Однако сам Джонатан не ответил на ее молчаливый заинтересованный взгляд, устроившись вновь за своим местом, скрестив перед собой руки и наклонившись вперед в задумчивости, положив подбородок на свои руки.
Да, Джонатан. Вопрос, решение состоит не в том, убьешь ли ты, убьем ли мы Салем. Это ведь даже не вопрос, не так ли? Не большое решение, требующее осмысление, выбора — какой выбор тут имеется? Салем представляет из себя угрозу для всего человечества — и сама желает гибели. Уничтожение Салем не только защита человечества, а проявление милосердия — в первую очередь к ней самой. Здесь перед тобой не стоит никакого выбора, Джонатан — тем более морального выбора.
-Джонатан? — Синдер обратилась спокойно к Джонатану, глядя на того внимательным взглядом, однако Джонатан не ответил, задумчиво глядя на пустой зал перед ним.
Тогда каков вопрос? Какое решение я уже принял?
Что дальше, Джонатан? В этом вопрос — и уже готовый ответ. Что делать дальше?
Когда-то, много лет назад, Джонатан попал в этот мир.
Джонатан не родился в Ремнанте, не провел здесь детства, обучение, не завел местных друзей в школе, не обучался в школе или академии. И все же он провел в Ремнанте все это время— начал понимать местную политику, разбираться в местной культуре. Выучил историю и легенды, видел фильмы и слушал музыку. Полностью интегрировался в Ремнант и стал его неотъемлемой частью. Позволил самому Ремнанту стать неотъемлемой частью самого Джонатана.
В этом мире Джонатан вырос. Обрел работу, социальные связи, семью, знания, опыт...
Вознесся на вершину всего мира, и, спустя множество мучительных лет, столкнулся с Салем. Врагом всего Ремнанта и, в меньшей мере, врагом Джонатана. Могущественной правительницей, живым воплощением мощи Гримм и однозначной целью для уничтожения.
Конечно же Джонатан должен был разобраться с той — это было естественно — но... Что следовало дальше? Дальше, после уничтожения Салем?
-Джонатан? — Синдер повторила свой вопрос, обратившись к Джонатану чуть настойчивее, однако взгляд самого Джонатана только скользнул выше, словно бы представляя картину за стенами выбранного им для празднования ресторана. Спешащих по улицам людей, засиживающихся допоздна офисных клерков, празднующих очередной достижение выходных рабочих...
Уничтожение Салем можно было назвать, в каком-то смысле, финальным достижением Джонатана. В смысле того, что он взлетел к небесам уничтожая суперорду гримм — и уничтожение королевы гримм можно было назвать его финальным достижением, венцом его событий. Салем можно было считать "последним боссом" Ремнанта и ее убийство в данном случае — коронующим достижением Джонатана.
Однако — что следовало дальше, после этого достижения? Гибель Салем не избавила бы Джонатана от работы, не стало бы финальной точкой в его жизни, не превратилось бы в ползущие линии титров на горизонте. За гибелью Салем, по всем канонам истории, должно было последовать что-то, что-то фундаментальное...
Но Джонатан не видел это что-то.
Так что же дальше, Джонатан? На самом деле мы оба знаем, что следует дальше — осталось только осознать это в полной мере.
Что Джонатан будет делать дальше, после уничтожения Салем?
Изначально Джонатан планировал скушать торт, поцеловать Синдер, после чего отправиться спать, ничего более?
В свете последних достижений...
Джонатан перевел взгляд на Синдер, после чего, увидев интерес и легкое волнение, тщательно скрытое ее выдающимся самообладанием, Джонатан моргнул, после чего согнал с себя размышления, в которые вновь погрузился Джонатан и улыбнулся Синдер,— Все в порядке, просто немного... Задумался.
-Весьма частое событие в твоей жизни,— Синдер только чуть улыбнулась на слова Джонатана, после чего бросила взгляд на Нио, закатившую глаза — та даже не заметила ничего странного в действиях Джонатана, слишком часто тот погружался в свои мысли чтобы переживать из-за этого факта.
