"Какие четырнадцать лет!" — подумал он, глядя на вошедшую в кабинет девушку с вполне зрелыми формами.
Волкова поморщилась от запаха табака и без приглашения села на один из стульев возле его письменного стола.
— Здравствуйте, — сказала она приятным голосом. — Это вы капитан Маврин? Мне сказали, что вы меня искали. Как видите, я нашлась сама.
— И где же ты, Ирина, жила целый год? — спросил он.
— Не знаю. Последнее, что помню, — это тот вечер, когда забрали мать. А потом как очнулась. Стою возле парка и не могу понять, как здесь очутилась и откуда на мне этот костюм. Идти было некуда, поэтому пошла к вам.
— И не волнует, как ты провела целый год?
— Интересно, но для чего волноваться? Это вернёт память? По моим ощущениям не произошло ничего плохого. Сможете обо мне что-нибудь узнать — хорошо, а если не сможете, я это как-нибудь переживу. Всё равно для меня отсюда одна дорога — в детский дом. Тётке никто не отдаст и жильё им тоже не увеличат, хотя нашу квартиру государство забрало.
— Государство дало, государство и забрало, — сказал Николай. — Постарайся вспомнить о своём походе с некой старушкой к одному коллекционеру. Завтра наверняка об этом спросят.
— Родителям давали квартиру и на меня, — возразила Ира, — а потом забрали. Взамен дадут койку в детском доме. По-вашему, это равноценная замена? Когда меня туда повезут?
— Сегодня уже поздно, поэтому, твои вопросы будут решать завтра, — он на мгновение замер, а потом неожиданно для себя предложил: — Не хочешь эту ночь провести у меня дома? Сын в пионерлагере, так что тебя есть куда положить.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Это лучше, чем ночевать у вас в отделе. Всё прокурено, а я не переношу табачной вони. А по поводу старушки... Вроде что-то такое было, но не вспоминается.
Дежуривший сегодня старший лейтенант Аджамян поначалу заартачился, когда Николай сообщил ему, что до утра забирает девочку с собой, но потом почему-то поменял мнение.
— Ладно, забирай, но под твою ответственность.
— Ясное дело, что под мою. Послушай, Гарик, будь другом, подкиньте до дома, а то мне с девочкой добираться не меньше часа.
— У крыльца должен стоять Семёныч. Скажи ему, что я в курсе. Только не задерживай машину.
Машина — это не общественный транспорт, поэтому уже через десять минут Николай вошёл со своей подопечной в прихожую, где их встретила предупреждённая по телефону жена.
— Возьми тапочки, — сказала она девочке, — и проходи в комнату. Поешь?
— Нет, спасибо, — ответила Ира. — Я и раньше не хотела, а в отделе угостили чаем с печеньем.
— Вижу, что ты устала, — сказала Галина. — Я постелила тебе в комнате сына. Если захочешь искупаться, скажи, и я включу колонку. Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо, я действительно устала и хочу спать.
— Откуда она такая взялась? — часом позже спросила жена, когда они уже лежали в постели. — Сколько, ты говоришь, ей лет?
— Она пропала год назад в возрасте тринадцати лет. Мать осудили за пьяную драку, в результате которой она зарезала мужа. Там были какие-то смягчающие обстоятельства, но она получила приличный срок. А Иру с того вечера видели только один раз. Она пришла к знакомому коллекционеру и продала ему горсть золотых монет. Теперь припоминаю, что монеты были какие-то необычные. В них вцепились учёные, а нас посетили ребята из Комитета. Но ни самой Иры, ни той старушки, с которой она приходила к коллекционеру, найти не удалось. А теперь она пришла сама и утверждает, что не помнит, где была и что делала.
— Что-то с ней не так, Коля, — сказала Галина. — Я могу отдать голову на отсечение, что эта девушка заткнёт за пояс многих моих гимнасток. Ты видел её плечи? А как она ходит, какая пластика! И где ты видел девчонок её возраста с таким бюстом?
