Переход через Ретранслятор в целевую систему прошёл на удивление легко и спокойно. Ну, исключая тот момент, что Мордин опять испытал необычайное ощущение всевластия над потоком. Определённо — нужно как можно скорее добраться до Канала — иначе его просто разорвёт от любопытства, или он не удержится, попытается повлиять на перемещение, и всё-таки вызовет тревогу у Жнецов.
Пока что для путешествий во времени у него был протеанский стазис и это совсем неплохая вещь... за тем исключением, что в капсуле он был абсолютно беззащитен. Не очень удобно, особенно когда работаешь с такими, с позволения сказать, союзниками...
Двигаясь с ускорением в десять g, "Мэлон" должен был набрать соответствующую скорость для сброса капсул за три с половиной дня. Экипаж бы выдержал и большее ускорение, но корабельные двигатели имели предел мощности.
К концу этих трёх дней, которые стали для него очередным годом, Мордин уже управлял чужим звездолётом, как своим телом. Когда он подвисал в антигравитационном поле рубки, специально выращенные биометаллические нервные узлы считывали каждое сокращение его мышц, в том числе глазных и голосовых связок, каждую пульсацию биотического поля. А специальное обучение позволяло нагрузить каждое из этих движений определённым смыслом. Саларианцы быстро учатся и ничего не забывают.
Даже такое "управление всем телом" обеспечивало меньшую пропускную способность, чем специализированные импланты Инженеров. Вернее, обеспечивало бы меньшую... если бы Мордин и настоящие владельцы корабля мыслили и двигались с одинаковой скоростью. Но когда ты двигаешься в пятьдесят раз быстрее, а мыслишь — в тысячу, последовательный ввод вполне компенсирует нехватку параллельных каналов.
К концу третьего дня Инженеры закончили прощальную беседу с Идрисом (а также отказались от попыток переубедить его бежать с ними), и начали укладываться в стазис-капсулы. Мордин честно проверил каждый уровень сложной системы защиты и жизнеобеспечения. Если хоть кто-то из них не долетит, это существенно испортит отношения в будущем союзе.
Они настояли на полном уничтожении капсул с "Чёрной Жижей". Теперь их корабль представлял собой просто очень умную и сложную машину. Он всё ещё мог вырастить то, что ему прикажут — но при условии, что владелец точно знает, как ЭТО должно быть устроено. Способность к автоэволюции, адаптации и производству устройств, о которых даже сам заказчик не имеет ни малейшего понятия, была утрачена. И наверно, к лучшему.
Нет, конечно с каменными топорами Инженеры его не оставили. В памяти корабля сохранилось около сотни самых жизненно необходимых систем, которые Ису сочли безопасными для своего народа. Было вычищено всё оружие массового уничтожения, а также все технологии, которые могли быть "реверснуты" и вызвать скачок в развитии другой расы. Осталось только достаточно безвредное и достаточно понятное.
В частности, "Мэлон" всё ещё мог выращивать другие корабли — даже превосходившие его по размерам — но более примитивные, чем он сам.
Опять же, Мордин посчитал это вполне разумным ограничением. Такая покладистость даже несколько встревожила Инженеров, которые были уверены, что саларианец начнёт торговаться. Так они и ложились в капсулы — с нахмуренными тревожными лицами, уверенные, что их где-то облапошили... но в упор не понимающие, где именно. Мордин подумал, что было бы забавно включить стазис прямо сейчас и заставить их пролететь полтора тысячелетия с такими хмурыми рожами. Увы, он обещал этого не делать — Инженеры усыпят себя сами, когда будут уверены в своей безопасности.
Само отделение прошло тихо и незаметно. Три капсулы с пассажирами выплыли через передние люки, за ними ещё три резервных... и повисли в пустоте, обмениваясь с материнским кораблём последними сообщениями. Относительно друг друга они были неподвижны — ускорение прекратилось час назад, и теперь ничто не выдавало факта их стремительного полёта в пространстве. Надулись яйцевидные оболочки противометеоритных щитов, увеличив видимый диаметр каждой капсулы раз в десять. И "Мэлон", получив подтверждения, что запуск прошёл штатно, развернулся и двинулся обратно. Отойдя на безопасную дистанцию примерно в тысячу километров, он последний раз помигал сородичам коммуникационным лазером и исчез, войдя в тахионный поворот.
За время разгона они отошли от Ретранслятора всего на три световых часа, так что самой долгой частью обратного путешествия был не сверхсветовой переход, а гашение скорости. Идрис по очереди использовал для этого корону звезды, магнитные поля Ретранслятора и атмосферу газового гиганта.
Мордин в это время был занят более важным делом. Используя систему биологической поддержки модифицированного кресла управления он разработал (пока что в теории, но и это уже было неплохо) контур продления жизни для саларианского организма. Изымая из тела стареющие клетки и продукты распада, кресло защищало пользователя от воспалительных процессов и возрастных болезней. Аналогичная процедура "чистки" существовала и для Ису, правда для них она была чисто косметической, не влияя на продолжительность жизни, но существенно улучшая её качество.
