Путешественники повернули головы и начали напряженно наблюдать за причудливым устройством. А оно наблюдало за ними. Равно как и Гроссе.
— Быстрее, — потребовал старик.
Настала пора действовать. Это удачный шанс захватить двоих высокопоставленных некромантов и найти третью пластинку, что приблизит к такой далекой, но заветной цели. Или хотя бы вырваться отсюда, раз их заметили.
— Рассредоточимся, — быстро решил Хэммет и поманил девушку за собой, в то время как остальные двое двинулись в другую сторону, обходя противников под укрытием перил.
По дороге профессор успел ловко перехватить попытавшегося отползти паучка за лапки, после чего раздавил в руке.
— Сверху, — получив пластинку, коротко скомандовал Гроссе.
Его телохранители закатили правые рукава и сняли фальшивый слепок ладони, по которыми оказались переделенные пулеметы. Вытащив сложенную крутящуюся ручку, также прикрепленную к конечности, они открыли шквальный огонь. Тяжелые пули пробивали даже каменные перила. Михаил в последний момент ухватил и притянул к себе обогнавшую его Катерину как раз за секунду до того, как ее могли изрешетить.
— Благодарю... — коротко сказала женщина.
Уильяму повезло чуть меньше. Одна из пуль чиркнула по спине, вторая сорвала кусок мяса на ладони. Салим помог подняться сбитому с ног бывшему крестоносцу. Единственной надеждой путешественников было то, что патронов в конечностях странных созданий технонекромантов не так много.
Предчувствуя опасность, Гроссе начал отъезжать назад к порталу. Как в следующий момент "Квазимодо" бросил металлический ящик и кинулся на одного из телохранителей старика.
— Что это значит, Виктор?!
— Равноценный обмен, учитель, — скрестив руки на груди, совершенно не опасаясь шквальной стрельбы вокруг, заявил Франкенштейн.
После чего выставил ладонь и ударил электричеством во второе создание. То застыло в неестественной позе, склонив голову вперед и изогнув спину назад. Потом конечности вновь зашевелились, раздалось еще пару выстрелов. Но на этом все.
— Глупый мальчишка! — яростно сжал кулаки Гроссе. — Ты не знаешь, кто на нас напал!
Тем временем, второй телохранитель боролся с "Квазимодо", пока не смог упереться пулеметом в грудь монстра и открыть огонь. К счастью для него, именно так оказалось слабое место именно этой... модели. Вот только выбраться из-под огромной сшитой туши оказалось не так просто.
— Я больше не мальчик, дорогой учитель, — несмотря на ситуацию, доктор был совершенно спокоен.
Путешественники, тем временем, нашли в ответвлениях лестницы вниз по обеим сторонам зала, не видимые ранее глазу.
Вот только предстояло еще пробраться мимо двух опасных некромантов. Впрочем, никто из них не считал серьезной угрозой старика.
— Всем стоять! — понимая, не успеет в портал, Гроссе перешел к крайним мерам, когда путешественники спустились вниз.
Профессор целился из револьвера, держа тот двумя руками, прямо в голову стоявшего к ним спиной Франкенштейна. Тот вел себя совершенно спокойно, даже уверенно.
— Еще один шаг, хоть одно неосторожное движение... — грозился старик. — И здесь все взлетит на воздух. В каждом из моих творений достаточно динамита...
— Он не блефует, — уверенно заявил Михаил, чем даже удивил Виктора, заставив обернуться.
Гроссе хрипло усмехнулся:
— Ты всегда знал, что я никогда не блефую, не так ли? — но потом хитрый взгляд вновь сменила злость. — А теперь советую вам уйти из этого зала и не возвращаться в ближайший час.
— Еще я всегда знал, что ты не умеешь выбирать учеников, — подтвердил свое знакомство со стариком Хэммет, чем вновь удивил Франкенштейна.
Но вот спутников профессора такой поворот уже не впечатлил. Лишь чуть приоткрыл небольшую завесу тайны его личности.
