Хотя, судя по глазам Гиры, для него эта новость не стала неожиданной — будучи одним из немногих, кого можно было назвать хоть сколько-нибудь посвященным во внутренние взаимоотношения четы Джонатана, маловероятно что он ничего не подозревал до этого момента. Судя по хитро блестящим глазам Кали — та и вовсе знала об этом давно и сейчас удерживалась присутствием Гиры и самой четы Гудманов от того, чтобы не выкрикнуть самой себе "я была права!"
Я счастлив.
А значит...
А значит что? Я просто счастлив.
Именно так, Джонатан, ты уже сделал выбор, ты просто не можешь понять, какой. Не можешь провести последний шаг. Что будет дальше, Джонатан? Что это значит, "дальше"?
Дальше, хм...
А что дальше? Что могло случиться дальше? Что изменила эта информация в его дальнейшей жизни?
Да, в общем-то, ничего. Джонатан все также планировал провести ритуал, поцеловать Синдер, и лечь с ней в одну постель...
Вот именно, Джонатан, вот именно.
Джонатан моргнул, прежде чем перевести взгляд — в этот раз провал в его памяти не произошел, Синдер все также лежала на его руке, в другой его руке все также была зажата чашка чая, а сам Джонатан все также продолжал думать...
До тех пор, пока не увидел мгновенно притушенный свет и открывающиеся вперед него двери с появляющимся официантом, аккуратно несущим достаточно большой поднос белого кремового торта с сверкающими горящими свечами, символизирующими его прожитые годы, что он должен был задуть...
Пора, Джонатан, пора.
Джонатан прикрыл глаза, улыбаясь внутренне.
Самая могущественная магия Ремнанта... Под самым носом у самых наблюдательных людей Ремнанта.
И никто так до конца и не знал, что именно запланировал Джонатан.
Так произошло
Как можно убить бессмертную ведьму, заставшую расцвет и гибель сотен цивилизаций? Как можно убить того, кого нельзя убить?
Джонатан посвятил большую часть прошедших трех лет исследованию Салем. Даже если все это время она находилась в тени — и определенно, она не всегда находилась в тени — личность подобного масштаба не могла пройти сквозь тысячелетия не оставив как минимум несколько десятков следов в реальности. Старые легенды, передававшиеся сказки, археологические раскопки, артефакты давно забытых государств — везде Салем оставила свой след — нужно было только правильно отыскать тот — и изучить.
Джонатана едва ли можно было назвать союзником Озпина — в какой-то мере он был ему благодарен за то, что тот заставил его очнуться годы назад. В какой-то мере он его ненавидел как врага человечества, рассматривающего мир лишь с точки зрения исполнения его святой миссии, спасения Ремнанта — даже если для этого спасения Озпину следовало пожертвовать парой миллионов людей. Но, в конце концов, Озпин и Джонатан действовали в одной упряжи на этот раз в упряжи уничтожения Салем. Грандиозное событие, коронующее тысячи лет истории Ремнанта и борьбы двух бессмертных существ. Джонатан не видел продолжения своего союза с Озпином после окончания борьбы с Салем — однако на краткий миг единых устремлений, Джонатан мог доверять Озпину.
Он получил столько информации от Озпина, сколько он мог — насколько то было возможно, конечно же, он проверил ту самостоятельно, но на свете существовало крайне ограниченное число способов проверить информацию пятисотвековой давности, а потому значительную часть сведений Озпина Джонатан был вынужден принять на веру. На веру Джонатану пришлось принять и информацию, принесенную Леонардо Лайонхартом — Джонатан мог попробовать лично несколько десятков способов устранения Салем более привычным способом, с помощью оружия, однако кто мог знать о том, что Салем предпримет после этих неудачных покушений?
Каждый факт стирал один или другой отходной путь для Джонатана — не пуля, не клинок, не яд, не огонь, не кислота...
Постепенно в разуме Джонатана начали появляться более разрушительные способы уничтожения Салем — но и они постепенно отсекались. Какой был смысл в том, чтобы испарять половину континента мощью Солнца, если то представляло из себя просто аннигиляцию, увеличивая мощность, но не предлагая ничего радикально нового? Салем нельзя было победить с помощью силы — а если Салем нельзя было победить с помощью силы — ее нужно было победить с помощью ума.
Однако и тут Джонатан начал натыкаться на препоны с самого начала своего пути.
Гравитационная ловушка звезды? Озпин уже использовал этот трюк — безрезультатно.
Запечатать ее навечно в виде множества мелких частей? Не принесло успеха. Запечатать ее в другом мире? Возможно, это бы и сработало, однако Джонатан не владел подобным способностями для простой реализации плана.
Постепенно, размышления Джонатана начали наслаиваться друг на друга, прежде чем Джонатан не пришел к выводу что, возможно он и мог победить Салем... Через десять, двадцать, или может быть сто лет, после того, как он развился бы до высот, на которые с ужасом и благоговением взирали все остальные маги — архимага. Возможно, став архимагом, проблема Салем стала бы для него мелочью, недостойной внимания — всего-лишь бессмертная против того, кто способен управлять энтропией вселенной и мировым течением времени? Это нельзя было даже назвать противостоянием, только отвлечением от настоящих насущных проблем.
