-Анна Петровна, вот честно, вам эту девочку не жалко?
Я молча пожимаю плечами. Это ведь ее решение, осознанное и добровольное. У себя мы ей безопасность обеспечим — а что будет, когда она вернется, это вне нашего контроля.
-Приедет завтра эта Аманда Смит — говорит Пономаренко, словно размышляя вслух — как первая ласточка. А за ней — разрядка, перестройка, и границы открыть. Сейчас у нас ведь как там оттепель , при живом товарище Сталине — и даже больше: в соцстраны наши граждане свободно выезжают, и браки с иностранцами из соцлагеря вполне разрешены. Так после будут вопросы задавать — а отчего в Рим можно, а в Париж нельзя? А то и сразу в Нью-Йорк. Ладно — решать проблемы будем по мере их поступления! Пусть едет — примем, не хуже чем ту Саманту. Может, еще и передумает, напугается.
Чикаго трибюн . Карикатура.
Полицейские смотрят на тело повешенного негра. Вдаль уходит толпа в куклуксклановских капюшонах.
-Какое жестокое самоубийство!
У нас уже отменили Вторую Поправку? . Напечатано в газете Регистр , Де-Мойн.
В воскресенье, 8 апреля сего года, в округе Одесса, штат Техас, некий Джереми Мур вышел с дробовиком, поохотиться на птиц — по другой версии, пострелять по бутылкам. И был, без всякого предупреждения и без повода со своей стороны, насмерть застрелен мистером Роджером Кларком.
Упомянутый Джереми Мур был чернокожим. Роджер Кларк — белым. Заявившим на суде, что находился в нашем Де-Мойне во время недавних событий — и с тех пор испытывает панический ужас за свою жизнь при виде вооруженного негра. Присяжные (все белые) нашли это убедительным, и единогласно вынесли вердикт — невиновен. И судья подвел итог, публично заявив:
-Могу лишь пожелать ниггерам, впредь вести себя хорошо в присутствии мистера Кларка — во избежание эксцессов.
И это самый вопиющий — но лишь один из подобных случаев, в разных штатах, за минувшую неделю! Вторая поправка гарантирует любому американскому гражданину, свободное право на владение оружием. Однако же на практике, оружие в руках чернокожего сегодня становится для него смертным приговором. Также, во многих штатах высказываются мнение, что это владение оружием следовало бы ограничить. Успокаивая публику, что это коснется исключительно черных — утрированно, белый мистер Кларк может прийти в офис шерифа со словами, подпиши бумажку вот тут — я сегодня покупаю пулемет , ну а черный Джереми Мур должен будет пройти долгую бюрократическую процедуру на предмет, не совершал ли он прежде чего-то противозаконного. И очень печально, что оправданием для всего вышеназванного служат события, произошедшие в нашем штате Айова — самом либеральном, касаемо обеспечения прав чернокожих!
Закон — или для всех, или ни для кого! Отменив Вторую поправку для какой-то категории граждан — пусть руководствуясь самыми благими пожеланиями — не создадим ли мы прецедент, завтра сделать так же с другой категорией, после еще с кем-то — а в итоге, прийти к тому, что сейчас есть например, в Британии: где еще сто лет назад владение оружием никак не регламентировалось, но после нескольких запретов сегодня все свелось к тому, что даже иметь дома револьвер, необходима лицензия — а чтобы его носить с собой, лицензия еще одна?
Вторая поправка существует — пока не отменена. Если кто-то считает, что ее надо упразднить — то следуйте процедуре, установленной Законом. А пока этого не случилось — уважайте Закон!
Аманда Смит.
-Спарки, так ты и правда, едешь в Россию?
-Я же слово дала — печально ответила Аманда — перед прессой. И такой публикой.
-Как тот великий охотник, имя забыла — с усмешкой сказала Кэти — который в Африку, на львов. Надо ехать — и никуда уже не деться.
