Хотя, конкретно этому мужчине о последнем действительно не стоило переживать.
В любом случае, вывалившись из своего корабля и едва не споткнувшись трижды о свои собственные ноги, мужчина медленно поднял немного мутный взгляд вверх к деревьям и, зевнув и протерев глаза, скосил взгляд вперед, в сторону, где находилась Гора Гленн.
Конечно же, если он просто придет к главным вратам Гленн пешком — это вызовет огромное число вопросов, но к счастью, его проявление — или же не совсем его — делало вопрос проникновения в Гленн тривиальным.
Конечно же, возникал еще и вопрос относительно его дальнейших действий — но сперва Маркус Блек планировал пробраться в Гленн, завалиться в ближайший мотель, наутро опохмелиться, и лишь потом планировать убийство Осмонда Вейла.
Действительно, у профессиональных убийц существовали свои принципы и приоритеты — которые те не были готовы нарушить даже за миллион льен.
Неоконченные дела
На день рождения Синдер Нио не принесла подарка, по заранее составленной невербальной — а с Нио иначе бы и не вышло — договоренности, вместо того просто похлопав ее по плечу передав свои пожелания, простые, но по крайней мере искренние.
Да, переводя ее мимику, движения и настрой можно было сказать, что она сказала нечто вроде "удачи тебе там, и всякое такое" — но ведь это было искренне, а это было самым главным! Ну или Джонатан говорил что-то подобное, не суть.
Важнее было то, что текущий понедельник был одним из самых приятных понедельников за прошедший год — ведь спустя два дня после сравнительно неудачного короткого визита в Куроюри — произошло событие куда более масштабное и важное для Нио.
Нет, не день рождения Синдер — хотя это событие и было связано с днем рождения Синдер.
Нио разрешили прогулять школу! Джонатан! Официально!
Ну или точнее, то Нио и Синдер на один день были освобождены от школы ради празднования дня рождения — что в сознании Нио было примерно одним и тем же.
В любом случае, вместо того, чтобы сидеть в школе — хотя судя по часам, по которым Нио мазнула взглядом — уже собираться домой — она сидела в шикарном ресторане, употребляла столько мороженого, сколько хотела, и никто не мог ее за это осудить! Это ведь был праздник!
"Сколько же мороженого за свою жизнь я упустила" — Нио вздохнула, зачерпывая еще один кусочек ложкой.
Хотя, конечно, Нио предпочитала думать о своей прошлой жизни — до того, как Джонатан удочерил ее — именно как "о прошлой жизни" — вещь, что определенно была, но с которой Нио была сама не связана.
Ее одежда была другой, ее внешний вид изменился, мороженое, что она ела, было вкусным — она сидела в богатом ресторане в окружении могущественных и влиятельных людей... Ну, или их друзей и знакомых.
То есть Синдер была очень влиятельной — для своего уровня — и точно была важной личностью. Айса, Джонатан, даже семейная чета Белладонн — все они были влиятельными и в каком-то смысле служили отграничительной чертой текущей жизни Нио от ее прошлой жизни.
И Нио это нравилось. Тот факт, что она жила новую жизнь.
И потому ей не очень нравилась одна вещь из ее прошлой жизни. Очень малозаметная, но все же существующая вещь.
Нора Валькири.
Забившаяся в самый дальний угол Нора выглядела и чувствовала себя явно не в своей тарелке сидя в кругу влиятельных и могущественных людей — даже если надеть на нее красивое розовое платье и отмыть ее — та всем своим видом показывала, как сильно она не подходила к этому месту.
С другой же стороны Нора была того же возраста, что и Блейк — мелкая дочка четы Белладонн — которая также не пропустила этот факт и потому в данный момент наседала на Нору, стараясь затеять с той общение, на что Нора, непривычная ко многим вещам, от обстановки и до фавнов, отвечала достаточно односложно.
Но Блейк не сдавалась, чем заслуживала небольшого уважения от Нио. Нет, уважения не ее возможности не сдаваться — скорее всего будь на месте Норы она бы даже возмутилась такой бестактной и назойливой попыткой завязать диалог — нет, Блейк заслуживала уважения Нио тем, что она не пыталась лезть к самой Нио, а предпочла наседать на Нору — заодно убрав и саму Нору из поля зрения Нио.
То есть, конечно же, Нио не испытывала никакой ненависти к Норе — это вообще было бы очень странно и даже смешно, если бы взрослая одиннадцатилетняя девушка, как она, злилась на пятилетнего ребенка — просто ее присутствие немного... Портило восприятие Нио — относительно ее прошлой жизни.
То есть, конечно же, умом Нио понимала, что ее прошлая жизнь не была уникальным стечением обстоятельств — существовали такие же как она, возможно даже те, кому пришлось хуже — Синдер так и не рассказала ей конкретно о том, что именно происходило с ней до того, как ее забрал Джонатан — но в данном случае Нио скорее предпочитала думать о том, что подобные вещи были где-то там и остались в прошлом, и потому никак не пересекались с ее текущей жизнью — и Нора существовала как живое доказательство того, что подобные вещи были ближе, чем Нио хотелось бы.
