Семьи? Очень редко — если кому-то повезет попасть сюда вместе. Да, тут и женщины бывают в работницах. Но хозяин прикажет — тебе туда, а ей в другое место — и больше не встретятся. Большинство же хозяев считает, что семьи отвлекают от работы — и потому, не поощряют.
Бежать отсюда — да вы шутите, сэр? Беглецов будет ловить полиция — мы ведь считаемся должниками? И когда поймают, то, в зависимости от свирепости хозяина — могут просто избить до бесчувствия, это обязательное и публичное действо, в назидание всем нам — а дальше, в лучшем случае заставят работать дальше, вычтя за пропавшие дни, в худшем же пойманных беглецов больше никто не видит и не знает, что с ними стало.
Я здесь уже четырнадцать лет. Де-Мойн, год пятьдесят шестой — кто-нибудь о том сейчас помнит? Нам тогда говорили о милости — вместо тюрьмы. Но из тюрьмы можно выйти, отбыв срок — и даже в русском гулаге, как нам говорили, кто отсидел двадцать пять лет, тот свободен. А мы тут считаемся не арестантами, а наемными работниками — но я уже сказал, выйти отсюда мы сможем, лишь рассчитавшись с хозяином, а долг наш с годами не уменьшается, а растет. И даже надзиратели нам говорят не стесняясь — вы тут сдохнете все, лишь тогда освободитесь.
Десегрегация? Да, мы слышали о ней — но для нас это выразилось лишь в том, что если в самом начале тут был исключительно наш черный брат, то после появились латиносы, и даже белые из отребья. И лучше бы не было — ни тех ни других! Потому что они видят в нас конкурентов, отбирающих работу. А еще, они нередко с семьями — с женами, сестрами, дочерьми — ну а у нас женщин мало, и бывает всякое... И случаются самые настоящие войны — в которые не вмешиваются ни полиция, ни надзиратели, а лишь после вывозят трупы. Кто-то из наших парней даже видит в этом развлечение, отдушину — показать, что ты еще не полная грязь, и можешь кому-то вломить. Еще, латиносы продают нам веселящую траву. И у них такая забавная религия, про макаронного монстра.
Хозяева тоже иногда шутят. Помню, как один из прежних моих хозяев, узнав что мы из Де-Мойна, говорил со смехом — вы коммунизма захотели, так здесь получите его сполна. Как в каком-то русском романе или кино — он название сказал, я забыл, что-то про туман.
Ну разве мы похожи на коммунистов, сэр?
(прим.авт. — такие трудовые лагеря в нашей истории были в США в 50е-60е. Сейчас их наследником стала система коммерческих тюрем — отчего в современных США число заключенных, как в абсолютном числе, так и на душу населения, больше чем у нас было в 1937. Но отчего то в США никто не пишет про архипелаг гулаг ).
Стратфорд, штат Коннектикут.
— Так, Стиви, я забираю тебя из школы домой, и не спорь — мама знает лучше!
Что, "не надо за ручку — ребята же смотрят" — ничего, потерпишь, зато целее будешь, и мне так спокойнее... Что значит, вам учитель и священник сказали, "это всё происки Кремля и причин для паники нет"?! Стиви, пусть тебе всего лишь восемь лет, но такие простые вещи ты уже должен понимать! Может, красные и злодеи-безбожники, но они точно не безумцы-шизофреники, чтобы одной рукой взрывать церкви и убивать священников, а другой — как там у нас в газете написали : "надевать чёрные балахоны с капюшонами и резать детей на чёрном алтаре во славу Христа, распевая псалмы"!
