"Куплю кеды, — подумала Ира, зацепившись каблуком за неровность пола. — Каблуки маленькие, а ходить всё равно неудобно. А в лесу ещё хуже. Куплю даже две пары, если хватит денег. Надо спросить у Райны, какие здесь зимы. Только как разговаривать, если не можешь оценить температуру? Ой, обязательно нужно забрать папины часы!"
Когда началась продажа вещей, Ира спрятала наручные часы отца, чтобы их не постигла печальная участь быть проданными за бесценок. При уходе она в спешке о них забыла, а сейчас вдруг вспомнила.
Девочка бродила по замку часа два. Нашла полностью обвалившуюся часть и незапертый вход в подвал, но и не подумала к нему приближаться. Она верила старухе. Если та сказала, что это опасно, значит, так и есть и глупо собой рисковать. Из окон можно было, не выходя наружу, хорошо осмотреть окрестности замка. Он был окружён не очень густым смешанным лесом, вырубленным только возле самых стен. Никакого рва не было, как и крепостных стен, хотя сама стена замка толщиной с метр вполне могла сойти за крепостную. Внезапно Ира почувствовала, что хозяйка хочет её видеть, и поспешила на зов.
— Долго идёшь! — недовольно сказала Райна, увидев спешащую Иру. — И платье могла надеть своё: в нём сподручней лазить по камням, а Лая как-нибудь переживёт твои коленки. Когда идёшь в таком наряде, особенно если спешишь, обязательно придерживай руками подол, а то так недолго и грохнуться. Эти полы клали криворукие работники, или они покоробились за прошедшие века.
— Я спешила, а на каблуках здесь не побегаешь. О платье не подумала, но ходила осторожно и вроде ничего не запачкала.
— Держи напоминалку, — не слушая оправданий, сказала Райна, передавая небольшой стеклянный шарик молочно-белого цвета, по размерам в два раза больше теннисного. — В ней сотня самых употребительных слов. Чтобы услышать, нужно слабо сжать шар в руке. Когда слово уже выучено и хочешь перейти к другому, опять сожми, но на этот раз посильнее. Понятно? Попробуй при мне.
Ира попробовала работать с шаром по указаниям наставницы, и всё получилось. Шар голосом Райны называл местное слово и тут же давал его перевод. Сильное нажатие меняло слово на следующее.
— А как вернуться к слову? — спросила она, наигравшись с шаром.
— Никак. Слово повторится, когда ты полностью прослушаешь все остальные, поэтому будь внимательна и меняй, когда уверенна в том, что запомнила. Потом можно повторить. А теперь пей отвар. На вкус он не очень приятный, но память должен усилить.
Говорить о том, что коричневая гадость не очень приятная, мог только тот, кто ни разу её не пил. Отвар был попросту отвратительным, но девочка стойко допила и вернула Райне кубок.
— И когда это должно подействовать? — едва сдерживаясь, чтобы не выплеснуть выпитое вместе с завтраком, спросила Ира. — Долго ждать?
— На людей этого мира действует через половину свечи, — ответила Райна, — а как подействует на тебя, посмотришь сама.
— А что это за мера? Так измеряют время?
— Обыкновенная мера, — пожала плечами наставница. — В любом храме можно купить свечи. За сутки таких свечей сгорит два десятка, если жечь их одну за другой. Так время и меряют, если в этом есть нужда. Отсчёт ведётся либо от восхода солнца, либо от его заката.
"Значит, свеча горит чуть больше часа, — сообразила девочка, — при условии, что сутки здесь не сильно отличаются от наших. Ну что же, подождём с час и посмотрим, не зря ли я пила эту гадость. Ой, а она ведь слышит мои мысли!"
— Конечно, слышу! — посмеиваясь, сказала Райна. — Но я не в обиде, вкус у этого напитка действительно неважный.
— Ой!
— Что "ой"? Что ты чувствуешь?
— Странное ощущение, — прислушиваясь к себе, сказала Ира. — Как будто прозрачная голова, а мысли прямо летают. Пойду учить слова. Интересно, что получится.