Тем временем, телохранитель смог все-таки скинуть с себя монстра, созданного доктором, и подняться на ноги. Но тут же получил пулю в лоб. Что не помешало вновь подняться и содрать с себя фальшивое лицо. Из настоящего под достаточно качественной резиновой маской оказался только человеческий череп. В остальном даже глаза были искусственными. Дырка во лбу от пули, показала крепкий металлический мозг.
Пасть с железными зубами открылась, и оттуда показалось что-то, смутно напоминающее дуло дробовика.
Путешественники кинулись врассыпную. Хэммет перекатился в сторону, но ногу все же слегка зацепила дробь, проникнув в голень. Существо начало дергаться в странных конвульсиях, а внутри туловища раздавался странный скрежет. Видимо, оружие перезаряжалось...
Старик, тем временем, воспользовался ситуацией и, позабыв об устройстве, брошенным "Квазимодой", скрылся за одним из тайных проходов. Таким же, который открыл Хэммет в предыдущих древних коридорах. Больше ничто не удерживало телохранителей от того, чтобы разнести всех на куски.
Франкенштейн выстрелил в очередной раз по существу, но стало ясно по тому, что в них обоих что-то щелкало, взрыва не избежать.
— В портал! — неожиданно позвал за собой остальных доктор и с необычайной прытью помчался вперед.
Путешественники не стали ждать второго приглашения и побежали следом. Несмотря на ранение, Хэммет даже не хромал и игнорировал кровотечение.
Стоило убегающим пересечь портал, как позади раздался мощный взрыв. С той стороны посыпались камни, делая невозможным переход обратно.
Впрочем, позади путешественников больше ничего не ждало.
Немного придя в себя от такого каскада событий, Уильям резко бросился на технонекроманта. Тот не успел выставить руку и оказался повален на пепельную землю. Мощные кулаки собирались размозжить голову доктору, равно как и 'медсестре' получасом ранее.
Но тут в его затылок уперлось дуло револьвера Хэммета, заставляя мгновенно замереть.
— Отпустите его... — тихо потребовал профессор.
— Хэммет... что... ты делаешь?! — Салим опасался подходить ближе.
Катерина же просто скрестила руки, будто ее ничуть не смущало происходящее.
— Он... — начал было бывший крестоносец.
Виктор же воспользовался моментом и сбросил себя солдата сильной пришитой рукой.
— Никакого цивилизованного подхода. А еще англичанин, — сплевывая кровь в сторону, Франкенштейн поднялся на ноги. — Благодарю вас, профессор. Но уверен, что ваша благосклонность весьма временна...
— В зависимости от разных обстоятельств, — опустив оружие, ответил тот.
— Понимаю. Мне не стоит вас злить, иначе вы натравите на меня своего ручного отступника, — солдат хотел было броситься вновь, но его остановил Салим, что-то прошептав на ухо.
И тот вдруг успокоился. Но это не осталось без внимания Франкенштейна.
— В остальном я буду чаще оглядываться, — подытожил доктор, оценивающим посмотрев на парочку.
— Вы помогли нам сбежать, хоть и могли оставить под камнями, — объяснил свое решение профессор. — Теперь мы в этом мире, и вы единственный знаете. где находится портал обратно...
Неожиданно Виктор улыбнулся:
— Приятно иметь дело с прагматичным человеком. Именно поэтому я окружил себя своими творениями, потому что по-настоящему прагматичных и умных людей в нашем мире слишком мало.
— Не пытайтесь мне льстить...
— О, это не лесть, сэр...
— Профессор Михаил Хэммет.
— Полагаю, мой учитель знал вас под другим именем, — предположил Франкенштейн.
— Другое имя ушло далеко в прошлое, — мрачно констатировал демонолог.
— Неважно... дело в том, что мы не можем пойти в портал, откуда пришел мой учитель. Даже если найдем где-то мощное оружие. Ибо он ведет в его крепость, которая защищена гораздо лучше, чем моя собственная. Скорее, стоит нам войти, как окажемся под огнем со всех сторон...