— Приходилось.
— Ага, небось, деревенские из тех, кого можно использовать вместо трактора. Да, такие ещё встречаются, но она-то городской ребёнок. И кость у неё тонкая. Откуда тогда такие мышцы за какой-то год? И ещё, ты заметил, как она держится?
— Равнодушно она держится. Похоже, что ей всё по фиг.
— А я думаю, что это не равнодушие, а непробиваемая уверенность в себе. Мне кажется, что она вам врёт. Всё она знает: и где была, и что делала.
— И что дальше? Как предлагаешь тянуть из неё эти знания? Клещами? Кроме тех монет за ней ничего нет, да и там покупатель говорил, что монеты продавала старушка, а Ира только её привела. Как на неё давить? Родителей нет, зацепить её совершенно нечем. Она мне сегодня так и сказала, что ей безразлично, что мы накопаем, поскольку финалом в любом случае станет детский дом. И ещё она обижена на государство за отобранную квартиру. Высказалась, что в счёт её части жилплощади могли бы дать тётке квартиру побольше, и она тогда жила бы у родственников, а не...
— На наше государство обижаться глупо, хотя по-человечески можно понять. Как тебе пришла в голову мысль притащить её домой?
— Я долго занимался её поисками, — неуверенно начал оправдываться Николай. — Вроде не посторонний человек. А провести ночь в отделе на стульях...
Оба замолчали, словно к чему-то прислушиваясь, а потом сразу заснули. Утром никто из них не вспомнил об этом разговоре, а после завтрака Николай повёз свою подопечную в отдел. Не успел он подняться с Ирой в кабинет, как был перехвачен капитаном Степановым из КГБ. Этот офицер работал от Комитета по делу о непонятном золоте.
— Что же это вы, Николай Васильевич, самовольничаете, — недовольно сказал он. — Ладно, с вами пусть разбирается ваше начальство, а девочку мы забираем с собой. Материалы для закрытия дела о пропаже будут вам переданы позже. Идёмте, Ирина.
Глава 13
Здание, куда её привезли, Иру разочаровало. Если бы не новые возможности, она чувствовала бы дрожь в коленках, сейчас же испытала лишь небольшое любопытство, которое быстро сменилось безразличием. Сначала её уговаривали, потом пытались давить.
— Зря ты не хочешь идти нам навстречу, Ирина, — говорил работавший с ней офицер. — Золото, которое было продано с твоей помощью, обладает рядом уникальных физических свойств. Не желая с нами сотрудничать, ты тем самым наносишь ущерб интересам государства. А ведь оно тебя вскормило и воспитало, дало образование!
— Вскормили меня родители, а за всё остальное из их зарплаты удерживали деньги, — огрызнулась она. — Я ничего не должна государству, а если долги и есть, отработаю их после окончания школы. А о золоте ничего не знаю. Помню только, что куда-то ходила с какой-то старухой.
Ире надоела психологическая обработка, которой её подвергали уже часа четыре, поэтому она не скрывала злости.
— Зря ты себя так ведёшь, — покачал он головой. — Если не хочешь помочь нам, с какой стати нам помогать тебе?
— А чем это, интересно, вы можете мне помочь?
— Если наша работа приведёт к реальному результату, можно рассмотреть вопрос твоего поселения у родственников. Для нас не составит большого труда поменять им квартиру.
Ира колебалась только мгновение. Даже если на это пойдут, то не сразу, и её увезут в детский дом, а она не собиралась долго задерживаться на Земле. И эти не удовлетворятся малым, они попытаются взять всё. Умение читать чужие мысли окончательно разбило остатки иллюзий, которые у неё были. Никому она здесь не нужна, а договариваться бесполезно, потому что никто не будет соблюдать договор.
— Напрасно ты думаешь, что мы не можем осложнить тебе жизнь, — офицер от обещаний перешёл к угрозам. — Детские дома бывают разные. В одном и воспитатели порядочные, и относительно благополучные дети, а в другом и персонал похуже, и есть воспитанники с криминальным опытом. Увы, нет у нашего государства сил и средств навести порядок повсюду. Улавливаешь мысль?