Что же до "без паники", то ты, Стиви, к своему счастью ещё слишком мал, чтобы понимать такие вещи! Если наше замечательное американское Правительство — Господи, благослови Америку! — начинает орать, что "не надо паниковать!" — это значит, наше грёбаное американское Правительство — гори оно в аду! — опять влезло в дерьмо по самые уши, и теперь изо всех сил пытается убедить нас, своих граждан, что это никакое не дерьмо, а сладкий горячий шоколад! Натащили после Войны к нам из Европы недобитых нацистов, всех этих "фонбраунов" и прочих "выкормышей гиммлера", любую дрянь и шваль на наши налоги пригреют — лишь бы против коммунистов была — и вот, результат! Интересно, что там эти "колдуны из аненербе" нашептали нашему Президенту, что он им позволяет творить такое на нашей американской земле с нашими же детьми?! Что наобещали?! Сокрушить коммунизм?! Ага, держите карман шире, когда это Отец Лжи выполнял данные смертным обещания — да эти... они скорее всех нас тут перережут на чёрных алтарях, чем хоть одному настоящему коммунисту навредят... если только коммунисты их своими супербомбами раньше не сожгут... и всех нас заодно!
Что?! Ладно-ладно, Стиви, не реви, сам же сказал — "ребята смотрят!" — сделаю я тебе горячего шоколада — только бы тебя целым и невредимым до дома довести, вон, уже остановка автобуса виднеется — так что, шевелись!
Много лет спустя Стивен Кинг, американский Король Ужаса в своих мемуарах вспомнит, что именно в тот день 1956 года впервые в жизни пережил настоящий ужас. Когда понял, что многие из тех, кто ему мило улыбались — священники, учителя, полицейские — на самом деле, состоя в секте воинов Христа , смотрели на него, как на возможную жертву на свой алтарь. И были при этом гораздо реальнее, чем демоны и призраки, живущие лишь в воображении.
Аманда Смит.
Тучи рассеялись — все стало как прежде?
Райс, главный злодей, повесился в тюрьме — прямо как в хорошем романе или кино. Успев написать покаянное письмо (опубликованное в Регистре ), где уверял, что во всем виноват он один — и даже те братья, кто был замешан, всего лишь действовали по его приказу и своему неразумению. А она, Аманда Смит, внезапно стала в школе Каллахан весьма популярной — как и семья Смитов в Де-Мойне. Город также приводился в порядок — и сам мэр выступил с речью, благодаря Бога за счастливый исход событий, и выразив надежду, что Эстафета в этом году пройдет, как подобает. Солдаты ушли — причем мама и Джо из Луизианы даже обменялись кулинарными рецептами. Сосед, мистер Кастильо, стал папиным приятелем, часто заглядывал в гости. Ну а Аманда утром, схватив сумку с учебниками, бежала к школьному автобусу, проезжавшему по Гринвуд-драйв.
Вот только конура на заднем дворе стояла пустой — ее не выбрасывали, потому что папа собирался взять другую собаку — но это уже будет не Чаффи! И отец Бишоп так и не появлялся в школе — кто-то слышал, что скоро пришлют нового священника. И как оказалось, федералы изымали черепа не только у семьи Боба и семьи Ларсонов — то есть, дело еще не закрыто? Да ведь и прежде было известно, что и сам мэр, и судья, и очень многие видные люди нашего города и штата состояли в рядах воинов Христа — и вовсе этого не стеснялись, и никто из них сейчас не был даже под подозрением! Кроме все того же Райса — про которого его босс, прокурор Логан, официально заявил, что на момент совершения своих гнусных преступлений, он уже являлся частным лицом, а не государственным служащим . Но ведь это так похоже на романы и фильмы — где всю вину валят на того, кто попался, а главные злодеи, оставшись в тени, готовят новые ужасные козни!
И Стефани так и не появилась в школе. Аманда столкнулась с ней в библиотеке, куда пришла в привычное время после занятий, обменять книги. И Аманду удивило, что подруга взглянула на нее, как на чужую, до того как улыбнуться. Стеф, что случилось — ты в порядке?
-В порядке! — зло бросила Стефани — жива, здорова, стою перед тобой. Меня не пристрелили на улице, не убили на стадионе, не изнасиловали наши герои-защитники в мундирах — я всего лишь немного застудилась на стадионе, где нас держали как в русском гулаге, под открытым небом. Только Джунглей больше нет. И жилья у нас тоже скоро не будет. Папа все еще в госпитале — ему положено, как ветерану той войны — но копы вешают на него убийство своих, и грозят отправить его на стул. Или, как величайшая милость, на лоботомию — какой-то тип уверял маму, что это будет милосердием, в сравнении с казнью. И мама согласилась — уверяя меня, что так будет лучше, ну да, быть женой овоща , даже с ветеранской пенсией, а не вдовой казненного преступника. Мама была официанткой в Джунглях , когда с папой познакомилась — ну а теперь ей лишь в уборщицы или посудомойки — в официантки берут тех, кто моложе и смазливее. А твою маму в госпиталь привозили солдаты, она им мило улыбалась, а они ей, я видела из окна — и один был тот самый, кто назвал меня самкой ниггера и хотел изнасиловать.