Это было... Несколько неприятно — как назойливое напоминание Нио — и потому та бы предпочла, чтобы Синдер вообще не вытаскивала на свет Нору — но судя по всему, это было неосуществимо в данный момент в любом случае. Так что Нио могла только смириться — и уважать Блейк за то, что по крайней мере Нору задвинули в другой угол.
Однако, ладно, это были назойливые мысли, которым Нио не стоило поддаваться — она ела мороженое и пропускала школу, что только могло быть лучше?
Возможно только отсутствие Норы рядом, но если это было невозможно — оставалось только продолжать поглощать мороженое.
Поэтому, углубившись в поедание мороженого, Нио постаралась игнорировать уголок Норы и Блейк, вместо того сосредоточив внимание на Джонатане и сидящих рядом с ним взрослых.
Хах, Джонатан весь день ходил как в воду опущенный... Но продолжал вести разговор о чем-то...
Хах, Синдер регулярно посещала встречи Джонатана с самыми разными личностями, но сама Нио — нет! И это при том, что самый низкий шанс выболтать что-нибудь был именно у Нио... Несправедливо!
С другой же стороны Нио и прекрасно понимала то, что разговоры Джонатана и Айсы не были чем-то интересным — Синдер стремилась на подобные переговоры исключительно потому, что вбила себе в голову нужду знать обо всем происходящем в городе — и о всех политических ходах внутри и вне государства, в то время, как самой Нио было совершенно плевать на это. Она не планировала и не хотела становиться каким-угодно чиновников в будущем, так что, строго говоря, ей и не надо было посещать подобные встречи... Что она вообще собиралась делать с информацией, что она там получит?
Ничего — и поэтому, просто посмотрев немного на общающихся взрослых — а друзей у Синдер было мало, так что приглашать детей на ее день рождения не пришлось — та просто пожала плечами и отправила в рот еще одну ложку мороженого.
По крайней мере это было вкусно.
* * *
Джонатан пережевывал еду — наверняка высококлассную и очень вкусную — не чувствуя вкуса еды, размышляя.
Куроюри был уничтожен.
Небольшое поселение без единого охотника было уничтожено при очередном нападении гримм — это была история, которую можно было найти в любом уголке этого мира. История, случайвшаяся сотни и тысячи раз до этого и которая будет случаться дальше и дальше, вновь и вновь...
Но почему тогда на душе ощущения, будто в этом виноват я?
Джонатан вернулся спустя всего день, всего один день в Куроюри, желая разузнать чуть больше о Норе и о ее родственниках — может быть в Куроюри сохранились какие-нибудь записи — пятилетний ребенок при всем старании вряд ли мог прожить на улице достаточно долго...
До первой зимы, если быть точнее.
Но стоило ему только очутиться по памяти в Куроюри...
Но все же, иногда мне кажется, что я возвращаюсь в это прошлое...
Как будто я закрываю глаза и вновь стою там. В Аду.
Джонатан моргнул.
Разрушено. Разрушено и уничтожено до основания.
Несколько мелких гримм, бегающих тут и там. Трупы людей. Руины.
Гримм рвут на части людей, но я не слышу этого. Солдаты стреляют — но я не вижу залпов и мелькающих фигур. Земля дрожит, но я не чувствую этого.
Руины. Разрушенный город. Никого и ничего.
Джонатан попытался обнаружить выживших — но это изначально было идеей, обреченной на провал — даже если кто-то из людей выжил в первое нападение — те кто смог бежать — уже сбежал. Те кто не мог...
Но я слышу, вижу, чувствую что-то иное, каждый раз, как в первый.
Не было выживших. Были трупы. Были гримм. Были развалины и пожитки. Разбросанные ткани. Развалины домов, дымящиеся после пожара — а может быть и поджога...
Как будто секундная стрелка смещается раз за разом, неумолимо отсчитывая секунды.
Мог ли Джонатан помочь кому-то в этой ситуации?
Ну же, Джонатан. Разве ты у нас не принял подработку на полставки в качестве спасителя мира?
Джонатан попытался отогнать эту мысль вновь и улыбнуться Гире.
Что мне сделать?
Он не рассказал об этом, конечно же, ни Норе, ни Синдер. Сегодня был день рождения у Синдер — ей не нужна была эта информация. Ни сегодня, ни... Никогда?
Что сказать?
Гримм рядом. Люди, города, страны — все они исчезают, раз за разом, час за часом. Даже если бы ты их спас? Если бы ты задержался чуть дольше? Что тогда?
Кого спасти?
Ты отбил одну атаку гримм — но это не защитит их от атаки завтра, или через неделю, через год...
Как спасти?
Ты же Король, Джонатан. Ты уже не должен бегать и лично решать проблемы всего мира, не так ли?
Откусив еще один кусок... Чего-то, глаза Джонатана были обращены к картине разрушений. То, что осталось от Куроюри.
Если бы я не вмешался... Если бы я не был здесь... Было бы в Гленн все также?
Нет, Джонатан, конечно же нет. Все было бы гораздо хуже.
Куроюри было просто маленьким поселением с населением максимум в тысячу человек.
