Крик только поднял на него взгляд, после чего дернул своими руками, до сих пор закованными в наручники за его спиной.
-Я прикурю,— Зоен улыбнулся Крику, однако тот лишь взглянул на него холодным взглядом, не произнося ни слова и устроился поудобнее на кресле для допроса.
-Ну, как хочешь,— Зоен пожал плечами, отложив пачку, после чего достал четвертую для себя и прикурил.
Затянувшись еще раз, Зоен улыбнулся, после чего взглянул на Крика, все также продолжавшего молчать. Зоен, подождав несколько секунд и сделав еще одну затяжку, все же протяжно вздохнул и продолжил,— Ладно, ты победил. Я начну говорить.
Зоен проделал несколько шагов, присев напротив Крика, после чего взглянул на того внимательно,— Гора Гленн обречена.
От этих слов Крик нахмурился, но не стал ничего говорить — либо признавая правдивость слов Зоена — либо продолжая свою игру в молчанку.
-С Вейлом или без — шансов у нас уже нет,— Зоен произнес свою фразу как утверждение, не допуская и толики сомнения в свой тон голоса, после чего взглянул на Крика, продолжающего молчать,— Бор или нет — Гору Гленн снесут до основания. Даже если мы сейчас же свергнем Бора и заставим Самоуправление послать сигнал о помощи Вейлу — это бесполезно. Сбор и отправка армии займет неделю. Если мы поставим население в известность — орда станет только больше. Армии не хватит в любом случае — но от этого станет только хуже... И как мы должны будем собрать армию и отправить ее воевать, если мы не будем говорим населению об орде?
Зоен остановился, после чего сделал еще затяжку, прежде чем взглянуть на Крика,— Гору Гленн уже не спасти.
-Тогда...— только после этих слов Крик все же ответил Зоену,— Тогда начинайте эвакуацию. Система метро еще работает...
-Едва,— на эти слова Зоен только взглянул на Крика,— После всей истории с Самоуправлением поезда не ходят по метро и оно фактически заброшено. Почти двести километров под землей, в разрушающихся туннелях, в пути до Вейла. К тому же — нам нужно разрешение...
-Нам не нужно разрешение,— Крик поднял взгляд на Зоена, глядя на то, как тот прикуривает новую сигарету,— У нас есть оружие. И мы должны обеспечить эвакуацию людей.
-И как пройдет эвакуация, если ты объявишь о ней?— Зоен только втянул дым еще раз, глядя на Крика,— Паника. Больше гримм. Больше паники. Гору Гленн уже не спасти.
После этих слов Крик только замолчал, откинувшись на спинку кресла, и прикрыл глаза, прежде чем закончить свою мысль,— Тогда мне больше нечего сказать тебе.
-Не гони коней,— Зоен, однако, только вздохнул,— У меня есть предложение.
Зоен ухмыльнулся, глядя на молчаливое отторжение Крика,— Эвакуируйся с нами.
-Я уже предупредил людей и те срочно покидают Гору Гленн,— Зоен опустил руку, держащую сигарету, стряхивая пепел,— Банкиры. Магнаты. Бизнесмены. Политики. Пусть Бор поправит Горой Гленн еще неделю или две, пока ее не разрушат дотла.
-Мы можем улететь, прямо сейчас,— Зоен ухмыльнулся,— И, ты знаешь, влиятельные люди, которых я предупредил, будут очень благодарны мне... Особенно когда я разрешу им взлететь и покинуть это место. Они готовы быть очень щедрыми в обмен на мою помощь.
Крик на эти слова ничего не ответил, не открыв даже глаз.
Зоен остался еще на несколько секунд, прежде чем вздохнуть и притушить бычок о пепельницу,— Как хочешь. Бор очень зол на тебя — так что тебя, скорее всего, казнят. Хотя, можешь радоваться, до разрушения Горы Гленн ты не доживешь.
Крик ничего не ответил вновь, заставив Зоена еще раз выдохнуть и подняться со своего места,— Было приятно поболтать, Крик. Удачи и прощай.
После этого Зоен отправился прочь, оставив Крика сидеть на месте.
