Привал называется! Столько времени о нём мечтала и что? Сижу как дура глазами хлопаю. Сил только на это и осталось. Даже руки не поднимаются. А есть то хочется. Пока не сильно но когда отдохну немножко, так меня и прижмёт. Такое уже было. Остаётся только надеяться, что тогда я буду в состоянии ложку о рта донести. Или что там сегодня? Да не важно, что нибудь да донесу. Если не промахнусь.
Учитель в курсе моего состояния. Костёр развёл а на огонь ничего не поставил. Только мяса сырого нарубил, посыпал чем то и перемешал. И всё. Сам тоже ничего не ест. Меня что ли ждёт или чего он ждёт? Ладно, потом видно будет.
Ой мамочки! Что это? Нападение? Хотел на меня с дерева спрыгнуть и не попал? Кто это? Не похож он на того, кто может меня съесть. Что это за нападение такое ... неторопливое? Или он повредил себе что то, когда падал? Он живой вообще? Эй ... ты кто? Сдох что ли? Ой, как стыдно то! Спрятать быстро! Может учитель не заметил? Да как же! 'Учитель' и 'не заметил' эти слова вообще не сочетаются! Что ж такое то со мной? Как опасность так у меня в руках вилка! Может выбросить её вообще? В левой то руке у меня стрела была. Хоть как то похоже на оружие. А это вилка ... не надо было её забирать! Подарить кому нибудь при первой же возможности!
30520
Никакое это было не нападение. Просто этот зверь, размером с половину меня, сидел себе на дереве и занимался своими непонятными делами. Может он и замышлял что то против меня, сейчас это выяснить уже не получится. Может он и хотел меня укусить а может я ему была глубоко безразлична, кто знает? Своих агрессивных намерений он никак не проявлял, пока его что то не убило, тогда он и упал с дерева и оказался агрессором. Своих агрессивных намерений он так и не смог проявить по причине собственной смерти но выявил очень неприятную для меня вещь. Если бы он действительно хотел на меня напасть то его затея обязательно бы оказалась успешной. Не потому, что он такой великий охотник а потому, что я совершенно не готова ни к каким нападениям. Даже вот таким, совершаемыми мёртвыми хищниками. Или даже не хищниками.
Если не пытаться себя обманывать, не говорить, что устала или не заметила, ещё что нибудь говорить, то надо признать, что не готова я внутренне, морально. Схватки за свою или чужую жизнь да и вообще , любое проявление агрессии, это дикость для меня. Мы и слово то такое вспомнили не сразу. И это всегда была правильная позиция. Она помогала оставшимся не поубивать друг друга и хоть как то дожить до сегодняшних дней. Но теперь всё поменялось. Всё, это в смысле совсем всё. Кроме нас самих. И теперь, такая позиция перестала быть правильной. К новому миру надо приспосабливаться. Если мы не будем этого делать то будем и дальше существовать, возможно, бесконечно долго. Существовать но не жить.
Не думаю, что смогу изменить всё наше общество. Да что тут думать? Я точно знаю, что не получится. Я даже себя изменить не смогу. В связи с этим, передо мной встаёт главный вопрос, буду ли я пытаться себя изменить или нет? У меня нет ответа на этот вопрос.
А зверёк этот, мёртво агрессивный попытался меня удивить и причём, довольно успешно. А я уж было думала, что потеряла способность удивляться. Ан нет! Лимит ещё не исчерпан! Теперь я буду мечтать о том, что бы рядом со мной происходили только скучные события, имеющую понятную природу и причину возникновения. А не такие вот, какие продемонстрировал этот древолаз. Знаете от чего он умер? Ни за что не поверите, да я и сама до сих пор не верю. Он умер от внезапного сквозного загнивания головы! Нормальный диагноз? Я знаю, что так не бывает и не бывает в принципе. Но своему носу и глазам я тоже не могу не доверять. Запах гниения это единственный запах, который я знаю слишком хорошо и хочу побыстрее его забыть. Вот не буду я строить никаких версий о том, как могло такое возникнуть. Поступлю проще. Приму на веру два постулата: в этом мире может быть даже так; мне совершенно не интересно знать, как такое могло возникнуть. Всё! Вопрос исчерпан. Тем более, что я уже в состоянии что то съесть. Займусь более понятными вопросами.