Гленн, в период до падения, была мегаполисом, что считался бы большим даже на Земле — три миллиона человек.
То есть, если точнее, все было бы в три тысячи раз хуже.
Но все же, среди этих мыслей была одна.
Гира рассмеялся, рассказав какую-то шутку, заставив Айсу прыснуть со смеху, а Кали ткнуть его в бок локтем с хмурым выражением лица...
Почему это произошло?
Как целое поселение просто могло... Исчезнуть? В один день? В один вечер? Всего несколько часов?
Куроюри не было гнездом порока и коррупции, как Гленн и Бор. В нем не проводились незаконные эксперименты Мерлоу, не производилась попытка переворота... Это была просто... Маленькая деревушка.
Как она могла исчезнуть? Просто исчезнуть, в один день?
Просто... Они были слабы.
Джонатан замер.
В конце концов ведь все сводится к закону сильного, не так ли? Государство просто сильнее, чем человек — а зверь сильнее, чем жертва. Они были просто слабы — и поэтому умерли. Ничего сложного.
Джонатан медленно перевел взгляд вниз.
То, что они слабы — не значит, что они должны были умирать.
Никто и не говорит, что они были должны умереть. Лишь о том, что это было самым простым и логичным исходом.
Гримм сильнее обычного человека — именно поэтому существует оружие и охотники, методы борьбы с гримм. По какой-то причине они отказались от этих методов борьбы — помнишь ли ты автоматические турели вокруг деревни? Охотников? Нет? Потому, что их и не было, Джонатан. Они лишь пожали то, что и посеяли.
Джонатан... Не мог сказать против этой мысли. Ничего не мог сказать.
Слабость не плоха сама по себе — слабость не оправдание для того, чтобы сильному издеваться над слабым — но слабость это причина почему подобное может произойти.
Даже если бы ты их спас сейчас — что дальше? Поселиться в этой деревне и отгонять гримм? Джонатан, они были мертвы еще в тот момент, когда не нашли возможности обороняться от гримм самостоятельно. Пацифизм? Недостаток денег? Вера в чудо? Неважно, почему они не смогли приобрести оружие, почему не наняли охотников для защиты — поселение было обречено задолго до того, как его уничтожили.
Ты можешь спасти одно поселение, второе, третье... Но ты не спасешь еще тысячу — просто потому, что это невозможно. Чего ты хочешь, Джонатан?
Мир для всех? Идеальный мир, где волк и заяц обнимаются при встрече?
Джонатан, устремление спасти всех благородно — но нереалистично. Сегодня или завтра, от ножа или от болезни — но кто-то умрет.
И разве ты не согласился на это? Не отдавать Синдер Озпину? Отказался принимать участие в борьбе против Салем? Так почему тебя беспокоит одна деревушка, Джонатан? Ты не знал ее жителей, не видел ее разрушения — тогда что?
Мир это жестокое и мрачное место, в котором постоянно происходят жуткие трагедии.
Но ты сидишь здесь, на празднике Синдер, заставляя ту смотреть на тебя с беспокойством, продолжая стенать о том, что мир не такой розовый и сказочный, как тебе хотелось.
Разовые акции щедрости принесут тебе популярность, Джонатан, но не избавят мир от бедности, войн и болезней. Определись, Джонатан.
Можно продолжать бесконечно плакать о судьбе еще одного ребенка, еще одного человека — но перестань лицемерить, хотя бы перед самим собой. Если тебя заботит судьба всего человечества и мира — прими цену, которую ты должен заплатить для того, чтобы всем стало лучше. Если ты просто хочешь жить спокойно — перестань рыдать от каждой трагедии в мире. Ты не хороший человек, Джонатан. Ты просто неопределившийся.
С добрым утром, Джонатан.
И с этими словами внутренний голос Джонатана замолчал, оставив во рту безвкусную еду и застрявший ком горечи.
* * *
Маркус Блэк был прославлен в среде своей профессии — наемных убийц — насколько это было возможно для его профессии.
Понятно, что он не мог разместить большой билборд в центре поселения — Маркус Блэк, избавим вас от проблемной жизни — можно и просто от последнего!
Но Маркус Блэк был известен достаточно хорошо для тех, кто интересовался его родом деятельности.
Личной и персональной информации о Маркусе было мало — как и полагается в его сфере деятельности. Ни его лица, ни его настоящего имени, ни даже информации о том, что у него был сын — ни о том, с кем и где он жил на данный момент.
Конечно, нельзя было его назвать призраком без лица — тот, кто действительно хотел найти информацию о нем и был готов воспользоваться своими ресурсами и влиянием мог найти как минимум достаточно информации о нем, чтобы предложить ему контракт — но в целом Маркус Блэк оставался загадкой для людей.
О Маркусе Блэке достоверно люди знали только то, что он был лучшим в своем деле. Тот факт, что ему было тридцать восемь и он все еще продолжал заниматься подобным — лишь подтверждало эту информацию.
Именно поэтому если кто-нибудь сейчас взглянул на заросшего пьянчугу в самом углу бара, от которого несло потом и алкоголем — никто бы даже не подумал, что именно этот отброс общества и был одним из самых известных наемных убийц Ремнанта.
