-А что нам осталось, брат? Выступить против янки — тогда они сразу отдадут приказ Виену. Коммунисты нас не пощадят — зачем мы им нужны? Бежать в надежде дожить в покое в Европе — а выпустят ли нас из страны? И главное, уже поздно! Наши американские друзья уже не скрывают от меня, что решение об "азиазации" этой войны уже принято — или почти принято в Вашингтоне. И мне удалось узнать еще кое-что, крайне важное.
-Слушаю тебя очень внимательно, брат. Верю, что американцам надоело лить свою кровь — но какая может быть "вьетнамизация", если у них нет никого, кроме бандитов Бин Ксуен? Которые все же больше гангстеры и каратели — но не солдаты.
-А ты не знаешь, что творится сейчас в Гонконге? Сталин сумел снова удивить мир, захватив Тайвань. И Чан Кай Ши едва успел сбежать к британцам, вместе с десятью миллионами своих сторонников (как утверждает он сам) — или полутора миллионом, по минимальным оценкам. Это не только гражданские беженцы, но и воинские части Гоминьдана. Разоруженные и интернированные — но при нужде выдать им винтовки, дело пары дней. И у американцев всерьез рассматривается — чем им сейчас кормить эту толпу, лучше перевезти ее сюда, во Вьетнам, и заставить воевать против коммунистов. Тем более что Москва и Пекин крайне раздражены, и требуют от англичан "убрать из Гонконга эту орду врагов народного Китая — а если вы не можете или не хотите, то мы сделаем это сами". В Лондоне боятся, что у Сталина лопнет терпение — и если в ту войну Гонконг сопротивлялся японцам два или три дня, то сколько он продержится против русских? Есть еще и те, кто убежали в Бирму — и тоже могут выделить какой-то военный контингент, если американцы прикажут.
-Ну тогда, логичный ход за коммунистов — что во Вьетнам войдут два или три миллиона коммунистических китайцев, под командой Ли Юншена, победителя при Шанхае и Кантоне. С русскими дивизиями на втором плане. И очень сомневаюсь, что уже разбитые ими гоминьдановцы сумеют предотвратить коммунизацию Вьетнама, если американцы и правда уйдут. Да и если не уйдут — тогда повторится то, что случилось в Китае, с тысячами гробов в американские дома.
-Ты хочешь сказать, что еще не поздно?
-Да! Брат, есть принцип дзюдо — поддаться чтобы победить. Объявить, что при всей верности нашему союзу с США, ты не можешь исполнять свои обязанности, пока они не уберут из Вьетнама свою истинную церковь . Скажи что подаешь в отставку — и уступаешь пост тому же Виену. Тогда уже американцам придется выбирать — или уступить нам, и все будет как прежде, или здесь все вспыхнет так, что спаси Господь!
-Что ж, будем надеяться, что ты прав, брат. Или — в рай мы пойдем вместе.
Разговор, который никогда не попадет в газеты.
-Те, чьи интересы я представляю, очень хотели бы знать: как нам расценивать действия вашей креатуры, нанесшей нам заметный ущерб?
Уже знакомый нам толстый джентльмен с неизменной сигарой явно пребывал не в самом улучшем настроении. Поскольку самые худшие опасения подтвердились: беспорядки не ограничились Де-Мойном, но и прокатились по всему Стальному Поясу. Вылившись в миллионные убытки — и прямой материальный ущерб, и простой производства (с весьма выгодными военными заказами), и расходы на восстановление спокойствия.
-Как эксцесс исполнителя, превысившего свои полномочия — ответил его собеседник, похожий на лощеного британского аристократа — и мы признаем ваше право выставить нам счет. Конечно, в разумных пределах.
-Для начала, нас интересуют гарантии, что подобное не повторится. Вам не кажется, что проект антицеркви себя не оправдал? Поскольку приносит нам — я сейчас не только про себя говорю! — гораздо больше вреда, чем пользы.