Глава 3
Слова запоминались легко, и на каждое уходило не больше двух минут, но Ира тратила в два раза больше времени, чтобы уж выучить наверняка. У неё был горький опыт изучения английского, когда вроде бы заученные слова на следующий день вспоминаются через одно. К обеду она успела выучить их три десятка, чем и похвасталась Райне:
— Завтра я буду знать первую сотню, а дней через десять уже смогу хоть как-то общаться и можно заняться магией.
— Тебе не терпится? — с улыбкой спросила хозяйка.
— Интересно, — призналась девочка, — и немного страшно, в основном из-за тварей.
— На день придётся отставить язык. Сегодня ночью мы идём в твой мир, а завтра отоспишься.
— А почему ночью?
— Подумай сама, прежде чем задавать глупые вопросы. Моя ученица должна уметь соображать головой, а не всецело полагаться на наставника.
— Извините, — сказала Ира, которой стало стыдно за справедливый упрёк. — Я как-то не подумала о разнице во времени.
— Ты испытываешь неудобство из-за того, что не знаешь, как ко мне обращаться. У вас женщину моего возраста молодые не называют по имени, а ваших отчеств здесь нет. Можешь называть меня госпожа Райна. Я чувствую, что тебе что-то неприятно в этом обращении.
— Слово "госпожа". У нас последние господа были пятьдесят лет назад. Потом начали строить бесклассовое общество, все стали равны, а само слово вызывает неприятное чувство.
— Все люди не могут быть равными по способностям и положению, — возразила Райна. — И у вас тоже должны быть те, кто управляет, и все остальные. Ты просто не видишь этого из-за молодости и отсутствия опыта. А сказать можно всё. Да и ты теперь не там, а здесь слово "господин" только подчёркивает привилегированное положение человека. Если ты меня так называешь, это не говорит о том, что я твоя хозяйка, ты сама теперь дворянка и госпожа Рина. Так к тебе и будут обращаться, поэтому привыкай заранее. Можешь называть меня словом "мастер". Это обычное обращение ученика к наставнику. Всё, пошли обедать.
— Вы чем-то недовольны, мастер? — робко спросила Ира идущую рядом хмурую Райну, заодно попробовав новое обращение. — Это из-за меня?
— Отчасти из-за тебя, отчасти из-за того, что я не знаю, какую одежду надеть в твой мир. Я ничего не найду, если там все носят такие короткие платья.
— У матери остались два платья, а вы с ней одного роста. Они свободные, так что должны подойти. А что не так со мной?
— Мне не понравилось то, как быстро и сильно на тебя подействовал мой отвар. Сейчас в этом для тебя одна польза, но если и остальные зелья будут действовать так же, мне нужно быть очень осторожной. Да и наши яды могут оказаться для тебя ещё губительнее. Ладно, не бери в голову, я это потом проверю.
На этот раз Ира попробовала и фрукты, которые, несмотря на свой необычный вид, по вкусу не отличались от яблок.
— Когда поедим, сходим с тобой в подвал, — предупредила Райна. — Посмотришь монеты. Ты лучше меня знаешь, что нужно, значит, тебе и выбирать.
Подвал представлял собой путаницу коридоров с дверями в помещения. Ира видела даже двери с забранными решётками окошками.
— Тюремные камеры, — объяснила Райна. — Кое-где можно встретить останки узников. Всё это от прежних, мы почти не пользуемся подвалом. А вот и наше золото. Не забегай вперёд, сейчас я обезврежу проход.
Райна первой вошла в небольшое помещение, в котором стояли три сундука. Ира поспешила за ней, чтобы не задерживаться одной в тёмном коридоре. Хозяйка положила в нишу в стене шар с радужными демонами, которые освещали им дорогу, и откинула крышку одного из сундуков.
— Здесь монеты, которые я нашла в тайнике под разрушенной башней, — сказала она. — Они очень древние. Сколько уже прошло времени, как погибли хозяева замка, а они, скорее всего, не знали об этом золоте. Во всяком случае, эти монеты сильно отличаются от тех, которыми пользовались сами прежние. Выбирай, что нравится, и бери с запасом.