Однако это ожидало Джонатана, если он будет удачен, в следующие десятки лет — что же сейчас? Сейчас Джонатан не мог победить Салем. Не мог убить Салем. Никаким образом. Не существовало такого развития событий в котором Джонатан, в своей текущей форме, мог убить Салем.
Осознание этого на время раздавило Джонатана, заставило его закрыться на день в своем кабинете, пытаясь понять, что в таком случае он мог сделать, как он мог уничтожить Салем... Прежде чем прийти к парадоксально простому выводу.
Он действительно не мог убить... Не мог убить Салем.
Но ведь он мог уничтожить кого-нибудь кроме Салем?
В таком случае весь вопрос сводился лишь к тому...
Как именно Джонатан Гудман мог превратить Салем в не-Салем?
Полтора года назад Джонатан пришел к этому пониманию — и с тех пор он точно знал, куда именно ему стоило двигаться для того, чтобы разрешить неразрешимую загадку, занимавшую ум Озпина.
Как убить неубиваемого? Достаточно просто.
Нужно только сделать его убиваемым вновь.
Джонатан во многом отличался от других магов, что когда-то были его коллегами — до того, как он стал частью этого другого мира. Он отличался своим положением, историей, финансовыми способностями, но говоря конкретно об одном особенном случае — Джонатан отличался от других магов тем, что он пережил то, о чем многие из них не могли и помыслить.
Джонатан пережил свое разрушение Узора.
Это не прошло для Джонатана бесследно — на многие годы он превратился в калеку, неспособным действовать иначе, чем опираясь на свою трость, в листом медицинских предписаний дольше, чем иная биография, однако Джонатан смог пережить это событие — а впоследствии даже перестроить, восстановить свой Узор вновь.
Свой Узор, свою собственную суть, свое естество, концепцию самого себя.
Уничтожить подобное само по себе было достаточно сложно если говорить о самой возможности подобного изначально, однако куда сложнее было восстановить это. И еще сложнее было это изменить. Однако Джонатан, в отличии от множества иных магов, прошел сквозь весь этот путь.
А значит ему просто стоило столкнуть Салем на этот путь.
Как Джонатан мог убить Салем? Никак.
Но если убить то, что составляет из себя "Салем"...
Старые сказки и забытые легенды слабо отвечали на вопрос того, как Джонатан мог уничтожить живое существо, называющее себя Салем, но отвечало на вопрос — что есть Салем?
Салем была могущественной ведьмой гримм, врагом Озпина, черной тенью, нависшей над Ремнантом, но что скрывалось глубже наносных титулов? Разве Салем можно было описать полностью во всем ее виде с помощью подобных титулов, имен и описаний?
Джонатан Гудман не описывался словосочетанием "Джонатан Гудман."
За наносными именами существовал следующий слой, за ним еще один и еще. до тех пор, пока кто-то не добирался до самого глубокого, дремлющего слоя самого себя.
Истинное Имя.
Бессмысленный набор звуков, описывающий суть явления.
Для людей, оружия, предметов, времени, событий — существовало оно. Истинное Имя.
И Джонатан должен был найти Истинное Имя Салем.
Истинное Имя это отражение сути, оно не строится ни по каким правилам и не несет в себе значения, символа или перевода. Истинное Имя это чистая эссенция без формы, суть без выражения, наполнение без понимания, что есть наполнитель. Истинное Имя — совершенный катализатор для всего.
Полтора года. Полтора года исследования Салем, ее истории и действий, внешности и воспоминаний, планов и мыслей, для того, чтобы прийти к пониманию Истинного Имени Салем.
Теноксе Макталос Люридеран.
Десять слогов чистой бессмыслицы.без любой связи с любым развившимся языком вселенной.
Истинное имя Салем, обозначающее все и ничего одновременно.
Все, что требовалось Джонатану после этого?
Изменить ее Истинное Имя.
Что касается результата — в этом не существовало какой-то проблемы. Будь это один звук или все слово сразу — любое изменение Истинного Имени Салем уничтожило бы суть Салем как таковой, лишило бы привязанной к ее сути бессмертия.
Бессмертие Братьев было могущественно — будучи привязано к сути Салем оно сделало ее неуничтожимой, но в момент, когда Джонатан распутал запутанный клубок навешанных на Салем чар — это сила стала уязвимостью Салем. Джонатану требовалось только изменить то самое Истинное Имя, за которое цеплялось бессмертие Салем — однако как именно Джонатан мог изменить само Истинное Имя Салем?
Безусловно, в это должна была быть вовлечена магия, однако изменение сути, Истинного Имени объекта представляло из себя не простое действие, согласно которому было достаточно неправильно произнести то или приклеить на Салем бумагу с подписью нового имени. Требовалось нечто большее, нечто куда более укладывающееся в идею подобия Джонатана, которой он когда-то был обучен...
И Джонатан подготовил самый грандиозный ритуал под носом у любого, самого внимательного наблюдателя.
День Рождения.