-В этот проект уже вложены деньги — вы беретесь объяснить всем заинтересованным лицам, что их инвестиции придется в убыток списать? И на мой взгляд, не все так плохо — сумел же Рим выйти весь в белом из столь же грязного дела Дюплесси в Канаде? Виноват исполнитель — ну а сама система была верной.
-Одной лишь головой Райса не обойдемся. Придется кинуть ниггерам — кость пожирнее.
-Положим, законы штата Айова и так самые терпимые к цветным. И насколько я понимаю, более серьезной проблемой является раздражение уважаемых белых граждан? Сейчас ФБР ведет расследование — и если будет установлено, кому принадлежат черепа, хранящиеся на полках у некоторых лиц... Это будет достаточно, чтобы поставить не истинную Церковь , но так называемый Орден христоносцев вне закона — так же как ку-клукс-клан? Как минимум, в Айове и нескольких других северных штатах. Что без сомнения, удовлетворит и негров — но не будет выглядеть нашей слабостью.
-Может быть... Только Райс может наболтать лишнего. Когда и если дойдет до его выступления на суде.
-Когда и если — вы верно уловили суть.
-Хорошо. Ну а как насчет компенсации? По счету, что мы выставим.
-Например, новый заказ от правительства — на то, что штампуют ваши заводы. И уменьшение взноса вашего клуба в проект Пророк .
-Принято. По мне, это кубинское дело сильно пахнет авантюрой.
-Практика покажет. Однако у нас к вам тоже есть маленький вопрос, касаемо карты, что вы прячете в рукаве. Которая вызвала интерес у известной вам московской козырной дамы — а возможно, не у нее одной.
-Пока это игра на очень долгую перспективу. И я очень не хотел бы сейчас смешивать карты.
-Эта игра может быть опасной для всех нас. Поскольку упомянутая вами особа в Москве, совершенно не питает ни малейшей любви к нам. И потому, раз уж желательно посмотреть на ее игру — будет безопаснее превратить даму в ее руке, в некозырную шестерку. Не далее как вчера я беседовал с профессором Дэвидсоном.
-Это будет хуже чем глупость — это будет ошибка! Вы полагаете, что госпожа Лазарева и те, кто стоят за ней — будут играть с овощем ? Или же найдут другую фигуру, о которой мы не знаем — зато впишут себе очередной счет к нам.
-Ну, не все так плохо. Дэвидсон уверяет, что может сделать операцию с ограниченным результатом. Когда объект еще сохраняет достаточное мышление и волю, но в то же время избавляется от излишнего радикализма, и становится более благоразумным.
-А он уж проводил подобный эксперимент — и если да, то каковы результаты?
-Пока еще не. Но скоро мы увидим — в его клинику сейчас ожидается поступление большой партии материала. Власти штата Айова были рады разгрузить тюрьмы от наплыва бунтовщиков.
Уильям Райс. Тюрьма города Де-Мойн.
-Ну какого черта вам самому втемяшилось заниматься таким делом? Не могли кому-то поручить?
За последнюю неделю он слышал эти слова от самых разных лиц — губернатора штата, председателя Верховного суда Айовы, мэра Де-Мойна, и конечно, от окружного прокурора. Проклятые лицемеры — им главное, чтобы все выглядело пристойно! А еще, им было неведомо, что дело вовсе не в фанатизме и мракобесии , как выразилась эта газетенка — а в благополучии, и даже самой жизни, Виктории, единственной дочери и надежды. Которая тоже отнеслась без всякого почтения и благодарности, когда узнала:
-Папа, что ты наделал? Ведь коммунисты — крови своих не прощают. Теперь она точно, и на тебя и на меня беду наведет!
Ничего, дочка — папа тебя защитит. Ради тебя (если бы дело повернулось так) Райс и правда не остановился бы перед тем, что ему приписывают — положить на алтарь десятки и сотни детей из приличных белых семей (не говоря уже о ниггерах). А уж посидеть немного за решеткой, для вида, это такой пустяк!
