Блейк не была принцессой! Точнее, она ей была — но не только! Еще она была девушкой в самом расцвете сил и молодости — ей полагались безумные приключения и отвязные попойки, а не бесконечные попытки упрятать ее под очередной замок. Она прекрасно могла постоять за себя — и не могла же она всю жизнь продолжать ходить с охраной?! Тетя Синдер была секретным агентом, а тетя Нио вообще была телохранительницей для своего отца, Джонатана! А ей не могли доверить даже отправиться в другое государство самостоятельно — для обучения!
Ну не ждать же ей, пока в Менажери появится собственная Академия охотников, чтобы хоть в ней чуть успокоились родители — ее и строить то начали не больше, чем полгода назад, так что работать та начнет скорее всего только к моменту выпуска Блейк... Не говоря уже о том, что подобное решение убивало изначальную цель поступления Блейк в Академию — ну какие отвязные вечеринки и веселые приключения могли быть под носом у ее родителей?!
Но отпускать в Вейл Блейк ее родители не хотели, Атлас лишь недавно начал вновь принимать будущих охотников после реорганизации — и благодаря наследию Атласа — способные ученики-фавны еще долго не появятся в ее стенах, не говоря уже о принцессе Менажери. По этим же причинам выпадал Мистраль, ну а о Вакуо и говорить не надо было.
Вот и оставалось Блейк выбирать лучший вариант из оставшихся, каких было ровно два — Гленн — и не становится охотницей вовсе. Принимая это во внимание — Блейк выбрала все же Гленн.
"По крайней мере" — могла понадеяться вставая со своей кровати будущая наследница престола Королевства Менажери — "Компания в Академии подобралась интересной."
Нора Валькири... Признаться честно, это девушка немного пугала Блейк — какое-то подспудное ощущение нервозности сопровождало каждый ее разговор с той. Блейк знала, что Нора была сиротой, спасенной Джонатаном по просьбе Синдер — и за это Нора отвечала ерностью, во всем стремясь походит ьна Синдер... Но если к Синдер Блейк привыкла с самого детства — то столкнувшись с Норой — привыкать Блейк нужно было полностью по новой.
Пирра Никос — Блейк как-то краем уха слышала о той, восходящая звезда Мистраля... Правда, исчезнувшая со сцены после своего звездного дебюта, хотя многие пророчили ее сильнейшей охотницей со времен Саммер Роуз — как говорили злые языки, Пирра выиграла чемпионат только благодаря удаче и не смогла справиться с мыслями о будущих поражениях от рук более подготовленных соперников — и предпочла сбежать сейчас. Так это или нет Блейк не знала — но, как и во многих иных случаях, ей было все равно.
Янг Шао-Лонг — дочь той самой упомянутой Саммер Роуз, проживающей в Гленн — самой знаменитой охотницы прошлого поколения... И при этом также дочь Рейвен Бранвен, еще одной из самых известных охотниц прошлого — главы Военного Ведомства Гленн и командира одной из самых известных военных подразделений всего Ремнанта.
Сама Блейк — наследная принцесса Менажери.
И Илия Амитола, фавн-хамелеон, с которой когда-то столкнулась Блейк и с тех пор общалась периодически — больше по инициативе самой Илии, однако Блейк, в общем-то, не была против подобного...
Кстати говоря о ней!
Блейк потянулась за своим свитком и открыла тот, разблокировав — после чего, как и следовало ожидать, ее взгляд напоролся на сообщение от Илии... На целых пять таких.
Первое представляло из себя фотографию Илии в новом костюме, прикупленном по поводу начала ее обучения в Академии охотников. Затем шла просьба оценить, как костюм выглядел на Илии, извинения за то, что она отрывает Блейк от ее важных дел, затем извинения за ее прошлое сообщение, затем пожелание спокойно ночи, а последним, не далее как десять минут назад — пожелание доброго утра...
В ответ на это Блейк вбила пожелания доброго утра Илии, после чего закрыла свиток. Вот ведь, в последнее время сообщения подобного содержания — или, точнее, без какого-либо содержания приходили ей все чаще и чаще... И чего только Илии так неймется?
* * *
К моменту, когда Блейк поднялась со своей постели — Гира выпил кофе, съел завтрак, и, поцеловав жену, же полчаса как приступил к своей основной работе — разбору накопившихся за считанные часы сна отчетов и писем. По большей части — мелочь, которую он иногда мог даже не открывать — все поздравления с очередным выступлением всегда были до ужаса однотипны и поставлялись его секретарем в отдельной папке с пометкой "низший приоритет", но и оставшиеся отчеты все равно имели свойство накапливаться, пока Гира не смотрел на те.
Несмотря на то, что сегодняшний день, строго говоря, должен был быть выходным для Гиры — учитывая ожидающий его во второй половине дня праздник по поводу дня рождения Джонатана — на деле это означало только то, что за время первой половины дня он должен был выполнить удвоенный объем работ — настоящими праздниками персоны высшего государственного уровня были обделены.