-Это Тартарен что ли? — спросил Том — ну так можно ведь повод найти, чтоб отказаться. Но тогда Тартарен не был бы больше тем великим, кем считал его весь город, как его, Тараскон . Так у того французика — его репутация была как капитал, который больно утратить. Ну а тебе, Спарки, чего бояться?
-Ну как же: на тебя в Северной уже ставки делают — хихикнула Кэт — вернется принцесса живой из замка людоеда, или нет . Джесси кстати, десять долларов поставил — что вернешься. Если твои предки там побывали — и ничего. Но все сходятся на том, что ты, Спарки, либо безумно храбрая, либо просто безумная — чтобы, после того, как тебя чуть не зарезали при нашей свободе и демократии, лезть в пасть коммунистической тирании.
Аманда вспомнила, что было дома, после ее речи в Капитолии. Папа, мама, вы правда, не русские шпионы? И ты, Дэви, хорош братец — знал и молчал! А после был долгий разговор — продолжившийся назавтра, в воскресенье, на ферме у деда — из которого Аманда узнала про Россию больше, чем за всю прежнюю жизнь. Что русские, это вовсе не варвары с атомной бомбой, а вполне цивилизованный народ — даже, по словам деда, в чем-то похожие на наших пионеров.
-Была Депрессия, и здесь мы едва сводили концы с концами — рассказывал дед — и тут один наш дальний родственник, работавший в Дженерал Электрик , которая тогда продавала в Россию машины и станки, предложил мне к нему, подручным. Я не был образованным, но хорошо умел управляться с техникой — и учил этому русских фермеров. И знаешь, внучка — это политики ссорятся и воюют, ну а простые люди, кому делить нечего, всегда найдут общий язык, имея желание.
Но ведь не простые люди, а русский Вождь Сталин, сидящий в Кремле, решает — сбросить Бомбу на Америку, на Де-Мойн, на дом семьи Смитов? Вождь издает законы, обязательные для всех — в России ведь диктатура, а не демократия. Если Сталин прикажет начать войну, никто из его подданных не посмеет ослушаться — из страха быть брошенным в гулаг. Возможно, что СССР не похож на орду Чингис-Хана (как утверждает Кольерс ) — но ведь не может быть, чтобы все, что про советские порядки слышала и читала Аманда до сих пор, было ложью? Да и мистер Колман, учитель и бесспорно, умный и много знающий — дал Аманде свое наставление, после занятий, наедине:
-Вы еще слишком юны и наивны, мисс Смит, если вас успокаивает показная любезность русских. Позвольте, я расскажу вам то, что было всего двадцать лет назад. По Германии едет поезд, вагоны первого класса — везет прилично одетых людей, среди которых и женщины, и дети. Евреи, причем не граждане Германии — а из соседних стран, и из нашей в том числе, случайно оказавшиеся там, и спешащие вернуться. Войны еще нет — что им может угрожать? В купе мирная, семейная атмосфера, в вагоне-ресторане пьют шампанское. Поезд приходит на какую-то станцию — где на перроне играет оркестр, как обычно принято на германских железных дорогах. Всем пассажирам предложено выйти, с вещами — не беспокойтесь, небольшая формальность. Чемоданы оставьте вот здесь, проходите на санобработку, мужчины направо, женщины налево. И закрываются ворота с вывеской Собибор , так называлось то место. Одним из пассажиров этого поезда был дальний родственник моей жены — ему повезло пройти ад и выжить. Вы надеетесь в чем-то убедить Сталина — но вспомните дневник той еврейской девочки, Анны Франк, и представьте, как бы она стала увещевать Гитлера, прекратить убивать ее соотечественников? Поймите, что для коммунистов я или вы, мисс Смит — примерно то, что для нас ниг.. простите.. ну как евреи для нацистов. О нет, я вас не пугаю — но помните, что у вас не будет дипломатического статуса, дающего неприкосновенность. И что в СССР нет правосудия — а есть лишь судилища, тройки , для которых высшим доказательством виновности служит признание, полученное под пыткой. Я никоим образом не хочу сказать, что вас бросят в гулаг — все же наши страны пока не воюют, и я надеюсь, мисс Смит, что у вас хватит благоразумия не сделать ничего, что русский диктатор сочтет за оскорбление — но я просто не вижу ни малейшей пользы в вашем путешествии, вы никому ничего не докажете и никого не переубедите.
