Почти весь следующий день у Иры прошёл без толку. До обеда обыскивали помещения Ордена, но не нашли ничего, заслуживающего внимания. После обеда эти поиски продолжили Ирина с Мартом, а остальных направили подчищать храмовые помещения, и до конца дня натащили в замок кучу полезного барахла. Уже незадолго до окончания работы Марту повезло наткнуться на хитро спрятанную библиотеку, и они вернулись к своим людям, тяжело нагружённые книгами. Ира на этот раз устала не так сильно, поэтому взяла у майора конверт с его заметками и отнесла в ангар, где круглосуточно находились дежурные. А вот в последний день, который она отвела себе на сбор трофеев, им повезло с самого утра. Сначала нашли ещё одну библиотеку, а потом Март отыскал и казну Ордена. Она оказалась в два раза меньше храмовой, но пришлось долго носить золото. Ира наложила сильное заклинание на двери в подвальное помещение, в котором сейчас высилась большая куча золотых монет, и предупредила, чтобы туда ни в коем случае не совались.
— Сколько у нас свободных помещений? — спросила она у Виктора.
— Из приведённых в порядок остались ещё три комнаты в гостевых покоях и две в той части замка, которую заняли дружинники. Есть ещё семь, но они нуждаются в ремонте и не для всех куплена мебель. Четыре большие комнаты занимают рабочие.
— Ладно, пока хватит. Возможно, скоро поселим в гостевые покои двух моих соотечественников. Они будут изучать замок и учить язык.
Прямо из замка Ира ушла в приёмную Аниша и, когда Мар отошёл от испуга, попросила его передать королю, что ей больше не нужен храм. Встречаться с Анишем не хотелось. Усталость давила и вызывала только одно желание — побыстрее очутиться в кровати. Отказавшись от ужина, она быстро разделась, легла в кровать и моментально уснула. А через три часа на них напали.
Глава 24
В первые дни жизни в особняке Ира спросила Райну, почему они не делают следящий контур.
— А зачем? — спросила тогда наставница. — Границы обширны, а контур нужно обновлять каждый день. Долго ходить, да и сил потратишь немало. Умнее сделать так, чтобы в случае нападения до нас не смогли сразу добраться и тем самым дали время уйти или оказать сопротивления. Особняк — это маленькая крепость. Не забывай каждую ночь закрывать ставни на окнах и входные двери, и враги замучаются их ломать. Магия им в этом не помощница, а оружием пока ещё изрубишь. За это время мы сто раз успеем уйти вратами в замок и увести своих людей.
— Но вы же сами говорили, что жрецы как-то мешают ставить врата.
— Мешают, — согласилась Райна. — Именно поэтому нам пришлось спасаться из крепости через подземный ход. Но я раскусила их фокус. Тётя перед смертью успела сказать, почему мы не смогли уйти вратами. Никто из мастеров не смог представить достаточно чёткого образа для наведения врат, из-за того что жрецы как-то туманили им мозги. Под полной защитой всё вспоминалось нормально, но с ней не создашь врата. А нам с тобой это не страшно, потому что пойдём по маякам.
— А у вас не было маяков?
— Не было. Не ставили их мастера, за что и поплатились. Маяки для мага — это всё равно что костыль для хромого. Для мастера использование маяков было равносильно признанию в собственной слабости.
С тех пор их конюх запирал на ночь ставни на окнах тяжёлыми навесными замками, а Лина закрывала двери на засовы, не забывая стопорить их специальными клиньями. О вторжении врагов предупредили амулеты, которые сработали, когда жрецы уже подходили к дому. Первым делом по поместью был нанесён удар парализующим заклинанием.
Ира так устала, что проспала бы волну холода, которая ударила со всех сторон, но её разбудил настойчивый стук в дверь.
— Что будем делать? — спросил Сантор. — Игар и служанки парализованы, а жрецы могут поджечь дом.
— Плохо, что я не восстановилась, — ответила Ира. — Я устроила бы им нападение!
— Может, вам стоит вызвать своего Зверя? — предложила Аглая.