Через час, когда Бор попытался дозвониться до Зоена, чтобы узнать о состоянии Крика, он неожиданно обнаружил, что свиток его столь верного союзника не существует.
Борт с Зоеном и его семьей на борту покинул Гору Гленн еще на десять минут раньше.
* * *
-Командующего Крика задержали,— слова капитана Норна прозвучали глухо.
-Мы уже знаем,— слова двух других капитанов в прозвучали в унисон.
Урд проделал путь до стола, после чего упал на кресло, глядя на своих товарищей,— Что будем делать?
-Что мы можем сделать?— Айса взглянула на своего товарища и выдохнула,— Это официальный арест.
-Я вижу весь этот бред насквозь,— Децим сжал кулак,— Дело в суперорде. Кто-то обгадил свои штанишки и решил удержать командующего от действий.
-И у него вышло,— Айса перевела взгляд,— Что дальше?
На секунду все присутствующие задумались, прежде чем мрачная решимость появилась на лицах трех капитанов.
-Я обращусь к солдатам,— Децим поднялся с места.
-Я открою склады и оружейные,— Айса мрачно взглянула на двоих мужчин.
-Я... Свяжусь с союзниками и противниками,— Урд также кивнул.
Командующий Крик не был идеальным человеком.
Никто не идеален. Крик был связан с коррупцией, в этом не было сомнений.
Он также был одним из немногих людей, кто действительно пытался действовать на благо Горы Гленн.
У него редко выходило это. Все время мешались бюрократы под ногами...
Но арест Крика? Именно сейчас, на грани величайшей катастрофы Горы Гленн?
Три капитана, временный штаб Горы Гленн не мог позволить этого сделать. Только не сейчас.
Арест Крика стал последней каплей. Бюрократы не могли защитить Гору Гленн.
И если этого не могли сделать политики — что же, это сделает армия.
* * *
Обычно гроза начинается тогда, когда сверкнет первая молния.
Словно бы это является официальным стартом грозы. Сверкнувшая молния обозначает начало бедствия.
Молния мелькнула над Горой Гленн, разрывая черные, тягучие облака.
Небольшой толчок заставил люстры покачнуться в элитных заведениях Гленн и несколько человек покачнуться на месте, опершись на ближайшие объекты.
Небольшой толчок, словно бы от легкого землетрясения — всего один или два балла... Но в Гленн никогда не было землетрясений.
Восемь
Джонатан почувствовал легкий толчок, после чего остановился на секунду, ища опору под ногами, и нахмурился.
Толчки становились все чаще и чаще в последнее время...
Конечно, все новости наперебой утверждали, что это было лишь временным явлением.
Просто сейсмическая активность.
Не стоит паниковать.
Нет никаких причин покидать Гору Гленн.
Это лишь незначительные временные проблемы и наши специалисты уже решают возникшую перед ними проблему со всей возможной скоростью...
Власти во всех мирах оставались одними.
Джонатан чуял это. Повисшее в воздухе напряжение. Весь город был пропитан напряжением.
Каждый случайный разговор прохожих. Каждый ничего не значащий обмен слов между продавцом и покупателем. Каждый случайно брошенный взгляд.
Что-то происходило с Горой Гленн. Что-то масштабное и что-то...
Ужасное, Джонатан, давай говорить начистоту. Происходит что-то страшное.
Да. Отпираться не было смысла. С Горой Гленн происходило что-то ужасное.
И мы конечно же ничего не можем с этим поделать, да, Джонатан? Мы ведь просто песчинка, брошенная на произвол судьбы. Мы ведь не супергерой, который может творить вещи, недоступные простым смертным и потому способный решать проблемы, неподвластные обычным людям... Ох, нет, погодите ка!
Джонатан сжал голову в своих руках, прикрыв глаза.
Меня это не волнует. Меня это ничего не волнует.
А когда-то волновало...
Джонатан медленно выдохнул, открыв глаза, глядя в зеркало перед ним.
Дурацкое зеркало и эта дурацкая ванная...
