящих на эту роль, как предыдущие жертвы преследования со стороны большей части иных государств — если ООР все же будет организован и заработает в полную силу — это станет одним из величайших шагов все Ремнанта предпринятых для объединения государств в единую систему равных.
Джонатан и Гленн, а также Королевство Мантла и Атласа, с недавних пор получившее весьма широкую автономию под управлением новой Королевы Фионы Таймс, поддержали подобную инициативу — с некоторым удивлением для самой Блейк — практически никто не выступил против той. Переговоры о конкретных деталях и цифрах, в которые Блейк была не особенно посвящена — да и не стремилась к подобному — еще велись, однако, кажется, никто уже не сомневался в их исходе, и разговоры велись не о существование ООР, а о конкретных правах, обязанностях и членских взносах государств... Хотя, опять же, Блейк не знала конкретики — и к знанию той не стремилась вовсе.
Что интересовало Блейк — представляло куда более приземленные и простые вещи — например, ее обучение в качестве охотницы. По итогу длительного обсуждения с родителями — уже после того, как те все же приняли ее стремление стать охотницей — местом поступления была выбрана академия Гленн — в этом случае Блейк бы обучалась у союзника Гленн, в получасе путешествия через порталы от дома, да еще и оказывалась под надзором Джонатана, являющегося директором академии... И именно по этой причине Блейк была недовольна подобным решением — сколько можно! Все ее детство оберегали как принцессу, не выпускали ее из дома без охраны, а когда она наконец-то достигла — почти — возраста восемнадцати лет — опять норовили упихнуть под контроль Джонатана как ВИП-персону!