— Я не буду вызывать без крайней необходимости, — отказалась Ира. — Сейчас симпатии горожан на моей стороне, но всё может измениться, если я начну таскать в город Зверя. Сделаем иначе. Вы выносите парализованных в коридор, и я всех вывожу вратами в замок. Потом, если хватит сил, сниму паралич и открою врата поблизости от нашего особняка. Подберёмся к ним с улицы и устроим весёлую жизнь. Пяти автоматов достаточно, но на всякий случай захватим гранаты. Можно было бы просто отсидеться в замке, но они наверняка убьют слуг во флигеле, да и лошадей жалко: конюшню нам сожгут, а если на пожар набежит стража, достанется и ей. Если напали на королевского мастера, значит, решили идти до конца. Это хороший случай сократить число наших врагов. Да не трясись ты так над Линой, Владимир, вылечу я её за минуту. Просто сейчас мало сил, поэтому важнее отсюда уйти. Неси сюда свою любовь, пока они не ударили чем-нибудь вроде остановки дыхания. Моя ошибка: надо было сделать амулеты всем, но вы же видели, как я крутилась.
Лину принёс на руках Владимир, майором занялся Сантор, а крупную Саю словно пушинку принесла Аглая. У них на плечах были автоматы. Ира тоже вооружилась и, когда все были в сборе, открыла врата в свою гостиную.
— Уложите женщин в кресла, а Игара можно положить на пол, — скомандовала она, открывая оружейный сундук. — Возьмёте отсюда запасные магазины и по две гранаты. Запалы к ним лежат в сумке. А я сейчас займусь лечением. Начну с Лины, а то от Вальдера не будет толку.
Пришедшая в себя девушка забралась на колени к Владимиру, который принялся её успокаивать, а Ира занялась майором.
— Голова не кружится? — спросила она у очнувшегося от оцепенения Игоря. — Вот и прекрасно. Возьми мой амулет. Мне он пока не нужен, а привязку я сняла. Автомат для тебя в сундуке. Там же и всё остальное. Владимир! Оставь Лину и объясни товарищу ситуацию. Я не буду пока трогать Саю, сил и так осталось немного. Готовы? Я дам всем, кроме Аглаи, сумеречное зрение, только сначала снимите амулеты. Теперь можете надевать. И постарайтесь беречь глаза от яркого света. Если там пожар, нельзя смотреть на огонь. Во врата идите бегом, потому что у меня почти нет сил их держать.
— Может, вам лучше остаться? — предложил майор.
— Я иду, и это не обсуждается. Отставить разговоры, пошли!
Все один за другим бросились в ярко пылающий для обострённого магией зрения круг врат и очутились метрах в ста от ворот особняка.
— Видно не очень хорошо, — заметил майор. — А почему вы не улучшили зрение Аглае?
— Пока дойдём, глаза успеют привыкнуть, и будет лучше видно, — ответила Ира, — а Аглая в темноте видит не хуже кошки. И прекращайте болтать. Жрецы могли оставить кого-нибудь возле ворот.
— Как вы себя чувствуете? — тихо спросил Сантор.
— Физически — нормально, я успела немного отдохнуть. А магических сил осталось только на свою защиту, больше я ничего не смогу сделать, даже вернуть вас в замок.
Жрецы не оставили охраны, они сгрудились возле особняка и пока безуспешно пытались в него проникнуть.
— Неужели не чувствуют, что в доме никого нет? — спросил Владимир, устраиваясь поудобнее для стрельбы.
— Я оставила обманки, — ответила Ира. — Они уже выворотили ставни. Стреляем!
Тишину ночи разорвал грохот выстрелов. Поначалу, когда врагов было много, стреляли, не экономя патроны, но очень скоро почти все жрецы были ранены или убиты, а уцелевшие начали разбегаться. Теперь их отстреливали короткими очередями. Долго это избиение не продолжалось, и минут через пять стрельбу прекратили. Повсюду лежали тела жрецов, кое-где слышались стоны.
— Вам нужны раненные? — спросил Иру Сантор.
— Зачем они мне? Говорить с ними не о чем, доказательств их нападения не требуется, а лечить врагов...
— Понятно, — сказал он, переводя автомат на стрельбу одиночными. — Пойдём, Вольдер, закончим дело. И друга возьми, не девушкам же таким заниматься.