-..а правда, Спарки, тебе не страшно? — спрашивал Боб — ты ведь из Айовы не выезжала?
-У нас на заднем дворе кролики в клетках — ответила Аманда — в тепле, едят досыта, пумам и койотам не достанутся — счастье? А как папа решит — то за уши, и в духовку, на жаркое! Вот жить как будто за пределами нашего города нет ничего — и думать лишь, чтоб завтра купить дом, кадиллак , телевизор — американская мечта, что в ней еще есть? — и знать, что завтра тебя, как кролика, поджарят. Это ж с ума сойти можно — или как ты, Кэт, во все тяжкие, а я так не могу! Я должна Сталину хотя бы в глаза взглянуть и все высказать — может, он все же не чудовище, а человек? Как вернусь — может, когда вырасту, и правда, уеду в безопасное место, вроде того, как ты рассказывал, Йеллоустоун в штате Айдахо, глушь которую никто не будет бомбить. Но лишь после — чтоб не терзаться, что был хоть крохотный шанс, а я его упустила!
-Мне эта Россия уже снилась вчера, как кошмар — сказала Кэти, закуривая — вот представь, бескрайняя ледяная пустыня, посреди огромная яма, в центре какое-то исполинское сооружение, пышущее жаром — а вокруг казармы, мастерские, шахты, склады. Улицы как траншеи в снегу, по ним бегают люди в ватниках, а на вышках с пулеметами охранники следят, чтоб никто не ленился и не болтался без дела.
-Яму отапливать нерационально — заметил Том — печи должны быть в домах.
-Я ж сказала, что это сон! — бросила Кэти — ну что-то похожее на последний Кольерс . Или на тот фильм что в прошлом году еще смотрели. Как там то место называлось, откуда герой бежит — Norilsk?
-Ну да, бежал в мороз, без снаряжения, теплой одежды, еды, и даже без лыж, и сотни миль до китайской границы — усмехнулся Том — ребята, ну как вы это себе представляете, вы же Джека Лондона читали? Спарки, ну а тебе о том думать незачем — тебя ведь в Москве будут принимать, а не в Сибири? А что такие места у русских есть — так ведь если подумать, то тюрьма есть непременный атрибут цивилизованного государства — в отличие от дикарей, у которых преступников просто убивали, а то и съедали.
-Как со Стефани — сказал Боб — кстати, кто знает, что с ней?
-У них семейная драма — ответила Кэти — она ведь папу очень любит. А родаки у нее сейчас в глубоком раздрае: ее маман ведь кем была, официанточка со смазливым личиком, для такой замуж за владельца Джунглей , даже черного, это такой прыжок наверх — а теперь выходит облом, снова на самое дно, да еще с репутацией подстилки. Копы ведь в мистера Брауна по-крупному вцепились — вешают на него все свои трупы тогда у Джунглей , поскольку главного виновника, Вуда, так пока и не поймали. Ой, боюсь, наша Стеф плохо кончит — знаешь, что она мне сказала, про Викторию Райс? Что мы, оказывается, слишком мягко с ней обошлись — а она бы ее убила, причем так, чтоб помучилась. И возле нее какая-то банда, самого подозрительного вида — черные, причем те, у кого родаки или братья или в тюрьме, или вообще убитые. Черные пантеры — кого-то перебили, так новые подрастут.
Аманда чуть поморщилась. На ее взглял, то что сделали Кэти и ее приятели из Северной, это уже слишком! Виктория после так и не появилась в школе — рассказывали, что она наглоталась таблеток, но поскольку сделала это уже под утро, то пришедшая служанка застала ее еще живой и вызвала помощь. Однако, с другой стороны, чем виновата Чаффи, ее милая собака — которую убили по вине семейки Райсов? И сама Аманда лишь чудом избежала смерти! Нет, она бы так не поступила... но осуждать Кэти, искренне желающую вступиться за нее саму, тоже никак не хочется!