Спустя мгновение, однако, Джонатан отвлекся на фигуру промелькнувшего впереди официанта, после чего поднялся из-за стола и, проделав до того путь, принял из рук официанта небольшой сверток. Сам официант-агент же поднял оставленный чуть ранее поднос и направился вперед, будто бы он не покидал свое прошлое рабочее место до этого, а Джонатан проделал путь обратно до своего места, во время своего движения положив сверток на колени Синдер. Синдер, приподняв одну бровь в легком недоумении, взглянула на Джонатана и, не добившись реакции от него, быстрым движением рук развернула небольшой пакет, после чего ее глаза округлились и та бросила на Джонатана взгляд, мгновенно загоревшийся пониманием. Поднявшись со своего места, в этот раз уже Синдер направилась быстрым шагом прочь из зала, не оглядываясь вокруг.
Взглянув на непонимающее лицо Нио, заломившую одну бровь, Джонатан только пожал плечами и притянул стоящий бокал минералки к себе, только улыбнувшись ей таинственной улыбкой.
Теперь же, после новостей, ты...
Джонатан задумался на мгновение, после чего покачал головой.
Ничего не изменилось. Скушаю торт. Поцелую Синдер. Лягу спать перед завтрашним днем работы.
Именно так, Джонатан. Поэтому я и говорю — ты уже сделал выбор. Убе ответил на вопрос — что дальше.
Джонатан, молчаливо поднял взгляд к потолку.
Тогда... В чем заключается суть этого вопроса?
Это, Джонатан... Именно это тебе и предстоит понять. Осознать, почему этот вопрос является важным. Почему ответ на этот вопрос так важен. В чем заключается сложная моральная подоплека твоего ответа. Это последнее, что я могу для тебя сделать.
Последнее?
Джонатан задал вопрос в пустоту, однако не получил ответа на тот, а потому, после нескольких секунд молчания, поднял взгляд на Нио, что взглянула на него в ответ с одной приподнятой бровью, прежде чем кивнуть в сторону входных дверей и заставить Джонатана перевести взгляд на те, осознав, что его слух улавливал звук движения колес и остановки транспорта перед рестораном.
Поднявшись со своего места, Джонатан бодрым, уверенным шагом направился к выходу из комнаты, мгновение спустя натолкнувшись взглядом на остановившийся лимузин и появляющейся из того семьи — сам Гира, затем Кали — и после Блейк, одновременно значительно раздраженная необходимостью посещения дня рождения Джонатана, человека что сложно было назвать ее близким, но обрадованная возможности выбраться из своего поместья — и сбежать от Илии, чрезмерно сильно заинтересованной в продолжении этого общения. Не то, чтобы Блейк было неприятно общаться с Илией, однако выросшая в значительной мере под опекой Гиры та не слишком хорошо ориентировалась в социальных тонкостях общения с людьми... Особенно с ее собственным полом, что рассматривал ее с точки зрения пола противоположного. Тем более, что считать Илию мастером обольщения Джонатан также не имел основания — неловкость одновременно с напором была слишком отчетлива во всех ее действиях. И Илии нужно было значительно постараться для того, чтобы достучаться до Блейк — и при этом не совершить еще больше ошибок, чем она успела совершить до этого.
-Джонатан,— Гира расплылся в улыбке, протянув Джонатану свою собственную руку, огромную лапу, в которой потонула ладонь Джонатана.
-Гира,— Джонатан кивнул своему другу в ответ, прежде чем взглянуть на Кали,— Чудесно выглядишь, Кали.
-Ой, брось ты,— Кали на эти слова только фыркнула, заставив Джонатана бросить понимающий взгляд на Гиру — и получить понимающий взгляд в ответ. В конце концов Джонатан совершенно не врал, отвешивая Кали комплимент — девушкам в половину ее возраста было тяжело угнаться за красотой Кали, однако та не обращала внимания на комплименты Джонатана, считая их лестью — и сколько бы раз не отвешивал ей комплименты Гира — изменить ее реакцию на те было практически невозможно.