Они даже хуже коммунистов! Те хотя бы не лицемеры — не лгут про свободу, демократию и справедливость для всех, а по-честному: у них диктатура... этих их... пролетариев — ну а кто против, в гулаг. Зато у них коллективизм — один за всех и все за одного. Если тебя, Спарки, сама Лючия подругой признала — значит, они хоть отомстят за тебя — Бомбу сбросят на тех, кто тебя обидит. А мне кому душу заложить — если на меня всем плевать, даже нашей великой стране, где я родилась?
Ничего личного, подружка, я на тебя не в обиде, просто жутко завидую, потому что даже здесь, на Севере, никогда мы вровень не будем. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь мистера Джонса, станешь респектабельной миссис, родишь пару детей, у вас будет свой дом, автомобиль — американский образ жизни, наша американская мечта. Ну а мне дорога на дно — в прислугу, и то, если доживу, и меня не зарежут на алтаре, как Сандру Фостер, и не линчуют, как Эмметта Тилля. Так что, прости, подружка — и про меня забудь. Душу не трави — ни мне, ни себе.
И Стефани убежала — а Аманда смотрела ей вслед, не зная что ответить. Мистер Сполдинг (который видел этот разговор издали) лишь сказал, что все сейчас на нервах, но время лечит, и надо лишь остыть. Так разве со временем проблемы Стефани решатся, и Джунгли восстанут из пепла?
-Что такое ударная волна от атомного взрыва? Это когда кирпичи и прочие обломки летают со сверзвуковой скоростью.
Так сострил умник Том — когда в среду в школе снова была атомная тревога. И Аманда послушно, как все остальные, сидела на корточках в самом безопасном коридоре — надеясь, что русская Бомба (если тревога окажется настоящей) упадет достаточно близко, чтобы мгновенно превратиться в пепел, ничего не успев почувствовать — а не быть размолотой в фарш, не сгореть заживо и не умирать в мучениях от радиации. В мире творилось что-то ужасное — гонконгский кризис, индийский конфликт — в Регистре карикатура, русский Вождь Сталин в образе Чингисхана или Аттилы, в окружении своего неисчислимого войска, все красного цвета на красной земле — а перед ними, в крохотном белом углу (изображающем пока свободную территорию) беззащитные люди с испуганными лицами, прижимают к себе детей. И эти люди (индусы или китайцы?) завтра станут рабами в колхозе или гулаге — но будут живы. А не превратятся в радиоактивную пыль — как она, Аманда Смит, папа, мама, Дэвид. Нет, Стефани не права — ну как можно жить с этим, зная что вся твое благополучие, твой дом и семья, в любой день могут исчезнуть, если кто-то в далекой Москве решит, и вынесет приговор?
В четверг Аманду дома ждали приятные новости. Папа сказал, что их (всю семью Смитов) пригласили в Капитолий, где в субботу 31 марта будет слушание в Конгрессе штата Айова. И она, Аманда Смит, должна будет выступить перед публикой — лучшими людьми штата, отцами города, и представителями прессы (не только местными, но и из других штатов).
-Тебе надо продумать, как ты будешь выглядеть — сказала мама — и что скажешь этим достойнейшим людям.
Де Мойн, несколькими днями ранее.
Капеллан пребывал в преотвратнейшем настроении.
Только что он имел крайне неприятную беседу с самим Его Святейшеством Истинным Папой Спеллманом. Из которой (если опустить второстепенное) он понял суть: очень большие люди наверху крайне недовольны случившимся — и одной головы Райса может оказаться недостаточно. Более того, сама судьба Истинной Церкви — под вопросом!