-Мой отец того же мнения — сказал Майк Брайсон — его статью в Регистре читали? Правда ведь — если мы свободная страна, то свобода должна быть для всех. Даже для черных — если это не против закона. Или же, начнем здесь ограничивать, там прижимать — и вот, будет уже диктатура.
-Как у русских — хихикнула Кэт — у них вроде тоже начиналось как у нас, против знати, и все равны, ну а кончилось, врагами народа. Вот любопытно, сейчас у них — как в Кольерс , или все же какая-то свобода есть? Спарки, расскажешь, когда вернешься!
-Даже напишу — ответила Аманда — знаете, мне нью-йоркское издательство уже контракт предложило. На мой рассказ о путешествии в Россию — вроде того, как какой-то дон Гевара уже два свои дневника издал, про мотовояж и про Гватемалу.
-Ух ты! — с восторгом произнесла Кэти — звездой становишься, Спарки, и заработаешь еще. Так когда все же едешь?
-Еще не знаю — ответила Аманда — решили уже, но вот детали... У нас ведь прямых авиарейсов в СССР нет — наверное, будет как у деда: до Нью-Йорка, а там на пароход. Но слышала, что русские обещают все оплатить. Наверное, до выпускного в мае я еще не уеду.
На той стороне реки возвышался Капитолий. Наступила весна, деревья в скверах уже зеленели. Погода была солнечной и теплой — можно было всей компанией болтаться по улицам, по набережной. Чем идти в тот пустующий дом возле черного квартала — ведь теперь с ними не было Стефани.
-Значит, не замерзнешь — сказала Кэт — а то ведь, пишут, в России снег лежит по полгода.
Из предвыборного выступления Б.Голдуотера, кандидата в Президенты США на выборах 1956.
Я хочу спросить наш великий народ — хочет ли он послушно лечь под коммунистическое ярмо? Отказаться от священного права собственности, принять их безбожную веру?
Русские снова запустили очередной свой спутник , в то время как мы топчемся на месте! И пусть никого не обманывают слова о мирной научной миссии — очевидно, что эти советские аппараты способны доставить супербомбу в сотню мегатонн в любую точку планеты. Я утверждаю, что подобное оружие никак не может быть в руках коммунистического режима, а тем более, в его монопольном владении. Владеть им по праву, божьему и человеческому, может лишь одна страна в мире — наша страна, как подлинные защитник идеалов свободы и демократии. В наших руках это оружие будет защищать мир и порядок — как дубинка в руках полисмена. В руках же коммунистов — оно подобно стилету и кастету гангстера, жаждущего грабить и убивать. И я призываю наш народ, сделать все, чтобы эта несправедливость была устранена.
Коммунизм должен быть разрушен. Я обещаю, что эти слова пройдут красной нитью через все мое президентство — если мне будет оказано это высокое доверие!
Эпилог. Еще один посол мира .
В Овальном кабинете Белого Дома, вице-президент Никсон (что поделать, если наш Айк, пока еще Президент, еще не вышел из госпиталя — и приходится исполнять его обязанности) раскрыл папку с грифом Белый дракон .
Плохо, когда противник сильнее. И приходится идти к цели, окольными путями. При этом не спугнуть врага, не спровоцировав войну, к которой мы не готовы. Идти по грани — но для того надо знать, насколько тонка эта грань.
Насколько остр и тяжел русский ракетный меч? Эксперты утверждают, что если ракеты малой дальности (даже такой, что с берегов Рейна достанут до Лондона) можно запустить в полевых условиях, то для вывода на орбиту нужны капитальные сооружения. Где-то в русском Казахстане — но сколько там стартовых площадок (то есть, сколько Бомб может быть в одном залпе)? А также монтажные цеха, подъездные пути, прочая инфраструктура — вид всего этого может дать ответ на многие вопросы. Сколько и как часто Советы могут достать своим оружием до нашей территории?