31520
Решила она, не решила она ... решила ничего не решать, решила отложить, решила подождать, подумать надо, разобраться ... так думала да? Зря я так думала! Тут вообще никому не интересно, чего я там надумала и чего нарешала! Вопрос сейчас так вообще не стоит! Да и не стоял никогда! Это всё миф и самоуспокоение! Мне дали возможность думать, что от меня что то зависит просто потому, что меня оберегали. Тупо охраняли и не давали мне никого увидеть. Учитель охранял со зверем своим. А сейчас он этого не делает. Никого не отгоняет и в прыжке не снимает. Сейчас он просто не даёт загрызть меня насмерть и всё. И лечит ещё да и то не всегда. Я так поняла, что воздействие это, непонятно — лечащее, нельзя применять слишком часто. От применения до применения должно пройти какое то время. Вот за это время, я и не должна успеть умереть. Или получить серьёзные повреждения, ибо лечение снимает определённое количество повреждений. Скажем прямо, лечит только всякую мелочь типа прокуса кисти или не глубокого повреждения мышц. Если мне глаз выбьют или руку откусят, то лечение тут не поможет. И не знаю я, что тогда мне может вообще помочь. Кроме смерти.
Если раньше смерть рассматривалось как неизбежное зло и не повод для всемирной скорби то сейчас, это абсолютно неприемлемо. Ибо тогда я потеряю контакт с учителем и всё то хорошее, что он может мне дать в будущем. А вопрос про то, кто мы, цивилизованные люди или звери с лёгким налётом цивилизованности, теперь это вообще не вопрос. Как бы кто не говорил, каких бы теорий не выстраивал и какими бы фактами не оперировал, если он говорит, что цивилизация что то значит, значит, этого умника никогда не пытались сожрать заживо. Не знаю, откуда взялись эти звери, но тупо подставить своё горло под зубы хищников у меня даже не получилось бы. Тут всякие увещевания и разглагольствования роли не играют, играет роль только инстинкт самосохранения. Только он и во всей своей красе. В самой своей хищной и первобытной форме.
Хорошо, что я доверилась своим инстинктам и не дала сомнениям отнять у меня время. И ещё хорошо, что я наконец вспомнила, как называется этот странный нож на длинной палке. Теперь, мне не придётся выстраивать длинные словесные конструкции, что бы назвать копьё копьём. Так вот, хорошо бы применить против этих нападающих копьё. Тогда бы я держала всех хищников на расстоянии от себя и не дала бы нанести себе повреждения. Особенно страдали руки и ноги. На теле у меня металлическая решётка, которая не плохо себя показала как элемент защиты от нападений. Не так, что бы она была совсем непроницаема для нападений но звери на неё довольно часто натыкались и теряли темп и динамику. Ну а я этим пользовалась. Сначала хаотично и истерично, потом более расчётливо.
Копьём я не могла пользоваться по очень стыдной для меня причине: я слишком поздно замечала атаку и упускала время, когда можно держать нападающих на расстоянии. Всё время приходилось принимать ближний бой. А для ближнего боя нужно было другое оружие. Идеальное оружие для этого — кинжал. Как всё таки вовремя я его получила и как вовремя учитель его переделал. Держа кинжал в руках, меня не надо было уговаривать ткнуть им в противника. Этот нож мной как будто бы управлял. Махнуть туда, махнуть сюда, ткнуть сюда и всё. Двоих противников нет. Двоих из шести. Четверо до меня не добежали разлетевшись кровавыми брызгами из отлетевших голов и от попадания в головы небольших твёрдых предметов. Это учитель решил, что шестеро сразу, это перебор и оставил мне всего двоих. Учитель со своим зверем могли бы и всех разорвать в клочки да так, что бы я этого не заметила но этот период моего обучения закончен. Теперь пора познакомиться с кровавой прозой жизни. Вот и знакомлюсь.