-Блейк,— Джонатан кивнул Блейк и дождался рассеянного кивка в ответ, прежде чем развернуться прочь,— открывая двери,— Пройдемте...
На мгновение Джонатан бросил взгляд чуть дальше по коридору, прежде чем чуть улыбнуться сам себе, задумчиво,— Не переживайте, Синдер скоро присоединиться к нам.
Остановившись на мгновение, Джонатан задумался, прежде чем отбросить мысли, начавшие забираться в его голову,— Первое блюдо скоро будет готово...
Вопрос не в том, что будет дальше, Джонатан.
А в том, что значит это "дальше."
Счастье
Синдер вернулась за стол спустя несколько минут, всеми своими силами стараясь не расплыться в улыбке, кажущейся столь неуместной на лице известной своей строгостью и жесткостью, если не сказать жестокостью агента КРСА из наиболее одиозного отдела того — внутренней безопасности — но даже все хваленое самообладание Синдер едва удерживало ее от этого поступка.
Мгновение спустя, Гира, только что увидев появившуюся Синдер, улыбнулся той, после чего с некоторым удивлением приподнял бровь,— Синдер, дорогая, я вижу ты в отличном настроении!
-Как я могу не радоваться в день рождения Джонатана? — Синдер ответила практически напевным голосом, не став посвящать Гиру в перипетии ее жизни и судьбы, однако бросила Джонатану единственный взгляд, стараясь понять, смотрел ли тот на нее в данный момент и, заметив что он бросил на нее взгляд, едва заметно кивнуть тому, не сдержав улыбки на своем лице, прежде чем сесть по правую руку от Джонатана и, вопреки своему обычно столь выдержанному настрою и уважению к этикету и поддержке своего образа непробиваемого профессионализма, чуть прислониться к Джонатану, заставив того погрузить взгляд с сидящей напротив него семьи к стоящей напротив него тарелке, вернувшись к едва осмысленному натыканию помидоров на вилку.
Что и требовалось доказать, Джонатан. Только не говори мне, что ты удивлен.
Джонатан ничего не ответил на этот факт, наткнув помидор, прежде чем поднести вилку ко рту и проглотить тот, не чувствуя вкуса.
Значит я стану отцом...
Конечно же Джонатан был далеко не в том возрасте, в котором ему требовалось пояснение "откуда беруться дети", и более того, он прекрасно знал, что его действия Синдер однажды приведут к этому результату. Учитывая тот факт, что Джонатан не пользовался защитой, как и Синдер, уже некоторое время, можно было сказать, что он даже стремился к подобному исходу. И все же вместе с тем новости о произошедшем пришли к нему все равно неожиданно, едва не сметя его с места... В метафорическом смысле.
И что же теперь, Джонатан?
Уткнувшись в свой салат и наколов в этот раз кусок курицы и сыра, Джонатан поднял вилку к своему рту и проглотил еще один безвкусный кусок.
Все мысли разбежались из головы Джонатана, однако вместе с тем Джонатан не впал в абсолютную пустоту и прострацию — скорее можно было сказать, что разбежавшиеся мысли Джонатана получили полную свободу, вместо этого начав бегать по стенкам его черепа, выкрикивая наперебой идеи, одна за одной. Множество идей сразу поднялось в голове Джонатана — идеи о фасонах детской одежды, списки имен, мысли об организации декретного отпуска Синдер, подбор подходящей больницы для родов, а вместе с ними — совершенно неважные в данный момент мысли о поступлении в Академию, размышления о подходящих ресторанах, переживания о времени, что он мог пропустить в детстве своего ребенка, упоминания о старых колыбельных и сказках...