Новость не слишком порадовала путешественников. Но, как ни крути, здесь гораздо лучше, чем в том царстве боли и смерти, окруженном со всех сторон холодными землями.
Вокруг же была равнина, в этот раз без пепла, покрытая желтоватой выцветшей травой. Скорее всего, от недостатка нормального солнца. Небо здесь казалось краснее, чем раньше. И только где-то далеко впереди можно было разглядеть пепельные равнины.
— И что же тогда делать? — с подозрением поинтересовалась Катерина.
Отчасти ей не верилось, что доктор говорит правду про логово своего учителя. Но даже если он врет, лезть в очередную цитадель тьмы никому из них не хотелось. В таком случае, желательно обойтись без помощи Виктора, точнее, избавиться от него как можно скорее. Мало кому этот человек после увиденного был приятен.
Впрочем, подобный факт самого доктора, кажется, ничуть не смущал.
— Искать другой портал. Я в свое время исследовал окрестности и пытался даже составить карту порталов. Большинство из них не постоянны, — Франкенштейн потер пришитой рукой подбородок, придерживая ее второй за локоть.
— Я не пойду с этим сумасшедшим! — резко заявил Уильям.
— Так ищите выход сами, — с чувством собственного достоинства ответил Виктор. — Я ни к кому не навязываюсь, мои навыки выживания ничуть не слабее ваших.
— Вот и катись... подальше! — в свою очередь потребовал Салим.
Профессор же всерьез раздумывал над предложением доктора, чем вызвал настороженность у спутников.
— Хэммет, мы не можем! — едва не взмолился бывший крестоносец, зная, что Михаил часто бывает непоколебимым в своих решениях .
Сначала они связались с Робертсом, а теперь это? Но у пирата были хоть какие-то моральные правила, постепенно располагающие к себе. А с этим палачом невинных людей никто из присутствующих никакого дела иметь не хотел.
Но и просто так уйти в случае чего, бесцельно бродить по здешней пустоши, вряд ли получится. Нужно держаться вместе, и это понимал каждый.
— Мы объединим усилия, — решил Хэммет. — Пока что...
И, оглядевшись, направился вперед, куда подсказывала интуиция. Виктор не окликнул его, а просто двинулся следом, словно соглашаясь с выбранным направлением. Путешественники некоторое время помялись, прежде чем идти дальше.
— К черту их... — неуверенно заявил солдат. — Сами, без них справимся.
— Желаю вам удачи, — не став присоединяться к дуэту, не желающему идти даже на временный компромисс, заведомая считая это делом проигравших, рыжеволосая двинулась следом.
Лучше некромант, чем неизвестность. Некроманта всегда можно убить, а вот неизвестность, скорее всего, убьет тебя.
Салим и Уильям, коротко переглянувшись, также понуро пошли следом. Сейчас, без оружия, потерянные в этом странном мире, они все просто ничто. И все предыдущие конфликты и противоречия стали совершенно не существенными.
Неизвестно где.
Пребывание в этом странном мире было сродни путешествию в загробный мир. Не зря Хэммет как-то обмолвился, что эта земля напоминает чистилище. Время, звуки, все застыло. Даже находясь на открытом воздухе, не исчезало ощущение, что небо всего лишь потолок. Что там, дальше, пробившись каким-то образом, можно попасть на свободу. Или хотя бы вернуться обратно, в родные земли.
— Я и забыл это ощущение, — мечтательно сказал Франкенштейн, вызвав косые взгляды всех, кроме Хэммета и Катерины.
Женщина сосредоточенно смотрела вперед, думая о чем-то своем. А сам профессор, похоже, не испытывал никаких негативных чувств относительно доктора. Уильям думал про себя, что это лишь из-за того, что Михаилу не приходилось видеть того, что видел он. Но, потом, вспоминая, что шедший впереди остальных мужчина пережил и не такое, отбрасывал столь глупую и наивную мысль.