Джонатан не любил зеркала. Не любил взгляд этого отражения. Не любил то, как осуждающе он смотрел на него. Не любил. Ненавидел. Желал уничтожить. Презирал.
И ничего не мог поделать. Как и всегда, Джонатан, как и всегда...
Джонатан поднял взгляд, глядя на себя, на того себя изнутри зеркала.
Отражение Джонатана повторило его действия с идеальной точностью.
В его отражении не было отблеска и не было ухмылки, не было ничего живого.
Его отражение, тот Джонатан в зеркале...
Мертв, Джонатан. Мертв. Его убили.
Джонатан сжал кулак, после чего поднял его, глядя с ненавистью в зеркало.
Его отражение поступило также... Но в нем не было эмоций.
Не было ненависти и не было той же ярости.
Отражение Джонатана было готово ударить в ответ — но не раньше, чем Джонатан сам решит разбить это зеркало навсегда...
Его убил ты, Джонатан. Ты, ты и только ты.
Джонатан сжал кулак еще сильнее, глядя с ненавистью в зеркало.
Что там случилось с твоими пафосными речами, а, Джонатан? Как насчет твоей декларации делать правильные, делать добрые дела? Что, Джонатан? Своя шкура дороже? Или твой лимит доброты уже исчерпан, а, Джонатан? Ну так бей, Джонатан.
Джонатан ощутил, как его сжимающийся кулак дрожит от напряжения.
БЕЙ.
Джонатан замер, сжав зубы, чувствуя, как скрипят челюсти.
БЕЙ.
Джонатан замер, ощущая, как его душит порыв злости и обиды.
БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ! БЕЙ!
Джонатан замер, после чего медленно опустил руку...
Старик бы ударил.
Быстрое движение было почти неразличимо. Сперва был хруст, после чего грохот, когда осколки зеркала посыпались вниз, падая и крошась о кафельный пол, о керамику раковины, рассыпаясь в мелкую крошку.
Джонатан поднял взгляд вновь, глядя в зеркало, которого уже не было на своем месте.
В простой металлической раме осталось лишь несколько разбитых осколков зеркала, в которых для Джонатана не отражалось ничего. Ни его лица, ни его зеркала, ни его занесенного кулака.
Кап.
Джонатан моргнул.
Кап.
Легкий дискомфорт в руке заставил Джонатан поднять ту к своим глазам.
Кап.
Небольшая капелька крови сорвалась с руки Джонатана, разбиваясь о кафельный пол, об осколки зеркала на полу и о раковину, медленно стекая вниз по водостоку.
Небольшой разрез на его руки, заставил Джонатан моргнуть, сбрасывая с себя оцепенение, прежде чем втянуть воздух.
Его рука не болела — лишь отрезвила его.
Спустя еще мгновение за дверью послышались взволнованные легкие шаги — после чего настойчивый стук в дверь заставил Джонатана отвести взгляд,— Джонатан! Ты в порядке?!
-Я в порядке,— Джонатан ответил мгновенно,— Не входи, пожалуйста. Я случайно разбил зеркало, я уберу.
-Осторожнее, Джонатан!— голос Синдер прозвучал взволнованно,— Тебе нужна помощь?! Я могу вызвать медицинскую бригаду!
-Нет, нет, ничего,— Джонатан ответил медленно и четко, успокаивая свое дыхание,— Просто... Принеси, пожалуйста, бинт и перекись.
-Ты ранен?!— Джонатан услышал, как Синдер пытается открыть дверь, дергая ручку,— Не двигайся, я сейчас!
-Все в порядке, небольшой порез,— Джонатан ответил спокойно, после чего взглянул на пол.
Во множестве осколков на полу отражалось лицо Джонатан во множестве ракурсов.
И каждое из них словно бы смотрела на него... Оценивающе. Выжидающе.
Делай, Джонатан. Делай.
Джонатан выдохнул и сделал шаг, стараясь не наступить на осколки зеркала,— И вообще, Синдер, тебе давно пора спать!
Или мир сделает все за тебя.
* * *
-Значит... Никаких подвижек,— Оливия сглотнула вязкую слюну и Гретчен, чуя состояние своего лидера, тут же подставила той плечо, поддерживающе приобнимая ту.