Тот первый зверёк, который упал с дерева уже мёртвым, был, как выяснилось одним из восьми. Они почему то всегда держатся по восемь особей в куче. С чем это связано, объяснить не могу. Также, я не могу сказать, куда делись ещё семь зверьков из этой семьи (?). как позже выяснилось, это учитель дал мне отдохнуть и не дал зверькам воспользоваться моим беспомощным состоянием. Просто с продвижением к неведомой цели, эти звери устраивали на меня настоящую охоту стабильно не замечая присутствие поблизости учителя и его зверя. За что и платили своими жизнями.
На том привале учитель поразил меня новым способом приготовления мяса. Не на костре, не в посуде а насадив на металлические штыри и расположив их над углями от костра. Самое важное в этом деле было недопущение возникновения открытого огня. Угли должны быть жаркими но они не должны гореть. А я то ещё думала, зачем костёр горит просто так? Огонь то, как раз, был не нужен. Нужны были угли от этого костра. Мясо получилось вкусным и, что самое главное, равномерно прожаренным. Но это просто вспомнилось и к насущной проблеме не относится. А насущная проблема сейчас, это повторяющиеся нападения зверей.
2620
Как я позже поняла, звери нападали на меня не просто так а, можно сказать, по замыслу учителя. Я, как поняла, что мы специально кругами ходим по угодьям этих зверей, так беситься начала. А то как же! Умышленное причинение вреда здоровью, угроза жизни совершенно необоснованная, причинение невосполнимого вреда одежде да и просто больно, в конце концов! Бесилась на учителя, злилась, продумывала планы мести ... как раз злость то и не дала мне впасть в отчаяние и опустить руки. Бои со сё возрастающим количеством противников принимались мной со всё более растущим ожесточением. Сейчас на меня нападают уже не двое а сразу пятеро тварей. Да, именно тварей и никак иначе. Никаких тебе дарующих, основных законов и прочей ерунды. Только звериная сущность и глубинные рефлексы.
После обеда и небольшого отдыха приходилось особенно тяжело. Сил оставалось всё меньше а противников меньше не становилось. И тогда, особый упор я делала на собственной незаметности. Это никак не предотвращало нападения но давало возможность замечать противников раньше, чем они заметят меня. Что это давало? Это давало возможность выстрелить в ближайшего противника из лука или даже два раза выстрелить, если повезёт, а потом, встречать нападающих копьём. Это экономило силы, особенно, если выстрел был удачным. За стрелы я не беспокоилась. Учитель считает, что поиск улетевших стрел, это не актуальное сейчас упражнение. Сейчас он протаскивает меня через кровь, страх, боль и ненависть. Всякой ерундой мы сейчас не занимаемся. Разве что вечером учитель не давал мне лечь спать, пока я не сниму шкуры с убитых за день.
Один раз я решила немножечко схитрить и 'забыть' про пару туш в своём инвентаре. Учитель поступил жестоко. Он показал мне, что он может 'вспомнить' про то, что содержится в его инвентаре и будет это 'вспоминать' до тех пор, пока у меня не улучшится память. Больше я ничего не забывала, тем более, что место в инвентаре нужно экономить. После снятия шкур и потрошения туш, себе я забирала только самые целые шкуры и предметы из внутренностей, которые имеют прикладную ценность. Наконечники, ножички, иголки и всё такое. Предметы, назначение которых я не могла определить, отдавала учителю. Тот тоже брал не всё и причины, по которым он делал свой выбор, для меня до сих пор не понятен. Мог выбросить нечто красивое и взять совершенно невзрачное. Я могла бы забрать себе всё, учителю эти предметы не особо нужны, но ... опять же, экономия места и практическая целесообразность. Брать металл ради металла, смысла нет. У нас всё равно с ним работать никто не умеет.