-Уильям, мы все понимаем, но ради общественного спокойствия... Придется вам побыть под арестом какое-то недолгое время. Разумеется, вам будут обеспечены все надлежащие условия и комфорт!
По какому обвинению — Райс едва не расхохотался, узнав формальный повод для своего заключения — всего лишь, та попытка вломиться в библиотеку, нарушившая какие-то параграфы закона! За которую никак не может быть серьезного наказания — хотя, в свете только что подавленного черного бунта, какой бы белый судья решился вынести приговор белому и за излишнее рвение? Потому, Райс воспринял случившееся лишь как досадную потерю времени — сколько ему тут сидеть, неделю, или чуть дольше? Большее беспокойство у него вызывало, что отвести от любимой дочери проклятье красной ведьмы — пока не удалось. Но что-нибудь еще можно придумать!
Сам начальник тюрьмы — хороший знакомый Райса! — был с ним весьма любезен. И его подчиненные, так же подчеркнуто вежливы — не подвергли обыску, даже не отняли ремень и шнурки. Неприятно было лишь идти по двору, даже в сопровождении охраны — ниггеры откуда-то узнали, и теперь из всех зарешеченных окон слышались свист и проклятия.
-К сожалению, поместить вас в одиночку не получится: после беспорядков, тюрьма забита до предела. Даже в одиночных камерах сейчас сидят по четверо, а то и больше.
В камере было еще трое — белые, из отребья. Не проявившие к новому узнику никакого интереса — и Райс тоже взлянул на них, как на пустое место. Размышляя, что в Де-Мойне ему точно, ничего не светит, но есть надежда, что Капеллан (или кто-то из доверенных братьев) даст рекомендацию своему Сержанту Алтаря?
Ему принесли роскошный обед — в то время как остальным троим, казенную баланду. Интересно, за чей счет — это братия показала свою щедрость и поддержку? Хотя, с учетом места пребывания, это вызывало нехорошие ассоциации — по традиции (соблюдаемой в тюрьме Де-Мойна) лучший обед полагался приговоренному, в последний день. Но ведь это не его случай?
Райс вспомнил об этом вечером, после отбоя — когда трое сокамерников грубо сдернули его с койки. Скрутили, и подтащили в угол — где к трубе уже был привязан его собственный ремень.
-Ничего личного, законник, нам про тебя указано — сказал главарь — если хочешь, помолись напоследок.
Райс пытался вырываться — но его ударили в живот, в поддых, в челюсть, и сунули головой в петлю.
И последней его мыслью было — проклятая красная ведьма, ты все же призвала беду на меня? Господи, что же будет с Викторией?
Пенсильвания, США. Записано в 1970.
Нет, сэр, мы не жалуемся. У нас есть работа, крыша над головой, еда — что еще бедному чернокожему нужно?
Нет, сэр, это собственность не наша, а работодателя. Жилье, мебель, утварь, даже одежда и обувь. Ведь работа редко бывает подолгу и на одном месте — например, хлопок в Миссисипи собирают лишь четыре месяца в году, начиная с августа — ну а что делать в остальное время? Какие-то хозяева предпочитают платить своим рабочим фэрниш , это небольшая ссуда, на которую надо прожить до следующего сезона, и которую придется вернуть из заработанного — ну а большинство же сдает или продает своих рабочих туда, где работа есть — тот, кто вчера собирал хлопок в дельте Миссисипи, может сегодня копать сахарную свеклу, или валить лес, или трудиться в камнеломне, в Техасе, Джорджии, Флориде... да мало ли куда решит хозяин? И нас везут куда потребуется, лишь в том что на себе, оставив все прочее на прежнем месте — на новом будет то, что оставят те, кто был раньше. Хорошо, если новое жилище теплое и крыша не протекает — иногда бывают такие лачуги, что даже свиньи не стали бы там жить.