— Здесь одно золото, — растеряно сказала Ира, вытаскивая из сундука жменю монет, которые ощутимо давили на ладонь.
— А чем плохо золото? — не поняла Райна. — Твой знакомый его не возьмёт?
— Оно слишком дорого для меня, — объяснила Ира. — У нас девчонки не таскают в кармане золото. Даже антикварные серебряные монеты могут вызвать вопросы. И у него может не оказаться денег на такую покупку.
— Подбирай подходящие монеты, а, если заартачится, разговаривать буду я. Серебро тоже можем взять. Оно отложено для расчёта с крестьянами.
— А как вы будете с ним разговаривать без знания языка? Мысленно? Так это вызовет ещё больше вопросов.
— Ты забываешь, что имеешь дело с магом, — пожала плечами Райна. — Никто из тех, с кем я буду общаться, не заметит, что я молчу. Управление людьми — это одна из основных способностей магов. Именно поэтому нас многие не любят.
— Тогда почему вы не удержали своих слуг, вместо того чтобы топить?
— Легко что-то внушить человеку на короткое время, — объяснила Райна, — а вот на длительное это сделать труднее. А если внушение противоречит желаниям самого человека, оно разрушится ещё быстрее. Мне нужно было регулярно обновлять заклинание, пока они не сойдут с ума из-за внутреннего разлада или потеряют интерес к жизни. Поэтому маги стараются не управлять людьми долго. Вот расположить к себе человека на непродолжительное время, отвести ему глаза или заставить во что-то поверить — это можно. Так ты выбрала?
— Да, — ответила девочка, — только они отливаются красным.
— Это из-за освещения, наверху будут жёлтые. Если всё, тогда пойдём. Нужно посмотреть серебро.
В своей спальне Райна открыла стоявший на столе у окна ларец и высыпала на стол десятка два монет.
— Посмотри, здесь есть что-нибудь подходящее?
— Вот эти подойдут, — Ира отобрала пять наиболее потёртых монет. — Они и отчеканены по-разному, нет ни одной одинаковой.
— Серебро многие чеканят, это разрешается, главное, чтобы не жульничали с весом. Вот право на чеканку золотых монет имеет только королевское казначейство. Держи этот кошель, сложишь в него монеты, чтобы не растерять. Чем думаешь заняться?
— Переоденусь и погуляю вокруг замка, а заодно поучу слова.
— Неплохо, — одобрила Райна, — только я советую долго не гулять, а лучше немного поспать, чтобы ты не была сонной.
— Попробую. Я с трудом засыпаю днём, а сейчас ещё выспалась на день вперёд.
Ира пришла в свои комнаты и переоделась в короткое платье. Стараясь не терять время, бегом направилась к ближайшему выходу из замка.
"Да, в такой обуви только ходить по лесу, — подумала девочка, очищая туфли от набившихся в них сосновых иголок и мха. — Какая учёба, если нужно всё время чистить ноги? Ой, гриб!"
В трёх шагах от неё рос самый настоящий подосиновик. Ира до умопомрачения любила собирать грибы и в этом пошла в отца. Она в первый раз выехала за грибами вместе с родителями, когда на заводе, где работал папа, выделили для своих грибников два автобуса. Они набрали два ведра маслят и потом дома до самой ночи счищали со шляпок тонкую липкую плёнку. В тот год солёные маслята всю зиму не сходили с их стола.
"А может, он ядовит? — мелькнула мысль. — Нужно показать Райне. Мясо каждый день, да ещё на обед и на ужин, быстро надоест".
Ножа с собой не было, и она оторвала гриб от грибницы.
Райны не было в её покоях, и Ире пришлось побегать по замку, пока она не нашла наставницу в лаборатории, где та готовила какой-то отвар.
— Мастер! — ворвалась она в лабораторию. — Этот гриб не ядовит?
— Потише носись, — выговорила ей Райна. — И орать можно не так громко: я чуть не оглохла. А если бы не слышала твои мысли ещё раньше воплей, могла бы вообще остаться заикой. Зачем тебе эта гадость?