Дней через пять или шесть после начала блужданий в лесу, у меня случился свободный день. В смысле, свободный от походов. В этот день я готовила еду, занималась костром, плела нить, короче, занималась всем тем, что раньше считалось работой а теперь отдыхом. А учитель, тем временем, запалил большой костёр из веток и листьев, набросал туда травы, сколько нашлось поблизости, содрал с дерева большой пласт коры, достал откуда то большой металлический бак и начал варить кору в этом баке. Варил долго, почти до обеда. Пока она варилась, учитель скоблил вчерашние шкуры, очищая их от всего, что не кожа. Потом выбросил варёную кору, добавил в бак пепел от сгоревшей листвы, холодной воды и разделил получившуюся бурду на три ёмкости. В каждую из емкостей он раздавил три различных плода и ... утопил там три отскобленных шкуры. И всё. Больше ничего не делал. Так они и стояли до самого утра.
Что с ними сделалось утром, я не знаю. Когда я проснулась, никаких следов уже не осталось но это не главное, главное, что этим утром, я избавилась сразу от двух ремней. И самое главное, что среди них был тот самый, больной ремень. Как хорошо то! А не хорошо то, что учитель больше не отсекал от меня лишних нападающих агрессоров. Видимо он решил, что между пятью нападающими и восемью, разницы никакой нет. В принципе, может он и прав. Лишние три хищника не доставляли мне особенных проблем, так как, на первом этапе боя, просто мешались остальным. Даже не на первом а на втором этапе. Первый этап сейчас стабильно начинался со стрельбы из лука. Не скажу, что я зверей стала лучше видеть или особенно незаметно к ним подкрадываться, просто, когда нарезаешь уже пятый круг по одним и тем же местам, тяжело не запомнить обычное местонахождение этих хищников. А знать это почти как видеть, только лучше.
Да, и вопрос бессмертия зверей, уже не вопрос. Нужно было только приглядеться. Когда убиваешь одних и тех же зверей по несколько раз, тяжело не поверить в бессмертие. Нет, если бы мы сами не возвращались из за грани, то в это никто бы не поверил не смотря ни на какие доказательства. Ну а себе то ... не помнить как умирал довольно проблематично. Да и управляющий про это говорил. Что нам это даёт? Нужно отменять основной закон а потом и вопрос с продовольствием можно будет закрыть. Можно будет начать развиваться хоть как то. Конечно, найдутся такие, которые не захотят ничего делать по причине отсутствия перспектив у нас, как цивилизации, ну ... можно их и не переубеждать. Они просто будут каждый оборот умирать от голода ... пока им не надоест. Здесь других вариантов нет.
На второй день 'войны без ограничений' я, наконец, почувствовала уверенность в себе. Начала уже думать, как убивать так, что бы не сильно повредить шкурки хищников. И ещё я сегодня убила двоих стрелами и ещё двоих копьём. Осталось всего четверо и шкурки всех четверых остались неповреждёнными. А потом, как то всё закончилось по причине приступа внезапного голода. Даже вечер ещё не наступил. Этот внезапный голод поломал мне весь режим дня. После еды и сна я проснулась ночью. Чем заняться ночью и как потом днём чем то заниматься сонной? Разожгла костёр и при его свете выделывала нить. Выделывала почти до утра пока не заметила, что у меня начала расти грудь. После этого, делать что то полезное было проблематично. Всё никак не могла справиться с нахлынувшими эмоциями. И ещё, один дурацкий вопрос в голове крутился: должна ли я похвастаться перед учителем или наоборот, попытаться спрятать так, что бы учитель не заметил? Так ничего и не решила. Эмоции даже думать мешали.