Мозг Джонатана запенился под натугой, выдавая одну идею за одной, большая часть из них — совершенно неважная в данный момент, и даже если Джонатан понимал о факте их бесполезности — он все равно не мог остановить те.
И вместе с мыслями пришли эмоции.
Страх, сомнения, нервозность, вместе с радостью, облегчением и любовью...
Джонатану одновременно хотелось обнять синдер и расцеловать ее при всех свидетелях, наплевав на последствия, и вместе с тем подняться с места, закурить — хотя он никогда не курил до того — и медленно отправиться дальше по улицам Гленн, куда только глядят его глаза, стараясь успокоить его бушующий разум...
Джонатан моргнул, понимая, что стоящая перед ним тарелка уже давно сменилась — судя по всему даже не один раз, учитывая то, что теперь перед ним стояло наполовину оконченное горячее блюдо.
Взгляд Джонатана поднялся вверх, однако вместо обеспокоенных лиц, наблюдающих за ним, обнаружил Кали, немного перебравшую с алкогольной чатсью праздника, завалившуюся без всяких стеснений на плечо Гиры, заставив тем самым Блейк отчаянно бродить своим взглядом по всем возможным местам вокруг нее, лишь бы случайно не упасть на картину ее родителей, демонстрирующих признаки здорового и процветающего брака.
Судя по тому, каким хитрым взглядом смеривала сама Кали Синдер, явно замечая, как всеми силами та удерживала себя от того, чтобы не свалиться на плечо Джонатана в подобной же манере — только без влияния алкоголя, по очевидным причинам — даже самое лучшее вино Ремнанта не могло удержать цепкий взгляд бывшего главы службы безопасности лидера Белого Клыка.
Сам Гира, несмотря на некоторое смущение в присутствии своей дочери, не выглядел раздосадованно поведением своей жены, позволив той завалиться на него чуть больше, рассказывая какую-то историю о встрече с Сиенной, из-за чего Нио внимательно прислушивалась, желая услышать интересные подробности и не забывая затолкать в себя искусно приготовленный лосось, сдабривая тот откуда то взявшимся шоколадом, в то время как Синдер была заинтересована исключительно в дополнительных сведениях, что она могла получить о высшем политическом круге Менажери, потягивая свой апельсиновый сок в данный момент, изо всех сил стараясь одновременно прилипнуть к Джонатану и удержаться от того, чтобы просто переместиться на его колени, наслаждаясь возможной близостью.
Судя по тому, что даже Синдер не бросала обеспокоенные взгляды на Джонатана в данный момент, это означало, что сам Джонатан не выдал отсутствие своих мыслей — его тело, даже при отсутствии его разума, продолжило говорить и реагировать, отвечать и поддерживать разговор...
Твое дело?
Джонатан задал вопрос своему Аватару, но получил лишь спокойный ответ.
Нет, исключительно твое. Ты ведь научился подобному фокусу давным давно, еще на втором или третьем совещании. Иначе невозможно быть правителем — нельзя изгнать свою человеческую часть полностью, но можно разделить свой разум, заставить тот существовать в двух плоскостях — вечная работа — и ты как человек... Это просто демонстрация результата.
Джонатан отправил очередную порцию в свой рот, после чего как-то грустно усмехнулся сам себе.
Я действительно изменился в этом мире, хах?
Ты заметил это только сейчас?
Все решения в жизни были, так или иначе, определяющими для жизни, решениями, что нельзя было изменить и забрать назад — просто большая часть подобных решений была незначительна. Все решения были поворотными, но поворот в тех обычно был крайне мал. Но это не значило, что вес подобных решений не оказывал никакого влияния вовсе.
Десять малозначимых решений приготовить еду, собрать ту в холодильник, разогреть утром и выйти на работу позавтракавшим складывались в один значимый результат — опоздание на работе. Сотня подобных решений складывались в увольнение — а увольнение становилось причиной судьбоносной встречи с прекрасной девушкой в ближайшем кафе. Множество мелких решений собирались в единую картину — в картину человеческой жизни.