-Все рейсы задержаны на неопределенный срок,— Роман ответил постукиванием пальца по столу. Привычка, которой он никогда не имел — но которая так подходила к его нервному состоянию в этот момент,— До окончания "сейсмической активности".
Гретчен была иногда резковата... Хорошо, Гретчен очень часто была излишне резкой — но никогда она не была дурой. Ее оценки были средними исключительно из-за ее неусидчивой натуры, а не потому, что та не могла учиться хорошо.
И те несколько неудачливых человек, что когда-то вздумали задирать казавшуюся такой беззащитной девчонку под опекой старшего брата...
Никогда ранее медицинский персонал Бикона еще не видел столько переломов на одном теле.
Гретчен не была дурой — и она понимала. Слово "дерьмо" не начинало описываться даже тысячную долю всего того, во что они вляпались на этой миссии.
Обычная тренировочная миссия. Первая тренировочная миссия без надзора учителя и профессионального охотника. Небольшой экзамен на то, как хорошо они были подготовлены к началу своей столь близкой карьеры охотников.
Гретчен расценивала эту миссию как почти отдых. Небольшое скопление гримм — и почти месяц отдыха! Как ей можно было не радоваться подобному стечению обстоятельств?
Да еще и Найт, словно бы специально стараясь вызвать как можно больше подозрений, втайне купил два билета на этот новый фильм...
Гретчен была бы совсем не против сходить с ним куда-нибудь в свободное от уничтожения гримм время...
Все полетело к черту.
Суперорда. Приказ об эвакуации. Паника Оливии. И затем...
-Мы не сможем выбраться отсюда,— Роман, столь привычный к легким шуткам и черному юмору на удивление был не весел,— Нас не выпустят.
Полный запрет на полеты в Гору Гленн и из Горы Гленн. Официальная причина — "сейсмическая активность могла повредить взлетные площадки, рейсы временно были задержаны до возможной оценки нанесенного ущерба". Реальная причина...
Все знали реальную причину.
Однако, что было хуже всего... Это было похоже на правду.
Ведь подземные толчки действительно повредили фундамент главной коммуникационной башни Горы Гленн...
Или же кто-то отключил ее? Стараясь скрыть информацию?
Гретчен не знала. Она не верила уже ничему.
Правительство молчало. Никто не знал о суперорде. И как показывал пример Крика — никто не должен был о ней знать.
-Мы не можем оставаться здесь,— Найт высказал единственную однозначную мысль, крутившуюся в голове четырех охотников,— Гримм на пороге.
-И как мы доберемся до Вейла?— Роман только глянул на Найта, выражая своим взглядом презрение к его мысли,— Я напомню тебе, что никто из нас не умеет летать — и если ты думаешь о том, чтобы добраться до Вейла пешком через суперорду гримм... Я прошу тебя подумать об этом еще раз.
Установилась тишина. Тягучая, вязкая и мертвая...
-Нам придется пробиться в метро,— Оливия вдруг подняла взгляд,— Связь с профессором Озпином нарушена... Но это единственный вариант.
Гретчен нашла взгляд Оливии своими глазами.
Оливия не нарушала правил.
Конечно же она не была безумной заучкой, которой правила заменяли разум и трезвую логику, но Оливия всегда действовала по правилам. Учила протоколы и заучивала формальные действия в ситуациях...
И все же, все дошло до этого.
Даже Оливия понимала, что правила не спасут ее в текущей ситуации. Действительно, подобный алгоритм не был описан ни в одной из рекомендаций...
-Нам придется пробиваться. Возможно — силой,— Оливия обвела взглядом свою команду,— Выжидание не работает. Пять дней. Пять дней мы пытаемся улететь — и это не работает. Нам остается только один вариант.
Столько шуток и дружеских подтруниваний. Столько колкостей Роман мог бы вставить в ответ на эти реплики. Столько многозначительных ухмылок могла бы Гретчен отпустить. Столько веселья они могли бы получить из факта, что Оливия предпочла выбрать столь нелегальный вариант...