С другой стороны — текущая работа, хотя определенно и была трудозатратной — в плане ментального труда — была из тех, что самому Гире нравилась. Не конкретно заполнение бланков и просматривание множества мелькающих до состояния слияния в единое целое множества рядов и столбцов цифр — хотя и в этом было что-то свое неуловимо притягательное и гипнотизирующее — а то, что означали эти цифры и подписи.
Кто бы мог подумать всего десять лет назад, что Гира Белладонна, неудачливый мягкий политик, сын своего отца, которому многие пророчили смещение с поста главы Белого Клыка — мягкое или жесткое — окажется одним из учредителей самого амбициозного политического проекта Ремнанта?
Гира крайне редко страдал какими-бы то ни было приступами гордости, и тем более амбициозности или зазнайства. Гира считал себя — и весьма заслуженно — не великим администратором, политиком, дипломатом, стратегом и гримм его знает еще кого. Вместо этого Гира считал, что ему просто повезло. Вся основная его способность оказалась исключительно в том, что он оказался в нужном месте и в нужное время... И воспользовался выпавшим на его долю шансом.
Но, как бы редко Гира не страдал приступами самолюбования — по крайней мере иногда, хотя бы перед самим собой, ему тоже хотелось распушить свой хвост и хмыкнуть, что он то был ого-го!
Ведь воспользоваться выдавшимися условиями тоже нужно было уметь, и если ничего иного — по крайней мере этой наукой Гира овладел в полной мере.
Ведь кто бы мог подумать, что фавны Менажери, десять лет назад едва похожие на государство вовсе, с его подачи встанут среди основателей ООР — крупнейшего и самого амбициозного проекта Ремнанта, возможно, за все время его истории?
И он стал человеком, впервые предложившим эту идею... Иногда, хотя бы иногда, Гира ведь мог чувствовать гордость за самого себя, разве нет?
И именно с налаживанием столь амбициозной идеи была связана столь увеличившаяся, особенно в последнее время, стопка отчетов на его столе и число отчетов, что он должен был просматривать — всевозможные ответы и прочая корреспонденция... Если бы не Джонатан, то Гира давно бы утонул в свалившихся на него новых обязательствах и заданиях.
Взгляд Гиры наткнулся на его жену, сидящую рядом. Конечно же она не могла помочь ему с разрешением его отчетов и прочих писем, однако само ее присутствие рядом с Гирой служило для него помощью и поддержкой, что он не мог получить ни от кого больше в этом мире. Одно знание о том, что его жена, до сих пор любящая его несмотря на все, что было в прошлом, была рядом с ним, придавало ему сил... А происходило у них в прошлом немало...
То, что произошло с Джонатаном Гира раскрыл Кали позже, спустя две недели, когда стало ясно, что Джонатан не блефовал в своем предложении и Гира все же не зря доверился своему старому другу, что он уважал. Впрочем, Кали к тому времени и сама обо всем догадалась — без конкретных деталей, что раскрыл ей Гира, но достаточно для того, чтобы понимать суть произошедшего тогда конфликта.
Джонатан, в свою очередь, действительно продолжил следование своему предложению... Гира не знал, означало ли это, что Джонатан изменился — или это всегда было в нем — ведь была же причина, почему он когда-то спас от неминуемой гибели всю Гору Гленн — однако тот действительно отступил, и спустя неделю, две и даже месяц Гира так и не дождался дальнейшего давления на Менажери. Заключенный договор о Дружбе и союзных намерениях наконец-то стал походить на то, чем он и назывался...
Зато изменения начались в Мантле — поставленный в прошлом Джонатаном крайне компетентный чиновник, советник Атласа, Кайзер, был снят со своей должности, и расквартированная в Мантле армия, казалось бы, расположенная там навечно, начала медленно уходить из Мантла — отправляясь на зачистку от гримм территорий вокруг самой Гленн. Сам Мантл, до того обладавший фиктивной администрацией, начал медленно поднимать голову — Робин Хилл так и не смогла вернутся на лидирующие позиции — ходили слухи, что Джонатан посещал ее лично, но та наотрез отказалась обсуждать свое возвращение в большую политику. Вместо нее новой Королевой всего государства Мантла и Атласа стала ее прошлая заместительница, Фиона Таймс, медленно приступившая к реконструкции социальной и медицинской сферы государства... Причем, судя по тому, что она начала компромиссный диалог с другими городами, до сих пор отказывавшимися признавать легитимность нового государства — скоро Королевство Мантла и Атласа планировало превратится в Королевство Солитаса. Быстро или нет — сказать было сложно, но последнее, что доходило до ушей самого Гиры — это то, что после долгого стояния на мертвой точке — диалог медленно сдвинулся с той и впервые начались робкие попытки дипломатических контактов с двух сторон. Учитывая, что "новый" Атлас со своей стороны к этому подталкивал Джонатан, а "старый" — Озпин, то процесс, сколько бы он ни занял, должен был по итогу разрешиться весьма позитивно...