— Будешь хорошей девочкой — получишь конфетку, — усмехнулась Ира, — а иначе тебя поставят в угол! Так?
— Есть и другие способы... — начал он, но Ире уже надоело в десятый раз слушать одно и то же.
— Давайте заканчивать, — сказала она. — Если вы хотите взять меня измором, то зря: я всё равно ничего не скажу, потому что не знаю! Так что направляйте меня в детский дом. В конце концов, я уже хочу есть. В милиции хотя бы угостили чаем, а от вас и этого не дождёшься. Жмоты!
И чтобы ускорить решение своего вопроса, она в первый раз в этих стенах мягко подтолкнула мысли сотрудника в нужном направлении.
— Не хочешь — как хочешь! — Он закрыл папку и поднялся из-за стола. — Иди за мной.
В кабинете этажом ниже сидели двое.
— Что можешь сказать? — спросил хозяин кабинета.
— По разговору дал бы ей лет двадцать, — заметил гость, носивший погоны подполковника.
— Это ты не видел её воочию, — улыбнулся его собеседник, у которого на погонах было на одну звёздочку меньше. — Великолепно физически развита, а по половым признакам тянет лет на семнадцать. А ведь год назад была худышкой, к тому же дохлой от постоянного недоедания. Мы говорили с врачом, который оказывал первую помощь, после того как она упала в обморок при виде тела отчима.
— Я думаю, что сейчас она этого не сделала бы.
— Я тоже так думаю. Скажи, Сергей, из-за чего ваше управление в неё вцепилось? Или это секрет?
— Секрет, но не от тебя. Она продала золотые монеты коллекционеру, а тот отдал одну из них на экспертизу. Монета вызвала много вопросов, и специалисты провели её анализ на содержание изотопов. Поначалу никто не поверил результатам, но дополнительное изучение материала привело к тому, что всё золото от коллекционера попало в лаборатории нашего управления. Эти монеты, по мнению наших специалистов, имеют внеземное происхождение. Более того, кое-кто на полном серьезе считает, что этот металл вообще не принадлежит нашей Вселенной. В нём даже атомы какие-то другие. Я сам не физик, но и атомарный вес, и изотопный состав, и другие характеристики отличаются от того, что нам известно. Но самое главное в том, что у этого золота уже при температуре минус сто пятьдесят градусов возникает сверхпроводимость. Помести изготовленную из него тонкую проволоку в жидкий азот и можешь закачать в неё прорву энергии. Такое золото — это прорыв во многих областях. А она явно что-то знает.
— Почему ты так решил?
— Ты же вместе со мной слушал её разговор с вашим капитаном. Вспомни момент, когда он предложил поселить у тётки. Волкова сразу отвечала на его слова, а здесь запнулась. Значит, было что предложить, только она нам не доверяет. Хотелось бы знать причину этого недоверия.
— У меня есть объяснение, но слишком невероятное, чтобы о нём говорить кому-нибудь, кроме тебя.
— Выкладывай своё объяснение.
— Я беседовал с ней первым. Что-то в этой девочке меня насторожило, помимо её необычной уверенности в себе. Когда я понял, то сначала сам себе не поверил. Она просто читала мои мысли! Её выдала мимика. Или у неё недостаточно опыта, или просто не считает нужным это скрывать, но она реагировала на мысли, которые я не успевал озвучить. Для проверки вспомнил не слишком приличный, но смешной анекдот. Так вот, она едва справилась со смехом, казалась смущённой и отводила глаза. Если это действительно так и мы для неё прозрачные, как стекло, с какой стати нам доверять? Она понимает, что обещаем мы, а решать, выполнять или нет обещанное, будут другие.
— И что думаешь делать? Может, поместить её, такую уверенную, в третий детдом?