— Пока путешествуешь здесь, чувство покоя охватывает до такой степени, что действует на разум угнетающе... многие наверняка сходили с ума, оказавшись здесь и не найдя выхода, — продолжал Виктор. — Но для существа, чей разум не останавливается ни на мгновение, это просто отличное место для размышлений. Все отшельники нашего мира, в том числе и Будда... им нужно было прибыть сюда в поисках покоя.
— Боюсь, это не лучшее место, — заметил Хэммет. — Непостоянные порталы, агрессивные аборигены и новые несчастные, что попали в этот мир...
— Мне казалось, или вы из тех людей, кого не пугают подобные мелкие неурядицы? — улыбнулся собеседник.
— Меня мало что пугает, — признался профессор.
— Кроме правды... — буркнул идущий позади бывший крестоносец.
— О, я вижу в вашем квартете полное взаимонепонимание. Зачем же вы освободили их, профессор?
— Разве это можете понять вы, кто отрекся от любого общества? — ушел от вопроса Михаил.
— Отрекся. Но это не значит, что я не поддерживал с кем-то связь письмами. И встречался со своим учителем. Но опять же, вы видели, что мои интересы немного выше моего уважения и моей любви к учителю, которому я обязан всем...
— Может, просто потому что у вас на самом деле нет никаких принципов? — вмешалась в разговоров молчавшая до этого Катерина. — И все эти ваши слова о любви и уважении, просто пыль в глаза? Или, может, вы пытаетесь так оправдаться перед самим собой?
— Миледи, я польщен вашей дотошностью, — усмехнулся Франкенштейн. — Но мои слова искренни и не являются лицемерием. Я думаю, что профессор прекрасно меня понял.
— Возможно, — пространно ответил тот.
— Хэммет, к чему мы вообще его слушает? Если он продолжит, я его просто заткну, и придет долгожданная тишина, — вновь рассердился Уильям.
— Вы, бывший солдат ордена, боитесь моих слов? — продолжая открыто насмехаться, доктор не скрывал, что наслаждается происходящим.
Вместо ответа солдат посмотрел на свою ладонь, где оставалось отмеченное клеймо. Некоторые отрезали руку, лишь бы избавиться от клейма. Но сильное заклятие неизвестного происхождения заставляло метку проявляться на груди или спине. Видимо, кто-то в ордене давным-давно посчитал забавным понаблюдать, будут ли изгнанные отрубать себе конечность, лишь бы клеймо больше не было на виду?
— Просто нет никакого желания слушать высокопарный бред от убийцы и еретика, — чуть позже выкрутился бывший крестоносец.
— Так и не слушайте. Я даже никого не прошу вступать со мной в дискуссию, но буду очень ей рад, — и Виктор вновь посмотрел на Хэммета. — И у вас, профессор, определенно есть что мне сказать. Но только не при остальных, не так ли?
Михаил молчал. Лишь крепче сжал рукоять револьвера, который не убирал за пояс.
— Мне кажется, доктор, вы не горите желанием скорее расстаться с нами, — с сожалением хмыкнула рыжеволосая.
— Нет, что вы, мне крайне приятно ваше общество. Особенно отступника. По международным законам между нами гораздо больше общего, чем ему кажется... — Франкенштейн подарил бывшему крестоносцу одну из лучших своих улыбок, заставляя того посильнее стиснуть зубы от злости.
Казалось, что стоило доктору найти людей, готовых выслушать, так он оживал на глазах. В свои пятьдесят он стремительно начал выглядеть на все сорок. И нельзя было сказать доподлинно, что процесс не пойдет вдруг дальше...
Тем временем, путь после равнин пролегал через холмы. Изредка попадались некогда величественные деревья, теперь же представляющие из себя обугленные остовы.
Но бурную радость путешественников вызвала небольшая река, уходящая куда-то далеко и превращающаяся в водопад.