-Два варианта: плохой и очень плохой. Первый, по образу и подобию того, что провернула римская лжецерковь в Канаде — и угадайте, кто будет крайним, в роли Дюплесси? Ну а второй — если и этого окажется мало — ну тогда, мы завтра встретимся в очереди за пособием безработных. Или, не дай бог, на скамье подсудимых.
Ни то, ни другое, для Капеллана было категорически неприемлемо. И потому он отчаянно напрягал ум, пытаясь найти еще один выход — ведь не может быть, чтоб его не существовало, если это очередной челлендж , испытание господне — если же Господь от нас отвернулся, тогда весь этот мир не должен и жить!
Американскому обывателю — в большинстве, плевать на ниггеров, зарезанных на алтаре. Но белые дети из приличных семей — это совсем иное! Причем даже не узнать теперь, была ли эта Аманда Смит единственной жертвой — или она всего лишь, первая из тех, кому повезло выжить? Да и, по большому счету, это неважно — главное, что публика в это поверила! И уже не в одном городе Де Мойн и штате Айова творится... а завтра на нашу Истинную Церковь вообще будут как на сатанистов смотреть! Что собственно и вызвало бешенство у Больших Персон на самом верху.
И роль факела, брошенного в пороховой погреб — сыграла речь Зьема, этого мерзавца, всем обязанного нашей стране! Именно от него наш американский обыватель узнал, что кровавые жертвы, приносимые нашей военной церковью (которая является одним из истоков нашей Церкви и ее неотъемлемой частью), это массовое явление, а не единичный эксцесс придурка Райса! Но что там с Вьетнамом будет, это не наша забота — сейчас надо здесь свои задницы спасать!
Американский обыватель верит стереотипам. И у него не вызывает сомнений тот факт, что негр возможно и не животное — но стоит на гораздо низшей стадии духовного развития, то есть подвержен самым низменным, звериным инстинктам. Склонен к самым грязным и темным культам, вроде вуду — а также, к животной похоти, особенно к белым женщинам. Также всем известно, что после неудачи с идиотами Уилсона во Вьетнам стали в массе вербовать чернокожих. Да ведь этот Натан Вуд оттуда и приехал! Все удачно складывается — сатана меня забери!
Значит, негры (пусть и в рядах наших доблестных вооруженных сил) попав во Вьетнам, дали там волю самым звериным сторонам своей полуживотной натуры. Что не встретило протеста у наших белых солдат, и даже военных священнослужителей — вполне простительно, ведь с коммунизмом нельзя сражаться в белых перчатках! Негры резали на алтаре пойманных вьетконговцев, белые капелланы осеняли это крестом и молитвой, белые солдаты смотрели, ради поднятия боевого духа — и покажите мне слова из речи Зьема, где бы такая картина опровергалась! И все это было вполне простительным, ради святой цели борьбы с коммунистической угрозой — мистер Смит, вы ведь не хотите, чтоб коммунисты завтра ворвались в ваш дом? — но беда наступила, когда чернокожие ветераны (вкусившие крови, подобно зверям-людоедам) вернулись в Штаты и не стали сажать на цепь свою звериную природу.
Всей Америке уже известно, что бесчинства в Де-Мойне творили черные пантеры — не просто уголовная банда, а с некоей идеей. И пусть кто-то попытается доказать, что эта организация не существовала в тайне от публики еще до этих событий — принося кровавые жертвы, как привыкли во Вьетнаме? Укладывая на алтарь как своих же ниггеров — мало ли какие разборки могут быть среди этой публики! — так и похищенных белых детей. Возможно даже, маскируясь под друзей белого закона — чему не препятствовали даже некоторые его служители, такие как шериф Тэрнер, наивно веря, что умирают лишь черные бродяги. До того самого дня, когда Райс оказался свидетелем готовящегося гнусного деяния, и попытался вступиться — но негров оказалась целая банда, и двое братьев Христовых погибли, желая спасти невинное дитя! Ну а Райс, испытывая душевные терзания, что его честное имя оказалось измазанным в грязи, не смог жить с этим дальше.