По расчётам Мордина, регулярный доступ к креслу позволит ему прожить пятьдесят биологических лет вместо обычных саларианских сорока. Даже шестьдесят, если на шестом десятилетии проводить под обработкой больше половины дня. Но что гораздо важнее — он до самого конца сохранит силу, гибкость и активность молодого саларианца. Представив себе, как пожилой больной инвалид-учёный встаёт с кресла-каталки, чтобы завязать узлом десяток молодых боевиков N7 или кроганских берсерков, ворча "староват я уже для этого" — Мордин невольно хихикнул.
Он бы и практически реализовать такую систему успел (оставался всего месяц субъективного времени работы), но заодно приходилось производить сканирование корабельной памяти и конструкции на предмет возможных ловушек — как программных, так и материальных. Вряд ли, конечно, Ису рискнут подорвать собственного сородича... но, как говорят земляне, доверяй но проверяй. В конце концов, Идрис по их представлениям и так обречён.
Проверка оказалась нелишней — удалось нарыть один программный вирус, один металлорганический и один обычный, биологический. К чести Инженеров следует отметить, что смертельным из них был только последний. И то — для протеан, не для саларианцев. Два других должны были только сделать "Мэлона" непригодным для использования. И все три имели жёсткое ограничение в функциях, без способности к автоэволюции и заражению других кораблей.
В некотором смысле — джентльменская война. Конечно, будь у Ису несколько лет на разработку сюрпризов, как они привыкли — дело бы тремя "подарками" не ограничилось. И даже в рамках неписаных правил они смогли бы сделать "Мэлон" несовместимым с жизнью. Именно поэтому Мордин постоянно подгонял их, навязывая непривычный темп.
Идрис помог советами — он хорошо знал своих соплеменников и их типичные хитрости. Но вот характерной саларианской дёрганности ему не хватало. Флегматичные, величественные Ису никогда никуда не спешили и ничего не боялись — из-за чего, надо полагать, и продули протеанам сначала Землю, а потом и галактику. Насекомые, в отличие от них, умели подсуетиться, когда надо было.
Когда Явик увидел Мордина на экране, с него можно было писать картину "аватара охренения".
— Ты вернулся?! — всё, что смог выдать протеанин.
— Конечно. План был согласован. Не меняю без веских причин. Протеане меняют?
Из глотки командующего вырвалось сдавленное рычание — Мордин даже не догадывался, что протеане умеют издавать такие звуки.
— Но ты разнёс пол-ангара, когда прорывался к своим дружкам Ису! По-твоему, это признак лояльности и сотрудничества?!
— Технические сложности. Виртуальный интеллект не слушался. Пытался убить. Рекомендую проверить поведенческие схемы.
— Естественно, когда ты сбежал, не сказав ни слова! Почему ты не согласовал свой уход со мной, саларианец?!
— Много времени. Мало продуктивности. Ты разрешил бы?
— Гхм... Нет, наверно. Это... слишком осложнило бы работу с "Вершиной".
— Именно так. А теперь?
— Теперь он признал меня действующим аватаром. После твоего побега я смог убедить его, что на мне больше нет постороннего влияния, согласившись на глубокое сканирование. Тем не менее, ты до сих пор числишься враждебным субъектом, как и корабль Ису. Так что на борту "Вершины" тебе пока что лучше не появляться. Возможно, со временем я смогу переписать соответствующие алгоритмы, но пока... я даже не уверен, что это нужно делать.
— Что насчёт внешнего оружия? Может сбить?
— Орудия обороны ангара ему подчиняются, но они не предназначены против тяжёлых кораблей. Думаю, я смогу объяснить ему, что нет смысла тратить энергию на хорошо бронированный корабль Ису.
— Орудия ангара — знаю. Не проблема. Сомневаюсь — насчёт орудий "Вершины". Более мощные. Опасны?
— Нет. Он не может использовать свои пушки главного калибра без одобрения огневого протокола живым протеанином.
— Малые орудия? Орудия ближней обороны? Турели? Аналоги ПОИСКа?
— Хм... вот они — да... могут представлять опасность... и их корабль может задействовать без санкции. С другой стороны... Если ты всё ещё хочешь нам помочь, это решаемая проблема. Достаточно всего лишь вырезать прямоугольник крыши — и можешь отходить. Поднимем и отбросим мы её уже сами, с помощью полей эффекта массы. У "Вершины" достаточно мощное ядро, чтобы справиться с миллионом тонн.
— Принято. Начнём сейчас?
— Пожалуй да. Лучше, если ты покинешь окрестности планеты или уйдёшь в другое полушарие, когда "Вершина" ещё не будет готов к немедленному взлёту. Мы тут понемногу работаем, но процедура расконсервации крайне сложна.
И ладно. Он никуда не спешил — пока что. Мордин обнаружил замечательный способ экономить время. Плавая в стазисной жидкости, он раздавал указания подсистемам корабля, в полном ускорении на это уходила пара секунд — и тут же замирал в твёрдом свете на несколько минут или даже часов. Выполнив задачу, "Мэлон" будил своего хозяина, скидывал ему результаты, получал новые указания, и снова включал свет. Минимум старения. Максимум эффективности. Точнее, больше эффективности с каждым разом. Обучая нейросети корабля по образу и подобию отдельных частей своего мозга, обучая свои мозги принимать от них сведения в предельно сжатом виде, Мордин всё меньше должен был проводить в режиме бодрствования.