Когда кончили зачистку, Аглая побежала к конюшне, а Ира подошла к особняку.
— В нём кто-то есть, — сказала она мужчинам. — Один человек, который прячется на кухне или в трапезной.
— Они выломали окно, — сказал Сантор, — вот в него кто-то и успел заскочить, когда мы начали стрелять. Что будем делать?
— Пусть пока сидит, — ответила Ира. — Вы лучше посмотрите во флигеле, живы ли Най с кучером. И кому-то нужно встретить стражников: они вот-вот должны набежать. Если не появятся после того шума, который мы устроили, надо посоветовать Анишу их разогнать и набрать новых.
Слуги оказались парализованными, но живыми, и лошади уцелели, так что налёт нанёс ущерб только особняку. Предстояло ремонтировать повреждённые ставни и заделывать многочисленные пулевые отметины на стенах. Стража прибыла, хоть и намного позже, чем рассчитывала Ира.
— Я буду очень признательна, если организуете уборку тел, — сказала девушка ошалевшему от увиденного сержанту. — И лучше это сделать побыстрее.
— Да, миледи! — ответил он. — Всё уберём, только сначала на них должны посмотреть дознаватели короля. Таков порядок. За ними уже послали.
— Кому-то нужно забраться в дом через окно и открыть двери, — сказала мужчинам Ира. — Жрец спрятался и нам не опасен, а я, если хоть немного не отдохну, сейчас сдохну.
— Им неудобно, лучше это сделаю я, — сказала Аглая и, не дожидаясь, пока мужское большинство начнёт возражать, подбежала к окну. Она вынула из рамы ещё торчавшие осколки стёкла и исчезла в доме. Через минуту вошли в особняк.
— С дознавателями разговаривайте сами, со жрецом делайте что хотите, а я до утра пошла спать, — сказала Ира, отдавая свой автомат Владимиру. — Придётся твоей Лине поволноваться. Извини, но я сейчас ни на что не способна.
Рано утром разбудил стук в дверь.
— Кому это не спиться? — сердито спросила девушка, надевая халат.
Оказалось, что стучала Аглая.
— Извините, миледи, — сказала она заспанной и недовольной Ирине, — но вы вчера не сняли мужчинам сумеречное зрение, и никто из них не может выйти из особняка. Они накрутили на глаза полотенца и сидят в комнатах, где уцелели ставни. Да и кухарку неплохо бы вылечить и привести, а то когда она ещё приготовит завтрак, а все были полночи на ногах и скоро начнут клацать зубами от голода или съедят всю вашу халву. Да и слуги во флигеле не вышли из паралича. Лошадей и я могу накормить, но я слышала, что, если быстро не снять паралич, могут быть последствия.
— Ты права, — Ира зевнула, прикрыв рот ладонью. — Сейчас всё сделаю, а досплю как-нибудь потом.
Она быстро оделась и вышла во двор. Тела уже убрали, но на земле повсюду были видны следы крови. Девушка сходила во флигель и быстро вылечила слуг.
— Ночью на нас напали, — сказала она, объясняя их состояние. — Вас парализовали, поэтому так плохо себя чувствуете. Я подлечила, так что скоро всё пройдёт. Позаботьтесь о лошадях, а потом уберите во дворе следы крови. Кухарки в особняке пока нет, так что завтрак будет позже. С Саей не случилось ничего страшного, сейчас я её приведу.
Перед походом в замок Ира обошла мужчин и вернула им нормальное зрение.
В замке к ней бросилась ревущая Алина.
— Он убит?! Миледи, скажите мне правду!
— Да жив он! Вот шальная, ты мне чуть не порвала платье. Я вчера так вымоталась, что не могла больше открывать врата, иначе вас отсюда забрали бы. Не мешай мне лечить Саю. Закончу, и пойдём домой.
Сая отнеслась ко всему произошедшему на удивление спокойно и, попав на кухню, занялась приготовлением завтрака.
— Отлипни от Вольдера и иди помогать кухарке, а то мы помрем от голода, — сказала Ира Лине. — Я понимаю, что у вас любовь, но у тебя в этом доме имеются и обязанности. Вы скоро закончите обучать солдат, Владимир? Сколько их осталось?