Медленно началась реструктуризация академии Атласа — на ту выделялись весьма щедрые бюджеты, совместно от Фионы и Джонатана — директором того была назначена Джоанна, второй заместитель Робин. Чиновник, Кайзер, быстро исчез из поля зрения — и хотя Гира понимал, наиболее вероятную его судьбу — веря в Джонатана, Гира мог только надеяться на то, что тот заслужил свою судьбу.
В прошлом уничтоженная корпорация Шни медленно начала восстанавливаться под руководством Виллоу — насколько знал сам Гира, несколько хороших специалистов, предоставленных Джонатаном, начали долгий и мучительный процесс инвентаризации ее прошлых владений и путей их ухода — и медленно восстановление тех. Насколько знал сам Гира — процесс начался два с половиной года назад и продолжался по сей день — и, судя по всему, будет продолжаться еще не один год. На фоне этого, по информации самого Гиры, Виллоу вышла на контакт со своими детьми, сбежавшими в Вейл еще до начала Мантловской революции. Те даже не так давно посетили Виллоу в ее начавшем восстанавливаться особняке... Но лишний раз в чужие личные и фамильные дела Гира все же не лез, а потому насчет конкретики был не осведомлен.
А во время всех этих происшествий — без зазрений совести можно было сказать, что Гира мог видеть те как исключительно положительные знаки изменений в действиях и политике Джонатана — Гира все же смог чуть осмелеть и неуверенно попробовать сделать шаг чуть в сторону от политики Джонатана. Отдать поручение своим заместителям отстаивать свои интересы во время очередного заседания совета объединенного экономического пространства. Не саботировать переговоры — Гира все еще боялся того, что действия Джонатана были блефом, пусть и смог чуть успокоиться глядя на его движения в Мантле и Атласе, и точно также видел значительную выгоду от глубокого экономического сотрудничества двух государств... Но перестать играть вторую скрипку, внося лишь небольшие коррективы в документы совета для того, чтобы чуть смягчить очередной удар по бизнесам Менажери, и начать отстаивать свои интересы, требуя поиска настоящего компромисса вместо дополнений к позиции Гленн... И советники, явно непривычные к таким действия Менажери, затянули переговоры... Прежде чем все же пойти на уступки. Не на символические "уступки другу и союзнику", а на полноценное отступление от изначально заготовленных условий.
Гира как сейчас помнил то соглашение, что он избрал в качестве теста "политики доверия" Джонатана — разговор об экспорте древесины Менажери, вырубаемой промышленным темпом для расширения территории городов Менажери. Тогда, в своем обыкновении, комиссия Гленн затребовала, чтобы перевозка древесины по территории Гленн происходила исключительно в случае лицензирования логистики логистическим бюро Гленн... Учитывая замыкание порталов на Гленн как перекрестка — это означало фактически полный контроль над экспортом древесины Менажери — ввиду местной специфики ценных пород дерева в Менажери не водилось, а значит доставка кораблями и, уж тем более воздушными, была просто нерентабельна, а во всем Менажери не было такой потребности в дереве, сколько того вырубали производства. Дерево было необходимо сбавлять, даже если выходя лишь в ноль, но сделать это можно было бы теперь только с разрешения Гленн, что не только контролировало бы все пути продажи той, но и кто мог быть экспортером, кто и где мог продавать и кому продавать — и, понятное дело, получало бы едва ли не большую часть прибыли от подобных действий...
Официальной — и даже вполне реальной — причиной была необходимость логистической проработки новых маршрутов через и без того постоянно забитые порталы и улицы Гленн, оценка компетенций экспортеров и множество еще мелких причин — но не получать же за это полный контроль над экспортом Менажери!
И вот, после попытки отстоять свою позицию у Менажери... Это получилось.
Подписанный договор не устраивал в полной мере ни одну из сторон — шефство над экспортом древесины на полгода взяло Логистическое Бюро Гленн, проложив несколько "путей свободного экспорта", после чего сертифицировало по результату полугодового обучения Логистическую Службу Менажери на собственную выдачу лицензий, что теперь подтверждалась в Гленн по результатам выборочной проверки получивших ее... А спустя два года после того, как эта система показала устойчивость, логистическую экспертизу двух государств просто уравняли в правах. В результате никто не был доволен полностью — Гленн потеряли возможность свободного контроля над экспортом Менажери, а Менажери были вынуждены заплатить значительную сумму за сертификацию и даже сейчас продолжали платить процентное отчисление — не смертельное, но все же в графе расходов заметное — за использование логистических мощностей Гленн...
Но это было договором. Компромиссом. Доверием.
И постепенно Гира вылез из-под камня, вновь вернувшись к работе. Медленно его нервозность ушла, начав сменяться уверенностью — сейчас, близко к его пятидесятому году жизни — Гира вдруг ощутил в себе легкую авантюрную жилку. Медленно тон всей работы совета начал меняться — постепенно указание Гленн на ожидаемые инициативы Менажери сменилось на раунды торгов, в которых молодые и истосковавшиеся по реальной работе дипломаты, юристы и администраторы Менажери начали постепенно прощупывать границы дозволенного и чуть кусаться в ответ... После чего вдруг в равноправном экономическом союзе появилась делегация от забытого члена этого союза.