— Ты долго думал? Это же отстойник. Будь на то моя воля, я вообще его закрыл бы, а директора отослал куда-нибудь на лесоповал. Заслужил целиком и полностью. Там трети воспитанников место не в детском доме, а в колонии. Когда с таким сталкиваюсь, начинаю жалеть, что прошли времена Феликса. А ты хочешь запихать туда эту девочку! У меня у самого дочь в таком возрасте. И потом я совершенно уверен, что мы ничего не добьёмся угрозами и давлением, а сделаем только хуже. Если начнёшь проталкивать свою идею, забирайте у меня её дело!
— Что ты так раскипятился? Я просто высказал предложение. Не хочешь в третий, пусть будет первый. Там почти нормальные условия. И решай быстрее, её сейчас приведут.
В подтверждение его словам в дверь постучали, и вошла Ира в сопровождении работавшего с ней до этого капитана.
— Ну что, Ирина Игоревна, вспомнили чего-нибудь? — спросил майор.
Она отрицательно покачала головой, потом встрепенулась и внимательно посмотрела на хозяина кабинета и его гостя. Рассматривала недолго, потом благодарно улыбнулась майору и опустила глаза.
— Сейчас вас накормят обедом в нашей столовой, — сказал майор, — а потом отвезут в первый детский дом. К вам большая просьба. Если хоть что-то вспомните, позвоните по этому телефону. Это очень важно. Телефон есть в кабинете директора, его предупредят. До свидания.
— Да свидания, товарищ майор! Спасибо вам! — Ира повернулась и вышла из кабинета. Следом вышел и капитан.
— Видел? — спросил майор.
— Она поняла, что ты встал на её защиту, и поблагодарила. А вот при взгляде на меня выражение лица стало неприязненным. На мгновение, но я успел заметить. Похоже, что ты прав и она действительно читает мысли. Послушай, у меня родилась идея. Только не нужно сразу бить морду, вначале выслушай. Твоей Татьяне ведь тоже четырнадцать? Давай уговорим её с месяц посидеть в том же детском доме? В лагерь она уже съездила, а до учёбы ещё больше месяца.
— Она прочитает мою Татьяну не хуже, чем нас с тобой, и они поступят туда почти одновременно, а это вызовет у Ирины подозрения.
— Тогда посмотрим, с кем она подружится, а потом проведём беседу. Не все же дети такие недоверчивые к органам. Я считаю, что Ирина не всё время читает чужие мысли. Вряд ли это удобно в общении, и она кажется порядочным человеком. Такая не полезет в голову к подруге без необходимости.
— Давай немного выждем, а потом попробуем.
— Это твоя кровать, — сказала Ире воспитательница. — Пойдём, проведу на выдачу белья. А если тебе не к спеху, посиди так. У меня заканчивается рабочий день, так что свои вопросы решишь со сменщицей. Этот костюм нужно заменить на форменное платье. Повесишь его в свой шкафчик и сможешь надевать только в город. К занятиям получишь школьную форму.
— А где остальные? — спросила Ира. — Почему никого нет?
— Две группы девочек со второй воспитательницей и пионервожатой ушли в кинотеатр, а мальчики живут в другой части здания. Вы с ними общаетесь только в столовой, в общих комнатах и на занятиях, а в ваших спальнях им делать нечего. А вот и Мария Аркадьевна! Мария, это новенькая, которую только что привезли. Она ничего не получала. Передаю её тебе и побежала. До завтра!
— Здравствуй! — поздоровалась с Ирой полная женщина лет сорока, с некрасивым лицом, которое немного скрашивали густые ухоженные волосы. — Ты уже слышала моё имя. А кто ты?
— Ирина Волкова, — назвалась Ира.
— Ты всегда такая немногословная? — улыбнулась Мария Аркадьевна. — Пойдём, я всё покажу, пока не приехали наши девочки, и заодно получишь свои вещи.
Воспитательница показала Ире, где находятся туалет, душевые, столовая и учебные комнаты, а заодно рассказала о распорядке дня.