— Управлюсь за два дня.
— А что сделали со жрецом? Я его не чувствую.
— Связали и заперли в сарае за конюшней. Когда мы пришли, он не оказал сопротивления.
— Сходим к нему вместе. Возможно, понадобится твоя помощь. За вами сегодня вряд ли приедут, а вот мне нужно идти к королю, пока он не начал слать гонцов.
Жрец оказался крепким на вид стариком. Возраст выдавали морщины и почти полностью выбеленные сединой волосы.
— Сколько тебе лет? — спросила Ира. — Советую отвечать. Пытать тебя здесь не станут, но если и дальше будешь молчать, просто пристрелят.
— Больше ста, — буркнул старик, с ненавистью глядя на Иру.
— Храм или Орден? Молчишь? Ты ведь лишён амулетов, и мне ничего не стоит заглянуть в твою голову.
— Орден.
— Значит, пёс. Ответь, почему сюда пришла только половина ваших?
— Потому что ты отравила нестойкие умы своими речами! Часть наших, даже из Ордена, не стали слушать старших и ушли. Будь ты проклята! Сколько я убил таких, как ты! Моя жизнь подошла к концу, но я об этом не жалею! Жалко только того, что я не смог вцепиться тебе в горло!
— Злобное и мелкое ничтожество, — сказала Владимиру Ира, имея в виду жреца. — Именно такие, как он, в погоне за властью вырезали семьи мастеров.
Она повернулась и вышла из сарая.
— Что ты с ним сделала? — спросил Владимир, догнав девушку.
— Убила, — равнодушно ответила она. — Приказала прекратить дышать. Что ты так смотришь, словно увидел меня в первый раз? Удивляешься жестокости? Ты живёшь у меня в особняке в тепличных условиях, а с этим миром немного соприкоснулся только сегодня ночью. Я ведь видела, какое у тебя было лицо, когда Сантор повёл вас добивать раненых. Не приходилось до этого убивать?
— Чёрт его знает. На войну я не успел, а в перестрелках побывал. Может, кого и убил. Но это совсем не то. Я и по тем, кто был у дома, стрелял почти как в тире. А вот когда тебе смотрят в глаза...
— Это тяжело, — согласилась Ира. — Пока не зачерствела душа, убивать лицом к лицу, да ещё связанного... Полгода назад я так не смогла бы. И плевать мне было бы на то, что он враг и меня ненавидит. Всё меняется, когда начинаешь терять близких людей. Можно сколько угодно говорить молодому солдату, что враг жесток и на войне только один закон: или ты его убьёшь, или это сделает он, но всё равно убийство будет выворачивать душу. Но это только до тех пор, пока он не столкнётся с тем, что вытворяют враги. После этого убивать станет гораздо легче, а потом убийство превратится в привычную работу.
— Иногда ты меня пугаешь! — сказал Владимир. — Слишком у тебя внешнее содержание не соответствует внутреннему. Не могут пятнадцатилетние девчонки столько знать и, главное, осмыслить. Несложно быть умным книжной премудростью, но такой опыт, в отличие от своего, редко используется.
— К сожалению, у меня много и своего печального опыта, — вздохнула Ира. — Меня жизнь редко гладила, чаще била. Ты думаешь, легко быть такой? Когда мне было лет восемь, у нас в доме появился котёнок. Трусливый страшно. Я выносила его на улицу, чтобы хоть немного побыл на воздухе. После такой прогулки он стрелой влетал в квартиру, задрав хвост, и мчался на руки к моему отцу. Забьётся ему головой под мышку и урчит. Наверное, жаловался ему на меня. Думаешь, и мне не хочется так же забиться кому-нибудь под мышку? Отдать богатство, всю власть и силу, лишь бы любили и заботились? Останавливает отсутствие человека, которому можно довериться во всём, и понимание того, что я уже не смогу жить без силы. А сила много чего требует от человека и в этом мире, и в том. Ладно, что об этом говорить! Побежала к королю, а то время идёт, а дел на сегодня много. Скажи конюху, чтобы взял тело и отнёс к воротам, а я позже пришлю за ним стражу.