Сколько нам платят? По справедливости — за работу выдают не деньгами, а чеками. Которые принимают в магазинчике, принадлежащем хозяину. А еще, вычитают из заработанного, за аренду жилья. И всякий раз оказывается, что по общему итогу мы оказываемся еще и должны. Но этот долг нам дозволяют отработать. Нет, мы не видели бухгалтерии хозяина, его учетных книг и расценок — но наверное, это правильно, раз он нам так говорит? У всех хозяев так. И если кто из нас недоволен — тех избивают до полусмерти. А самых беспокойных — увозят, и больше никто их не видит. Ходят слухи про поссе , охоту на двуногую дичь — но это ведь просто слухи, сэр?
Семьи? Очень редко — если кому-то повезет попасть сюда вместе. Да, тут и женщины бывают в работницах. Но хозяин прикажет — тебе туда, а ей в другое место — и больше не встретятся. Большинство же хозяев считает, что семьи отвлекают от работы — и потому, не поощряют.
Бежать отсюда — да вы шутите, сэр? Беглецов будет ловить полиция — мы ведь считаемся должниками? И когда поймают, то, в зависимости от свирепости хозяина — могут просто избить до бесчувствия, это обязательное и публичное действо, в назидание всем нам — а дальше, в лучшем случае заставят работать дальше, вычтя за пропавшие дни, в худшем же пойманных беглецов больше никто не видит и не знает, что с ними стало.
Я здесь уже четырнадцать лет. Де-Мойн, год пятьдесят шестой — кто-нибудь о том сейчас помнит? Нам тогда говорили о милости — вместо тюрьмы. Но из тюрьмы можно выйти, отбыв срок — и даже в русском гулаге, как нам говорили, кто отсидел двадцать пять лет, тот свободен. А мы тут считаемся не арестантами, а наемными работниками — но я уже сказал, выйти отсюда мы сможем, лишь рассчитавшись с хозяином, а долг наш с годами не уменьшается, а растет. И даже надзиратели нам говорят не стесняясь — вы тут сдохнете все, лишь тогда освободитесь.
Десегрегация? Да, мы слышали о ней — но для нас это выразилось лишь в том, что если в самом начале тут был исключительно наш черный брат, то после появились латиносы, и даже белые из отребья. И лучше бы не было — ни тех ни других! Потому что они видят в нас конкурентов, отбирающих работу. А еще, они нередко с семьями — с женами, сестрами, дочерьми — ну а у нас женщин мало, и бывает всякое... И случаются самые настоящие войны — в которые не вмешиваются ни полиция, ни надзиратели, а лишь после вывозят трупы. Кто-то из наших парней даже видит в этом развлечение, отдушину — показать, что ты еще не полная грязь, и можешь кому-то вломить. Еще, латиносы продают нам веселящую траву. И у них такая забавная религия, про макаронного монстра.
Хозяева тоже иногда шутят. Помню, как один из прежних моих хозяев, узнав что мы из Де-Мойна, говорил со смехом — вы коммунизма захотели, так здесь получите его сполна. Как в каком-то русском романе или кино — он название сказал, я забыл, что-то про туман.
Ну разве мы похожи на коммунистов, сэр?
(прим.авт. — такие трудовые лагеря в нашей истории были в США в 50е-60е. Сейчас их наследником стала система коммерческих тюрем — отчего в современных США число заключенных, как в абсолютном числе, так и на душу населения, больше чем у нас было в 1937. Но отчего то в США никто не пишет про архипелаг гулаг ).
Стратфорд, штат Коннектикут.
— Так, Стиви, я забираю тебя из школы домой, и не спорь — мама знает лучше!
Что, "не надо за ручку — ребята же смотрят" — ничего, потерпишь, зато целее будешь, и мне так спокойнее... Что значит, вам учитель и священник сказали, "это всё происки Кремля и причин для паники нет"?! Стиви, пусть тебе всего лишь восемь лет, но такие простые вещи ты уже должен понимать! Может, красные и злодеи-безбожники, но они точно не безумцы-шизофреники, чтобы одной рукой взрывать церкви и убивать священников, а другой — как там у нас в газете написали : "надевать чёрные балахоны с капюшонами и резать детей на чёрном алтаре во славу Христа, распевая псалмы"!