С точки зрения "реальности" и "логики" этот день не представлял из себя ничего значимого — лишь еще один день человеческой жизни. Человек продолжал жить, взрослеть и стареть каждую секунду, а не отсчитывая свой прогресс годами. Подобные события, с точки зрения статистических вероятностей, соблюдения мировых величин или движения небесных тел, не несли в себе ничего особенного.
Но с точки зрения символов...
День Рождения был магическим днем, символически отсчитывающим прожитый год, разделительным днем между прожитой жизнью и наступающим будущим, границей, поворотной развилкой в жизни человека, позволяющей провести однозначную черту, между "тем, что было" и "тем, что будет."
Днем, обозначающим важное изменение, отсечение прошлого и становление чем-то новым.
И величалось это событие, конечно же, задуванием свечей на торте. Своеобразный маркер случившегося события, финальная точка, обозначающая свершившийся факт празднования дня рождения.
Существовала традиция загадывать желания задувая свечи.
Желание, что обязательно должно было исполниться. Желание, связанное с изменением, с наступающим будущим и ушедшим прошлым, новая возможность и новый шанс на будущее.
И потому, когда торт с горящими свечами оказался перед Джонатаном, тот улыбнулся, прикрыл глаза, глубоко вдохнул, тщательно формулируя свое желание...
После чего резко выдохнул, задувая свечи.
* * *
Окончание праздника Джонатана прошло, в общем-то, достаточно спокойно и даже безынтересно — сотворенная Джонатаном магия была могущественна, но совершенно не впечатляюща и не зрелищна. Для стороннего наблюдателя Джонатан просто задул свечи на вынесенном ему торте, после чего где-то на другой стороне этого мира старая ведьма, мечтающая о смерти, лишилась своего проклятья бессмертия и наконец-то смогла исполнить свою мечту, что она хранила тысячелетия — избавиться от давно наскучившей ей жизни.
Кали, Нио, даже Синдер, наиболее близкая к Джонатану и воспринявшая все уроки Джонатана относительно магии близко к сердцу не увидели момент, когда именно подготовленный ритуал пришел в исполнение... Джонатан, впрочем, ощутил реализацию того.
Он не видел как отреагировала на его действия Салем или теперь мог проследить эффект от ее гибели лишь на протяжении долгих недель, месяцев и даже лет, что потянуться дальше.
Иными словами, могущественный ритуал, построенный на арканных принципах недоступных для понимания простым смертным и даже магам, погруженным в невидимые практики этого мира, прошел настолько буднично и незаметно, что если бы Джонатан не имел возможности почувствовать его совершение — он мог бы поклясться, что ничего мистического на его празднике не произошло вовсе.
Однако Джонатан все же обладал своими силами о потом знал о том, что его заклятие пришло в силу — и Салем была лишена своего бессмертия.
Ну вот и все. Финал тысячелетней борьбы.
Дальнейшее празднование Джонатана прошло достаточно спокойно и тихо — после задувания свечей на торте Джонатан получил свои подарки и поздравления, выделил кусок торта каждому из присутствующих на празднике посетителей, после чего выпил немного мартини как именинник для того, чтобы отметить символически свой день рождения, и спустя еще полтора часа, под наступивший уже вечер, с начавшим поздно закатываться летним Солнцем, отправил чету Белладонн прочь на их автомобиле, оставшись вместе с Нио, Синдер и небольшой армией агентов вокруг него.
Следующим шагом, приняв новую смену агентов, Джонатан отдал отмашку остальным агентам на возможность ужина в ресторане — подарок от Джонатана в честь его дня рождения к его личной охране, обычно лишенной всяческой возможности отдыха и сна во время круглосуточного несения охраны вокруг его личности, прежде чем направиться домой на своем личном лимузине.Прибыв же к дому, Джонатан позволил Нио отправиться в свой дом — насколько этот дом вообще можно было назвать "своим" — прежде чем, вместе с Синдер, зайти в свой собственный дом, прикрыв за собой дверь и включив свет внутри того.
Дом Джонатана был сравнительно небольшим — соотносимо с его уровнем дохода практически недостойно маленьким — однако Джонатан предпочитал считать этот дом "уютным" — огромные дворцы вызывали в Джонатане какое-то восхищение и эстетическое удовольствие, но тот совершенно не мог рассматривать их с точки зрения "дома." По крайней мере, именно того "дома", в котором Джонатан мог бы не просто "ночевать", а жить и возвращаться каждый день домой.
Совершенный мир, совершенный дом, совершенная семья...
А разве это плохо?
Нет, Джонатан, конечно же нет. Но ведь вопрос состоит совершенно не в том, плохо ли это...
А в том, что будет дальше, да, я помню.
Зайдя внутрь и скинув с себя плащ и обувь, Джонатан, не сумев сдержать порыв эмоций, подхватил Синдер, и закружил ту в подобии танца, не сдержавшись, прежде чем рассмеяться и расцеловать ее лицо. К сожалению, до этого момента Джонатан никак не мог найти подходящего момента для того, чтобы выразить все свои эмоции от новостей, полученных от Синдер...