Он даже нашёл способ разговаривать с медлительными инопланетниками без затрат времени. В принципе, это мало отличалось от методов преподавания, которые он практиковал на Орсте. Произносишь фразу на высокой скорости. Уходишь в стазис, пока речевой синтезатор выговаривает её и записывает ответ. Выходишь из стазиса, быстро считываешь запись ответа, даёшь свой ответ за сотую долю секунды, и снова в стазис. А то, пока их громоздкие мозги будут соображать, что сказать, постареть можно. В гонке со временем Мордин собирался использовать каждую лишнюю секунду.
Идрис охотно согласился поработать в этом деле "сопроцессором" и "секретарём", взяв на себя управление рутинными функциями, которые тем не менее нельзя было автоматизировать полностью (хотя таких с каждым днём становилось всё меньше). Не слишком почётно для живого бога, но если учесть, что альтернативой для него была депортация на борт "Вершины Полутени" — очень даже неплохой вариант.
Обработка крыши раствором ферментов заняла почти четыре часа — по часу на каждую из сторон указанного Явиком квадрата. В первый час приходилось тратить время и энергию параллельно и на регенерацию повреждений — зенитки постоянно лупили заряженными частицами в борта. В конце этого часа Идрис закончил выращивание контура магнитной защиты, и импульсы полетели куда угодно, только не в корабль. А спустя пять минут стрельба прекратилась — то ли Явику удалось наконец уболтать упрямый супердредноут, то ли ВИ сам решил не тратить зря энергию.
Завершив контур, Мордин подёргал крышу гравитонным лучом — та, вроде, двигалась хорошо.
— Вызываю "Вершину". Говорит "Мэлон". Моя часть закончена. Можно начинать процедуру взлёта.
— Принято, "Мэлон", спасибо. Мы тут скорее всего ещё пару дней провозимся. Ждите нас на орбите. При встрече — не подходите на дистанцию меньше пятнадцати мегаметров. Это радиус эффективного действия корабельной ближней обороны.
Мордин тихонько присвистнул, сложив язык в трубочку. Эффективный радиус ПОИСКа на стандартных инфракрасных лазерах — тысяча километров. Саларианского, на ультрафиолетовых — почти шесть тысяч, но за это они платят быстрым износом. А тут в два с лишним раза больше, и похоже, никаких проблем с надёжностью — иначе их бы не ставили на флагман. Он не удержался и спросил у Явика, что же за пушки там стоят.
Аватар самодовольно усмехнулся.
— На самом деле пятнадцать мегаметров — это примерное расстояние, после которого излучение бортовой сети перехвата считается неопасным для ТЯЖЁЛЫХ кораблей. Истребители и ракеты, не имеющие достаточно толстой брони, мы сбивали и на тридцати.
Оказалось, что протеане стреляют пучками нейтральных атомов, которые в космосе практически не рассеиваются. Но не обычных атомов (такое пучковое оружие отражается самым примитивным кинетическим щитом), а атомов антиводорода. Ага. Излучение от аннигиляции в поле щита абсолютно ничем не отличается от излучения в обычном вакууме. Правда, примерно половина его энергии переходит в нейтрино, которые никому вреда не причиняют — но и второй половины, жёсткого гамма-излучения, вполне достаточно, чтобы убивать живых пилотов и жечь электронику. Это позволило совместить дальнобойность, низкий износ и высокую огневую мощь. Единственным существенным недостатком таких пушек было ограничение по боезапасу. Каждый излучатель содержал не более 0,1 грамма антивещества. Не потому, что протеанам не хватало энергии для синтеза большего заряда — просто по технике безопасности. Любое попадание, пробившее броню, могло вызвать детонацию.
Ну и конечно, в атмосфере их применение было, мягко говоря, проблематично. Но когда излучатели антивещества выбрасывали весь заряд, они переключались в режим "обычных" протеанских излучателей заряженных частиц. Менее дальнобойных, разумеется, и несколько менее смертоносных. Но как правило, противник к этому моменту уже приближался на дистанцию их эффективного применения — на тысячу километров или ближе.
— А... сколько всего излучателей? — спросил несколько ошарашенный Мордин.
— Семьсот двадцать девять в верхней полусфере и столько же в нижней, — гордо уточнил Явик.
— А Явик... тот Явик, в будущем. Говорил, излучатели изобрели позже. После начала войны.
Аватар опустил крайние глаза. Он не любил упоминаний о своём двойнике из альтернативной реальности. Не спорил, так как Мордин предоставил весьма убедительные доказательства. Но и принять не мог — это всё ещё не укладывалось в его здравый смысл.
— Ручные — да, уже в период войны со Жнецами. До этого разработка системы точного попадания для атмосферного боя считалась слишком накладной. А корабельные применялись уже несколько тысячелетий к началу вторжения.