— Почему гадость? — обиделась Ира. — Отличный гриб! Если пожарить и есть с кашей, будет очень вкусно! А ещё их солят и маринуют. Разве у вас их не едят?
— Не помню, чтобы дома хоть раз готовили. Когда появятся деревенские, я их спрошу. Положи на стол и иди отдыхать, а я проверю на яды. Много запомнила слов?
— Я ещё не учила, — смутилась девочка. — Как увидела гриб, так обо всём забыла. Сейчас поучусь и лягу.
Поучиться получилось, а вот заснуть — нет.
— Надо было сказать мне, — проворчала за ужином Райна. — Я тебя усыпила бы. А теперь будешь ходить сонная и хлопать глазами.
— Давайте не будем ждать ночи, а отправимся сейчас, — предложила Ира. — У нас должно быть раннее утро. В гости или за покупками рано, но я хочу посмотреть, что можно забрать из квартиры, да и вам нужно примерить одежду матери. А потом ещё дверь...
— Можно и сейчас, — согласилась Райна. — Если поела, беги переодеваться в своё, и пойдём в башню.
Переход в квартиру занял минуту и ничем не отличался от того, что Ира уже однажды видела.
— В первый раз я пришла сюда по следу крови, — сказала Райна, выходя из кухни в гостиную, — а сейчас шли по образу, а это намного легче. Собирай то, что хотела. Хоть здесь и раннее утро, но не будем зря терять время. Где платья твоей матери?
— Сейчас достану! — девочка открыла почти пустой одёжный шкаф и сняла с плечиков платье. — Вот оно. Второго почему-то нет на месте. Когда оденетесь, я застегну сзади молнию. А в этом зеркале можно посмотреть, как оно на вас сидит.
— Зеркало я тоже заберу, — задумчиво сказала Райна, рассматривая своё отражение в большом, почти в полный рост зеркале. — У нас нет таких больших и чистых. Помоги мне переодеться, вещами займёмся потом.
Совместными усилиями поменяли платье, а заодно и нижнюю рубашку, которая у Райны была слишком велика и не влезала под платье матери.
— Какой срам! — высказалась старушка, оглядывая свои наполовину голые ноги. — Как можно ходить в таком виде?
— Это длинное платье, — успокоила Ира. — Когда выйдем на улицу, вы увидите намного короче. Есть платья на две ладони выше колен. К такому давно привыкли, а на вас неплохо смотрится.
— Ты думаешь? — Райна покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. — Ладно, на какие только жертвы не приходится идти ради дела. Тебе помочь с вещами?
— Нет, я сама. — Ира не уходила, с сомнением глядя на обувь наставницы. — Мне кажется, что ваши ботинки не подходят под это платье. Они слишком большие и грубые. У матери есть туфли, которые ей малы. Она почему-то до сих пор их не продала. Давайте попробуем примерить.
Туфли подошли почти идеально. Они были немного широки, но хорошо держались на ноге и весили раза в три меньше прежних.
— Вот теперь хорошо! — обрадовалась девочка. — Если бы сколоть волосы узлом на затылке, никто вообще не обратил бы внимания. Но я не умею так делать.
— А чем плоха моя причёска?
— Такие у нас носят только молодые. Ладно, это уже не очень важно. Вы отдохните, мастер, а я пока соберу всё, что хотела.
Понимая, что уже вряд ли когда-нибудь вернётся из того мира в эту квартиру, и уже зная, что может пригодиться в новом мире, Ира обошла комнаты и кухню, складывая всё, по её мнению, полезное в две большие хозяйственные сумки. С кухни в них попали жалкие остатки посуды, тёрка, мясорубка и спички, из ванной — зубная щётка, три банки зубного порошка и несколько кусков хозяйственного мыла, а из своей комнаты она забрала оставшееся бельё, махровую простыню и припрятанные часы. Немного подумав, добавила коробку цветных карандашей, пачку бритвенных лезвий и все общие тетради, которые были в столе.
